Поцелуй над бездной. Реквием

    Узко и жестко жизненное плато, вмещающее в себе все ипостаси жизни человеческой, все Добро и Зло этого мира. Оно всегда будет угрожающе колебаться над бездной...
    Мир вокруг, словно потускнеет на мгновение, когда сквозь него полыхнут красные глаза Зла.
   
    Добро и Зло... Две добродетели, которые не могут существовать друг без друга. Они просто не мыслят себя вне соприкосновений, они словно рвут ржавые вериги, неистово стремясь друг к другу, цепляясь друг за друга,  чтобы обозначить себя, выделить из сонма чувств и ощущений те, которые, словно щупальца, проникают в наши души. Как можно определить Добро, не познав Зла?

 - Они здесь, да даже  вот в этой налитой соком мякоти, - кивнул  я на дерево,- Ведь здесь Адам и Ева совершили...  Да, нет!  Еще только совершат свой первый грех... 
 - У тебя глаза... как танец... умирающих звезд на углях, - внимательно вглядевшись в мои очи, с какой-то   грустью  произнесла Ты, не шевеля даже губами.  Но твои слова, давно произнесенные про себя, почему-то не хотели лететь ко мне  вместе с твоим взглядом. Я их лишь чувствовал, я их как-то слышал... Я слышал твой низкий голос, с прекрасно выраженной дикцией, я чувствовал твой взгляд с легким укором, словно пребывающей в святом заблуждении женщины.
   
    Отзвуки твоего голоса, похожего на охрипшую флейту, легким эхом рассыпались по дальним уголкам сада, обласкали мимоходом медлительность теплого ветерка, окунулись в почему-то молчащие струи  ручья  и с лета вонзились в траву, запутавшись в ее зеленых космах.  И тишина вернулась, но уже другой… Тишина стала другой, как ощущение Добра после горечи Зла. Удивительное послевкусье...
   
     Было тихо, но в этом «тихо» теперь смешались и шепот листьев, и скрип старых нагруженных штамбов, и глухой удар спелого яблока о землю, и плеск воды. Твой голос тоже был в тишине, а значит, стал Добром.
- Оглянись вокруг, - сказал я и от моего низкого баритона, тишина бросилась прочь  дрожащими кругами по воде,  - Видишь? Все это придумал Он. Это Он обозначил красотой Добро, в противовес уродству Зла. Это Он изваял каждое дерево  и цветок, каждый лепесток, каждый изгиб узора на коре, каждую звенящую соком прожилку на листьях... И Он же придумал всех ТВАРЕЙ земных и небесных, и человека... Каждый из тех, что сейчас поют ему хвалу, может найти на грешной Земле то, ради чего он был придуман. Но взамен Он  лишил нас понимания… Он разделил нас понятиями Добра и Зла… Но для чего???  - сорвался я и мой голос окрасился нотками Зла. - Каков Его промысел???   Может быть, Он испытывает нас, как испытывает всех смертных на грешной Земле? 
 - Нет блаженства выше, чем то, что было у нас. Значит, Он просто хотел, чтобы мы сами нашли его - Понимание...  Ведь не может же подобное быть грехом?  Ведь не может? – удивительно спокойно ответила ты, словно тихонько выплеснув из грааля  глоточек Мудрости.
   
    Твои волнистые волосы  ласкал ветерок, играючись, словно добавляя в них то золотые, то серебряные прядки. Резвясь, он тронул складки твоего ситца. Складочки  колыхнулись, словно пытаясь отбиться от него, и проказник обиженно умчался прочь.
 - Смотри! Солнце! - воскликнула ты, и первый луч первого рассвета над бездной вонзился в траву меж нами. Ты погладила пальчиком ожог не теле  раненой травинки и вздохнула...
 - Прикосновение... Ты чувствуешь? – радостно прощебетала ты, удивленная красотой Добра. Солнышки в твоих глазах возродились в ослепительной вспышке радости и удивления. Неожиданностью для меня оказалось то, что они засияли у самого моего лица. Я опустил веки и почувствовал...почувствовал твои губы на своих...

   Одежды наши разлетались в куски от бешеных рывков  нетерпеливых пальцев. Казалось – бренный мир перевернулся… В блаженстве наших чувств, «новосотворенные» растения уже произрастали вспять, возвращаясь в породившую их землю... Вечер удивленно попятился к утру... Руки ласкали  наши  бесплотные тела, даря им плоть, и плоть изнывала от того, чему я пока не знал названия.  И воды над твердью сливались с водами под твердью, растворяя разделяющую твердь в себе... утро стремилось к закату... вечер бежал к восходу...  Мы ваяли  друг друга из нами же созданных праха и глины, и отдавали тлен-тлену, жизнь-жизни, зло –злу, добро –добру, свои тела - друг другу.  Невидимые ладони комкали и мяли в кадках вечности свет и тьму, смешивая их в одно, и мы понимали, что это наши ладони... И бездна, и плато перестали существовать...