Мир маленьких... 7

                * * *
    Наша миссия в том городке была закончена и мы, особо не обсуждая, поехали в Карелию. 
    Мои родители были не против того, что бы мы пожили у них какое-то время. Таня им очень нравилась и вообще я с трудом могу представить человека, в котором моя жена может вызывать негативные эмоции. 
  - Всегда мечтала о дочке, - сказала однажды Тане, моя мама, - и вот она появилась.
    После такого откровения, мама вдруг заплакала. Таня подошла к ней, обняла за плечи и сказала;
  - Если Вы не против, я буду называть Вас – мама.
  - А меня - папа! – подал голос отец.
    На одно мгновение, мы все уставились на него, и в следующий миг уже вместе с ним хохотали. Тот день запомнился мне, как один из самых счастливых дней моей жизни. Для меня всегда на первом месте стояла семья, и то, как родители отнеслись к Тане, поставило последнюю точку – в выборе я не ошибся.
    С тех пор мама и Таня довольно часто уединялись, обсуждая какие-то женские тайны. Мне всё это жутко нравилось, когда они, как две заговорщицы, ехидно улыбаясь, тыкали пальцами в нашу с отцом сторону. В свою очередь и мы с папой приняли их игру, устраивая им сюрпризы в виде подарков, цветов или приготовления обедов и ужинов. 
    Я устроился механиком в местное ДРСУ, жена туда же, в отдел кадров. Родители ещё не вышли в то время на пенсию, потому однажды, на семейном совете по предложению родителей, было принято решение копить деньги на покупку квартиры. Причём однокомнатной квартиры – для родителей. А  эту двухкомнатную они решили оставить нам с Таней.
    На работу и с работы, мы с женой, за исключением редких случаев, всегда возвращались вместе. Редкими случаями, были мои выезды в район, по производственной необходимости. Наше ДРСУ  находилось на окраине города, а Таня крайне не любила общественный транспорт. В моём сопровождении он не казался ей таким ужасным. Потому, когда возникал «редкий случай», Таню встречал отец, на своих Жигулях.
   Незаметно пролетели пол года. Возвращались мы как-то с работы.
 - Давай зайдем, куда ни будь, - предложила супруга.
 - В смысле, куда-нибудь? В магазин или в гости?
 - Нет. Куда-нибудь, где можно посидеть, поговорить спокойно. Ну, например в кафе. Я хочу тебе кое-что сказать.
 - Что-то случилось, – спросил я, начиная беспокоиться.
 - Случилось, - ответила Таня, улыбнувшись, - но не бойся. Думаю тебе это понравиться.
    Мы устроились за столиком, в кафе, заказали ужин и бутылку вина. При этом жена продолжала загадочно молчать, а я решил не доставать её расспросами.
 - Я вино не буду. Налей себе, - предложила она, продолжая улыбаться.
    На тот момент, мы прожили вместе уже несколько лет, и я не помню, что бы Таня  хоть раз пила до пьяна, но и от бокала хорошего вина, не отказывалась. Я почуял что-то неладное и в принципе особо не напрягаясь, понял, что произошло.
 - Не будешь, потому что нельзя? – спросил я её, сам, начиная улыбаться.
 - Да.
 - Да, в смысле – да!? – задал я бессмысленный вопрос, но она поняла меня и поняла, что я обо всём догадался.
 - Да. Я беременна.
 - Ух ты! Не знаю, что и сказать.
 - Скажи что думаешь.
 - Я…?  Я просто счастлив!!!
 - Я тоже.
 - Это надо отметить. Между прочим, даже врачи говорят, что немного хорошего вина в начале беременности, даже полезно.
 - Откуда такие познания? – продолжая улыбаться, спросила Таня.
 - Просто слышал где-то.
 - Я тоже про такое слышала, но рисковать не хочется.
 - И это правильно.
    В кафе мы сидели долго, мечтая и строя планы. О времени не задумывались совершенно. Домой вернулись, когда уже темнело. Родители мои не спали и уже начали волноваться но, узнав последние новости, присоединились к нашей радости. Отец достал бутылку водки, а я сходил за вином для мамы.

