Пластилиновая жизнь. Глава2

Глава II.
ПРЕКРАСНАЯ.
 «Успокоить сердце труднее, чем его взволновать» Шатобриан.


Трудно описать, что со мной произошло в тот момент. Я на миг даже перестал дышать. Сердце забилось быстро-быстро, готовое выпрыгнуть из грудной клетки. И кровь. Я даже чувствовал её горячие толчки по моим сосудам. В одну секунду весь мир перестал для меня существовать. Бекки осталась где-то далеко внизу, а я, озаренный светлым видением прекрасной девушки, воспарил к небесам.
Сон или явь? Если сон, то очень жестокий, по-тому что, увидев такое хоть раз, я уже не смогу за-быть. А если явь – еще хуже. Прекрасная девушка слишком хороша, чтобы быть моей.
- Джон, - Бекки вырвала меня из «прекрасного далеко» и вернула на грешную землю, - это моя сестра. Она сейчас подойдёт. И, она немно-го…стеснительная, ты уж её не обижай!
До меня с трудом доходил смысл её слов. Пре-красная девушка оказалась вовсе не призрачным видением, как я вначале предположил, а сестрой Бекки. Той самой Бекки, с которой я сидел на ма-тематике за одним столом, и фонтанировал эроти-ческими фантазиями, изучая её выпуклости под блузкой.
И прекрасная девушка приближалась к нам. С каждым её шагом мне стало казаться, что я её где-то уже видел. Скорее всего, это были сны, хотя…. Девушка слишком знакомая.
Шаг. Еще шаг.
Это, это…. Конечно! Это была она. Прекрасная незнакомка оказалась вовсе не незнакомкой, хотя я всё еще не знал её имени, а вполне земной девуш-кой, с которой я довольно мило болтал не позднее чем в прошлую субботу. А сегодня она поразила моё воображение до глубины души, буквально сшибла с ног лучезарным светом, озарявшим в тот момент её силуэт.
Это что, особый вид испытания для меня? Как будто мало мне всего досталось. Теперь вот еще проверка красотой. Судьба насмехалась надо мной, предлагая то, что, в сущности, взять я не мог. Будь эта девушка трижды прекраснее (хотя, прекраснее, по-моему, невозможно) я все равно бы не посмел к ней приблизиться.
К сожалению не только сердце отреагировало на появление прекрасной незнакомки. Возбуждение нахлынуло морской волной столь неожиданно, что мгновенно стало жарко и нечем дышать. Ну почему я одел именно эти брюки! Знал же что жмут по страшному. Я поерзал, чувствуя себя трижды идио-том, но легче не стало.
 Через несколько секунд к нам подошла невы-сокая худощавая девушка с тёмными волосами, за-тянутыми на затылке в конский хвост. Одета она была в синюю школьную юбку и такого же цвета об-тягивающую блузку. Сотни мыслей об её груди. Бред какой-то! Я почувствовал, что краснею и опус-тил глаза. Так, у неё на ногах… – кроссовки? Я совладал с возбуждением и снова поднял голову на девушку. Типичная английская школьница.
Почему же она показалась мне та-кой…прекрасной? Почему заставила сердце стучать с немыслимой скоростью? Сотни «почему» проле-тали в моей голове не находя ответов. Я ничего не понимал, а просто смотрел и не верил своим глазам. Такого просто не могло случиться, ну, по крайней мере, не со мной. Первый день в школе и…она.
Я уставился на неё, позабыв про всех и всё. Весь мир сузился до размеров этого прекрасного существа. Я смотрел на неё столь пристально, что запросто мог напугать. Куда делась моя хваленая английская сдержанность? Сейчас моим разумом руководил тестостерон и андрогены. Я мог бы попы-таться бороться с внешним врагом, но я  не мог по-бедить себя. Где-то я такое читал, что самый опас-ный враг для себя это ты сам. Непреложная истина!
Девушка тоже была удивлена.  Нет, скорее по-ражена. И она, так же как и я, изучала моё лицо тёмным, почти шоколадным взглядом, а потом, вдруг смутившись, быстро переключила своё вни-мание на сестру.
