Римини. Per sempre. Amarcord

Холодно. Зима в Москве. Холодно так, что кажется, будто душа замерзла. Не хочется ничего. Ну, почти ничего, кроме чашки горячего чая и мягкой постели, желательно проминаемой не в гордом одиночестве. Отчего-то именно в такое время оно, проклятое одиночество, ощущается наиболее остро. Почему я вспомнила о нем? Разве это тема для предпраздничного монолога? Увы, это вечная тема тех, кто вечно ищет вечное счастье и не находит ничего, за исключением вечного недовольства текущим моментом.

Я знаю лишь одно место на земле, когда это состояние благополучно забывается, будто и не бывало. Римини. Из иллюминатора идущего на посадку самолета он кажется построенным из конструктора Лего, компактным и незатейливым, точно его смастерил дошколенок. И вдруг в один миг Римини становится реальностью, будто бы вас уменьшили и поместили вместо пластмассовой фигурки в этот сказочный городок из игрушечных башен. И вы начинаете жить в другой реальности, кожей впитывая ее промасленный воздух, растворяясь в соленой воде, впиваясь в желтый песок маленьким крабом. Вы чувствуете, что нигде на свете нет такого города, который принял бы вас также, каждой клеточкой-камнем своих вековых мостовых.

А дальше – больше. Шаг за шагом город открывается вам с детской радостью и вы вместе с ним, большие дети, резвитесь вместе, позворляя друг другу наслаждаться своими тайнами, коих в избытке.

Арка Д’Аугусто, Мост Тиберия, Гранд-Отель, река Рубикон, улица Феллини, большой Амфитеатр, храм Малатести с распятием Джотто, храм святого Августина с фресками четырнадцатого века, этнографический музей... О нет, увольте. Обо всем этом вы можете с успехом прочесть в любом путеводителе. Я же расскажу о моем Римини, о городе-сне, в воздухе которого можно утонуть, как в морской волне, захлебнувшись его маслянистой тягучестью мягким июльским вечером. О городе-мечте, в небе которого можно разглядеть ангелов, играющих звездами. О городе-сказке, в лабиринтах которого можно навсегда потерять и найти себя вновь...

Есть одно место, о котором я не рассказала бы никому даже под страхом смерти. Однако я ее не боюсь, поэтому слушайте. Если перейти под мостом железной дороги в сторону Чентро Сторико, пройти по брусчатке мимо алжирских магазинчиков бижутерии, оставив по правую руку костёл, а по левую – недавно выкопанный из недр бытия Дом Хирурга, можно упереться в удивительную желатерию «Романо». Мороженое там – это просто неземное наслаждение! Но никогда не ешьте его в летний полдень на лавочке: вы рискуете так и не попробовать, не донеся до рта вафельный рожок, который немедленно окажется пустым, а лужица фисташкового цвета под ногами будет еще одним поводом клясть июльскую жару и непонятную русской душе итальянскую сиесту, благодаря которой двери желатерии будут закрыты еще пару часов.
Но нет, не о мороженом я хотела рассказать. Движемся дальше. Идем вверх по каменной мостовой, сворачивая возле музея направо. Впереди – колонны городской ратуши, а слева – «табакки», магазинчик, полный всякой-всячины, где вы не устоите перед соблазном купить магнит в виде кусочка пиццы. Ну, я-то уж точно никогда не могу устоять. Это дело трех минут. А впереди нас ждет нечто.

Наконец мы на площади Кавур. Честно говоря, пока я не знала итальянского языка, пребывала в полной уверенности, что «кавур» по-итальянски означает «шишка». Ничего удивительного! Шишка – символ Римини. По крайней мере, она могла бы им быть, поскольку на каждом шагу здесь валяются и пачкают смолой ноги шишки пин – деревьев-прародителей Пиноккьо. К тому же, фонтан на этой площади, воспетый Леонардо Да Винчи, который воспел его ни много - ни мало на латыни и в мраморе прямо на самом же фонтане, а также Федерико Феллини в его знаменитом «Амаркорде», украшен гиганткой шишкой. Воспеваю его и я сейчас, так как фонтан этот – единственное спасенье от жары в сиесту, когда магазины закрыты, а у вас, как назло, нет ни малейшего желания просиживать стринги в отеле, безжалостно губя таким образом две недели в этом чудо-городе.

Если вы подумали, что фонтан «Шишка» - то самое место, о котором я пытаюсь торжественно рассказать, то это самое большое ваше заблуждение. Конечно, он - одна из главных достопримечательностей туристического Римини, и совершенно справедливо, ведь Леонардо оценил его красоту аж в пятом веке нашей эры. Но стоит посмотреть направо...

