Тульпа - 9

                Глава -3
    Пекарь Александр Эдуардович не поменял своей привычки ходить на работу пешком, считая высшей честью для тех, кто работал под его руководством, своё личное присутствие на этой дороге.
    Однажды, в обычный рабочий день, проходя по аллее, ведущей к проходной, Александр Эдуардович  заметил праздно болтающегося человека у себя на дороге, который был одет явно не по сезону, да ещё и в какие-то лохмотья. Как же он ненавидел таких!!! Тунеядцев и кровососов, не способных ни на что, кроме пьянства и собирания пустых бутылок. Пекаря затрясло только от одного присутствия этого ублюдка на дороге. На его дороге! Он, человек, достигший своего положения, благодаря собственной воле, уму, труду и терпению никогда бы не стал таким.  Из всех жизненных передряг, он выходил с гордо поднятой головой, наполеоновскими планами и такими же амбициями.
    Смотреть на приближающегося, означало проявление интереса и никак нельзя было допустить, чтобы это кто-нибудь заметил. Так, надменность не дала ему возможности увидеть лицо бомжа. Даже, когда они поравнялись, лишь маска полного презрения и шаг в сторону говорили о том, что Пекарь его заметил.
 - Нам надо поговорить, - сообщил оборванец.
 - Я не подаю по утрам, - этой фразой выросшая жаба рассчитывал унизить обращавшегося насколько только возможно, давая понять, что аудиенция закончилась, не успев начаться.
 - Нам надо поговорить, - как робот повторил подошедший.
    Не отвечая, Пекарь шёл дальше. Надменная походка сменилась походкой сыщика при слежке. Он боялся быть замеченным в обществе обыкновенного бомжа.
 - Посмотри на меня.
    Генеральному директору процветающего предприятия захотелось излить всю свою ненависть на этого типа, объяснить выродку, как нужно жить, но это заняло бы какое-то время и окружающие могли заметить беседу начальника с тем, чьё присутствие на этой планете отравляет жизнь нормальным людям. Смотреть ему тоже не хотелось, мешала брезгливость и боязнь заразиться увиденным.
 - Вглядись в моё лицо.
    Настойчивость субъекта не просто раздражала…
 - Пшёл вон, - больше похоже на шипение, со стороны можно было заметить лишь лёгкое шевеление губ.
 - Тебе придётся это сделать, - голос бесстрастный, почти механический.
    Незнакомец опять перегородил дорогу. Только для оценки ситуации Пекарь позволил себе беглый взгляд, но и этого было достаточно, чтобы заметить идентичное сходство с самим собой.
 - Чтооо…? – Александр Эдуардович махнул рукой перед глазами, отгоняя видение. Зажмурился, открыл глаза, повертел головой по сторонам, убеждаясь в реальности происходящего, но всё было не в его пользу.
 - Ты видишь то, что видишь. Теперь послушай. Я пришёл из неоткуда и в любой момент могу туда вернуться, но до того, мне необходимо кое-что сделать здесь. С твоей помощью…
 - Кто Вы? – спросил Пекарь, когда первый шок немного отступил. Аналитический ум уже успел нарисовать возможные, реальные объяснения сходства, но…
 - Правильнее было бы спросить, ЧТО вы… Я это ты. Объяснять не буду, всё равно не поймёшь, но фактов ты не можешь отрицать, они на лицо. Точнее на лице. Возьми этот шрам над бровью. Что это? Это желание выделиться. Встать на стул с плакатом вождя, чтобы посмотреть на класс не только с высоты своего самомнения. Показать учителю свою «преданность» делу партии. Ведь мы бы не простили себе, если бы это сделал кто-то другой, тем более этим другим наверняка оказался бы…. Кто…? Молчишь? Правильно, им бы оказался Володя Шалин… 
     А помнишь, как в детстве мы выдёргивали те четыре волосины? Противные, да? Ведь так и растут, вон посмотри… - с этими словами двойник повернулся в профиль к оригиналу, и Пекарь с ужасом увидел те самые четыре волосины, длинные и толстые. В последний раз он видел их в таком состоянии более сорока лет назад.
