Глава28. Я, рассуждаю

               
       Но прежде чем уехать в пионерлагерь, решил в этой главе порассуждать о том как формировался мой внутренний мир, моя психика и мой характер наконец. Всё-таки два года и кроме получения школьных знаний что – то впитывал и от окружающей и родительской среды и это что-то могло и зарецидироваться, а могло и отложиться и в душе и в черте  характера  моего индивидуума. Часто анализируя самого себя и  свои поступки удачные или неудачные или события, которые произошли в определённые периоды жизни и мог ли я что-то упредить или предпринять, т.е. устраиваешь такие внутренние разборки для самого себя. Конечно, не ставишь себя в положении чеховского унтера Пришибеева, но некоторые вещи произошли совершенно не планируемые и. как, в народе говорят, неждано и негадано. Есть такая притча или,  не знаю как  назвать, но умный отличается от мудреца тем,что первый выходит из ситуации, а второй в неё не попадает. Но есть  и уже свершилось то, что уже не вернуть, не воспитать в себе, никакими усилиями или уже поздно менять какую-то черту своей натуры или характера и потом всю жизнь тяготишься этим и ничего поделать с собой не можешь и изменить, хотя женщины уже научились менять  носы, уши, губы и т.д.,  но и только. Владеть своим характером, чтобы он был не в тягость своим близким и окружающим тоже ведь личное достоинство любого гражданина, его культура и самовоспитание наконец. В детстве и в школьные годы мы спонтанны и не следим за своими поступками, своим поведением и вроде бы нам это не очень и нужно, а снисходительность взрослых и слепая любовь родителей к своему чаду делает своё пагубное дело. Расплачиваться приходится позже, когда выходишь из своих домашних пенат в большую самостоятельную жизнь и общаться приходится уже не только с родителями, а с коллективом в котором ты работаешь, а там уже к тебе другие требования и формируются о тебе мнения и, как правило, не гласные и не совсем лестные о твоей персоне.  Вот тут уже твоя личная беда , возможно и трагедия. Ещё писали  в моих характеристиках, что я вспыльчивый. Не обращал я на это особенного внимания и позже мне приходилось не раз извиняться за это и перед старшими товарищами и даже перед своими руководителями, а мне пришлось поработать и в научном коллективе НИИ. Всё чаще я ощущал эту вспыльчивость  как невежественную черту, а если человек не провоцировался на эту, я считаю, низменную черту моего характера, то в эти моменты считал себя уничтоженным и побеждённым!

   В детстве почти у всех ребят нашего двора были свои клички, кто их придумывал не знаю, но я никогда не мог называть пацанов двора по кличкам, а у нас был и Косой, и Придурок, и Сердечник ( у Вити Пестова сердце было в правом боку), не знаю почему, но я не мог называть никого по кличке. У меня тоже была кличка - Смирновская порода, ‘’ смирновская’’ потом отбросили и осталось – ‘’порода’’. Я не обижался, т.к. у всех была, почему у меня не должно быть, но сам никогда не называл. Не знаю почему , но вот выражаться матом при женщинах я и сейчас не могу, а при мужиках могу позволить – реле какое-то в голове моей установлено. Думаю, что всё это у меня от книг, которые и воспитали  всё то - хорошее и прекрасное что у меня всё-таки в какой-то степени есть.

  Когда я читал, то так вживался в образы своих героев, что переживал вместе с ними и при этом ещё грыз ногти большого пальца на ногах, об этом мне напомнила младшая сестра, которая сейчас  в Испании, а ей оказывается об этом рассказала наша мама, а я же про это просто забыл. И что это был за такой феномен? Но,  видимо, он всё-таки чем-то был обусловлен, а не просто навязчивой патологией, я же грыз их только при чтении книг, а значит,  и сопереживал за героев читаемой повести.

    Ещё одна черта моего характера, которая тоже тяготит всю жизнь и не очень-то доставляла радости  и удовольствия моим жёнам. Мои любимые и предыдущие жены и настоящая жена упрекали меня в неласковости и у меня какая-то бытовая закомплексованность в этом вопросе. Ну не умею и не получается у меня кружится вокруг жены и называть её-зайчиком, лапочкой, душечкой и прочими кошачьими кличками. Но, что интересно, при знакомствах и  при скоротечных романах я не страдал этим и обладал всем комплексом обольщения, если мне нравилась женщина то без особого труда добивался ответного внимания. Но, опыт пришёл позже и после первого развода, я уже не был тем наивным лохом и кастинги проходили на повышенном уровне. Не буду сейчас развивать эту тему,  но анализируя этот свой недостаток, а недостаток ли? Я, думаю, это опять же связано с той средой и теми детскими обстоятельствами в которых я воспитывался. Деревенские тётки постоянно мне долдычили, что у меня мама не родная, а дома я не вылезал из угла и боялся ремня, а за учёбу, как уж писал, лупила меня мамочка с  настойчивой  методикой. Откуда же там ласковости-то взяться? Нет, я не упрекаю её в этом и возможно её равнодушие в моём воспитании было бы более пагубней чем те детские телесные наказания, но озлобленности моей хватало и приласкаться к мамочке в детстве у меня не было никакого желания, думаю, что отсюда и произошёл этот рецидив неласковости. А вот с собачками у меня полная  гармония, в жизни у меня была не одна собачка и сейчас вот лежит на коленях таксёр Бонифаций и такой ласковый и так любит ласку что не проявлять взаимность к нему просто невозможно, даже после коротких расставаний пёсик проявляет такие собачьи эмоции, что кажется хвост его отвалится вместе с половиной его туловища. Особенно пёсик прыгает и лижется когда я прихожу из бани,  видимо,  ему очень нравится запах шампуня и геля, и этим выражением он заменяет фразу - С лёгким паром! Ну что там говорить-они же против ни одного слова  не сказали, щучу, конечно! А, о наших взаимоотношениях с жёнами я ещё не раз вернусь в моих описаниях. А причинами  моих разводов  были совсем другие темы  и инициатором в них был я, но об этом позже.

    Оказывается писать мемуары тоже не  так-то просто и в этом я всё больше и больше убеждаюсь, углубляясь в свои прожитые годы. Если при написании повести или рассказа, можно что-то прибавить или убавить, то здесь такая импровизация не проходит и неискренность повествования может придать фальш изложению. Можно так же обидеть живущих и здравствующих родственников и я уже с этим соприкоснулся и поэтому о своих сёстрах, которые родились при мне, повествовать воздержусь, не дай бог! Как сказано в притче: “ не зря был филосов с истиной дружен-где баба замешана дьявол не нужен!” Только о себе и о “папочке с мамочкой”, а без них ничего не получится.

   Впрочем,  меня  приняли в пионеры, т.к. мне уже девять лет и на летние каникулы меня отвезли в пионерский лагерь,  о чем в следующей главе.   (продолжение следует)  http://www.proza.ru/2009/12/21/861