Хамосоветикус. Из рассказов бывалого

ИЗ РАССКА30В БЫВАЛОГО

Работал я тогда в Промтрансе. Были прежде та¬кие транспортные объединения, само название ко¬торых говорило о характере перевозимых ими гру¬зов. Итак, работал я в промтрансе, работал как и большинство. На работе не задерживался, на ра¬боту не спешил. Был у меня в этом Промтрансе сослуживец, можно сказать почти друг. Бывало мы с этим сослуживцем задерживались после работы и дулись до отупения в шахматы. В один из таких вечеров это и произошло.
Мы успели заглотить лишь пару стопок и тут, на тебе, все и случилось, и при том, ох как нервно. Девки от неожиданности аж в штаны на¬брызгали, а девки, замечу, бывалые. Вы спросите,
• что, собственно, произошло? А вот что. Только
я собрался поднести третью рюмашку, как вдруг раздался такой трам-тарарам, что я с перепугу мало того, что все расплескал, надел эту самую рюмашку прямехонько на кончик своего носа. Но это, как оказалось, было лишь полбеды. Поворачиваюсь
• на шум. Матерь божья, это еще что такое? Прямо в самой середине кабинета, буквально в па¬ре шагов от меня, пляшет в воздухе синее огнен¬ное облако. Пляшет и неимоверно громко трещит,
• не только трещит, а еще и искрит. И старается при том, похоже, во всю. Это еще что такое, ду¬маю. Только подумал, а уж облака и след простыл,
а на месте его, не приведи боже. В общем на мес¬те его, облака значит, образина, и такая образи¬на, что отвратительнее, пожалуй, и не придумать. Ну, что тут прикажешь делать? Короче, я под стол, девки на стол и с перепугу ноги, как во¬дится, конечно же вверх. Сослуживец же мой как стоял в полный рост, так в полный рост и упал задом к верху, лицом, разумеетея вниз. Бери, мол, меня готовенького, даже не пикну. Приню¬хался, значит, образина, затем осмотрелся и, на¬до отдать ему должное, не тронул, подлец, никого¬

, даже девок. Осмотрелся этот самый образина да и говорит. Не поверите, по-русски говорит, при том без малейшего акцента, только чуток ока¬ет. - Не бойтесь, - говорит - товарищи, я к вам прилетел хотя и с официальным, но  дружеским визитом. Мы, ясное дело, не поверили, видали мы таких. Сослуживец так тот аж обиделся, чуть было
в драку не полез, хорошо, что вовремя передумал,
не то, черт знает, что бы из этого вышло? Может и не одолел бы этого образину. Сказал, значит, свою речь образина и, эдак боком мало-помалу, как говорится, медленно, но верно, двинулся по¬ближе к девкам. Поди ж ты, и его туда же потяну¬ло. Ну, думаю, уж дудки. Стой, говорю, куда? И сослуживец мой мне вторит. Не допустим, говорит, чужеземца, не осрамим, братья, земли русской.
а ведь верно он говорит, нельзя нам образину до девок допускать. Он вон какой здоровый, куда нам
с ним тягаться, мигом девки разницу учуют. А коль учуют, то пиши пропало. А ведь и нам хочет¬ся, ведь люди же. Гаркнул, значит, я образине прямо в самое ухо: «Стой, говорю, идол, не за¬май. Не тобой посеяно, не тобой и пожато будет». Остановился образина, как тут не остановиться, если тебе в самое ухо рявкают. Остановился, зна¬чит, он, ухо прочищает, видно заложило. Ухо про¬чищает, а сам на меня глазами зыркает и так зло, что, мол, не жди от него ничего хорошего. Сослу¬живец мой, тот, как увидел, мигом за мою спину спрятался. Стыдно ему что ли стало за то,`что мы так с образиной поступили, а может и просто струсил. А я нет, я не таков, я всегда готов грудью встретить любую опасность. Стоим, значит, мы, я спереди, а сослуживец мой, как я уже го¬ворил, прямо за мной. Стоим и глядим, что же будет дальше. Кончил образина зыркать глазами, да заодно и ухо отпустил, видать полегчало. Кон¬чил, значит, стоит нос чешет, думает наверно, небось дело замышляет, и такой наглый вид у него при этом.И такая меня тут злость взяла, что я не




мог этого наглеца не поставить на место. Ариве¬дерчи, говорю я ему, прямо, с вызовом говорю. Шел бы ты, папаша, отсюдова, делать тебе здесь нечего. Сказал я это образине и гляжу ему прямо в его свиные глазки, победоносно гляжу, знай, мол, скотина, наших. Вы думаете образина напу¬гался? Или хотя бы понял, о чем я его просил? Куда там. Рявкнул, значит, он на этот раз уже не по-русски и похоже отнюдь не человеческим голо¬сом. Рявкнул, да и схватил меня за грудки, а схватив, стал трясти как грушу, да и приговари¬вать. Отвечай, мол, прыщ, что тебе известно о перестройке. Все, беэ утайки, отвечай, а не то изувечу. Как тряхнул он меня пару раз, понял я, что попал - в настоящий переплет, и сразу же, язви ее в корень, отчетливая мысль в мозгу: «Не¬ужто не сдюжу. Ан нет, сдюжил. Собрал я, значит, все свои силы, собрал, да и говорю. Отпусти, мол, меня образина, все без утайки поведаю. От¬пустил он меня, выходит поверил. Тут я ему все и выложил, как на духу. Не поверил образина, снова трясти начал. Раз тряхнул, другой, а я ему все одно. Сдался образина, отступил, да и заплакал, честное слово, заплакал. Плачет образина, и плача причитает: «О Боже, куда это я попал, горемыч¬ный, что же теперь со мной будет?» А что с то¬бой будет, говорю, улетишь обратно и точка. Нет,
говорит образина, мне обратно никак нельзя.
Почему это нель-зя, спрашиваю. Я слово дал, отве-¬
чает образина. Подумаешь, говорю я, как дал так
и обратно возьмешь, у нас все так делают. Нет,
у нас такое не принято, говорит образина, и зали¬вается, бедалага, слезами еще пуще. Жалко нам его стало, не поверите, шибко жалко. Девки во всю носами хлюпают, кажись, уже и за платочками в карман полезли. Сослуживец так тот и вовсе, прямо в ладонь высморкался, разнервничался ви¬дать. Да и я тоже прослезился. Поможем, думаю, может, что и сможем может и обойдется. Ну, по¬совещались, значит, малость, для приличия, и пo-¬