- Бекки, отец звонил.  – Её голос. Музыкальные нотки. Испанский акцент. У меня закружилась голова. –  Сегодня помощь в магазине не потребует-ся. Он справится сам.
- Отлично! – Ребекка улыбнулась и воспроиз-вела жест рукой в мою сторону. – Это Джон, - пред-ставила она меня, - а это моя сестра Селин.
Имя столь прекрасно, как и сама девушка. Се-лин…. Как Селин Дион, только она… я лихорадоч-но  отыскивал в памяти фамилию Ребекки, Дойл, как Артур Конан Дойл. Боже! Столько сравнений за считанные секунды. Но именно так должны звать мою музу.
Девушка не твоя и никогда не будет твоей, - напомнил внутренний голос, но я приказал ему за-ткнуться. В брюках стало еще теснее.
Селин снова посмотрела на меня, задержав взгляд на лице дольше чем того предусматривали приличия, а потом тихо произнесла.
- Джон? А я думала, тебя Нельсон зовут.
В этот миг я чувствовал себя полным кретином.
- Нельсон? – Удивилась Ребекка, а потом по-вернулась ко мне. – Я что-то не так поняла?
Нельсон.
 Меня уже давно так не называли. Слишком давно. Это имя умерло вместе с тем другим Нельсо-ном Джоном Россом два года назад. Я думал, что оно раз и навсегда стёрлось из моей памяти. Оно должно было стереться во имя всего святого. Но именно этим именем я представился девушке на лайнере, которая сейчас стояла передо мной рядом со своей старшей сестрой.
Признаюсь, было странно после стольких лет вновь начинать жить с братом, особенно если учесть, что у него уже  давно своя семья, и я являюсь скорее помехой, чем долгожданным родственником. Но Эйден (Эйден Алекс Росс) решительно был против моего отправления в приют для подростков, да и я не особенно противился его решению.
Тётя Грейс, родная сестра отца, умерла в пер-вых числах сентября. Больше родственников, же-лающих меня приютить, кроме брата,  не оказалось, поэтому переезд из Лондона на остров Уайт (Айл-оф-Уайт) был скорее спонтанным, нежели запла-нированным.
Тётя Грейс. О ней у меня самые теплые воспо-минания. Она меня любила, по-своему конечно, но всегда стремилась дать мне всё самое лучшее. Оп-лачивала мои расходы на одежду и обучение. Практически не контролировала меня.
 Я знал, она чувствовала вину за своего брата. На протяжении года, что я у неё жил, тётя ни разу о нём не вспоминала, но взгляды были красноречи-вее слов. Она винила себя, но она как раз меньше всех была виновата. А когда её вдруг хватил удар, я был в школе. У меня даже не было возможности поблагодарить её за всё, что она сделала для меня.
Мне сообщили о случившемся прямо посреди урока и только благодаря выдержке, вырабатывае-мой годами, я не закричал от боли, пронзившей меня в тот момент. Какими жестокими людьми надо быть, чтобы о смерти любимого человека вот так, перед толпой…. Домой я добирался как в тумане. На улице возле дома суетились незнакомые люди. Отъехала карета скорой помощи.
Я поднялся по ступенькам внутрь и, опустив-шись на первый попавшийся стул, впал в какой-то ступор. Несколько часов сидел вообще без движения, чем испугал наших соседей. Потом будто очнувшись на негнущихся ногах, подошел к телефону и набрал номер единственного родного мне человека – брата. В последнее время мы мало общались и обычно по телефону, но в тот день он оказался дома. Ответил. Я в нескольких словах объяснил ситуацию.
Эйден все решил за несколько секунд.
- Приедешь ко мне, - быстро произнес он. Я пробовал было возразить, но он настоял на своём. А у меня, в сущности, и выбора-то не было.
На кладбище с тётей пришли попрощаться много незнакомых мне людей. Священник прочитал молитву. Мы опустили урну с прахом под землю и уложили могильную плиту. Вот и все, что осталось от некогда молодой и интересной женщины, так и не ставшей матерью и женой. Одна из многих, чью жизнь разрушил мой отец.
