Тульпа - 17

                Глава – 5
 - При чем тут Настя? – задал я последний мучавший меня вопрос.
 - Понимаешь? Теперь я личность, отдельная от тебя. У меня свои мечты и планы. Я хочу и могу сделать многое и в тоже время не могу ничего. У меня нет и не будет реальной силы пока ритуал не завершен и пока нет имени как символа отдельной личности.
    Ты спрашиваешь, при чем тут Настя? Элементарно – чувства, которыми я питаюсь. Все что я могу сделать сейчас, это свести тебя с ума, посылая свои образы в подходящие моменты: ночные кошмары лишающие тебя сна, мания преследования, клаустрофобия и все это до тех пор пока у тебя не разовьется Агорафобия – боязнь страха. То есть ты будешь бояться - «бояться чего бы то ни было»  и в конце концов сойдешь с ума. Но только в этом случае я останусь лишь твоим ненавистным чувством, с которым ты постоянно борешься и будешь бороться. А вот ваши с Настей чувства – это ДА! Сильно!
    После упоминания о Насте я весь напрягся. В ЕГО голосе чувствовался восторг и не просто восторг, а восторг торжествующий и мне это совсем не нравилось, но я промолчал. ОН продолжил.
 - Как люди говорят? “Я по тебе с ума схожу”, “Ты меня с ума сводишь”, “Ради тебя я готов на любые БЕЗУМСТВА”, а-а? Какого? Или еще: - “От любви я теряю голову”. И вообще, что такое – любовь? Да это просто вид банального нервного расстройства. Это одержимость, ведь хочется брать, терзать, ласкать, ежеминутно, ежесекундно. “Да он просто одержим ею”. Не так ли про тебя говорили со стороны?
 - Да что ты об этом знаешь!? – ответил я голосом  больше похожим на шипение, от которого мне самому стало не по себе.
 - Вот-вот. Ты ведь злишься потому, что боишься навсегда потерять свою невесту. А это снова фобия;  увидев резко остановившийся автобус с грузовиком – ты уже видишь открытый перелом черепа. Ха-ха-ха-ха.
    От ЕГО смеха мне стало холодно.
 -Заткнись! – выдавил я, - и продолжай.
 - Как это, - спросил ОН с издевкой, - ты уж определись, одно или другое.
 - Ты все прекрасно понял, – отрезал я все тем же шипением.
 - Помнишь там, на берегу озера, ты и твоя драгоценная Настя, представили свою старость? Вот тогда я точно понял, что вы просто психи! Вы умилялись и радовались, увидев себя  и друг друга в шаге от смерти. Кстати в тот момент вы были близки как никогда, даже ваши мысли сплелись воедино. Вы как будто бы рисовали одну и ту же картину, закрытыми глазами. Вот тогда я смог заглянуть в ее сознание. Поверь мне, Настя любит тебя не меньше чем ты ее и даже больше, потому что она не искушена в любви, так как ты. Конечно может это и не так, точно знать мне не дано. Я могу увидеть, услышать, понять, но прочувствовать, увы, ты не дал мне этого. Но в чувствах Насти сомнений нет. Это ее и сгубило.
    Вместо восторга от познания Настиной любви ко мне, я испытал горечь и стыд. В ЕГО словах я не сомневался и в знаниях тоже. Все на том же бессознательном уровне, я знал, что ОН не способен обмануть меня, что-то недоговорить или скрыть, но не обмануть.
    ОН продолжал:
 - Из-за своей любви ты совсем забыл меня. В темноте теперь, тебе мерещились прекрасные серые глаза, в шепоте ветра ее шепот, в призрачных звуках ее шаги. Как и раньше в таких ситуациях твое сердце замирало, но теперь не от страха. Теперь от любви, надежды и веры в твое счастливое будущее. СВЕТЛОЕ, будущее!!! Ты понимаешь? Что это для меня значит?
    Я понимал… И молчал. Он знал, что я все понимаю и говорил дальше.
 - Моя эволюция остановилась. Ты больше не испытывал того страха, который питал меня. Создавать ты тоже больше никого не собирался. И мне оставалось только ждать момента, когда можно будет нанести один, точный удар и я ждал, долго ждал, но как ты уже знаешь терпение мое, благодаря тебе, не знает предела.
    И вот в прошлую пятницу, там на крыльце Загса… - ОН замолчал и я понял, что мне следует закрыть глаза.
    Весь день промелькнул за считанные секунды,  ничего не укрылось от моего сознания и вот мы с Настей стоим на крыльце /Боже! Кажется, прошла целая вечность!/ ЗАГСа, смотрим в глаза друг другу.
 - “Нет, я не достоин такого счастья” – проносится у меня мысль, но я уже тяну ей на встречу руку.
 - Пошли?
 - Пошли…
    Как только наши руки соприкасаются, электрический разряд пронзает наши пальцы.
 - Это мы от счастья искримся…
    Вспышка, и …
 - Это не вы, а я, - вырвал меня из воспоминаний ненавистный голос, - это я искрился. В тот момент, как и тогда на озере, ваша любовь опять сплела вас в единое целое.
