172

Рисунок 97г: Домики

***

Д.: «Это почти детские рисунки» – «Моё детство концептуально, сознательно. А вот читать Кира Булычева надо было 30 лет назад…»

Говорил (он, а не я) про 5-ое измерение, про кристаллы, про «критерии, выработанные человечеством», про искусствоведов и галереи, и прочую заурядную чушь…

Странный у нас был разговор – зеркально повторяли доводы друг друга. Он: «какая «истина», ведь нет точки отсчета»; я: «она есть – в Боге эта самая точка». Но, с другой стороны, он: «есть же общечеловеческие критерии», я: «нет таких критериев, вы все раздроблены и воюете друг с другом».

Сидит он сейчас, к примеру, в своей башенной мастерской, скучает, за вчерашнее обижается и находит привычный выход: «а вот выдам-ка я сейчас свой Божий дар – при мне же он, могу». И выдаст – консерву. Я и сам еще таков.

«Чем надо заниматься в жизни, чтобы, лежа в гробу,  увидеть прекрасный сон?» – вот же как стоит вопрос. Ведь даже всякие славы и деньги непременно приснятся как кошмарное наваждение.

«Вошел в свой богатейший дом, полный прекрасной мебели, похожей на диковинный голых животных…»

Втолковывал ему, что все списки «великих» – это просто списки удачливых бюрократов и бизнесменов. Люди, понявшие, что такое Царствие Небесное, здесь так же маловероятны, как верблюд после ворот с игольное ушко. Ван Гог был беден и то не смог протиснуться, застрял посередине, пришел в отчаяние и выстрелил в себя.
 (Хотя, «игольное ушко» - это всё же неверный перевод, какая-то путаница. Кажется, сбоку основных ворот – где проходили, в том числе, и верблюды – были узкие калитки, где мог пройти только один человек – открытыми их держать у городов-крепостей было не так опасно. В такие калитки верблюду  очень трудно протиснуться (надо быть человеком! пусть он и поменьше, послабже)

Д. – богатый раб… Конечно, богатые рабы лучше понимают, что никакое богатство не избавляет от рабства и не дает счастья…

И всё же я их жалею и  приятность  у них не отнимаю.

«Необыкновенным ты был всегда, но сказочным становишься только сейчас»…
 Зациклился Д.: бегает по кругу, на философию мою, подобную нашатырю, реагирует раздраженно, как живой, а вот сказочности не замечает… Вообще, я не вовремя у него на пути встал – очень он увлечен этой своей дорогой, кажется ему, что идет она в гору; и о смене пути не может быть и речи. …Раздражение – антисказка. «Не то настроение, когда вибрируют пол, потолок и стены, что внутри меня находятся. Любому скажу, будь ты хоть Христом Хоттабычем, «кого еще несет нелегкая?»…»

***

Кладбище - адский, а не райский сад. Маленький палисадничек; от дома и вовсе остались одни рожки да ножки – обломок-обелиск-зуб - а где хозяин пропадает, никто не знает...

Дети попали на кладбище - стали играться; один спрятался за обелиском покойника, другой оседлал его как коня... Покойники попали в детский сад - каждый выбрал себе грибок и стал под ним себе могилу рыть… Дети в детском саду стали играть в покойников - один детской лопаточкой стал могилу рыть, а другой пошел третьего убивать пластмассовым ведерком... Покойники решили поиграть на своем кладбище – думали, думали, но с грехом пополам только до войнушки додумались. Когда всем стало неинтересно, главный обелиск сказал: «тогда давайте как обычно - в прятки»... После чего настали великие мир и покой на земле: покойнички лежат, т.е. тоже играют и  у детей сейчас «тихий час»...

***

Кто не помнит всякий раз, как вспоминает Бога, что хотя Бог  один, но Богов и три, тот не знает ни Богов, ни Бога…