                * * *
    Наша беременность протекала достаточно гладко, без осложнений и ужасов, часто описываемых капризными мамашами. А может всё дело в Тане. Она ни когда, ни на что не жаловалась. И для меня, то время пока она носила нашего первого ребёнка, вспоминается как один из самых счастливых и впечатлительных моментов моей жизни.
    Тогда, а это было самое начало девяностых, УЗИ ещё не было распространено так, как сейчас и мы до самого конца не знали, кто родиться.
    В то время, гласность, объявленная ещё первым  нашим президентом, достигла своего апогея и в средствах массовой информации, появилось огромное количество бесцензурных ужасов творящихся в мире. Создавалось такое впечатление, что телеканалы, радиостанции, газеты и журналы, ведут между собой негласное соревнование по поиску и освещению гадостей, противностей,  человеческой жестокости, пошлости и грязи, знать про которую широкой массе населения и не обязательно. Вдобавок, всё это транслировалось с утра до вечера.
    Я все чаще стал замечать информацию о детях - инвалидах от рождения. О том, как тяжело приходиться их родителям и им самим, зачастую брошенным на попечительство разваливающегося государства.   
    Моя впечатлительность и груз детских переживаний и в этот раз решили сыграть со мной злую шутку, но наставления данные мне Анной Николаевной, психологом из далёкого шахтёрского городка, помогли избежать неприятностей. Хотя всё равно, довольно часто я задумывался о том, как мы будем жить, если у нас родиться….

                * * *
    Свою первую дочку я назвал, Александра. Всё внутри меня противилось против этого имени, но ни чего я не мог с собой поделать, сам, прекрасно понимая, что у меня, пусть уже не серьёзные, но все-таки до сих пор проблемы, с психикой. Мне казалось, что назвав ребёнка именно так, я ни когда не смогу забыть о травме которую могут нанести родители родным детям. Каждый раз, глядя на свою Сашу, я буду вспоминать, как тяжело может быть брошенным детям, и никогда не смогу её бросить.

                * * *
    Моя Шурочка стала для меня всем! С момента её рождения, жизнь наполнилась абсолютным смыслом. Жена моя, Таня, по началу, как-то даже с опаской что ли, относилась к моей любви к дочери. Потом, наверное, с ревностью нас обоих, друг к другу, пока не привыкла к происходящему в нашем доме. Есть выражение – «Как курица с яйцом». Так вот, ни одна курица не могла сравниться со мной. Я вёл дневник с первого дня её рождения, читал всю возможную литературу по уходу и воспитанию ребёнка. Искал аномалии и проводил параллели  с описаниями развития детей ведущих педиатров. Всё это я проделывал спокойно и рассудительно, без лишней суетливости и навязчивых идей. Когда Сашке было восемь месяцев, и Таня перестала кормить её грудью, я убедил жену не подогревать дочери соки и фруктовые пюре, оставляя их комнатной температуры. Не поднимал паники если дочь роняла яблоко на пол и подняв продолжала есть. Я лишь ополаскивал его холодным кипятком, и то, если налипала грязь, считая, что организм ребёнка с раннего детства должен научиться самостоятельно противостоять микробам, встречающимся в быту. Когда ей исполнилось два года, мы перестали, заставлять её есть. Она съедала столько, сколько хотела и всё. И ещё многое я делал не так, как появившиеся у Тани подружки - мамочки.
    Может быть, мои умозаключения оказались близки к истине, а может и Шурочка, отличалась завидным здоровьем, но я не помню, что бы у неё было, что-либо серьёзнее насморка.
    Как и все девочки, Саша стремилась к отцу. Я не мог отказать ей ни в чём. Но если наступала такая необходимость, я не говорил ей просто; - «Нет». А старался, как мог, на уровне её взросления объяснить, почему что-то можно, а что-то нет.  Выслушав мои объяснения, Дочь всегда соглашалась с моими выводами, даже если что-то не понимала. Я не помню, чтобы она устраивала при мне истерики или просто капризничала. При этом она оставалась просто маленькой девочкой, со всеми вытекающими отсюда последствиями. Были и истерики и капризы, но без меня и я о них узнавал только от бабушки с дедушкой и от жены.