У Карлоса был особый дар, уничтожать всё во-круг себя. Он разрушил жизнь тёти, запретив ей выходить замуж за любимого человека и заставив сделать аборт, после чего она никогда уже не могла иметь детей. Он разрушил и мою жизнь, в одночасье, выкинув ребенка во взрослый мир страстей. Не удивлюсь, если тётя Грейс умерла с проклятиями на губах в адрес отца.
Оставаться в Лондоне больше не имело смысла. Ничто меня не держало ни в доме, с которым было связано столько неприятных воспоминаний, ни тем более в городе.
Все вещи на остров на адрес брата я отправил еще в начале прошлой недели, а сам несколько дней пожил в гостинице. Дом я запер и оставил на сигнализации. С собой я взял только самое необхо-димое. Билет на лайнер до острова я купил на суб-боту, на три часа дня. Эйден должен был меня встречать на пристани в восемнадцать тридцать.
Я благополучно добрался до порта на такси и без проблем прошел регистрацию. Поездка обещала быть не утомительной, но меня всегда мутило в Лондонском метро, так что вероятность  морской болезни волновала меня в тот момент больше всего.
Я не люблю море. Конечно, плавать я умею, хотя и не очень хорошо. Но в море есть что-то пу-гающее, бесконечное, загадочное. А я не люблю за-гадки. Дул слабый ветер, но посреди моря он уси-лится, поэтому, скорее всего, поднимутся волны. А это плохо, очень плохо.
Еще на пристани я проглотил три таблетки «Авиаморя», но едва лайнер отчалил, почувство-вал лёгкое головокружение. Через несколько минут мои ноги стали ватными, совсем как в подземке, и перед глазами появилась пелена тумана. Стало тя-жело дышать, и я расстегнул пуговицы пиджака.
Места внизу были подороже и предназначались для пассажиров первого класса, но, к сожалению, отсутствовал приток свежего воздуха, в котором я так нуждался. Я решил пожертвовать престижными местами и с трудом поднялся на верхнюю палубу. Там места были намного дешевле, но зато полный простор, никаких стёкол, дверей, только ветер, бьющий в лицо.
Я прислонился к парапету, стараясь справиться с приступами тошноты. Это было даже хуже чем в метро. И зачем я только выпил газировки перед посадкой! Я старался смотреть на тёмно-синие вол-ны, на дельфинов, прыгающих над водой только лишь бы отвлечься от подступившей дурноты, но всё было напрасно. Глаза затянула тёмная пелена, и я почувствовал, что еще минута и  упаду на па-лубу.
Выглядел  я, наверное, паршиво, потому что совершенно из «ниоткуда» появились руки, кото-рые буквально оторвали меня от парапета и пота-щили в неизвестном направлении. Я не сопротив-лялся. Пелена перед глазами стала просто непро-ницаемой, поэтому если бы не эти руки, я просто не знал бы куда идти.
Я почувствовал, как мы остановились, и руки стали подталкивать меня вниз. Ноги меня давно уже не держали, поэтому с величайшим наслажде-нием я рухнул на пол, ощутив при этом резкую боль в коленях.
 Меня уложили  как тяжелобольного, но одно-временно с этим туман начал понемногу рассеи-ваться, хотя тошнота не прошла, и я увидел прямо над собой склонившегося человека.  Девчонку. Её лицо было закрыто пеленой тёмных волос, но то, что она внимательно изучала меня, сомнений не было.
- Ты как? Лучше? - Говорила она тихо, но я расслышал. Голос у неё был приятный, музыкаль-ный. С глубокими нотками и акцентом. Скорее всего, испанским. От такого голоса может запросто взять в дрожь. Что собственно со мной и произошло.
И моё до сего момента спящее тело вдруг в одну секунду пробудилось, и я к собственному удивлению почувствовал нарастающее напряжение внизу живота.
Она уже не прикасалась ко мне, но мои плечи все еще помнили тепло её рук, и осознание этого заводило даже больше чем обычные прикосновения. Никогда не думал, что хотеть так больно.
– На, выпей!
 Она протянула мне стакан с мутной белой жидкостью и подняла на меня глаза. Сказать, что в тот момент я ничего не почувствовал, значит сол-гать.
