Пластилиновая жизнь. Глава3

«В каждой жизни должно быть немного  дождливой погоды». Лонгфелло.         
       
Итак, теперь я знал, что прекрасную незнакомку зовут Селин. Она растерянно  смотрела на меня и вероятно считала самым последним лжецом на свете. Для моего же блага я не хотел её разубеждать. Разве так важно как меня зовут? Нельсон. Джон. Или Нельсон Джон? При рождении мне дали два имени. Джон казался мне серьёзным и непоколебимым. Нельсон  - мягким и романтичным. А Нельсон Джон был мне противен.
- Так как, Нельсон или Джон? – Совсем тихо произнесла девушка, но я услышал. Благоразумие всегда одерживало верх в борьбе с желанием, по-этому вместо того, чтобы развеять её сомнения я сказал очередную глупость.
- Как хочешь. – В сущности, она могла назы-вать меня по любому, и так и так было верно, но мне почему-то нравился Нельсон. Из её уст.
- Ладно. – Пожала она плечами. Я видел, как её взгляд погас и она, отвернувшись, уходила. Я должен был её остановить и объясниться, но тогда выйдет, что я впускаю её в свой мир, а я не мог это-го допустить.
- Твоя сестра необычная, верно? – Поинтересо-вался я, когда мы с Ребеккой заняли свои места за столом в кабинете физики у мистера Коулмана.
Ребекка пожала плечами, как бы собираясь с мыслями, и снова улыбнулась. Она слишком часто улыбается, - пронеслось у меня в голове, - к два-дцати годам могут появиться первые мимические морщины.
- Ну, иногда она смотрит на тебя и такое чув-ство, что видит насквозь. Хотя я прекрасно знаю, что она ничего не видит. Но в чрезмерной проница-тельности ей не откажешь. – Мне показалось, что она говорит не то что думает, но расспрашивать подробнее я не хотел.
Я снова вспомнил тот взгляд, которым Селин словно пригвоздила меня к месту и слова, когда она назвала меня Нельсоном. Это имя прозвучало в её голосе как музыка.  А прекрасное видение в лучах солнца? Селин дважды поразила моё воображение. Дважды заставила сердце биться с неистовой силой. Дважды я потерял бдительность и захотел подсту-питься к ней на опасно близкое расстояние. Все мысли смешались в голове, и я не мог благоразумно соображать.
Обязательно стоит вечером расспросить брата о Дойлах, а пока нужно просто потерпеть: назойли-вую Ребекку, учителей, объясняющих материал, одноклассниц, бросающих на меня недвусмыслен-ные взгляды. Просто собрать волю в кулак и пред-ставить, что нахожусь в приятном безопасном месте, где мне хорошо, хотя вряд ли существует такое. Но помечтать ведь можно?
  После трёх уроков я спустился на первый этаж в столовую. Она была просто огромная для та-кой относительно небольшой школы. Для сравнения, в Лондоне я учился в школе, раскинутой на три трехэтажных здания, и там была примерно такая столовая.
 Запахи самые обычные и в то же время я на-сторожился. Не стоит в первый день брать всё под-ряд, а иначе может стать ох как плохо. Поэтому я выбрал простой салат с кофе и занял свободное ме-сто.
Ребекка куда-то испарилась, поэтому я, нако-нец смог свободно вздохнуть, но, как назло поймал в поле зрения Селин.   
 Она сидела неподалёку в компании еще двух девчонок и что-то читала. Временами она подни-мала голову и поддерживала разговор, а потом сно-ва возвращалась глазами в книгу. Я заметил, как её взгляд скользнул по моей персоне. Я отвернулся, не желая быть застигнутым врасплох за разгляды-ванием девчонки, которая была младше меня на класс. В теле почувствовалось едва заметное пока-лывание. Да что же это такое! Я снова заводился. Нежели мне предстоит провести в подобном напря-жении целый год?
Первый день тянулся бесконечно долго. Закон-чилась только половина уроков, а мне уже хотелось сорваться и убежать домой.
