Ну и Надька Лапотько!

На массивной разделочной доске подвижная стажёрка Надя Лапотько, от несусветной жары обливаясь потом, топориком оттяпывала морским окуням головы, которые, будто самостоятельно, прыгали в бак для пищевых отходов.

- Сухофрукты отмочила? - спрашивал шеф-кок Пётр Семенович,
заглядывая в бачки. - Пора компот ставить. Чтоб ни одного червяч¬ка не было! А то швартовый Мурмалыгов опять морскую повер¬хность заблюёт.
- Отмочила, отмочила. Что прикажете, то и отмочу! А Мурмалыгов
не от червячков блюёт: он вчера из нашего кубрика упёр французс¬кие духи на канализационной основе.

- Ну давай, работай! Пойду наверх подышу. Мешочники уж,
наверно, сели. Скоро отплываем.
- Куда-то из камбуза все разбежались. Вы мне их пришлите: я на
такую ораву одна не приготовлю! Нашли козлиху отпущения! Не
придут - плевала я на ваш компот и на этих чертовых окуней, пальцы
все исколола!
- Будут, не переживай! Я им сейчас морского ежа вставлю! Быс¬тренько прибегут.

Надя Лапотько уже бросила приправу в щи, пережарила всю рыбу, сыпанула в горячий компот сахару, а коков все не было. Она пальчиками поминутно отлепляла от взмокшей спины белый халат. Несмотря на работающую вентиляцию, пот катился градом. С носа то и дело срывались капельки; попадая на горячую плиту, они взрыва¬лись миниатюрными бомбочками, пуская крохотные облачка.

Пар;м плыл уже около часа. Сюда, в камбуз, едва доносился размеренный шум дизелей.
- Да где же вас, чертей, носит?! - злилась Надя, выуживая ложкой
варёных червячков. - Эй, бездельники! Быстро сюда! А то щас в
компоте ноги мыть начну!
- Иду, иду! - наконец раздался мужской голос.

Надя облегченно вздохнула и увидела спускающегося по лестни¬це незнакомого человека, заросшего густой бородой. На фоне его камуфляжной рубашки отливал воронёной сталью автомат с укороченным прикладом.

В Надином мозгу сразу же промелькнуло несколько историй, связанных с захватом террористами морских судов.
"Попала в переплёт!" - подумала она, но почему-то не ощутила никакого испуга, так как глаза бородача выражали скорее блеск сладострастия, чем желание убить.

Незнакомец дёрнул за отвороты Надиного халата - одна белая пуговичка переломилась, другая отскочила на противень с рыбой.
- Не торопись, борода! Соблюдай эротические правила! Сначала
давай червячков всех выкинем!
- Каких червячков? - напряжённо дыша, спросил бородач.
- Да вот я, видишь, собираю их. Ты же не любишь компот с
червяками, да?
- С червяками не люблю! Да я и без червяков не люблю! Мне
лучше виски или рома.
- А ты посмотри, какие тут червяки! Завозные, мясистые, вкусные,
как поросята!
- Где? - бородач склонился над горячим компотом, автомат звякнул
о бачок.

Надя двумя руками окунула пришельца в компот, немного подер¬жала, пока у самой не обожгло пальцы.
- А-а-а! - бородач, зажав ладонями глаза, стал размахивать ногами
с попыткой задеть свою обидчицу. Его правая нога сшибла крышку
бачка и до колена погрузилась в горячие щи. - У-у-у! Убью-у-у!
Террорист свалился у плиты, крутился юлой, а Надя, осмелев, поливала его, как диковинное растение, горячим компотом из дуршла¬га.
Надя сдёрнула с незваного гостя автомат и, крадучись, стала выбираться из камбуза. Она беспрепятственно подошла к верхней палубе, где сразу никого" не обнаружила. Видимо, пассажиры были согнаны на нижнюю палубу.

Вдруг совсем рядом раздался грубый голос:
- Деньги на борт! Я, я! Зер гут!
Человек стоял к Наде спиной, сверкая бритым затылком. Из-за левого уха высовывалась антенна от переговорного устройства, у ног установлен пулемёт на ножках стволом к входной двери.
Надю лихорадило, когда она двумя пальцами давила на спуско¬вой крючок. Автомат не стрелял.

Со стороны кормовой части показался вертолёт, как раз туда смотрел лысоголовый. Будто чувствуя неладное спиной, он резко обернулся и застыл в растерянности, увидев направленный на себя оружейный ствол.
- Ханды хох! - скомандовала Надя, вспомнив фильм про немцев.
Она крикнула так же властно, как это делал её преподаватель физ¬культуры, бывший военный. - На цыпочках подходим к бортику и
прыгаем акулкой в водичку! Ферштейн?

Человек на цыпочках попятился к борту.
- Сколько вас, лысая голова?
- Тр...тр...тр... - пытался сказать перепуганный террорист. -
Тр...трое...
- А где третий?
- На но... но на... на носу...

Террорист, не дожидаясь дополнительной команды, сиганул че¬рез ограждение вместе с переговорным устройством. Уже через несколько секунд на волнах болтался лысый череп, будто колобок принимал морскую ванну.

Шумя лопастями, над кормой завис вертолёт. Надя в знак приветствия махала автоматом. Из приоткрытой вертолётной двер¬ки на верёвке спустилась сумка, упала и верёвка. Вертолёт умчался перепуганной стрекозой.

Надя раскрыла сумку и увидела пачки долларов. Вдруг она почувствовала, что кто-то ей тычет в бок.
- Ты кто такая? - Террорист, примчавшийся с носовой части парома,
наставил на девушку гранатомёт. Ждал ответа, облизывая потрескавшиеся губы.

Надя привстала.
- Я - охрана! Примите деньги под расчёт и распишитесь.
- А где Махмуд?
- Махмуд от радости в туалет побежал.
- Где туалет?
- Сюда!

Она открыла овальную дверь в боцманскую кладовку, где храни¬лись швабры и шланги, и впустила гранатомётчика. Едва тот вошёл, Надя ловко накинула амбарный замок.
Узник барабанил в железную дверь и что-то изрыгал остервене¬лым голосом.

На нижней палубе плотно лежали люди, обливаясь потом и томясь неизвестностью. На Надин приход они ответили исподлобными взглядами с испугом и покорностью. Девушка подняла авто¬мат, изображая дружественный жест, и бросила перед собой сумку с долларами.
- Всё! Всем - крышка!

Толпа отпрянула. Надя увидела утомлённого шеф-кока.
- Петр Семенович, идите сюда!
Шеф-кок не сходил с места.
- Надя, и ты с ними?
- Да, я с ними... разделалась: у одного глаза из орбит вышли,
другой вплавь пустился, третий швабры нюхает.
- Не может быть!

Пётр Семёнович побежал на верхнюю палубу. Через полчаса прилетел вертолёт с военными. Уже в Турции, на чаепитии в кают-компании, шеф-кок поминут¬но повторял:
- Ну и Надька Лапотько! Это надо же! Во деваха! Смелости у тебя
столько откуда?
- От верблюда!- отвечала в обычной своей манере Надя. - У нас
в Заволжье верблюды водятся. Смелые животные, я вам скажу, плю¬ют прямо в харю, не взирая на рожу...