Её лицо было совершенно. Прекрасные темные глаза, прямой нос, пухлые очерченные губы. Может, не хватало румянца на щеках и блеска в глазах? Но кому нужен этот блеск! А когда она протянула мне стакан…. В тот момент девушка напоминала Еву, протягивающую запретный плод Адаму.
Интересно, насколько глупо я выглядел в тот момент? Парень, сраженный наповал первыми эро-тическими ощущениями по отношению к понра-вившейся девушке. Одновременно с этим возникло чувство, как нечто огромное и скользкое проникает в меня. Как мерзко! Я передернулся и постарался сосредоточиться на мутной жидкости в стакане.
В ответ на мой немой вопрос девушка пояснила.
- Это адсорбент. Помогает от тошноты.
Она вложила стакан мне в руку и помогла поднести ко рту. А я и не замечал, что моя рука так дрожит! Я сделал несколько глотков, но она на-стояла, чтобы я выпил всё.
Облегчение наступило почти сразу. Тошнота уменьшилась вполовину и к лицу, наконец, прили-ла кровь. Я осмотрелся и понял, что лежу на койке в какой-то каюте. Довольно примитивно, но чисто. Старая добрая английская традиция! Чистота и простота!
- Еще два с половиной часа в пути, - она взглянула на массивные часы на правой руке, - можешь полежать здесь, если боишься, что снова станет плохо. – Она встала, с намерением выйти наружу.
Я снова посмотрел на девушку. Уже тогда я понял, что проваливаюсь в яму столь глубокую, что дна не видно. Fall in love, как сказал бы поэт и не ошибся. Незнакомка была самым совершенным существом на планете и самым опасным в отноше-нии меня. Уже тогда я должен был  испугаться и отступить, но я сделал все наоборот. Я с ней загово-рил.
- А ты уходишь? – Я произнес фразу слишком поспешно. Как бы она не подумала, что меня это волнует.
- Я думала, тебе будет лучше одному? – Уди-вилась она и приподняла правую бровь.
Конечно, она решила поступить так, как того подразумевают наши чертовы приличия. Разумнее всего оставить меня в каюте одного, чем остаться и наблюдать, как я корчусь от морской болезни. Не самое приятное занятие, хочу заметить. Но наше до отвращения приличное общество иногда закрывает глаза на ужасные вещи, поэтому не будет большой беды, если я проведу эти несколько часов в обществе  милой девушки, которая к тому же оказалась снисходительной к моей слабости.
Милой? Постойте, это я сейчас только что по-думал? Я сам себя загнал в западню и захлопнул дверцу. И при этом радовался как ребенок.
- Ну, это вряд ли. – Пробормотав это, я сел на койке и к величайшему облегчению тошнота не усилилась.
Теперь я боялся посмотреть ей в глаза. Чего доброго она засмеёт меня, упрекнет в несдержанно-сти и навязчивости. Поэтому я выжидал. Но она не смеялась, и я решился поднять голову.
Девушка стояла возле двери, но не сделала ни одной попытки покинуть каюту. Ей темные, словно растопленный горький шоколад, глаза внимательно изучали меня, пытаясь разобраться, что я за чело-век. Я боялся, что она примет меня за обычного на-хала, пытающегося привлечь внимание девушки только для того, чтобы потом затащить её в постель.
Я был не таким.
Уже не таким. Но конечно думал о постели. И о многом таком, о чем ей лучше не знать.
- Ты едешь до конечной станции? – С осторож-ностью спросила она.
Я кивнул.
- Может я ошибаюсь, но ты ведь не горишь желанием скорее попасть на Уайт? – Уже более уверенно задала она очередной вопрос. Девушка поколебалась, а затем осторожно села на койку ря-дом со мной.
Горишь желанием? От её слов снова стало не-удобно в джинсах. Новая волна возбуждения. Она сидит так близко, что я едва сдерживаюсь, чтобы не прикоснуться к девушке. Я где-то слышал, что можно кончить только от прикосновений к объекту вожделения. Глупые мысли, но я не могу сдержать их поток.
- Нет. – Ответил я и только потом до меня до-шел смысл её вопроса.
- А твои родители? – Нерешительно задала она новый вопрос. – Ты едешь к ним или от них?