Согласившись на переезд из Лондона поближе к брату, я и не предполагал, что мне будет так тоскливо в этом незнакомом городе и школе. Если бы я знал, как тяжело будет влиться в чужеродную атмосферу, то, скорее всего, согласился бы пожить последний год в приюте для подростков, а не в этом убогом месте, где даже нет кабельного телевидения.
Наскоро перекусив, я уже собирался отнести поднос на мойку, как увидел рядом со своим столи-ком чьи-то ноги в высоких сапогах. Я медленно поднимал голову и моему взору предстали острые коленки, а затем край короткой пышной юбки. Подняв голову еще выше, я поднялся от талии до пышной груди, а затем, наконец, добрался до шеи и лица.
- Ну и как впечатление? – Голос незнакомой девушки был серьёзен, но глаза улыбались.
- Ты о чём? – Я попытался свести всё на не-винную шутку, хотя…созерцание её персоны обост-рило и без того напряженные до предела рецепторы.
- Я тебе понравилась?
- Прости, но я как-то не подумал об этом. – Солгал я.
Я встал и взял в руки поднос, показывая всем своим видом, что разговор окончен.
- Фу, как грубо! – Девчонка поморщилась. – Да ты хам! Конечно, чего еще можно ожидать от такого как ты? Лондонского выпендрёжника. Строишь из себя невесть что, а сам всего лишь обычный нахал.
Я ожидал чего-то подобного. Их взгляды гово-рили о многом. Они ненавидели меня уже за то, что я приехал из большого города, одеваюсь и говорю лучше их и в любом случае более образован, чем любой из учеников в этой занюханной школе.
Я новичок из другого мира и не собираюсь под-страиваться под этот, и за это меня здесь не полюбят. Девчонка зло смотрела на меня и рука с подносом непроизвольно начала дрожать.
Глупо было надеяться, что здесь  будет спокой-но и хорошо. А Эйден так обрадовался,  когда узнал, что его младший брат переезжает жить к нему! Не хотелось бы огорчать брата после первого же дня в новой школе.
- Брук, отвали от него! – Ребекка незаметно для меня подошла к столику и приблизилась к де-вушке почти вплотную. – Пошли! – Она потянула меня за рукав, и я послушно последовал за ней.
- Все что тебе нужно это усвоить несколько правил поведения в этой школе. Уверена, они не сильно отличаются от прежних твоих. – Бекки шла и одновременно рассказывала, периодически по-глядывая на меня. – Ну, во-первых, здесь не отно-сят подносы, - она помогла мне освободиться от подноса и поставила его на первый попавшийся стол. – Во-вторых, нельзя давать себя в обиду иначе наши мальчики заклюют тебя и, в-третьих, наши девчонки так или иначе тобой заинтересуются. Ты новое лицо в нашем небольшом городке, поэтому, чем скорее ты выберешь себе кого-нибудь из них, тем спокойнее заживёшь потом.
- А если в мои планы не входит заводить ро-маны?
Я искренне считал, что мне не стоит здесь на острове ни с кем встречаться. И я бы так и остался при своём мнении, если б не неожиданная встреча с Селин Дойл, которая ярким метеором пронеслась мимо моей планеты, повергнув последнюю в со-стояние лёгкого шока. Теперь я пребывал в заме-шательстве и уже не был так категоричен в сужде-ниях. Но Бекки об этом знать не обязательно. Надо попытаться убедить всех, что мне никто не нужен.
- Ты что, типа «не такой? – Ребекка даже ос-тановилась от удивления.
- Нет, нет! – Я резко отшатнулся, слишком по-спешно, на мой взгляд, но я не смог совладать с эмоциями. Одновременно в моей голове пронеслись несколько кадров из моей прежней жизни, и ни один из них не был приятным.
- Ладно, ладно, я поняла. – Ребекка поспешила успокоить меня. Она, наверное, решила, что я псих. Любая нормальная девушка так бы и подумала. – Ты просто пока не созрел для романов. – Ничего себе заявление!  - Но в таком случае девушки не отстанут от тебя. Весь день я только и слышу разговоры о твоей персоне. Послушать, так ты про-сто жаждешь начать встречаться с любой из них.
Она хихикнула.
