8 ноября

Прошло уже больше месяца, а я помню всё, что происходило тогда в мельчайших деталях. Помню и вижу всё это, когда закрываю глаза.
Я ни с кем об этом не говорила. По крайней мере, так, как было бы достаточно, чтобы об этом забыть.

- Как вас зовут?
- Юля.
- Надо же. Сегодня у меня одни Юли. Работаем кулачком.
- А наркоз будет общий?
- Да, общий. Ставим в вену. Сначала почувствуете привкус.
- Уже чувствую.
- А потом закружится голова, и вы…

Очень светло. Ослепительно белые квадраты на потолке сводят с ума. Неужели ещё ничего не делали? Как долго я буду пытаться уснуть?

- Юля?
- Да.
- Ты нормально себя чувствуешь?
- Что?
- Голова ещё кружится?
- Да. Да, сильно.

Казалось, не прошло и минуты… Что наркоз ещё только начинает действовать, медленно продвигаясь по венам. Я слышу, как поёт песенку про облака врач, а сзади подходит хирург. Врач, хирург, медсестра, анестезиолог. Все собрались и ждут. Врач говорит, что сейчас будет простой осмотр. Сначала меня просто ещё раз осмотрят... Это было полтора часа назад?!
А ведь вся эта процедура длится минут 5 – 10. Не больше. Таня ушла первая. Ей 31, и она здесь второй раз. Мне её жаль. И мне противно смотреть на то, как она этого боится. Если она здесь, нужно вести себя подобающе… Она ушла первая. В белом халате и бахилах. Укрытая одеялом и замёрзшая от холода и разочарования, я осталась в палате одна. Когда через минут 5 её привезли обратно, я её не узнала…. Это была уже не испуганная со слезами на глазах девушка, а просто тело, которое передвинули с каталки на кровать. С ней говорили, будили её. Но в ответ слышался только бессвязный бред, непонятные звуки. Неужели я была такой?
Ничего не болит. Но чувствуется ни с чем несравнимая слабость. Не ела ещё сегодня. Анализы надо было на голодный желудок сдавать. Чувствую, что похудела. Трясутся руки и ноги. Ещё очень холодно. Из-за льда. Его положили на живот. А можно двигаться? Думаю, да.
- Как вы себя чувствуете? Уже проснулись?
- Да.
- Голова перестала кружиться?
- Нет. А ещё очень холодно. Можно убрать лёд?
- Да, сейчас уберу.
- А лечь как-нибудь удобнее? Не могу больше лежать на спине.
- Да, ложитесь, как хотите. Только аккуратнее, если захотите сесть. Может быть больно.
- До скольки я здесь?
- До 13:30.
- А сейчас сколько?
- 12:35.
Холодно и паршиво. Не хочется никого видеть, но хочется поговорить. Глаза пытаются плакать, но я им не позволяю. Хорошо, что я сейчас одна, и что под рукой нет телефона. Хочется спросить, жалеет ли он об этом так же, как и я. Хочется, но не спрошу.

21 декабря 2009 года.