Я пожал плечами. Она заходила на опасную территорию, и я знал, что не смогу быть с ней от-кровенным до конца. Точнее будет сказать, что я никогда и ни с кем не был откровенен. Эта девушка тоже не должна знать всю правду. Если я и спосо-бен удержать кого-то рядом, то узнав всю правду обо мне, этот кто-то возненавидит и тотчас покинет меня.
Возникла мысль, что ненависть этой девушки я бы не пережил.
- Их нет. – Она продолжала пронзать меня ко-ричнево-шоколадным взглядом, и я решился на часть правды. Возможно, эта часть отпугнет ее, и она не станет соваться. – Мать ушла, когда мне бы-ло пять, а отец умер два года назад.
- Она что, бросила вас? – Не поняла она.
Нелегко осознавать себя брошенным. Когда тебя покидают друзья или кто-то из дальней родни – это одно, но когда это происходит с твоей собственной матерью, чувствуешь себя поразительно беспо-мощным.
Я словно окунулся в тот день, когда застал её за упаковыванием чемодана. В первый момент я решил, что мы уйдём вдвоём, но она дала мне по-нять, что мне нет места рядом с ней. Я поморщился. Боль утраты даже сейчас причиняла мне страдание.
- Нам не было места в её новом мире. – Мой голос прозвучал слишком невесело для человека, пережившего всё это одиннадцать лет назад. – Если вы держите слона за заднюю ногу, и он вырывается, самое лучшее - отпустить его. – Пошутил я, чтобы как-то разрядить мрачную обстановку.
Девушка рассмеялась, заметив, что Линкольн здесь оказался как никогда прав. В глубине души я поразился, что ей знаком автор этого малоизвестно-го выражения.
- Ты тоскуешь по ней. -  Утвердительно произ-несла девушка, и я понял, что она права. Что бы я ни говорил, как бы ни убеждал всех, что мне на-плевать…. Мне не наплевать. Далеко не наплевать.
- Раньше тосковал, - согласился я, - а теперь просто. Иногда царапает.
- И много таких царапин?
Я пожал плечами. Ну что тут скажешь.
- Достаточно, - сдержанно ответил я. Мы по-молчали.
И мне вдруг впервые в жизни захотелось всё о себе рассказать. Незнакомке с лайнера. Девочке с шоколадными глазами. Рассказать, чтобы облегчить свою душу. Сбросить тяжкое бремя, прижимающее меня к земле.
 Но разве мог я вывалить все это дерьмо на со-вершенно не готового человека? Она из тех, кто живет в добром хорошем мире и ей незачем погру-жаться в мою черноту. Незнакомка именно та, чью душу нужно беречь, а мою беречь уже поздно. По-этому, как сказал один мудрый философ: молчание – золото.
- К кому ты плывёшь на остров? Ты не похож на обычного туриста и сейчас месяц не тот.
Она таки догадалась сменить тему.
- К старшему брату.
В её шоколадных глазах заплясали весёлые искорки.
- У него уже, скорее всего своя семья и там тебе тоже не будет места.
Я невольно рассмеялся над её словами, но она была права. У Эйдена, которому в прошлом месяце исполнилось двадцать семь, было два сына, млад-шему едва исполнилось три года. Я и сам сомневал-ся, что это будет хорошая идея поселиться у него.
- Да, - согласился я с улыбкой, – мне нигде нет места.
Она посерьёзнела. На её лице промелькнуло странное выражение лица. Неужели она пережива-ет за меня? Не надо. Мне забота не нужна, а жа-лость тем более.
- Ты найдёшь своё место, просто еще слишком молод. – И добавила. – Сколько тебе?
- Шестнадцать, ну почти семнадцать. – Попра-вился я. Вернее семнадцать мне будет в начале ян-варя, но об этом я, конечно же, не упомянул. – И ты меня еще называешь молодым?  - Я заглянул в её полудетские наивные глаза. И кому я несколько минут назад собрался всё о себе рассказывать? Ре-бенок. Сущий ребенок! - Сама, небось, не старше. – Рассмеялся я. Она призналась, что ей пятнадцать.
- Ну и что, - насупилась она, - зато я умная.
В это было несложно поверить. Но то, как она это произнесла…. Ставило под сомнения моё здра-вомыслие.
