Я знаю

Я знаю, что ты в соседней комнате. Твои тексты выведены, на мой экран.
Нас разделяет с тобой, не только гипсокартонная стенка, но и километры телефонных проводов пустоты.
Причиной этого расстояния стала обычная человеческая болезнь, дальнозоркость, ей подвержены, как мужчины, так и женщины. Я хорошо вижу, слышу и чувствую тебя моя «далекая» женщина. И напротив все труднее нахожу точку фокусировки для «близких». Порой я не замечаю даже протянутую руку, но отчетливо вижу падение реснички и глаз моей «далекой» принцессы.
Ты моя «близкая» живешь, на складе, на терминале распределения счастья и страсти. Все, что другие заказывают по почте, и в нетерпении ждут пока появиться бумажный самолет, ты можешь взять, просто протянув руку. Та тишина, то молчание, которое обусловлено расстоянием для «далеких», ты пьешь за одним столом со мной. Жемчужины, которые я достою со дна моего океана, лежат в холщевых мешках твои кладовых, и только самые маленькие, которые проскальзывают сквозь нити ткани, вплетаю в чужие ожерелья. Ты перестала их видеть, ты давно пользуешься весами, не обращая внимания на наивную красоту формы. Моей свирели ты предпочла симфонический оркестр. Тебе смешно оттого, что я пересчитываю на калькуляторе сдачу за лимонад «Буратино» и колечко из бисквитного теста, посыпанного жареным арахисом. Предварительно насладившись морской кухней. Я жадный до этой мелочи, моя женщина, я скуп. Потому, что потрачу эти монетки на «далекую». Она не разборчива в ароматах духов, поливает себя сладкими запахами. Она не носит, удобную обувь, у нее нет такой коллекции нижнего белья, как у тебя. Зато она далеко, ей 18. и я, ее вижу. Она не умеет стильно одеваться, ее крашенные губы выглядят, так как будто она залезла в банку с вишневым варением. Зато мы днями не вылезаем из постели. Смеемся и трескаем шаверму.