Amor vincit omnia

  И умерли в один день…
  - Амелия, мы смертны? – спросил Велор прекрасное существо, сидящее рядом и неизменно печальное.
  - Ты проживешь свою человеческую жизнь. Потом умрешь.
  - А что после смерти?
  - Я не вправе сказать тебе. Есть вещи, о которых лучше не знать. Вообще не знать.
  - Да, ты права. Амелия, а ты останешься со мной?
  - Да.
  - А как же крылья?
  - Это…Это же твои крылья, крылья твоей любви. Никто не может их видеть. Для них я обычная девушка, а для тебя – ангел. Хотя…Нет, это не так. Даже при жизни я не была ангелом.
  - Я знаю.
  - Ничего ты не знаешь! Ты про офицера? Я не была его любовницей, но…
  - Что «но»? – осторожно спросил Велор. – Тебя замуровали в камень, значит, на то были какие-то причины?
  - Не знаю. Понимаешь, все очень сложно. Будто в двадцатом веке вернулась инквизиция.
  - Расправа с непокорными…Ничего не понимаю. А тот священник, он…любил тебя?
  - Кристиан? Загадочная личность. Спустя столько лет я до сих пор не могу понять ответ на твой вопрос. И да, и нет. Он меня любил и ненавидел. С одной стороны, он предлагал мне стать его женой, а с другой…Ты знаешь, по чьей инициативе мое тело не предали земле? Это все Кристиан.
  - Он лгал. Зачем?
  - Почему ты с такой легкостью предпочитаешь мои слова словам священнослужителя?
  - Я люблю…любил…не знаю! Я верю тебе!
Амелия улыбнулась. Она знала, что любви не существует, существует лишь глубокое доверие, уважение, сострадание и симпатия, объединенные в одном слове, имя которому – любовь.
  - Почему ты решил оживить меня? – спросил ангел, глядя в глаза Велора и слегка улыбаясь.
  - Я думал об этом. Ты знаешь, я признался самому себе. Я могу сказать тебе правду. Мною двигало отчаяние. Я хотел обрести в твоем лице друга, собеседника и, возможно, любовь.
  - Ах, ты жесток в своих стремлениях.
  - Да, я эгоистичен, но это не имеет значения. Я могу задать тебе вопрос?
  - Конечно. У меня нет секретов от тебя.
  - Прости, а…как ты умерла?
  - В небольшом городке разыгралась маленькая трагедия. Но даже самые отчаянные сплетницы молчали. Они не знали, а кто знал, тот молчал, пораженный случившимся. Велор, друг мой, на что ты готов, чтобы узнать истину?
  - Я не знаю, есть ли она вообще. Дай мне только надежду – и я упаду к твоим ногам. А истина…любой ценой.
  - Почему, почему мы, как мотыльки ищут огонь, ищем истину? Она ведь убивает изнутри. Правда – это последний крест для человека. Распятый, истекающий кровью, он упивается своей болью и своим знанием.
  - Ты хочешь сказать, что человеку не стоит жаждать правды?
  - Ты прав, Велор, бесконечно прав. Теперь я понимаю это, тогда – не понимала. О, как я хотела узнать, с какой целью создан наш мир, и что собою представляют Добро и Зло, и что есть Дьявол.
  - Ты начала с философии, верно?
  - Да, ты прав. После прочтения множества трудов я пришла к заключению, что они все разделяются на две группы: философы-нигилисты, отрицающие все и не признающие авторитетов и философы-верующие, которые свято верят в определенную теорию, объясняющую порядок вещей. У нигилистов я научилась отсутствию предрассудков и умению здраво рассуждать. Затем принялась за теоретиков-объяснителей. Две теории показались мне стоящими: о человеке и о Боге. Первая гласит, что центром всего есть человек и его сознание.
  - Но ведь от нас ничего не зависит в этом мире! Ничего! Не мы его создали, этот мир, мы не можем его изменить…Мы даже над своей судьбой не властны, и над своей смертью!
  - Воистину, мы жалкие создания. А вот религия…Это оказалось более интересным. Мои родители были католиками, но я никогда не разделяла их религиозных взглядов. К тому же, их убили, а дом сожгли, когда мне почти исполнилось девятнадцать. У нас был небольшой дом в соседнем городке. Мой отец очень любил эти места из-за прекрасной природы, и летом мы часто приезжали туда. Мне всегда казалось, что моя семья была уничтожена из-за дел отца, какие-то махинации с железной дорогой. Не знаю точно. После смерти двух самых близких мне людей я переехала в наш «летний домик». Потом познакомилась с Кристианом. С его помощью я изучила православие, но и оно тоже не принесло мне желанных знаний. Тогда я пересекла последний рубеж, после которого меня ожидала страшная участь.
Кто ищет, тот всегда найдет. Я стала искать сатанистов и докторов оккультных наук. Мистика и черная магия оказались более чем интересны, но я так и не успела узнать правду.
  - Почему? Что тебе помешало?
  - Любовь. Но я в нее не верю. Точнее, ее нет.
  - Не правда! Ты тоже эгоистка. Думаешь, если в твоей жизни не было любви, то пусть и в моей не будет?
  - Ты хочешь знать правду? Я не взяла у тебя ничего. Важен был сам факт того, что ты готов пожертвовать душой.
  - Что же ты сделала? Я так изменился…
  - Я избавила тебя от иллюзий. И любовь – лишь иллюзия. Ты просто хотел любить меня и уверил себя в этом.
  Велор молчал. Он глубоко осознавал, насколько она права, но у него не полились слезы. Слез не было, как не было и сожаления о содеянном. Он был человеком, он все чувствовал, но…нет, он был не совсем человеком. «Неужели я наконец-то стал выше этой презренной человеческой расы?» - подумал Велор.
  - Нет, ты всего лишь стал другим. Ты не сделал ни шаг вперед, ни назад. Ты шагнул в сторону.
  - Что же я теперь такое?
  - Загляни в себя, и увидишь.
  - Я боюсь.
  Воцарилось неловкое молчание. Амелия не стала просить чудовище посмотреть в зеркало, поэтому медленно начала петь:

Она влачила горькое существованье
Без правды, без любви и без надежды
Отчаянье холодною печалью
Украсило лицо, что улыбалось прежде.