- А я выходит…, - я запнулся, подбирая слова, - неумный?
- А вот этого я не знаю, - пожала она плечами и, опустив глаза в пол, улыбнулась. Я понял, что она просто издевается надо мной.
Девчонка была костлявая, невысокого роста. Я и сам был не особенно высоким, но она определённо ниже меня. Почему-то этот факт меня порадовал.
 Тёмные волосы едва доходили до плеч, боль-шие шоколадные глаза выделялись на худощавом лице и сразу приковывали к себе взгляд. Как и большинство английских школьниц, она была без косметики, но это не делало её лицо менее вырази-тельным.
Одета она была довольно просто. В синюю во-долазку с коротким рукавом и воротом, закрываю-щим шею и такого же цвета джинсы.
- Ты всех так внимательно разглядываешь? – Поддела она меня, чем окончательно смутила. Ско-рее всего, я покраснел, потому как почувствовал, что загорелись огнем щеки. Я быстро отвел взгляд и, чтобы хоть куда-то смотреть, посмотрел на себя и  вдруг  понял, что одет с ней практически аналогич-но.
- Я сразу заметила, - она поймала мой взгляд и кивнула в мою сторону, - вначале я обратила внимание, что мы очень похоже одеты и только по-том поняла, что тебя укачивает. Здесь на лайнере мы частенько сталкиваемся с морской болезнью, я не особенно бы удивилась, если б тебя стошнило прямо на верхней палубе, но я подумала, что не стоит портить тебе первое плавание.
- Почему ты решила, что я первый раз плыву на корабле? – Поразился я её проницательности.
Она рассмеялась и от этого по обеим сторонам от её рта образовались небольшие ямочки. Милое дополнение к прекрасному образу.
- Это же очевидно. Ты не знал что делать, был растерян, метался вначале по первому классу, а за-тем перебрался во второй. Если бы ты путешество-вал не первый раз, то был бы готов к укачиванию.
- Верно. – Согласился я не найдя более подхо-дящего ответа. – А почему ты сказала, что частенько сталкиваешься с морской болезнью? Ты что же, часто плаваешь на…, - я вспомнил название лай-нера, - «Святой Диане»?
Она кивнула и сомкнула пальцы в замок. Прямо как я. Отгораживаюсь от всего мира, когда чувствую приближение опасности.
- Мой брат работает здесь капитаном, а я по выходным ему помогаю. Разношу газировку, чипсы. Иногда помогаю туристам, когда их укачивает. – Она посмотрела на меня и слабо улыбнулась. – Он мне даже за это платит.
- Значит, я отвлекаю тебя от работы? – Дога-дался я.
- В какой-то мере. – Согласилась она. – Но ни-чего страшного.
- Я мог бы помочь? – Я ляпнул, прежде чем подумал. Теперь она решит, что я обычный клея-щийся подросток.
Она улыбнулась, но я не мог даже догадаться, о чём она думает.
- Ну, да, и свалиться от головокружения и тошноты где-то посреди первого класса? Нет уж, лучше оставайся в каюте. Если снова станет плохо, разведёшь в стакане этот пакетик и выпьешь. – Она кинула на стол синий пакетик с порошком. Вероят-но, она заметила мой расстроенный взгляд, поэтому наклонилась ко мне и прошептала. – Когда-нибудь, когда ты привыкнешь к морю, мы прокатимся с то-бой вдоль всего южного побережья, и ты увидишь, какое оно красивое.
Мы еще немножко поболтали, и она ушла, но эти слова не выходили у меня и головы. Состояние моё улучшалось с каждой минутой, но я не решился рисковать и выходить наружу.
Чтобы хоть чем-то себя занять я взял первую попавшуюся книгу с небольшой полки, прибитой к стене, и заставил себя читать. Но как бы я не ста-рался, мысли о девчонке не выходили у меня из го-ловы.
Кто она?
 Где живёт? На острове или материке?
Мне хотелось, чтобы она жила на острове, хотя встречаться я с ней не планировал, но мне было бы приятно осознавать, что она находится где-нибудь поблизости.
