Мир маленьких... 1

МИША   КИМ



МИР МАЛЕНЬКИХ, ПОТЕРЯВШИХСЯ СОБАЧЕК


               



               
    Уже не могу точно сказать, когда мне начали сниться эти сны. Но из-за  их завидной периодичности,  у меня складывается такое ощущение, что они мне снятся всю жизнь. Раньше было реже, но с годами, они стали приходить всё чаще и обретать всё более чёткие формы и всё более пугающий смысл.


                Часть – 1
               
    Помню, ещё в детстве, мне довелось познакомиться с одним мальчиком. В тот день, стояла воистину летняя погода и продолжалась она уже несколько недель. На моей памяти, в Карелии довольно часто случаются тёплые лета, но именно то лето вспоминается мне первым из таких.  Скорее всего потому, что в тот день я пережил самое сильное потрясение в своей жизни.
    Я гулял на улице один, что при моей тогдашней общительности было достаточно странно. Окружающий мир казался приветливым и очень добрым, наверное, из-за погоды. Когда становилось слишком жарко, я заходил в тень деревьев и оттуда наблюдал за; бабочками, что как казалось беззаботно порхали над цветами, птицами, что кружили высоко в небе, где воздух попрохладней, за кошкой с котятами, что, периодически извиваясь и потягиваясь, нежилась на солнце. Жизнь казалась такой прекрасной, во всём её многообразии!
    Может именно, благополучие, того дня, сыграло со мной злую шутку. Случись то, что случилось, в какой ни будь пасмурный день, может, всё было бы иначе. Наверное, моё детское сознание просто не смогло воспринять разницы между прекрасным миром и чудовищами, населяющими его.
    Он подошёл ко мне во дворе дома, где мы жили тогда с родителями, и попросил вынести ему хлеба.
 - Тебя что, дома не кормят? – спросил я его, стараясь придать своему голосу пренебрежение. Жестокость присуща всем детям. Мне было тогда лет пять или шесть. Попрошайке примерно столько же.
    Ответ того мальчика, до сих пор, спустя много лет, постоянно звучит у меня в голове. Я давно уже взрослый мужчина, у меня двое детей. Но тот голос, хоть и звучит все в тех же детских интонациях, кажется мне взрослым.
 - У меня нет дома. Я один, как маленькая потерявшаяся собачка, которую бросили хозяева. Только меня, бросили родители, - как-то, равнодушно – отрешённо, ответил он мне.
 - Как бросили? – недоумевая, спросил я. Я даже представить не мог, что могут происходить такие ужасные вещи.
 - Не знаю, - мальчик пожал плечами, сжав губы в узкую полоску. - Мы с папой  сели на поезд, Ехали несколько дней. Потом пересели в автобус. Потом опять в поезд. Потом опять в автобус. Потом папа сказал мне; - «Прости, сынок», и ушёл. Больше я его не видел.
 - А маму?
 - Маму я тоже больше не видел.
 
    В его голосе не было ни обиды не злости. Он просто констатировал факты. Факты своей недолгой, но достаточно тяжёлой, для пяти - шестилетнего мальчика, жизни. Только в его взгляде горел еле заметный огонёк надежды. Конечно, я тогда не мог, да и сейчас, наверное, не могу читать мысли человеческие по глазам, но мне казалось, что он видит своих родителей, и чтобы там у них не произошло, стремиться к ним. Мне казалось, что ему самому до конца не верилось, что его предали и бросили, самые близкие люди. Все это с трудом укладывалось у меня в голове. Я попытался представить себя на его месте, но не смог.
 - Меня родители не бросят! - заявил я тогда ему, немного грубовато, стараясь защитить своё мировоззрение от грязи, с которой столкнулся.
 - Может быть, - всё так  же спокойно сказал мальчик. - Я тоже так думал, пока меня самого не бросили.
 - А когда?
 - Я не помню. Я не разбираюсь во времени.
    У меня в голове роились мысли, очень грустные, но не сформировавшиеся до конца, а на языке крутились какие-то слова, фразы, такие же незавершённые. Мне вдруг захотелось плакать, ком уже стоял в горле. Одного слова из моих уст было бы достаточно в тот момент, что бы разрыдаться. Потому я молча разглядывая своего собеседника. Он тоже не говорил, так же пристально разглядывая меня. Не помню, сколько времени мы простояли молча, глядя друг другу в глаза. Иногда, один из нас отводил взгляд, но ненадолго. Но потом вновь обоюдный взгляд держал нас в каком-то нервном напряжении, бесконечно долгие минуты. 
    Я видел не просто глаза мальчика, такого же маленького, как и я сам. В этих глазах было нечто большее. Что именно, я не смог себе тогда объяснить. Но то, что я в них видел, пугало и зачаровывало, манило и отталкивало одновременно. Сейчас, у меня уже есть какое ни какое, логичное объяснение тому далёкому чувству. И заключается оно совершенно не во взгляде. Я думаю, что представив его жизнь, являющую собой бесконечное путешествие в одиночестве, (как взрослый), мне хотелось быть на его месте. Но, представив цену этого «турне», хотелось выть. Да так сильно, что не выдержав, я сорвался с места и помчался к своему дому.
  - Ты вернешься?! – крикнул он мне во след.
  - Да! – ответил я на ходу, не оборачиваясь, и слёзы брызнули из моих глаз.
    Дома ни кого не было. Несколько минут я плакал. Мне захотелось собрать вещи и вместе с тем мальчиком пойти искать счастья. Проблема состояла в том, что я-то и так несчастным не был. Успокоившись, я собрал целый пакет еды и, немного подумав, собрал ещё один, в который положил несколько своих вещей; ботинки, лёгкую куртку, брюки и футболку. Хотел сначала положить и трусы, но мне это показалось как-то не гигиенично, поэтому я их оставил. 
 - Это тебе, – протянул я мальчику пакеты, когда вновь спустился на улицу.
 - Спасибо. Ты хороший. Добрый. Я тебя не забуду.
    В его глазах читалась искренняя благодарность, мне даже как-то неудобно стало.
 - Я тебя тоже, – ответил я на его благодарность, не понимая тогда, что эти слова, как пророчество будут преследовать меня всю жизнь.
 - До свидания. Кстати, тебя как зовут? – спросил он с улыбкой.
 - Меня Вова. А тебя? – мой ответ тоже сопровождался улыбкой.
 - Мама звала меня - Шурик. Папа - Саня.
    Шурик – Саня, протянул мне руку, я протянул в ответ. В моей руке оказалась такая же маленькая, как и моя ладошка. Только его была вся в заскорузлых мозолях, цыпках и очень сильная. Он ушёл.
  - Я найду их! – крикнул он, отойдя на значительное расстояние.
  - Кого!? – не понял я.
  - Родителей!
 После этого я видел его ещё один раз, но именно тот, детский,  образ преследует меня, и по сей день.