189

***

Чего же ты хочешь, порываясь пойти к людям? Иногда есть подозрение, что хочешь ты денег и женщин, да, да.

И часто ты и не борешься, живешь как натуральный доживальщик: «лишь бы как – пока». Конечно, когда груз дела тяжел, то тут быстро белый свет из вида теряешь, быстро начинаешь доживать,  махая рукой на мелочи правил хорошего тона… Но всё же жадность и равнодушие очень жестоки: рвал хорошие яблоки, как Бог, затем неплохие, как человек, а теперь готов и всякие червивые отбросы, как свинья, подбирать? Сначала  шел по хорошим дорогам, а теперь уж и до бездорожья дошло – заблудишься, будешь гибнуть – и  описывать свою гибель? Мол, сенсационный материал, писатель присутствует при самоубийстве…

***

Листал журналы: где они, застоявшиеся лошадки и коровки, на которых жизнь не ездит, которым, соответственно, в жизни не надо разбираться, и потому они так свежи и имеют такой огромный досуг и  любопытство, что им не лень разбираться во всех этих белибердах из имен и обстоятельств! Неужели есть спрос и на такой дурацкий товар! Уж не говорю о каком-то там «величии»!

В книгах нужно искать только алгоритм мышления. Христос учит как раз ему. Хорошие авторы только иллюстрируют его, развивают в деталях, прилагают к деталям – и иллюстрации, «картинки», конечно, тоже хорошо посмотреть (я в учебниках часто ничего не понимаю именно из-за нехватки наглядности).

***

Если люди – камни, то для чего вообще всё?

Я уже становлюсь не силачом, а культуристом.

Я – демократ, а они рабы аристократизма, захудалые провинциальные аристократы. («Хотя многие уверяют, что могут рифмы и напыщенность с демократизмом совмещать» - «Какой аристократ не уверен в своем универсализме, владении всем, в том числе, и демократией? Простую рубашку наденут, на обычную дискотеку сходят – и готово. Тем более, что после сплошных тортов любопытен же черный хлеб»)

Я уже свою любовь не подогреваю…; но пока она ещё не очень остыла. И ей ничего не стоит  снова довести ее до кипения – достаточно повернуть ко мне голову и улыбнуться…

«Для Бога наша тысяча лет как Его один день, и Его один день как наша тысяча лет» – даже для меня весь этот период с октября по февраль видится теперь как полдня (вот я был свеж октябрьским утром, а вот в феврале у меня голова заболела и душа приуныла, заныла…)

***

Русским надо избавляться от своей извращенной любви к грязи и путанице, американцам -  от  условности и плоскостности… А европейцы как завороженные ходят среди статуй, сами то и дело изображают из себя статую (особенно популярен плащ – «чем не тога»!)

***


Прошли ватагой старшеклассники; видимо, веселиться к кому-то. И, ей богу, на лицах пареньков блуждали соображения на тему как бы взять, а на лицах девиц – кому бы дать… Они, быть может, еще с год будут так соображать, всё более развязно, раздето веселясь и только потом вдруг «всё» случится…

…Что же, в следующий раз поостерегусь влюбляться в «обычного» человека. Буду жить на своей обочине – может, кого и встречу на ней. …По обочинам кресты стоят…