Из школьных знаний по географии Великобри-тании я знал, что остров занимает 147 квадратных миль, 22,99 мили в длину и 13,05 мили в ширину. Если она живёт на острове, её не трудно будет оты-скать. Стоп! А зачем мне её искать?
Планов относительно неё у меня нет, и не мо-жет быть. В животе скрутилась тугая пружина при одной только мысли о возможной…. Нет, нет, нужно выкинуть опасные мысли из головы иначе они заведут меня в непролазные дебри и мне снова ста-нет плохо.
Я боролся с мечтами и невозможностью их осуществления и несказанно был рад, когда она вернулась и избавила меня от самоанализа. Лайнер уже заходил на причал, о чём девушка мне заявила и обрадовалась, когда увидела нераспечатанный пакетик с адсорбентом.
Я поставил книгу обратно на полку и встал. Подходило время прощания, и я понимал, что слова излишни, но всё же не удержался.
- А ты где живёшь, на острове или материке? – Слишком откровенный вопрос на мой взгляд. Инте-ресно послушать её ответ.
- А где бы тебе хотелось?
Опа! Я понял всю глупость своего вопроса. Те-перь любой мой ответ будет означать только одно, мне хочется увидеть её снова. А я не хотел. Ладно, ладно, почти не хотел! Я проглотил все слова рву-щиеся наружу и только хмыкнул.
- Ладно, я пойду, - я сделал непонятный жест рукой и улыбнулся. Она кивнула. Неожиданно мне захотелось, чтобы у неё осталось хоть что-то обо мне. И уж если я не знал её имени, то хотя бы пусть она знает моё. – Меня Нельсон Росс зовут.
Обычно при упоминании этого имени все вспо-минали о Трафальгарской площади, на которой, как известно, стоял 9,84 футовый памятник Гора-цио Нельсону на колонне высотой в 147,63 фута. Почти того же я ждал и от неё, но ответ этой девоч-ки поразил меня.
- Как Нельсона в «Сладком ноябре»?
Я смотрел этот фильм и надо признать мне он нравился, но чтобы меня сравнивать с киношным персонажем? Такого я не ожидал.
- Типа того, - мне ничего не оставалось сделать, как согласиться.
- И даже фамилия похожая. Росс – Мосс.  – Улыбнулась она.
- Хм. – Пробормотал я. – Никогда не обращал внимания.
- У тебя красивое имя, Нельсон. – Услышал я вслед от загадочной девочки, прежде чем покинул каюту. Обернуться я не решился, я и так вёл себя не слишком сдержанно, а если я обернусь, она может подумать, что я ей заинтересован.
Брат уже ждал меня на пристани. Фейт (его супруга) и двое моих племянников (Майкл и Дэвид) остались дома.  Мы в нерешительности оста-новились друг напротив друга. Посторонний воз-можно бы не заметил запинки, которая остановила нас, не дав приблизиться, но мы чувствовали, что изменились за прошедший год. Эйден ни разу не навестил меня у тёти, а я и не просил его приез-жать. Существовал сотовый телефон и Интернет, посредством которого мы и общались.
Но брат изменился. Стал более мужественным. На лбу появилась новая морщинка. Интересно, я тоже изменился для Эйдена? В какую интересно сторону? Я всматривался в знакомые и родные чер-ты лица и все больше вспоминал. Вот Эйден и я гуляем по парку. Это едва ли не первое сохранив-шееся в памяти воспоминание. Мать и отец идут где-то сзади, а мы дурачимся. Брат учит меня со-бирать хворост для костра.
А вот мы вместе разжигаем костер и жарим ку-сочки сала. Отблески  пламени падают на лицо Эй-дена, и он кажется таким взрослым! Он заговорщи-ческим голосом нашептывает мне какую-то страш-ную тайну. Я в ужасе и восторге.
А вот новое воспоминание. Мать уже оставила нас. Я сижу на кухне и слушаю, как через стенку отец и Эйден ругаются. Когда Карлос уходит я бегу в комнату брата. Я зол на него. Он кричал на моего любимого папочку, но я застаю Эйдена в слезах и замираю. Единственный раз, когда я видел, что брат плачет. Эйден поднимает голову и прогоняет меня.