- Ты чего? – Удивился я.
- Да так, пустяки. Просто моя сестра сказала, что ты растерян и строишь планы как бы сбежать из города.
И когда она только сумела это заметить? Селин только пару раз глянула на меня. Или я ошибаюсь?
- Значит, это она надоумила тебя подойти ко мне? – Догадался  я.
- Да, - кивнула Бекки, - она сказала мне мол, смотри, парню совсем плохо. Брук Харман набро-сится на него прямо в столовой.  Когда она успела всё это разглядеть?
Я выдавил вялую улыбку. Отрицать было не-возможно, Ребекка Дойл действительно спасла меня за обедом, не важно, что с подачи сестры. Главное, чтобы не нашлось еще одной такой активистки, желающей познакомиться со мной поближе.
- А твоя сестра, почему сама не подошла? – Мне захотелось побольше узнать об этой  девушке. Одного имени и короткого разговора на лайнере было уже мало. Требовалось гораздо больше ин-формации, чтобы удовлетворить моё любопытство.
Бекки рассмеялась.
- Ты не знаешь Селин! Она жуткая скромница.  Ни за что не подойдёт первая без надобности. Нас в семье пятеро, - говорила Ребекка и одновременно с этим мы спускались по лестнице на первый этаж к спортзалу, - Брайан уже женат и у него двое своих детей, Гэвину немного больше двадцати, он учится в Оксфорде,  Мишель семь, Селин пятнадцать.
Я пропустил ненужную информацию мимо ушей, дослушав только окончание о Селин.
- И что, у неё совсем нет друзей? – Удивился я.
- Но почему же. – Бекки покачала головой. – Просто она очень осторожничает. Особенно в выборе друзей. У неё всего две близкие подруги! – Ребекка рассмеялась. – И никто никогда не видел, чтобы она кокетничала  парнем. Хотя, - она внезапно по-серьёзнела, - может это и к лучшему.
Мне стало не по себе оттого, что Ребекка рас-сказывает о сестре такие личные вещи.  Понятно, я – лицо заинтересованное, но неужели она болтает о своей семье направо и налево? Не хотелось бы мне быть её братом.
Стоп! Я поймал себя на последней мысли.
 Какое к черту заинтересованное лицо! Мне она абсолютно безразлична.
Я вздохнул. Хотел бы я, чтобы так и было, но всё воскресенье мои мысли крутились вокруг этой девчонки, а ночью я даже видел её в весьма пи-кантном сне. Но я не мог впустить её в свою жизнь, потому что в таком случае мне пришлось бы всё о себе рассказать,  а я совершенно не был к этому го-тов. Проще сказать, я был вообще не готов, к каким бы то ни было отношениям с противоположным по-лом, особенно близким.
- А среди парней у неё есть друзья?  - Спросил я и только потом подумал, не покажется ли слиш-ком странным, что я так живо расспрашиваю о де-вушке, которая не должна меня интересовать.
Бекки только плечами пожала.
- Ты думаешь, она вообще не интересуется мужским полом? – Недоуменно произнес я.
- Нет, ты что! Она не лесбиянка! Я бы знала. Просто понимаешь, у неё высокие запросы насчет парней. – Мы стояли у входа в раздевалку, но так как все еще были в столовой, могли спокойно пого-ворить.  – Однажды она сказала, что изменит свою жизнь только ради какого-то совершенно особенного человека. А если не встретит такого, навсегда ста-нется одна.
- Это плохо? – По-моему её отношение к жизни было совершенно нормальным. Я сам тоже не любил распыляться по мелочам.
- Ну не знаю, - Ребекка пожала плечами, - кому как, а я бы так не смогла. Мне без моего Пат-рика  было бы тоскливо. А чего это мы всё время говорим о Селин? – Её лицо вдруг озарила странная догадка. – Послушай, неужели тебя интересует моя сестра? – Она недоверчиво посмотрела на меня. Всё внутри у меня похолодело. Неужели я веду себя настолько предсказуемо и моя заинтересованность настолько очевидна? – Как я сразу не подумала! Вы только что познакомились, а ты расспрашиваешь о ней, она понравилась тебе? – Она всплеснула руками. – Ну ладно, не красней, она красивая де-вочка к тому же вы же на редкость похожи. Те же односложные ответы, увиливание от откровенности. Вот почему общение с тобой показалось мне смутно знакомым! – Она щелкнула пальцами. - Я думала, что у меня иммунитет. – Она посмотрела на меня, как мне показалось, с неодобрением. – Можно тебя попросить? – Её голос был твёрд как железо. – Не лезь к ней.
