Крылышки. Глава 8. Конец кампании в Корее

Конец кампании в Корее

Брат написал в письме, что скоро прилетит к нам. Что в его понятии значило слово «скоро»? Прошел целый год, а (имя брата) все не появлялся на пороге нашего ранчо. Мой брат после этого первого долгожданного письма написал уже не один десяток писем, суть которых сводилась к успокоению родителей.
А успокаивать было от чего. Дело в том, что с ноября 1950 года началось полномасштабное наступление северной коалиции. На этот раз в войну ввязалась армия Китая. Это был очень весомый аргумент, такой весомый, что даже 4 января 1951 года, то есть через каких-то три месяца, КНДР не только отвоевала свои рубежи, но и захватила Сеул. 8 армия США и 10 корпус были вынуждены отступить. Мало того, авиация КНДР во главе с советскими МиГ-15 начала пересекать линию фронта и атаковать американские самолеты.
К тому времени «Баньши» уже не были эффективны в военных действиях и моего брата как и многих других американских пилотов пересадили на Локхид F-80 «Шутинг Стар». Это был, по сути, первый реактивный истребитель. Но даже он уступал по характеристикам советскому МиГ-15. Максимальная скорость «Шутинг Стар» составляла 892 км/ч, а у МиГ-15 - 1076 км/ч. МиГ-15 с легкостью уходил от преследования. Практический потолок у МиГа выше на 2000 метров. Но главным оружием МиГов была их морозоустойчивость. В то время как зимой у F-80 глох двигатель, на этой же высоте МиГ летал, как ни в чем не бывало. Американцам не помогла даже модификация F-80 в F-86 «Сэйбр».
Вообщем переживать моим родителям мистеру и миссис Моррис было от чего. Сообщения о потерях 8-й армии численностью 60 тысяч убитыми также не вселяли надежды.
Как ни парадоксально, но прекращение войны зависело теперь только от СССР. Китай прислушивался ко всем мыслям, сказанным Советским Союзом, стоило только Москве заявить о прекращении военных действий и поддержания мира на земле, как Китай бы тотчас же заявил о выходе из конфликта. Но Союз не озвучивал это, ведь если бы СССР такое озвучил, то сразу же показался бы в глазах мировой общественности проигравшим, а на деле этого не было.
Прекратить войну был не в силах даже вновь избранный президент  США Дуайт Эйзенхауэр, самолично 4 ноября 1952 года совершивший поездку в Корею для попытки прекратить войну. США, заварив эту кашу, начали уже опасаться за свои рубежи, поскольку военная мощь Союза и Китая была ощутима. Белый дом даже всерьез подумывал о применении ядерного оружия. Но, все решил, как это часто бывает случай.
5 марта 1953 года умер Иосиф Сталин, урожденный Джугашвили, в возрасте 74 лет. Политбюро ЦК ВКП(б) решило голосованием прекратить войну. Вскоре о решении Политбюро было сообщено Белому Дому. Китаю ничего не оставалось делать, как покорно сложить оружие. Так закончилась эта никому не нужная война, которая не принесла ничего, кроме горя матерям. Мирный договор между северной и южной коалицией так и не был подписан в двустороннем порядке. Никто не хотел подписываться под своим поражением, поскольку победителей в этой войне не было. Официальной датой прекращения войны в Корее признается 27 июля 1953 года.
К нам прилетел Фрэнки. Он еще больше вырос и окреп, стал мужественным. Мой брат успел ко дню своего рождения. Этим летом мы праздновали двадцать первый день появления его на свет. А на следующий день он поехал на базу Ванденберг на церемонию прощания с погибшими в Корее братьями по оружию.
На следующее утро теперь уже старший сержант Френсис Моррис прибыл на авиабазу и простился с братьями по оружию, которым повезло меньше. Гробы загрузили в ритуальные автомобили, по одному в каждый. Всего было 13 гробов. Отвезя их на кладбище, Френсис с сослуживцами произвели прощальный залп в их честь. Фрэнки не мог рассмотреть все лица, но хорошо запомнил выражения лиц двух погибших, гробы которых находились в непосредственной близости от брата. Выражения их лиц были противоположны. У одного, рыжего веснушчатого парня с задорным курносым носом, под табличкой «sir Bill Barren» на лице была улыбка, оголяющая здоровые белые зубы. Лицо второго, под табличкой «sir Christian Spoor» выражало боль. Но видно было невооруженным взглядом, что это была боль не вследствие полученных ран, а скорее боль за тех, кто погиб вместе с ним в этой самой бездарной военной кампании.
И тут он их вспомнил. Да ведь это же были те самые капрал и сержант, которые летом 1950 года приехали на наше ранчо и пригласили меня на аэровоздушную базу для прохождения обучения. Френсис проводил их в последний путь. Домой Фрэнки вернулся в скверном расположении духа. Теперь он начинал понимать, сколько зла принесла во многие семьи эта война в Корее.
- Фрэнки, что с тобой? – спросил я брата, когда он беспомощно опустился на кресло.
