Погода навсегда

У кабинета врача сидят больные, но весёлые и возбуждённые. Несмотря на громкий кашель, сморкание, ёканье селезёнки и неожиданный отход газов, люди спорят с радио, которое висит на стене. Оно только что сказало о потеплении климата на земле и что в ближайшее пятилетие четыре года будут засушливыми.

- Народ не вобла – не засушат! Нас ни холодом, ни голодом, ни жарой не изведёшь! – говорит седовласый мужчина и отхлёбывает из бутылки какое-то лекарство, похожее на жидкость из канализационной системы.

А бабушка его не слышит, но перечить привыкла.

- И не говорите! – кричит она так, что у одного с носа слетают очки, а у другого выпадает из рук больничный лист. – Вот при Николашке было хорошо! Надела сарафан, свеклой щёки напудрила, в лапти нырнула – и на дискотеку, то есть на завалинку. Вот на ей, на завалинке, меня Семён-то и подцепил. Мой первый муженёк самый хороший! Не пил, не курил, по девкам не гулял, поэтому и жил недолго…

- Бабуль, - спрашивает её молодой человек с подбитым глазом, - раньше, говорят, в деревнях стенка на стенку шли, кольями махались, а?

- Да, было, - отвечает старушка, - товарищ Гитлер напал внезапно. До Москвы дошёл! Но Москва к нему задом повернулась и так лягнула, что он летел, свистел и радовался!

- Глухая! – говорит молодой человек. – Я ей про Фому, а она мне про Ерёму. Бабуль, а погода раньше какая была?
- Чаго, сынок? Говори в ухо!
- Погода, ядрёныть, говорю, какая была?

- Погода была навсегда – хорошая. Особенно летом: тепло, светло и мухи не кусают. Нет, мухи, конечно, кусают, но раньше яблок с грушами было больше. А слива! А крыжовник! Во! С твою голову! А кукуруза какая росла! Бывалычи, приспичит, забежишь в кукурузу – и тебя не видно, только одна голова торчит…

Все слушают с интересом: каждый хочет знать, что с этой проклятой погодой творится и какие у неё перспективы.

- Я вот, - вступает в разговор мужчина с выпученными глазами, - дальнобойщиком работаю. В рефрижераторе всякую дребедень вожу. Перед выездом слушаю метеосводку. Говорят: «На Урале безоблачно, видимость, мол, до самого Дальнего Востока! Мне – туда, а там туман, как в молочной цистерне. Съезжаю на обочину. День жду, два. Смотрю: девка идёт!

- Эй! – кричу. – Молодуха, когда туман кончится?
- А у нас на молокозаводе трубы прорвались. Молочный пар во все дыры хлещет!

Все начинают думать про молоко и молочные продукты.
- Да-а-а… - вздыхает женщина грузного вида. – Го-ло-лёд! Хуже всего – это гололёд! Как я тридцать лет назад шваркнулась, так до сих пор тазобедренная кость как кость в горле!

- Бабуль, дверь открылась! – кричит ей в ухо молодой человек. – Идите к врачу без очереди!
- Аиньки?
- Не подшиты, стареньки! К врачу идите!
- Вот спасибочки!

Без старушки сначала разговор затихает, потом идёт по новому кругу.
Ранее молчавший человек с бородкой выдаёт фразу, над которой, видимо, трудился всё это время:
- Дымящие трубы в корне подрывают нашу экономию, и парниковый эффект вплотную подвёл к апокалипсису природных ресурсов и человеческого фактора!

Люди долго обдумывают смысл сказанного.

Из радио несётся песенка:
 Полгода – плохая погода,
 Полгода – совсем никуда!