Я опешил.
- Ты боишься, что я разобью ей сердце? – Вы-дал я первый пришедший в голову разумный ответ.
Она покачала головой.
- Ты своё разобьёшь.
Она убежала  женскую раздевалку, а я по-плёлся в мужскую. Настроение упало ниже некуда. Да, семейству Дойлов не откажешь в проницатель-ности! Что если она разболтает всё Селин, да еще добавит капельку несуществующих подробностей? Чёрт меня дёрнул приехать на этот остров, где ка-ждый пытается меня сосватать с кем-нибудь.
Я снова мысленно представил Селин и к вели-чайшему сожалению понял, что снова хочу её уви-деть и не только. Это походило на паранойю, мы знакомы пару дней, а разговаривали и того меньше. Как можно чувствовать такое к человеку, которого почти не знаешь? Немыслимо!
Желание. Безрассудное, слепое, не поддающее-ся логическому объяснению. Я хотел Селин сам того не желая, но моё тело отказывалось подчиняться разуму.
 Я не должен  никем увлекаться, потому что не смогу быть до конца откровенным. Но её образ не выходил у меня из головы и я не сразу заметил, что место на скамейке рядом со мной перестало пусто-вать. Я повернул голову и посмотрел на парня, присевшего рядом со мной.
- Томас Миллер, - представился светловолосый парень и протянул мне руку. Я машинально пожал её. – Не переживай, всё нормально. – Он пытался подбодрить меня. Видимо вид у меня был тот еще. – Ты привыкнешь.
- Конечно,  - я кивнул. – Нельсон Джон Росс, - представился я в ответ. Раз уж я назвался Селин настоящим именем, то скрываться больше не было смысла. – Люблю, когда меня называют Джоном, - на всякий случай уточнил я.
Народу в раздевалке было слишком много, здесь собрался не только наш класс, но и другие,  я насчитал семь незнакомых парней.
- Сегодня тренер будет отбирать учащихся старших классов для ежегодных игр в баскетбол.
Это было несколько странно для меня. В Лон-доне я играл в хоккей и футбол. Но баскетбол!
- Он поляк, - пожал плечами Томас. Видимо это объясняло его спортивные пристрастия.
Переодевшись в спортивную форму, состоящую из черных шорт и серой футболки, я за Миллером поплёлся в спортзал. Такой же убогий, как и всё в этой школе. Не считая пары колец по обеим сторо-нам зала, скамеек и нескольких снарядов в нём ни-чего не было. Облупившаяся краска на полу с тру-дом позволяла разглядеть разметку.
 Девочки сидели на правой скамейке, одетые аналогично, а мы присоединились к остальным парням на левую сторону.
Почти сразу среди девчонок я заметил Селин. Она сидела со своими подругами из столовой, и они о чём-то разговаривали. Я мысленно застонал. Еще один час в обществе этой девочки сведёт меня с ума. Селин посмотрела в мою сторону, и на мгновение моё сердце забилось сильнее, но скользнув по мне равнодушным взглядом, она отвернулась.
Я едва не вскрикнул от досады. Осознание того, что я ей безразличен, было даже сильнее физиче-ской боли, обиднее всех унижений, которые в своё время мне пришлось испытать. Я отвернулся и по-старался больше не думать о ней.
Тренер был действительно необычным, ма-леньким, подвижным, гибким, словно вместо суста-вов у него были шарниры, а вместо костей желе.
Вначале он заставил нас носиться по залу до изнеможения, а когда с нас уже градом тёк пот, объявил, что настало время показать себя.
