Экспрессионизм

(Из серии "Мое ненаучное мировоззрение")

Преамбула. Из Википедии:

7 июня 1905 года считается днём основания одной из самых известных художественных групп Германии. В этот день четыре молодых студента, изучающих архитектуру в Технической школе Дрездена, решили объединить свои усилия по созданию нового искусства, новой живописи. Это были Фриц Блейль, Эрих Кирхнер, Эрих Хеккель и Карл Шмидт-Ротлуф. Ребята уже давно знали друг друга. Так, Блейль и Кирхнер вместе учились в Саксонской Технической школе ещё с 1902 года, также оба изучали факультативно живопись… .


Собрались однажды четыре парня, не имевшие художественного образования, но любившие атрибуты живописи, и волевым усилием приняли решение: «С этого дня мы будем называться художниками». Сказано – сделано. Образовали группу «Мост». Достали мольберты, краски, холст и кисти, и стали писать картины, как Бог им на душу положит, и показывать свои произведения невинным зрителям. Проводим аналогию – собрались однажды четыре парня, не учившиеся в летной школе, но любившие самолеты, и сказали: «С этого дня мы будем называться пилотами гражданских авиалиний». Выдали сами себе удостоверения пилотов, достали самолет и стали возить на нем невинных пассажиров, как Бог им на душу положит». Возить людей на самолете самозванцам-дилетантам, долго, конечно же, не дали бы. А вот в живописи – прошло! И тому есть причины.

Во-первых, смотреть на работу профессионалов почти всегда скучно. Ну, кто станет долго смотреть со стороны на аккуратный полет опытного летчика, езду добросовестного водителя рейсового автобуса, и т.п.? А вот, когда бы увидеть полет дилетанта на пассажирском Боинге или езду хулигана за рулем городского автобуса – вот зрителей-зевак бы собралось! Так и с живописью – ну, скучно зрителю, не разбирающемуся в тонкостях живописи, смотреть на все эти стожки и сарайчики, слушать про невидимые ему тени и полутени. Надоели они ему! А тут – гля-кось, братцы, каку деваху нарисовал – голая, рожа красная, руки не из того места растут, одна нога длинная, другая короткая и загнута вбок, один глаз в одну сторону смотрит, другой – в другую! А груди…! Вот это да! Вот это повеселил! Есть, на что посмотреть! Конечно, смотреть такое обывателю интересно.

Во-вторых, есть такой метод сочинения музыки – берете щетку, обмакиваете ее в чернила и трете ею об расческу так, чтобы брызги падали на чистый нотный стан. Когда высохнет, возьмите ручку, нарисуйте тактовые черты, расставьте длительности и попробуйте сыграть. Некоторые кусочки получатся интересными. Отредактируйте все, и получится музыкальное произведение. Так сочиняют музыку с помощью компьютера и генератора случайных чисел. В живописи можете плеснуть красками из банок на холст, перевернуть, дать стечь, размазать локтем или ногой, или даже сесть и поерзать попой, и может получиться интересная картина. Так продают картины, написанные обезьянами, слонами, кошками и коровами с помощью хвостов. Если вы будете смотреть внимательно на такую картину, вы всегда увидите в ней что-нибудь интересное, какой-нибудь занятный кусочек или даже сюжет. Леонардо да Винчи советовал художникам рассматривать пятна на штукатурке с этой целью. Это нормально. Повесьте такую картину на стену и пригласите искусствоведа – он будет ходить, смотреть, останавливаться в задумчивости, подносить руку ко лбу и говорить своей экзистенциальной подруге: «Дорогая! В этом что-то есть!… Я улетаю! А ты – улетаешь?». «И я улетаю, дорогой», - будет, конечно, отвечать экзистенциальная подруга. Разумеется, ребята из группы «Мост» не были совсем уж генераторами случайных мазков, и, хотя основы живописи они изучали «факультативно», но как всякие грамотные люди (они были инженерами?) людям рисовали по два глаза, а не по четыре, и по четыре конечности, а не по восемь. 