Ну и что? – скажете вы. Городская постройка начала десятого века (для того, кто разбирается, разумеется). Типичная для Европы тех времен архитектура, незамысловатая, невычурная, классическая ратуша с колоннами и лестницей, где ныне по вечерам находят приют уставшие туристы. Стоп! Это не простая лестница. Это «ла скалла дей дезидери» - лестница желаний. Даю вам честное слово, любое желание сбывается, если, сидя на ступенях лестницы загадать его, держа в правой руке стаканчик с клубничным «гранито», а левой вертеть трубочку, чтобы лед в стакане подтаивал. При этом необходимо дышать полной грудью и четко формулировать свою мысль. Например: хочу, чтобы шеф-повар нашего отеля сделал лично для меня «капрезе ди моццарелла» и персонально подал бы мне его на ужин. И вуа-ля! На следующий же день на празднике в горах, устроенным боссом отеля, во время танца вы ломаете ноготь на большом пальце правой ноги, никто иной, как шеф-повар, смывает вам кровь с пальца газированной водой из бутылки и между прочим предлагает подвезти вас в отель на своей машине. И вот, пока все продолжают веселиться, вы, морщась от боли, едете в BMV-кабриолете рядом с шикарным мужчиной, который, пытаясь вести непринужденную беседу, спрашивает – ну а что он еще может спросить? – какое же ваше любимое блюдо итальянской кухни? И разумеется, вы говорите: капрезе. С моццареллой и помидорами черри. И уксусом бальзамико, всенепременно. Да, и с рукколой, с рукколой. Не буду упоминать, что ваше чувство собственной значимости утроится под завистливыми взглядами прочих постояльцев отеля, когда официант пронесет миску с капрезе через весь зал и водрузит ее на ваш столик... Уверяю, сорванный ноготь того стоит! А все благодаря моей лестнице желаний.

Однако не стоит так уж увлекаться желаниями, загадывая их взахлеб. Смотрите, как бы гранито не расстаял окончательно. Он вкусен лишь холодным. Лучше посмотрите вперед. Там, чуть дальше, за столиками летнего кафе, виднеется уходящая вглубь терраса с двумя длинными каменными скамьями. Говорят, здесь когда-то был рыбный рынок, и на этих скамьях лежали пахнущие морем туши рыб и морских гадов. А сейчас тут люблю сидеть я. Прохлада камня, которую и прохладой-то не назовешь, и тень террасы, под которой чувствуешь себя точно в оазисе, позволяют разморенному жарой или утомленному долгой прогулкой телу прийти в себя и понять, насколько коротка человеческая жизнь. Ты, словно рыба, которую поймал ловкий рыбак, восседаешь сейчас на каменной скамье и думаешь, что будешь жить вечно. Но пройдет не так уж и много времени, и от тебя не останется и следа... А этот камень и эта тень будут вечно, вплоть до Апокалипсиса, который, пожалуй, они все же переживут.

Но хватит о грустном. Здесь даже мрачные мысли не кажутся мрачными, они будто всплывают из вечности, чтобы прийти на ум и снова кануть в Лету, лишь напомнив о себе, чтобы не расслаблялись, и  чтобы поняли, что кроме слова «скидки» есть еще масса красивых и приятных сердцу слов. Например, «марэ». Может быть, для кого-то, как для меня самой, станет открытием, что Челентано в своей знаменитой песенке поет не «о, море-море-море-море-море...», а «Amore, amore, amore, amore, amore, amore no!», и речь идет совсем не про море. Про море говорю сейчас я. Ради моря стоит ехать в Римини, но только в числе прочего.

Адриатика - соленая, со стороны Римини она еще и теплая, и мелкая. Здесь по утрам бывают отливы, и тогда там, где днем было по колено, становится сухо. На песке бессильно барахтаются очумевшие крабики, а выползшие из-под тентов древние старушки в модных купальниках зачем-то собирают их в сачок. Клянусь, я не знаю, зачем. Может быть, им не хватает хитина? А может, они сушат панцири крабов и делают из них шкатулки, которые сразу же выглядят древними и даже начинают пахнуть нафталином. Как бы там ни было, но популяция крабов резко сокращается из-за не сокращаемой и постоянно восполняемой естественным путем популяции старушек с сачками.

Еще одна особенность пляжа Римини: здесь не принято лежать. О, боги! Наконец-то я попала в благоприятные для меня во всех смыслах условия обитания! Я ненавижу лежать на месте. Мне постоянно хочется ходить. И я сливаюсь с толпой старушек и старичков и топаю по колено в воде, заодно подтягивая мышцы бедер. Когда утром идешь влево по берегу, обгорают плечи и спина. Когда идешь обратно – лицо. Но стоит окунуть себя в безмолвное море, как это становится неважно. Утром море действительно молчит. Однажды прямо передо мной из воды выпрыгнула рыбка и впрыгнула обратно, а вода даже не пошла кругами, как это было бы на любой речушке Средне-Русской возвышенности.

Обычно по утрам я дохожу до пляжа Гранд-Отеля. Это другая реальность в другой реальности. Это вещь в себе. Представьте, что сначала вы попали в игрушечный город из конструктора Лего, а затем вдруг в этом городе открылась ниша времени, и вы очутились в пятидесятых-шестидесятых годах прошлого века среди публики в белых костюмах и парусиновых ботинках. Среди тех, кто белизной кожи сливается с мрамором Гранд-Отеля, где по вечерам играет The Dave Brubeck Quartet, где едят ананасы и запивают шампанским, где я непременно проведу или остаток дней, в полубреду называя себя не иначе как La Gradisca, или хотя бы пару дней свадебного путешествия, если оно когда-нибудь у меня будет...

…segue…