 Он заставил нас по очереди швырять мяч в кольцо. Первыми были девчонки. Я рассеянно на-блюдал, как они делают неловкие броски и только когда подошла очередь Селин, сосредоточился на её бросках. Она ни разу не промахнулась.
Затем настала наша очередь. Мальчишки ки-дали мяч намного точнее, но всё равно уровень их спортивной подготовки был слабее, чем в моей прежней школе.
Когда настала моя очередь, я без единого про-маха выполнил все восемь бросков и занял место на скамейке. Краем глаза я видел, что Селин наблю-дала за мной. Мне приятно было осознавать, что я не ударил в грязь лицом, выполнив броски не хуже её.
Когда с бросками было покончено, тренер за-глянул в школьный журнал и назвал всего две фа-милии, при упоминании которых у меня заколоти-лось сердце. Мою и Селин, уточнив при этом какую из Дойлов он просил бы подняться. Мы встали ка-ждый со своей скамейки. Очевидным было только одно, мы кидали мяч лучше остальных, ни разу не промахнулись, но я не знал, что за этом последует.
- Как вы поняли, - он обвёл нас взглядом, - вы лучшие. Вы единственные ни разу не промахнулись, поэтому, - он выждал паузу, - я намерен сделать вас капитанами, каждого своей команды. Но, - он снова выждал паузу, - есть одно «но». – Он по-смотрел на меня, и мне стало нехорошо от его взгляда. Его голос был холоден как металл. –  Я, бесспорно, доверяю вам команду, но я должен знать,  мистер Росс, за какое правонарушение в возрасте тринадцати лет вы получили год условно?
На меня словно вылили ведро холодной воды. Я как рыба открывал и закрывал рот, в то время как несколько десятков пар глаз уставились на меня. Какой глупец, я наивно полагал, что правда не доберется до меня на этом острове, а вместо этого в первый мой учебный день всем старшим классам было объявлено, что я уголовник и к тому же убий-ца. Нет, про убийство он вроде ничего не говорил, но какая разница? Год условно, это год условно.
Я не знал, что ему ответить. Правду? Она слишком разрушительна для меня, да я и не смогу это произнести. Соврать? Как назло в голову не приходило ни одной умной мысли.
- Не думаю, что это настолько занимательная история, чтобы развлекать ею всех присутствующих, - сквозь зубы процедил я.
- Им не обязательно знать подробности, - тре-нер обвел взглядом учеников, - но они имеют права знать, с кем имеют дело.  – Он снова посмотрел на меня. – Если вы будете их капитаном, они должны целиком и полностью доверять вам. А как они это смогут сделать, когда вы молчите?
- Значит, я не буду их капитаном, - зло выда-вил я и быстро, как только мог, выскочил из спорт-зала.
 Как переодевался и собирал сумку, я не пом-нил. Всё словно затянула пелена тумана, как во время плавания на лайнере. Правда вылезала на-ружу с ужасающей быстротой, и я не мог её удер-жать. Если так пойдёт и дальше, думаю, мне при-дётся убраться отсюда в приют для подростков, где моё криминальное прошлое способно даже сыграть мне на руку.
Когда я пулей вылетел из раздевалки, то бук-вально нос к носу столкнулся с Селин. Что она здесь делает, она ведь должна сейчас находиться на уроке? Я попытался обойти её, но она намеренно преградила мне путь.
- Зачем ты так поступаешь?  -  С плохо при-крываемой злостью почти выкрикнула она мне в лицо.
Неужели девушка решила читать мне мораль?
- Как поступаю? – Я совершил безуспешную попытку сбежать от неё, но это было практически невозможно. Она оттеснила меня в угол и теперь, чтобы выбраться из западни, я сначала должен был отодвинуть её, а для этого нужно просто прикос-нуться к ней, что я не мог себе позволить.
- Ты дал им повод для пересудов. Теперь они не знают, что и думать.
Меньше всего в этот момент меня волновали какие-то там ученики. Тренер – вот основная про-блема. Интересно, откуда дует ветер, что он так много обо мне знает? И знает ли он самое главное? От этой мысли у меня похолодели кончики пальцев.
- А что я должен был сказать? – Я тоже вспы-лил.