Она была юна, а он – прекрасен,
Безжалостен, как смерть, и нежн, как ветер,
Лоб был его высок, бледен и ясен
Глаза сини и холодны, как север.

Он был жесток, решителен и горд,
От целей бы своих не отступился,
И все, что Angst, и Tod, и Mord
Было предметом его любопытства.

Хотя он черный маг, она его любила
За ум, за красоту, за нежный взгляд
И он ее любил, но эта сила
Не приоткрыла в душу темных врат.

Он был актер, расчетливый и смелый
И истины он жаждал, как она,
Был поглощен желаньем Знать всецело
И было все равно, что Знанию цена.

У всякой преданности есть границы,
Она была готова умереть…ради любви
Да, умереть и прахом обратиться
Но только смерть принять не от его руки.

Она узнала – станет его жертвой,
Чтоб Тьме открыть врата и Знание найти.
Она бежала прочь и своей смертью
Закончила мучения свои.

Своей рукой покончила с страданьем
И завершила жизни своей круг
Не льет слезу тот, кто воспоминаньем
Вдруг омрачил свой взор, мой друг.

И даже тот, кто так любил ее – тот проклял
И, в камень заточив, не предал прах земле
Такой конец – бесславный и жестокий.
Хотелось рассказать о нем тебе.

  На глазах Амелии блестели слезы. Велор бережно обнял ее за плечи и прошептал:
  - Мне жаль, мне так жаль. Я ничего не могу изменить. А кто он, твоя несчастливая любовь?
  - Темный маг, доктор оккультных наук, атеист. Его звали Энджел. Он собирался забрать всю мою кровь – капля за каплей – и чертить ею магические символы. А я не могла этого вытерпеть. Смотреть в глаза любимому, умирая и осознавая, что он убивает тебя. Это слишком жестоко.
  - Ты, должно быть, его ненавидишь…
  - Нет, я просто удивлена и огорчена его намерением. Я, как ребенок, раненый смертельно: удивленный и разочарованный в этом мире.

  Прошло несколько лет, которые Амелия и Велор провели, как понимающие и верные друзья.
Тридцатого ноября они впервые после возвращения Амелии пошли в церковь на старом кладбище. В храме никого не было, и они стояли, смотря на трепещущие горящие свечи и предаваясь воспоминаниям.
  Через несколько минут в церковь вошел священник, держа правую руку за спиной. Он улыбнулся Велору, но, увидев Амелию, на мгновенье помрачнел и сделал несколько шагов по направлению к ней.
  - Здравствуй, Амелия.
  - Кристиан…О, старые воспоминания. Эта икона прекрасна, не правда ли? – сказала она, указывая на икону св. Девы Марии.
  - Что же ты теперь такое… - чуть слышно прошептал Кристиан. В следующую минуту он занес над ней то, что прятал в правой руке. Кинжал с рукояткой в форме латинского креста.
  - Нет! – крикнул Велор. Он бросился к ней и закрыл ее своим телом.
  Пол храма обагрился кровью. Его кровью. Она была и на его рубашке, и на ковре, и на рясе священника.
  - Я умираю…Амелия, я не хочу здесь оставаться! Умоляю, уведи меня туда, где стоял самый прекрасный ангел. – прошептал Велор. Сдерживая слезы, она поддерживала его и покидала храм. Вдогонку им послышался хриплый нечеловеческий крик:
  - Я люблю тебя, о исчадие ада!

  - Амелия, ты – самое лучшее, что было в моей жизни. Прости меня, прости…Я был жесток, я был эгоистичен, я не дал тебе упокоиться с миром из-за своей прихоти. Прости…если сможешь.
  - Не стоит…
  - И все же, ты была не права. Любовь – это не иллюзия. Она существует. Любовь – это преданность, это доверие, это уважение, это понимание. И как много времени, как много ужасающих вещей потребовалось, чтобы осознать это! Ты говорила, что ты не ангел…но это не так. Ты – мой маленький, хрупкий ангел и…я люблю тебя.
  Амелия слегка коснулась губами его губ и почувствовала, что дыхания у него больше нет. Она более не сдерживала слез. Сидела на земле и плакала. И ничего имело значения в этом мире.

  Она увидела, как душа Велора покидает его тело. Она знала, что должна взять его за руку и вернуться обратно, в мир мертвых. Их пальцы соприкоснулись, и они полетели ввысь – в бездонное небо.

  Она на секунду обернулась – и увидела Энджела. Он смотрел на нее полными болью глазами. Он был все еще молод и прекрасен. Маг нашел секрет бессмертия. Единственным его желанием была смерть. Ему была невыносима мысль о том, что он вечно будет мучиться из-за той цены, которую заплатил за вечную жизнь.