_
решили единогласно - будем помогать. Только как помогать, никто толком не знает.
Если бы не я, точно все бы пропало. Предло¬жил, значит, я для начала образину по магазинам поводить, показать ему, что по чем. Пошли мы с ним по магазинам. Перед этим подгримировали малость, чтобы не очень выделялся. Ходим мы по
магазинам, присматриваемся, к очередям пристраи-¬
ваемся. А раз пристраиваемся, то значит и купить пытаемся. Но ведь вот в чем загвоздка - купить¬ то никак не получается. Досадно, конечно, да ни¬чего не поделаешь, такая у нас жизнь. Доступно только то, что никому не нужно. А вот у образины совсем по иному, у них пощел в магазин да и купил все, что нужно и никаких тебе очередей. Так  что после третьей безуспешной попытки

 загрустил наш

гость поистине не на шутку. А после четвертой и вовсе наотрез отказался от дальнейшего посеще¬ния наших магазинов. нет, ребята_увольте простонал образина¬
и попытался скрыться от нас в очередной очереди, но у нас как известно, не забалуешь.
 Поймали, значит, мы
его, накостыляли ему малость, поводили еще не¬
много по магазинам, чисто для проформы, да и от¬
пустили. Иди, мол. на всe  четыре стороны , теперь ты уже знаешь что к чему.

Итак, отпустили мы его, и, что самое удиви¬тельное, он и пошел. Обиделся, значит: А нам-то что, мы свое дело сделали, помогли, как могли, и будя. Не мамки же мы ему, в конце концов, у нас
и своих забот хватает. Ушел он, значит, ушел, да
и пропал, как в воду канул. Сгинул, ну и шут с ним, как говорится, невелика потеря. Прошла не¬деля, может чуть больше, я уж и думать о случившемся¬
 забыл, да и, наверное, ребята тоже. Но, не
тут-то было, оказалось поторопился я, малость. Открываю я как-то.почтовый ящик, а там для меня вот это да, письмо! Это для меня-то. Да я за всю свою жизнь не то, что письма, открытки драной ни от кого, даже от родитедей на именины, не полу-¬



чал. А тут вдруг целое письмо. Вскрыл я, значит, конверт дрожащей рукой, читаю. Читаю и не верю своим глазам: «Дорогой товарищ, спасибо вам за помощь, оказанную нашему посланнику. Приглашаем вас и ваших друзей в гости. Правительство плане¬ты образин». Разволновался я не на шутку дочитав это письмо. Отказаться вроде неприлично, а ехать - ох, как боязно. Что же делать, задумался я, очень крепко задумался. Так бы, наверно, и стоял  столбом до самого святого nричастия, тщетно пытаясь найти хоть какой-нибудь выход. Спасибо соседскому мальчишке. Смело можно ска¬зать, спас он меня: пробегая мимо, он так дви¬нул меня своим костлявым плечом, что я разом пришел в чувство. Этакий наглец, подумал я, мал еще, а уже так больно пихается. И тут вдруг меня осенило• «Эй, пострел, ты случайно не видел, кто забросил этот конверт в мой ящик?» Для пу¬щей наглядности я помахал перед носом мальчонки кроме конверта еще и пятью рублями.» Как не ви¬деть, еще как видел. «Ну и кто?» - вкрадчиво спросил я. «Деньги вперед,» - пискнул мальчонка и так nроворно выхватил у меня пятерку, что я понял это лишь тогда, когда она была уже в ero руках. Выхватив деньги, он молниеносно сунул их в нагрудный кармашек, глаза его при этом радост¬но вспыхнули. Проделав это, соседыш хотел было дать деру, думая сставить меня с носом, но куда там. После пары затрещин и конфискации заветной пятерки, ему все же пришлось расколоться. Ну и козел же ты, дядя Сережа, гундил он. Это почему же? Я даже разозлился, всякая малявка и та коз¬лом меня обзывает, видимо тут действительно что-то не так. Почему, почему, - не унимался бесстыжий мальчишка. Вот почему'. Это же твой друг, дядя Леша, положил конверт в ящик. Как он при этом смеялся! Ах, вот оно что. От облегчения я, аж, пропотел. Ну, это еще куда ни шло. На радостях я не только расцеловал мальчишку в обе его поганые щечки, но и вернул ему обратно его
заветную пятерку, прибавив к ней целый рубль от чистого сердца, чему даже этот гаденыш непри¬творно удивился. Нет, дядя Сережа, сказал маль¬чонка, ты больше, чем козел. И со словами - побольше бы таких идиотов - устремился на улицу. Да, Бог с ним, с мальчонкой, глупый он. Ведь только недавно читать и писать научился, да и жизни еше лишь чуток нюхал, так что, где уж ему вещи своими именами называть. Ах да, чуть было не забыл. Я ведь все-таки получил письмо от пришельца, но это совсем уже другая история. 08.04.90