- Правду. – Безапелляционно заявила Селин. Я нервно хихикнул и отвернулся от неё. Видеть её разочарованный взгляд было выше моих сил. Хотя я знал, что она никогда не будет моей, в душе уже загорелся небольшой огонёк надежды, который я во что бы то ни стало должен затушить. – Или хотя бы часть её. – Добавила Селин.
Я не имел права увлекаться этой девочкой, ка-кой бы симпатичной она не была. Правда, в которой я был безжалостным убийцей, не должна выплыть наружу, я должен был сохранить тайну даже ценой собственного счастья.
- Правду? – Переспросил я, повернувшись к ней. – Я её даже тет-а-тет с собой не могу ничего произнести, а ты хочешь, чтобы я болтал на весь зал. – Я даже не хотел ничего вспоминать, чтобы не испугать её своими гримасами.
- Она настолько ужасна? – В её шоколадных глазах отразился страх. Что же это? Страх за меня или страх передо мной?
- А тебе то что? – Огрызнулся я вместо того, чтобы просто ответить. Но в том-то и дело, я не мог просто ответить.
- Считай, что мне просто любопытно. – Съяз-вила она.
- Ничем не могу помочь. – Я старался, чтобы мои слова прозвучали как можно равнодушней. Се-лин не должна догадаться, какую бурю чувств вы-звало во мне её появление. А то, что мы сейчас на-ходились друг напротив друга в такой сладостной и мучительной близости, только добавляло дополни-тельных страданий. Всё моё тело, даже разум, гото-вы были подчиниться ей тут же, по первому прика-занию. Но я продолжал упираться и хорохориться.
 - Нет, не так, - исправилась она, мгновенно став серьёзной, - это не слепое любопытство. Я про-сто почувствовала боль. А тебе ведь было больно, там, в зале, когда тренер всё это говорил.
- Да что ты знаешь о боли? – Я продолжал от-талкивать её словами, но Селин не уходила. Даже, похоже, не собиралась.
- Слышала кое-что. – Парировала она.
- А что тебе до меня? – Буркнул я, но все тело уже начало подрагивать от нервного перенапряже-ния. Я громко сглотнул колючую слюну и заглянул девчонке прямо в глаза. Настоящая красавица. Ли-цо – конфетка, губы – лепестки роз, глаза – просто умереть. Промелькнула мысль, что я бы всё отдал за неё. Даже душу. Но она не должна знать об этом. Она должна видеть во мне обычного обманщика, мальчишку, которых миллионы вокруг.
- Ты со всеми такой колючий? – Пробормотала она, внезапно смутившись от моего откровенного взгляда, и отвела в сторону глаза.
- Я не кактус. – Буркнул я, но откровенно гру-бить перестал.
- Сейчас не время паясничать. – Поморщилась она и снова уставилась прямо на меня, пристально буравя шоколадными глазами. Я сгримасничал. Не люблю, когда на меня давят, пусть даже симпатич-ные особы. Очень симпатичные. – Ну, так что там с правдой? – Она, видимо, настойчиво решила не сдаваться.
- Она изменила всю мою жизнь. – Я старался говорить простыми фразами, избегая острых углов, но на моём лице, вероятно, отразилось много чего неприятного, потому что лицо Селин вдруг посерь-езнело.
- Хорошо, - согласилась она, - не хочешь не говори, но тогда придется врать.
Я пожал плечами и, не зная, куда деть руки, сунул их в карманы брюк.
- Значит, буду врать. – Пробурчал я.
-  А не боишься, что ложь когда-нибудь съест тебя? – Она скрестила руки на груди, словно пыта-ясь от меня отгородиться.
- Я уже съеден, но не ложью, а правдой. - Я сделал еще одну попытку протиснуться к выходу и она, к моему величайшему облегчению, меня про-пустила. – Это тренер послал тебя поговорить со мной?
 Я снова был слишком груб, но только так я мог скрыть зарождающиеся во мне эмоции. Я не должен был позволить себе увлечься этой девчонкой, потому что я не смогу сделать её счастливой.
- Нет.
