Ласка

Наши пути довольно часто пересекались в дни моей молодости и увлечения охотой, хотя очной встречи тогда так и не получилось. На снегу, обильно засыпавшем береговой тальник вдоль нашей речки Чебеньки, встречались ровные, парные небольшие следы, петляющие между кустов и периодически обрывающиеся у небольшого входа-норки, ведущей куда-то вглубь сугроба, под ветки. По описанию это были следы ласки – ловкого, небольшого хищного зверька, охотящегося за мышами и другой мелкой живностью. Образ жизни ласка вела очень скрытный и увидеть её в естественной среде мне никак не удавалось. Но в купленном мною охотничьем пособии описывался простой, как мне показалось, способ её поимки. Всего-то нужно было заполнить водой обычное ведро воды и выставить его на несколько часов на мороз, после чего в верхней части образовавшегося льда, просверливалось небольшое отверстие наподобие  входа в мышиную  норку и вылить оставшуюся не замёрзшую внутри жидкость. В результате получалась своеобразная ледяная ловушка по форме тары, пустая внутри, с гладкими ледяными стенками, с таким же ледяным потолком и небольшим отверстием, ведущим внутрь, куда насыпались солома или мякина, и в качестве приманки сажалась живая мышь. Такая снаряжённая западня зарывалась и маскировалась в снегу, в местах обитания зверька. Ласка в поисках добычи проникала внутрь, но вылезти из пустой ледяной крепости ей уже не удавалось. Теоретически просто, но на деле всё оказалось намного сложнее.
Вода на морозе замёрзла довольно быстро, остатки её я, как и положено, вылил через просверлённое отверстие, и ледяную форму оставил на улице. Теперь нужна была только живая мышь. Именно это и оказалось главным препятствием в моей охоте на ласку. Поставленные мышеловки срабатывали, но убивали мышей наповал, а на мёртвую, застывшую на морозе приманку ласка не реагировала. В той же книге об охоте и охотниках рекомендаций и советов было много и разных: описывались способы охоты и поимки лисы и тигра, крокодила и слона, но не было самого нужного для меня, как поймать домашнюю мышь. Уже в последние дни студенческих зимних каникул мне всё-таки удалось поймать, вернее отобрать у кота ещё подающую признаки жизни мышь и посадить её в ловушку. Теперь осталось дождаться только следующего дня.
 Ночь выдалась звёздной и морозной, утренний рассвет пробивался в стылой дымке, но желание поскорее увидеть результат этой необычной охоты заставило меня пораньше встать на лыжи и отправиться на речку. Итог, к сожалению, был плачевным. Домашняя мышка не выдержала стужи и замёрзла, следы маленького хищника несколько раз пересекали куст с приманкой, но в ледяное ведро никто даже не заглядывал. Охота не удалась, и я уехал в город, так и не поймав этого хитрого зверька, и навсегда оставив и забыв эту затею.
 Но с лаской мы ещё встретились и довольно неожиданно. Лет двадцать спустя  на волне массового увлечения, мы соблазнились и приобрели дачу. Меня привлекла не сама дача как таковая, а её расположение: в Дубках, в лесном массиве, не заливаемая весной, недалеко от берега озера Микутки и города. Наступившая зима покрыла льдом озеро, засыпала снегом окрестности, и дачники, в том числе и я, потянулись к своим любимым участкам. Домик стоял полусонный, засыпанный снегом. Сугробы подступали под самые окна, и на них чётко отпечатались совсем маленькие строчки лапок мышей и более крупные парные отпечатки следов, знакомые мне ещё со студенческих лет. Значит, на даче мы были не одни, здесь существовала ещё одна, совершенно скрытая от посторонних взглядов жизнь, жизнь истинных хозяев этих освоенных человеком лесных полян.
Весной снег растаял, и следы исчезли, а каких-то других проявлений этой жизни обнаружить не удавалось, пока  мы не взяли с собой нашу комнатную собачку.
Бим был удивительной, так и не выясненной нами до конца  породы, белого окраса, с чёрными глазами и пипкой носа, острыми ушками, величиною с пинчера, но на более коротких и крепких ножках. Пронырливый пёсик, оказавшийся на новом месте, начал быстро обследовать и метить все закоулки нашего дачного участка. Остановившись у ёмкости для воды, под которой в совершенном беспорядке лежали разные деревянные обрезки, он насторожился, заскулил и вскоре стал довольно громко облаивать эту свалку. Понаблюдав за собакой, мы  заметили, что в ответ на лай нашего разъярённого пёсика, из-за кучи брусков и досок иногда стремительно показывалась голова маленького тёмного зверька, сердито издававшего какие-то цокающие звуки и стремительно исчезавшего в этих деревянных завалах. Теперь каждая поездка на дачу сопровождалась противостоянием Бима и ласки, а именно она поселилась у нас под ёмкостью. Однако через неделю приоритеты нашего пёсика изменились. На соседней дачной улице появилась миловидная, ухоженная такса, про которую, каким-то образом, пронюхал наш кавалер, и все его помыслы устремились туда. Таксу с участка не выпускали, но Бим настойчиво проявлял к ней своё мужское внимание, бегая вдоль забора из проволочной сетки  с уличной стороны, а такса с другой, пока мы силой не сажали его в машину перед отъездом домой. В конце лета пространство под ёмкостью я разобрал, и убежище ласки исчезло.
Осень прошла в обычных хлопотах: уборке, заготовке, складировании. Выращенные початки «воздушной» кукурузы мы собрали и на время поместили в металлический гараж, о чём быстро откуда-то узнали дачные мыши, оказавшиеся тоже большими  её любителями. Пришлось вспомнить прошлый опыт и устроить на них охоту. В поставленную мышеловку попалась одна, затем другая воришка, а затем мышеловка исчезла. Исчезла из наглухо закрытого гаража, куда никто не мог проникнуть без ключа, что и было удивительным. Нашёл я её на следующий день за листами шифера, хранящегося там же, с остатками съеденной мыши. Это уж точно были проделки нашей старой знакомой – ласки. Видимо, через щели в  деревянном полу гаража, вслед за этими вездесущими грызунами, она проникала внутрь и устроила охоту на них.
Позже наступила зима, и всё замерло на несколько месяцев. Но очередной мой лыжный поход на дачный участок обнаружил, что не перевелись и мышки, не исчезла и ласка. Её следы, чёткой строчкой отпечатанные на снегу, свидетельствовали, что зверёк жив и здравствует, только где он живёт и прячется, я так и не нашёл.