Глава 7-я. Рашель

Рашель

Кладбище Pere Lachaise

Рашель, актриса настолько трагическая, что даже на могильном барельефе изображена вся в слезах, чтобы не дай Бог и после смерти не покинуть созданный ею образ. А было ей всего тридцать семь лет.

Она специализировалась на ролях классического репертуара, играя в основном, в пьесах Рассина и Корнеля. Коронной ролью была Федра и эта Федра-Рашель высечена на могильном барельефе. Для тех, кто по каким либо причинам не смог посмотреть Федру, или, может быть, забыл содержание трагедии, напоминаю, что история эта, как две капли воды похожа на библейскую с Прекрасным Иосифом и женой Потифара, главного телохранителя Фараона. Она все хотела обслужить его по дамской части, а он ломал из себя Святого Иосифа и затащить его в койку можно было только судом. А Святому Иосифу еще только предстояло родиться через пятнадцать веков(

Хорошая черта разборчивость, да не всегда она в руце человеческой. Бывало припрет, и прости-прощай все прекрасные намерения. За эту непредсказуемость Господь не доверял сексу. Он кое-как еще признавал его необходимость, но только после сложных брачных церемоний, или же по настоянию блудниц. Но стоило одинокому мужчине и замужней женщине чуть сдвинуться влево, сразу же удручался до слез.

И оценил Он разборчивость Прекрасного Иосифа как-то странно. Сначала тому за безнравственность впаяли египетскую тюрягу, и он отмотал семь лет, правда, на щадящем режиме. Господь тогда не нашел возможности вступиться за него. Зато, по выходе, поспособствовал занять высокую должность Первого Заместителя Фараона.
 
Человек не в силах понять всю глубину и мудрость Его деяний. Человеку разрешается лишь строить догадки. За что Иосиф безропотно страдал семь лет, толкователи Библии так и не дали приемлемого объяснения. Я думаю, что скорее всего, Он уже тогда репетировал историю с Иовом.

Другими словами, это притча о пользе воздержания, что перекликается со всеми антисексуальными брошюрами в советских вендиспансерах, куда нас, всегда не от хорошей жизни, заносило за обязательной и регулярной проверкой, не говоря уже о менее почтенных случаях. Все эти издания начинались всегда одной и той же фразой, которую я помню напамять: «Воздержание не вредно, но даже полезно» - тезис, который казался мне в то время по меньшей мере спорным. И постоянно возбуждал веселый смех, вплоть до падения с кровати в процессе обсуждения с соучастницами, во время одного из любимых и еще не запрещенных развлечений советского периода моей жизни. Но, Боже Мой, как я был не прав и, поэтому, не заметил, что неожиданно подошло время, о котором меня так настойчиво предупреждали добрые люди. И не запасся даже паршивой справкой!

Так вот, играя сотни раз Федру на сцене, не считая бесчисленных репетиций и, все пытаясь совратить глупого, но честного и глубоко порядочного Ипполита, своего пасынка, она так и не добилась успеха. И все из-за того, что Софокл откинулся двадцать пять веков тому назад и пьесу переделать не мог. Зато. выработала такие приемы и навыки, что в реальной жизни могла соблазнить кого угодно, даже слона. Только слон ей был без надобности, а вот, увидев однажды проходившего мимо графа Александра Валевского, сына императора и одноименной графини и, потрясшись увиденным, она немедленно вскочила в образ, да так глубоко, что вынуть назад не было никакой возможности. Уж бедный граф старался и так и сяк, но разве попрешь против такого таланта!

Несчастное дитя любви (его назвали Феликс), родившееся через положеное время, очень страдал от безотцовшины, а вскоре и полного сиротства. Благородный граф, всегда помнивший, что он тоже, можно сказать, приютский, усыновил его к безграничной радости своей очередной жены и детей. Граф был человек непоседливый, четырежды женился и имел 6 законных детей. Из них два мальчика. Особенно радовались мальчики своему новому братику, но оказалось, что радовались они преждевременно, ибо вымерли, не позаботившись о продолжении рода. Один из них умер рано, второй хоть и дожил до преклонных лет, не оставив мужского потомства. Меньшой же братишка, Фелих, благодаря мощной струе еврейской крови, впрыснутой форсункой Рашели, мог своими семечками засеять поле средних размеров, и эта способность, как эстафета, передавалась во все последующие колена. Поэтому, сегодня единственные, ныне живущие, прямые потомки императора, графы Валевские, одновременно потомки Рашели. Сейчас они называются графы Валевские, принцы Колонна и дюки чего-то там еще.
Надо полагать, что мы вращаемся в разных кругах, потому что никого с таким пышным хвостом титулов, я в миру не встречал