- Тогда какого чёрта ты тут делаешь? – Взревел я. И меня снова затрясло, как в лихорадке. Зубы принялись отбивать методичную дробь.
- Сама не знаю. – Голос её стал совсем тихим, почти перешел в шепот. Ясно одно, я обидел её, на-летел просто за то, что она подошла ко мне. Весь последний час я только и мечтал поговорить с ней, а когда она подошла, нагрубил. Как будто она была, в чем виновата? Я ощущал себя последним мерзав-цем, но возложить свою гордость и честь на её ал-тарь было выше моих сил. – Господи, да ты весь дрожишь?
 Она попыталась приблизиться ко мне, но я не позволил это сделать. Шаг назад и вот я снова прижался спиной к холодной крашеной стене.
- У тебя всё? – Трясущимися губами выдавил я. Господи, какое, наверное, жалкое зрелище!
Селин молчала. Только шоколадные глаза так и бегали по моему лицу.
- В таком случае я пойду, - пробормотал я. Я хотел развенчать её убеждения насчет моего имени, но в последний момент опомнился. С чего я взял, что ей будет интересно узнать, что меня действи-тельно зовут Нельсон, хотя два года я старался из-бавиться от малейшего упоминания этого слова?
- Ты был лучше всех. Ты ни разу не промах-нулся.
Слова Селин остановили меня и заставили обернуться. В её лице уже не было прежней на-смешки или страха. Наоборот, она вроде как пере-живала за меня. Переживает – значит…? Чёрт! Чёрт! Ничего не значит! Она просто старается быть вежливой.
- И что с того? – Я пожал плечами. – Ты тоже не промахнулась.
- Ты достоин быть капитаном, - неожиданно горячо произнесла она, - ты сам прекрасно это зна-ешь, но почему-то стараешься, - она пощелкала пальцами, подбирая слова, - забиться в тень, слов-но не хочешь выделяться. Хоть я и не понимаю по-чему.
- Это просто твои выдумки, - процедил я сквозь зубы.
- Я тоже так подумала, - согласилась она, но я видел, что она мне не поверила.
- Тогда какие проблемы? – Снова взбеленился я.
- Ты хочешь быть капитаном. – Селин это про-изнесла как непреложную истину. – Может, хватит притворяться?
Она, не мигая, смотрела на меня, и я чувство-вал, что начинаю поддаваться её очарованию.
- Ладно, - вздохнул я, смирившись с пораже-нием в словесной схватке, - предположим, что хочу. Какова твоя роль во все этой чепухе?
Селин усмехнулась и, подняв глаза к потолку, покачала головой. Она была слишком наивна в её стремлении помочь мне. И это умиляло. Она при-близилась ко мне, не намного, но достаточно, чтобы я запаниковал. Дышать опять стало сложнее.
- Убедить тебя, что порой делать, что хочется, не только приятно, но и весьма полезно.
Золотые слова! Вот только ко мне они не имели никакого отношения. Если бы я мог делать только то, что мне приятно, я был бы счастливейшим человеком на планете.
- Представь себе, я это знаю. – Рассмеялся я.
- И разве это не здорово? – Выражение её лица было настолько серьёзным, а в глазах вдруг мельк-нула такая боль, что меня едва не передернуло.
- Не было способа проверить. – Это было похо-же на признание, если бы я сказал спокойно, а не прорычал. Селин молчала. Мне вдруг показалось, что она сейчас поднимет руку и коснется моего лица, но этого не произошло. Вместо этого она про-должила.
- Значит, это время настало! – Твердо заявила девушка, и я невольно опять рассмеялся. Нервное!
- Тебе никто не говорил, что ты ужасно на-стырная? – Пошутил я, надеясь, что она все же не обидится на меня за грубость.
- А ты бы предпочел, чтобы я просто прошла мимо и не лезла? – Я обрадовано кивнул. – Я от-стану, если ты согласишься стать капитаном! – По-обещала он, воспроизведя непонятный жест руками. Эта девчонка как кремень! Ну, какая ей разница, в команде я или нет? Но лучше ради моего блага по-обещать, что поговорю с тренером.