 - Жаба волосатая! Не очень-то приятно.
    Пекарь – два, не торопился. Он дал немного времени Пекарю - один на воспоминания о том далёком, что тот когда-то чувствовал.
 - А ещё у человека может вырасти горб. Когда понимаешь свою никчёмность, самолюбие не может справиться с этим фактом и начинает мстить тому, кто этого не заслуживает. И ещё элементарная зависть; открытая, пошлая и глупая ищет выход своей злобе и не имеет значения чьё-то мнение, вообще ничто не имеет значения кроме безумной, безмозглой и наглой мести.… И неважно, что горб за спиной, в которую тыкали все намного весомее маленькой горбинки на носу. Всё это неважно, лишь бы боялись!
    Александр Эдуардович – человек, обладающий абсолютным хладнокровием, стоял с открытым ртом, впервые в жизни оказавшись в неподвластной ему ситуации.
    Я оказался прав, изучая психологию поступков Саши Пекаря. Эффект был потрясающим, но я всё-таки решил его добить.
    Бомж взял руку Александра Эдуардовича и провёл ей по отметинам, ещё раз убеждая его в их абсолютной реальности. Ответом был короткий вдох. В горле что-то звякнуло, рот так и оставался открытым.
    Поскольку Пекарь не хотел, а точнее был не в состоянии говорить, заговорил двойник:
 - Завтра, как пойдёшь на работу, положи в свой почтовый ящик конверт с пятью тысячами долларов. Конверт подпиши на своё имя. Ключ от почтового ящика оставь под своим ковриком. И предупреждаю: подумай, прежде чем что-нибудь предпринимать. Единственное, что можно будет гарантировать в этом случае – это бесплатную койку и кормежку в дурдоме, так как в покое я тебя тогда не оставлю. Всё. Прощай…. Надеюсь.
    Тульпа обошёл Пекаря, который тут же обернулся, но аллея была пуста. Разворот на триста шестьдесят градусов – тоже никого! Этот факт окончательно выбил из головы Пекаря скептические мысли, но стойкость делала ему честь. Во чтобы то ни стало, он решил продолжать жить и более или менее твёрдой походкой пошёл на работу. Лишь шагов через десять Александр Эдуардович понял, что идёт в другую сторону. Резко развернувшись, он вскрикнул. Прямо перед ним стоял ОН.
 - И последнее, я позвоню ночью, узнать как дела. Поэтому лучше заняться всем уже сейчас. Надеюсь, мы с тобой больше никогда не увидимся, но всё в твоих руках. И ещё, знай: никакая человеческая сила не в состоянии меня остановить..., - после этих слов Тульпа настолько приблизился лицом к лицу Пекаря, что часть лица фантома оказалась в лице человека. В голове Пекаря прозвучало одно слово: - … никакая…
    Сосед Пекарей с нижней квартиры открыл дверь с подобострастной улыбкой, направленной на влиятельного соседа.
 - Здравствуйте, - сухо бросил Пекарь.
 - Здравствуйте, Александр Эдуардович, чем могу…?
 - Можете. Завтра утром мне придёт письмо, точнее конверт с кое-какими бумагами. Нельзя, чтобы кто-нибудь из моих увидел его. Снимите его завтра утром ровно в десять и положите под свой коврик. Ключ от моего почтового ящика найдёте под моим ковриком. Сделаете?
 - Женщины?
 - Не ваше дело, - бросил я и, не попрощавшись, повёл двойника домой.
    Уборщица из Генки получалась что надо. Женоподобное лицо, накрашенные губы и огромные очки делали и без того серое лицо неузнаваемым, а задёрганная походка могла принадлежать, как мужчине, так и женщине.
 - Эд, а что в этом конверте?
 - Тебе пока рано об этом. Кстати, как результаты с дыханием?
 - Две минуты, - с гордостью декларировал Шемякин, а я чуть не расхохотался. Бедный. Он по две минуты пыжился без воздуха, ничего не ел целыми днями, в надежде стать, как я – человеком, способным общаться с «высшими силами». И в чём-то он был прав.