- Помнишь, Митчелл, как мы с тобой удивились, когда наш отец прокомментировал сообщение диктора радио на тему подключения США к теме Кореи.
- Да, помню, он тогда сказал только одну фразу: «Америка нарвется».
- Ты тоже запомнил? Да, Микки, Америка и взаправду нарвалась…. Угадай, кого мы сегодня провожали в последний путь?
- Наверное, твоих собратьев по оружию, Фрэнки? – резонно предположил я.
- Не просто собратьев…. Помнишь, в 50-м году, летом, после твоего дня рождения приехали за мной, эти, ты их еще «гулливерами» называл?
- Конечно, я их помню, Фрэнки и … и что?
- А то, что было 13 гробов и в двух из них лежали эти двое парней. Их мы хоронили.
- Фрэнки, ты наверно обознался. Тебе надо отдохнуть. Ты перенервничал. Тебе показалось.
- Нет, Микки, я не обознался. К каждому гробу была прикреплена табличка. У этих гробов были таблички:  «sir Bill Barren» и «sir Christian Spoor». Тебе это ни о чем не говорит?
- А ведь, правда, Фрэнки, они называли друг друга Биллом и Крисом. Какой ужас! Фрэнки, ты представляешь, что сейчас творится с родителями этих парней? Тебе надо их навестить и успокоить.
- Мик, ты молодец! Из тебя выйдет отличный психолог. Я сейчас как раз хотел помочь жертвам Кореи, а как не знал.
- Я уже психолог. Живое общение в трудную минуту заменит любые деньги и сокровища Мира.
- Верно, Микки. Ты со мной или как?
- Что, прямо сейчас?! – в это время я ел на кухне свой любимый джем.
- А ты как думал, сам же говорил «в трудную минуту».
- Хорошо, я с тобой. Я быстро.
- Ок! А я пока в гараж.
Я быстро собрался, закрыл входную дверь с внешней стороны и юркнул в гараж. Родителей не было дома. Они были на мессе в том самом единственном костеле в нашем городке, который когда-то послужил ориентиром двум погибшим бедолагам.
В гараже я увидел следующее. Мой брат Фрэнки аккуратно переливал бензин из отцовского «Харлея» в наш автомобиль Citroen 2CV каким-то черпачком. Согласен, непонятный кадр, особенно, если учесть, что на полу стояла канистра с бензином. Но отец всегда проверял канистру, это был неприкосновенный запас для его стального коня. Оставалось мухлевать. Не забывайте, что отец не разрешал кататься на своем Harley-Davidson Hydra-Glide, а на Ситроене наш отец ездил ой как редко. Поэтому пришлось немного попотеть, переливая горючую жидкость в бензобак четырехколесного зверька. Это была маленькая тесная машинка. Возможно, из-за малогабаритности автомобиля, его и недолюбливал наш габаритный отец. За это мы с братом и окрестили эту машинку «папиным лимузином».
С грехом по полам мы заполнили бак так, чтобы его могло хватить на дорогу до Сакраменто и обратно. Сакраменто был не просто городом, связующим нашу живописную глушь с такими городами, как Сан-Франциско, Сан-Жаклин или Санта-Круз. Сакраменто являлся столицей Золотого Штата, поэтому нам надо было не ударить лицом в грязь и не заглохнуть по пути.
Адресов мы не знали. В первую очередь надо было предварительно заехать в Ванденберг, чтобы узнать, где жили Крис и Билл. Фрэнк уже включил двигатель, но я его остановил.
- Подожди, Фрэнк!
- Что еще такое?
- Надо быстро написать сообщение родителям, что мы отправились в Ванденберг.
- Это еще зачем?
- А затем, что мы можем задержаться у несчастных родителей парней. Ты представляешь, как им будет приятно услышать о своих сыновьях?
- Да, но ведь мы не знаем о них ничего?
- А как же ты собрался успокаивать их родителей?
- Хм… - брат почесал затылок – я даже не знаю Микки.
- А я знаю, надо придумать! Фантазии надеюсь, у тебя хватит, если не уверен, я по пути придумаю легенду.
- Ну, ты брат находка!
- Да я такой – я не стал скромничать.
Настрочив быстренько письмо, мы с братом прицепили его каким-то гвоздем к входной двери и тронулись в путь. В машине было удобней, чем в мотоцикле, ветер не дул тебе в глаза, заставляя их слезиться, однако было душно. Так душно, что дышать было нечем, поэтому мы периодически высовывались из салона Ситроена и вдыхали воздух. Мы были похожи на китов, которые всплывают на поверхность, чтобы глотнуть воздуха, а потом минут пятнадцать обходятся без воздуха в самой глуби морской.
В Сакраменто мы дозаправили «папин лимузин», немного поглазели на окрестности города, заморили червячка фастфудом и взяли курс прямехонько на Ванденберг.
На базе мы узнали адреса обоих жертв войны в Корее. Билл жил в Санта-Круз, на самом побережье, а Крис во Фресно. Мы решили сегодня заехать к Биллу и заправили на аэровоздушной базе полный бак.