Тульпа - 23

Часть – 6                глава – 1

  ...Так вот. На второй день в клинике меня познакомили с лечащим врачом.
- Здравствуйте Эдуард,  я буду вашим доктором, надеюсь, мы подружимся. Зовут меня Георгий Романович, фамилия Пряжин.
    Мой доктор оказался довольно молодым человеком, не многим больше тридцати, а может и того меньше, хотя строгий костюм под халатом и бородка придавали ему солидности. И еще голос. Его мягкий баритон действовал на меня успокаивающе, как-то по-отечески, что еще больше затрудняло мое мнение относительно его возраста. В отличие от всех с кем мне приходилось общаться после ареста, Георгий Романович оказался единственным, кто обращался ко мне как к человеку, а не к дикому зверю.
 - Эдуард, - он протянул мне носовой платок, - расскажи мне, что произошло. Я вижу, что это мучает тебя. Лучше выговориться и скинуть с этим хотя бы часть тяжести с души.
    Я вытер предложенным платком глаза, лицо, и немного успокоившись, в самом деле почувствовал потребность выговориться именно ему. Ведь кто как не психиатр, тем более молодой, должен знать об исследованиях и трудах своих старших коллег. Многое использованное мною для создания двойников было взято именно у профессоров психиатрии. Именно он должен понять, что произошло. И я должен ему это объяснить. Но как только я открыл рот, чтобы начать говорить, истерика продолжилась и вместо внятного рассказа, из меня посыпался поток оправданий, сопровождаемый иканием и всхлипами.
 - Понимаете доктор. Это не я. Это все ОН. ОН этого хотел и я не смог ЕГО остановить. ОН хочет вырваться. Вы должны мне помочь остановить ЕГО. Вы наверняка уже знаете, что МЫ натворили…
 - Так, подожди. Давай по порядку, я ничего не понимаю. Постарайся успокоиться и выпей это лекарство, это успокоительное, тебе сразу станет лучше. – Предложил доктор тоном, который убедил меня окончательно, что он на моей стороне.
    Я выпил таблетку, спросил у доктора сигарету и когда окурок был затушен мое состояние заметно улучшилось и я смог трезво обдумать то, что мне предстояло рассказать.
 - м-м-м…. Не знаю с чего начать.
 - Давай прямо к сути, – помог мне Георгий Романович.
 - Хорошо. Вы наверняка слышали о таких известных своих коллегах, как… - перечислив фамилии, я продолжил, - и знаете об их исследованиях и о том, что существование фантомов реально, так же как и мы с вами.
 - Да, я изучал их труды и с большим уважением к ним отношусь.
 - Вот и отлично, значит Вы в курсе таких дел. Так вот, на основе их книг, а также других наук и наконец на основе некоторых религиозных учений, в частности Шаманизма, Буддизма в тибетской интерпретации, мне удалось создать несколько фантомов. Основной составляющей моих экспериментов являлись Тульпа, двойники создаваемые тибетскими монахами. Своих я тоже называл Тульпа, хотя не уверен, что это до конца правильно.
 - Не мучай себя, это не суть. Пусть будут Тульпами, – поддержал меня врач в тот момент, когда я начал решать ненужную проблему.
 - Первого я создал три с половиной года назад, это был мой двойник…
Мой краткий рассказ, можно сказать поверг доктора в восторг. В последующие сеансы он задавал мне множество вопросов, в основном касающихся лишь технической части самого сотворения. Он несколько раз предлагал мне повторить опыт, но даже мысль об этом вызывала у меня ужас и отвращение, я уходил в себя, так как врач не желал, ПОКА, знать о том, что меня пугает.
 - Эдик, я должен знать как это происходило в твоем случае с самого начала и непосредственно с создания, поверь мне, так мы не будем терять времени.
    На его просьбы описать свои мысли и чувства, объяснить суть технологии создания двойников у меня не находилось слов. Как я уже говорил это процесс, основанный лично мною практически, не возможно объяснить на человеческом языке. Это процесс столкновения мыслей и эмоций.
    Поэты и композиторы, тысячелетиями пытались их передать людям. Но как словами можно выразить музыку великих классиков. Она понятна, но словами ее не рассказать. Изложение в нотах, так же не передает мыслей и настроения композитора в момент написания мелодий и ритмов будоражащих души слушателей до самых их глубин, вызывая в них ассоциативные эмоции. Вроде ты их понимаешь, но с замиранием последнего аккорда, в памяти остается лишь мелодия.
    Долгое время мы с психиатром вели беседы. Он никогда не терял интереса, всегда задавая вопросы. Я старался как мог отвечать ему и ждал, когда же наконец он перейдет к сути. К моей сути.



