Гоголевский бульвар

Падали белые мухи на головы. Головы были разные. Каждая голова отчего-то страдала:  от праздности, суеты или холода. Чаще всего от желания понравиться. Хуже всех было голове Шолохова, что сидел в лодке со сложенными веслами у дома номер 10. Кроме свалившегося снега, жизнь отягощали головы коней красных и белых. Вырывались они из Дона, чтобы нарочно разминуться на Гоголевском бульваре. Пришлось повернуться к ним спиной и проводить пасмурным взглядом очередной проезжающий мимо троллейбус.

Шолохов размышлял о Доне. А не махнуть ли на подледный лов? - думалось ему. Но куда, налево или направо? Направо - Гоголь, - ему вряд ли понравится подплывший Шолохов, он таких шуток не одобрял, да и станет расспрашивать, не видел ли тот второй том «Мертвых душ».  Налево – Петр, крупный мужик в ботинках на одну ногу и рулящий кораблем задом наперед. Чего от такого ждать? Отберет весь улов, сатрап;  водолаз в Москве-реке только по весне пойдет. Налево и Энгельс под разговор о справедливости и капитале может лодку экспроприировать.

Белые окружают - пригрезилось Шолохову при взгляде на задумчивых, насупленных прохожих. 

Кони же ни о чем не думали. Им только хотелось выплыть на высокий берег бульвара.

Тем временем кралась ночь и охотилась за переулками. Фонари словно были с ней в сговоре и не включались, пока не окружила она и не поймала кружащийся снег, колокольный звон и замерзшие троллейбусы. Снег белыми мухами рисовал узоры  в воздухе, они падали на Шолохова и покрывали бульвар причудливым орнаментом.

За набирающей силу стужей уже и не разглядеть, где спряталось тепло.  «Наверно, окутало его снегом», - подумала ворона и приветственно каркнула затаившемуся Старому году. Не пересидеть ему наступление Нового.