В-третьих, профессионалы – они  тащат на себе из прошлого не только груз полезных знаний и навыков, но и, с неизбежностью – груз прошлых заблуждений. Дилетант же, не зная полезных сведений, не знает и вредных заблуждений. И, пренебрегая ими, вполне может дуриком нарваться на новое интересное решение. Известно, что дилетанты – это один из мощных двигателей прогресса.

Вот это и есть экспрессионизм. Нечестно убеждать невинных зрителей, что экспрессионисты – это такие товарищи, которые, досконально изучив и освоив классическую живопись, пейзажную, портретную и жанровую, а также натюрморты, от большого ума стали отказываться от своих знаний, намеренно «обобщая» формы и «освобождая» цвет и свет. Тогда уж показывайте, как они писали портреты и пейзажи вначале – пусть это будет чистый скучнейший академизм, потерпим, скрепя сердце, а уж потом станем радоваться тому, как они стали «специально» писать с кривыми глазами, руками-ногами.   

Нет, мы не утверждаем, что экспрессионисты не достойны занимать стены выставочных залов! Достойны. Как специфический феномен. И пусть даже утомленные скучным академизмом профессионалы-критики и дилетанты-зрители ходят и, прижмурив один глаз, со значением говорят: «В этом что-то есть…». Там, действительно, можно найти удачные кусочки, как и в пятнах на штукатурке. И в этом ценность этой живописи. Но надо не вводить невинных зрителей в заблуждение. Хотя зрители и не могут не играть по своим зрительским законам, по которым на правильное смотреть скучно, а на неправильное, Кунсткамеру, – весело.
Впрочем, трудно не вводить зрителей в заблуждение, если, при успехе предприятия, за какой-нибудь детский рисунок типа «Крика» они выкладывают миллионы долларов. Поэтому отделить естественный ход событий от целенаправленного пиара тут трудно. О могуществе нейролингвистического программирования мы теперь знаем не понаслышке.

Музыканту, который кривится от неверно взятой ноты, но «шлепает», в час веселия,  «экспрессионистические» картины по пять штук за полчаса, предлагаю симметричную ситуацию – мне, музыкально неграмотному, сбацать на пианино по черным клавишам и белым кулаком и потом добавить финал коленом. Не говорит, что «в этом что-то есть»… .

Конечно, ситуация не симметричная – после того, как в 1915 году Казимир Малевич нарисовал свой «Черный квадрат», показав, что элементарная фигура (квадрат – проще не бывает) элементарного цвета (черный – это даже не цвет, это отсутствие цвета и света, а даже белый – это уже смешение всех цветов) может быть повешена на стену в качестве произведения изобразительного искусства, и публика с этим согласилась, с тех пор ЛЮБОЕ изображение может на законных основаниях считаться произведением изобразительного искусства. «Пипл» должен это «хавать», иначе он рискует прослыть ретроградом. Это была переломная точка в живописи. Вот такой переломной точки еще не прошли в музыке. Она еще впереди – когда звучание одной ноты будет признано музыкальным произведением. 

В защиту экспрессионистов можно сказать и то, что, вообще говоря, художники – люди, как правило, хорошие.  Они ведь не на большой дороге с кистенем промышляют, и даже невинных пассажиров на самолетах не гробят. Рисуют себе мирно красками, никого не трогают, что на них ругаться? И порой удивляешься, чего это так страсти кипят вокруг изображений масляными красками по холстам. Какая разница, какие пятна нанесены на холст? Почему одни пятна приводят людей в восторг, а другие – в негодование? Не переоценивается ли тут сам предмет обсуждения? Но тут есть некий эффект. Его в свое время тонко подметил И.А. Гончаров (роман  «Фрегат Паллада»), описывая виденные им несуразно расписанные храмы в Маниле: «… (эта) живопись мешает, колет глаза; так и преследуют вас эти яркие, то красные, то синие, пятна… . Является какое-то артистически болезненное раздражение нерв, нужды нет, что вам говорят, чье это произведение. Никакой терпимости, никакого снисхождения нет в человеке, когда оскорблено его эстетическое чувство».