    Впервые за ту ночь у меня выступили слезы. Нет я не плакал, я держался изо всех сил, но слезы не мог удержать. Хотел что-то ЕМУ сказать, вываливать ублюдку все, что я о НЕМ думаю, но молчал понимая, что любое высказывание закончится истерикой, которую я и так еле сдерживал. Зато ЕГО голос, как всегда был четок и ясен:
 - С той искрой я передал Насте твой кошмар, в котором она стала сторонней наблюдательницей. Той звездой. Помнишь? Единственной, в кромешном мраке. Извини, но я не выдержал и в первую же ночь СОН пришел к ней, как и к тебе.
 - Она до сих пор спит? – слабая надежда прозвучала в моем вопросе.
 - Нет. – ЕГО голос был неумолим.
 - Тогда что с ней?
 - С ней? Любовь! Она, держит Настю и еще страх. Твой страх, за тебя страх. Она все видела и знает, что пока ты не завершишь ритуал и не дашь мне имя, я от тебя не отстану. Эта мысль не дает ей покоя. Покоя! Ха-ха-ха… - сорвался ОН на хохот, и радуясь собственной мысли продолжил, - а точнее… Как бы это сказать?… Именно ЭТА мысль так ее успокоила. Ха-ха. Сам же видел. Только об этом она и думает. Сидит, СПОКОЙНО, и думает.
    На протяжении этого долгого разговора, который с перерывами на сон, длился уже несколько суток, множество чувств сменилось у меня в душе, страх, боль, горечь, обида, гнев, но теперь, когда все встало на свои места, я успокоился, как будто кто-то стер все мои чувства.
 - Почему она не приходит в себя? – спросил я, не узнав собственного голоса, в нем появились новые не знакомые мне интонации.
 - Потому же, почему и ты в детстве прятался от темноты в еще большей темноте под одеялом и ждал неизвестно чего. Вот и Настя ждет.
    В комнате загорелся свет. Будильник показывал почти семь утра. Я сомкнул уставшие веки. Перед глазами возник ОН. Тиканье будильника прекратилось вместе со всеми остальными звуками, только тихое бормотание родного до боли голоса, звучало где-то внутри меня:
 - … придумай ему имя… придумай…
    И еще один голос прозвучал, прежде чем вернулись остальные звуки.
 - Подумай…
    Открыть глаза сил уже не было, так же как  раздеться
    Проспав без сновидений весь день и вечер, проснулся я опять ближе к полуночи. ОН не пришел. Теперь я мог спокойно в одиночестве все хорошенько обдумать, но это ничего не принесло.
     Найти решение проблемы было невозможно. ОН, кроме накопленных мною, за двадцать с лишним лет кошмаров, впитал в себя всю информацию о холодном коварстве, которую я когда-либо получал, плюс ко всему, зная меня как никто другой, ОН будет знать на перед все мои ходы.
    От этих мыслей меня начало трясти как на морозе, из-за холода ЕГО мыслей. Трясти в бессильной ярости, ведь я сам загнал себя в тупик и забаррикадировал выход не только себе, но и Насте. Я стонал при мысли о ней и ревел как зверь при мысли о НЕМ.
    Ярость вскипала и никакая сила не могла этому противостоять, я чувствовал, что если не дать ей выход, она разорвет мою грудную клетку.
    Сев в машину я поехал на Станевичи, на тот самый мыс, на котором три года назад провел несколько ночей.
    Даже зимой дорога была пробита до самого конца.
 - А-А-А!!! – орал я в надежде освободиться от несвойственного мне чувства ярости, которое пугало своей новизной, - А-А-А! – орал я освобождая от нее свои легкие и разбивал руки в кровь, безумно колотя кулаками по толстому стволу вековой сосны.
 - Х-РРР, - ревел я отрывая ногти о оледеневшую кору.
 - На, на, на!!! – Кричал я, вырывая на себе волосы и выламывая окровавленные пальцы.
 - Я НЕ ДАМ ТЕБЕ ЖИТЬ! СЛЫШИШЬ ТЫ? СДОХНИ УБЛЮДОК!!!
    Еще где-то с пол часа морозную тишину зимнего леса нарушали лишь скрип промерзших стволов и мой вопль отчаяния.
    Вскоре ярость сменилась апатией и презрением к самому себе. Как во сне я сел за руль и поехал в сторону города. Перед одним из поворотов нажал на газ, и направил машину в бетонный столб. Но в последний момент передернул руль и ручной тормоз, выжав акселератор до предела. Шипованный передний привод и мощный двигатель сделали свое дело, машина осталась на дороге.
 - Не получится.
    В зеркале заднего вида, я увидел тень, возникшую на заднем сиденье.
 - Извини, но одну, из так сказать фобий все-таки пришлось тебе оставить…
 - Что значит оставить? – спросил я. И теперь появившиеся прошлой ночью интонации в моем голосе, стали основными.
 - Скоро узнаешь.
 - Что узнаю?
 - Все узнаешь. А вот на счет фобии.… Это инстинкт самосохранения, я его усилил настолько, что он превратился в Тонатофобию – панический страх смерти. И еще.… Да. Убив себя, ты скорее всего убьешь и меня, но подумай, как Настя отнесется к твоей смерти. Как бы ты отнесся к ее?
 - Не трогай Настю! Не трогай ее! – прорычал я в ответ, голосом от которого мурашки побежали по коже. Он стал чужим.
 - Ни в коем случае.