                * * *
    Однажды в нашу лечебницу приехали чужие врачи, так сказать перенимать друг у друга опыт. В свободное время они парами с кем-нибудь из наших докторов ходили по территории и корпусам больницы. Был напарник и у Георгия Романовича, уже стареющий маленький тщедушный человечек. Я находился на улице, когда впервые увидел его в компании дока. Старикан смотрел на меня и ехидно улыбался, тонкими бескровными губами. Глаза прямо блестели от удовольствия. В это время Пряжин что-то горячо объяснял ему, стоя ко мне спиной. Холодок пробежал вдоль моего позвоночника, навалилось предчувствие беды. Захотелось броситься к своему врачу и говорить, говорить, говорить с ним пока покой вновь не наполнит мою душу. Но в этот момент Док обернулся. Я поймал его взгляд, такой же ехидный как и у его коллеги. Наши взгляды встретились. Страшная догадка о том, что он рассказывает про меня сделалась фактом. После того как Георгий Романович не выдержав моего взгляда, опустил глаза, он за локоть увлек старика в здание.
    “Предательство! Опять предательство! Не может быть, ведь он знает все, он читал тоже, что и я. Он должен понимать. Но глаза не могут врать, скрывать чувства и я их видел”.
    Выйдя из ступора, я двинулся за ними и выследил, оставшись незамеченным. Из разговора я услышал не многое, но вполне достаточно, чтобы понять, что происходит.
    - …вот и я так же думаю. Когда он пытался покончить с собой, страх перед самой смертью пересилил не желание жить. Сама же жизнь претила ему, поэтому он выстроил щит и прикрывается им от действительности. А прочитанная информация о фантомах, вызывает галлюцинации в уязвленном страхом сознании… - это был голос Пряжина.
 -И как, Георгий, Вы думаете избавить его от всего этого? – поинтересовался гость.
 - Создавая свои видения и веря в них, Болин придерживался определенного плана и именно этот план убедил его в реальности своих галлюцинаций. Он выстроил свое сумасшествие медленно и основательно, шаг за шагом, веря в то, что он делает. Я же хочу выстроить план, полностью противоположный, основанный на реальности и с его помощью убедить Болина в НЕРЕАЛЬНОСТИ созданного им мира.
 - А не проще плюнуть, коллега и…
     Договорить сморчок не успел. Я выскочил из укрытия и набросился на Пряжина. До того момента как появились санитары, успел основательно помять доктора. В безумной ярости бросился и на приближающегося санитара, даже успел зарядить ему между ног и потом несколько раз ударить ногой в лицо, по голове и по ребрам.
    Ярость моя не знала предела. Даже скрученный, в смирительную рубашку, я продолжал неистовать, осыпая персонал угрозами и проклятиями. Если тогда у меня была бы возможность, я убил бы Пряжина, не моргнув и глазом.
    “О сколько лицемерия! Сколько лжи! А хорош актер, ни разу себя не выдал. Убил бы гада” – и это были мои мысли, безо всяких потусторонних штучек, это был мой гнев и желание бить, бить и выбить жизнь из врача, из всех коллег, из всех…
    Успокоился я только через несколько дней, но из палаты с тех пор меня выводили только в смирительной рубашке. Даже наедине с самим собой мой взгляд оставался диким, прищуренные глаза блестели. Я чувствовал, как что-то неуловимо менялось во мне. Все чаще приходили зловещие мысли о мести всем, кто сломал мою жизнь, задерживались в сознании, и только с усилием воли я прогонял их в небытие.
    Вспоминая последний разговор с “тенью”, я не мог нормально обдумать то, что ОН мне советовал, ведь ко мне вернулся страх, с появлением которого должна была уйти жестокость. Но я опять стал агрессивным, не в силах сдерживать своих эмоций и уже совершенно не понимал, что происходит. Все содеянное мною, тяжким грузом давило на теперь уже точно, больную психику. Во мне крепла уверенность в том, что однажды и навсегда я стану тем Эдиком Болиным, который насиловал в лесу девушку, заходил в женскую баню и избивал людей. Все эти поступки отождествлялись с моими тайными желаниями, которые на протяжении жизни возникали у меня, но тогда были неведомые силы, сдерживающие их воплощение в жизнь.
    Вбитые в голову Табу, составляющие совесть, врожденная доброта толкающая помогать людям в критических ситуациях и не только критических, все эти качества теперь словно застилал туман. Я хватался за них, понимая, что без них я стану чем-то другим.
    Память постоянно напоминала о той ночи, начавшейся с бутылки Мартини, в полупустом баре.
    Передо мной возникали лица Кати и двух парней. В их глазах застыли испуг и непонимание.
 - За что? – спрашивали глаза.
 - Кто? – задавал Я себе вопрос, тут же отвечая на него, - Я! – и задавал следующий, - Но за что?
 - За что? ЗА ЧТО?!
    Я не знал, но знал наверняка, что посеянная во мне агрессия дала ростки. Являющиеся иногда лица моих жертв, вскоре стали раздражать своими нелепыми просьбами о пощаде. Они преследовали меня днем и ночью. И мысленно я возвращался в прошлое, говоря им;
 - Пожалуйста, не смотрите на меня так. Я этого не достоин, я не такой, - но они смотрели, они молили. – Убирайтесь, - орал я тогда, с единственным желанием закрыть эти глаза, НАВСЕГДА, убив их хозяев.