- Ну, привет. – Голос брата возвращает меня к реальности. Я снова на пристани. Эйден протягива-ет мне руку, и я нерешительно делаю шаг вперед. Он заключает меня в объятия. Я вздрагиваю, но напоминаю себе, что это Эйден, любимый брат и его не следует бояться. Но мы оба чувствуем смущение и отодвигаемся друг от друга.
- Привет. – Мне неловко, что брат все знает обо мне и скорее всего этого стыдится. Иначе как объ-яснить, что он целый год не приезжал в гости. Если бы  тётя Грейс прожила добрый десяток лет, нам точно не пришлось бы свидеться.
- Как доехал? – Мы идем к его машине. Ста-ренький «ровер» ждет нас сразу за территорией порта. Брат щелкает кнопкой сигнализации, и я ныряю внутрь этого монстра.
При упоминании о лайнере я сразу вспоминаю прекрасную незнакомку, имени которой не знаю и, возможно, не узнаю никогда. Мне известно только, что её брат работает капитаном этого судна. Я мог бы её найти, если бы захотел, но не стану этого де-лать. Я, к сожалению, неподходящая для неё пара.
- Неплохо. – Пространно отвечаю я, но брат словно не замечает моей скованности. Всю дорогу он болтает о Фейт и сыновьях. Он старается рас-смешить меня, рассказывая об их проделках. И ему почти это удается.
И вот, наконец, дом. Он такой, каким описы-вал его брат. Два этажа, красная черепичная кры-ша. Широкое кирпичное крыльцо. Пластиковые ок-на. Современное и вполне добротное здание. Эйден заворачивает на подъездную дорожку и кнопкой пульта из машины открывает дверь гаража. Она медленно ползет вверх. Брат улыбается мне. Похо-же он рад моему приезду.
Мы закрываем гараж и поднимаемся вверх по лестнице. На безымянном пальце у брата блестит полоска обручального кольца, хотя я точно помню, что год назад он еще его не носил.
- Дорогие мои! – Фейт появляется в холле и быстро подходит к нам. По очереди обнимает и це-лует в щеку. – Как доехал, Нельсон? – Обращается она ко мне. Я не могу её расстроить. Я улыбаюсь и твержу, что хорошо.
Жена у брата невысокая, стройная. Светлые волосы по пояс, насколько я помню, всегда распу-щены, глаза подкрашены. Она умеет следить за со-бой. И еще она необыкновенно добрая. Ко всем. Мягкая, деликатная. Брату повезло, что рядом с ним такой человек.
Я знакомлюсь с племянниками. Дэвида я не видел вообще, с Майклом встречался, когда он был совсем еще крохой. Я пожимаю им ладони как большим. Ребята расплываются в улыбке. Им поль-стило такое взрослое отношение «незнакомого» дя-ди. Они показывают мне свои игрушки.
В общем, все так, как я и представлял себе. Почему только сердце болезненно сжимается, стоит мне вспомнить незнакомку? От мысли, что мы больше никогда не встретимся, меркнет свет? Раньше ничего подобно не происходило.
Может я просто слишком перенервничал и из-дергался? Потеря дорогого человека выбила меня из колеи? А может она банально мне понравилась? Приглянулась её доброта и отзывчивость, то, как она помогла мне, когда я в этом нуждался. Не бро-сила на произвол судьбы как поступили бы многие.
Чушь! Она не могла мне понравиться. Уже по-тому, что я был Нельсоном, железным Нельсоном, которому плевать на свои чувства, а тем более на чувства окружающих.
Почему всё так изменилось? Почему я изме-нился? Я ни в чём не виноват, напомнил я сам себе. В это было трудно поверить.
Встреть я эту девушку несколько лет назад…. Хотя нет, я ведь тогда был еще совсем ребёнком. Почему же сейчас, когда я немного восстановил хрупкое равновесие, появился человек, из-за кото-рого может всё рухнуть?
Она не та, кто тебе нужна. Она – не та…. Она не может быть той самой.
Внутренний голос настойчиво твердил мне об обратном, но я в очередной раз приказал ему за-ткнуться.
Ненавижу себя за слабость. За то, что заинте-ресовался незнакомкой вместо того чтобы оттолк-нуть. Ненавижу. Себя. Больше всего на свете.