- Ладно. Убедила. – Вздохнул я. – Согласен! Поговорить с тренером стоит. Не факт, что он при-мет мои объяснения. – Селин только несколько раз обрадовано кивнула головой. – Но я попробую,  - заверил я её. – Теперь довольна?
Она ответила совсем не то, что я ожидал. Её поведение вообще не поддавалось никакой логике.  Селин говорила и делала то, что я себе никогда бы не позволил. Разве  стал бы я навязывать незнако-мому человеку своё мнение? Разве стал бы беспоко-иться о ком-то, кого совсем не знаю. Или она слиш-ком добрая или просто такая альтруистка. Была еще версия, что Селин беспокоится только обо мне, но эта вариация была настолько глупа и нереальна, что не подлежала даже обсуждению.
- Нет. – Она улыбнулась. – Но пока этого хва-тит.
- Я не понимаю. – Пробормотал я, чувствуя, как тело вновь наливается свинцом. Она заглянула прямо мне в глаза, и я вздрогнул. Реально, на са-мом деле вздрогнул.
- А я думаю, понимаешь. – Уголки её губ при-поднялись вверх.
Я шумно выдохнул и, не желая вступать в дальнейшие прения, просто отвернулся и ушел, хо-тя её взгляд огнём жег мою спину.
Дома Фейт старалась изо всех сил создать для меня самые благоприятные условия. Брат в своё время не рассказал ей всей правды, и поэтому она пребывала в сладостном неведении. Она считала, что я несчастный подросток, на глазах которого был зверски убит отец, а теперь потерявший единствен-ную тётю, не чаявшую во мне души.
 Благодаря истинной английской вежливости, запрещающей в разговорах касаться Северной Ир-ландии, частной жизни и денег, Фейт в своё время не расспросила брата о моих проблемах, а он не решился её в них посвящать.
На ужин она приготовила мой любимый стейк и горячие оладьи с маслом. К чаю она напекла шафранных булочек, но от чая я отказался. Тётя Грейс предпочитала какао, и за год совместного проживания с ней я привык к этому напитку. Уди-вительно, она знала и об этом, поэтому мне лично она налила какао. Всё-таки удивительная жена у брата.
После ужина Эйден устроился перед телевизо-ром, и я присел с ним рядом.
- Ну как дела, братец? – Он потрепал меня по волосам.
- Хуже некуда. – Не стал врать я.
Брат нахмурился. У него всегда, когда он бес-покоился, между бровей пролегала морщинка. Она появилась и в этот раз.
Фейт укладывала спать Дэвида, поэтому мы могли поговорить наедине. Моему старшему пле-мяннику Майклу было почти шесть и его не инте-ресовали взрослые разговоры.
- Что такое?
- Тренер заявил перед всеми высшими класса-ми, что я получил год условно.
- Н-да, неприятно, - Эйден сделал звук теле-визора погромче. Как я уже говорил, Фейт не знала, что произошло на самом деле, и не должна была узнать. По крайней мере, сейчас. – Хочешь, чтобы я с ним поговорил?
Это был сложный вопрос. С одной стороны я мечтал  хоть с кем-нибудь поделиться  своей тайной, но с другой стороны мысль о том, чтобы рассказать всё совершенно постороннему человеку, вызывала во мне панический ужас.
 Я даже не был уверен, что готов рассказать правду Селин, хотя она единственная вызывала во мне положительные эмоции. Не знаю, смогу ли во-обще жить нормальной жизнью и очень не хочется обрекать кого-нибудь еще на всё это. Я не тот, что был раньше и измениться, вероятно, уже не смогу. Эйден знает это и поэтому не лезет в душу, но все остальные….
Тётя Грейс знала мою тайну. Именно по её ре-комендации я стал заниматься с психологом и надо сказать, она очень мне помогла. Но тёти нет больше с нами. В мире стало одним человеком меньше, кто знает правду обо мне.
- Я не хочу, чтобы он знал всю правду, - при-знался я.
- Хорошо, - он похлопал меня по плечу, - я придумаю, что ему сказать. А в остальном, как у тебя дела?
- На уроках сижу с Ребеккой Дойл, - я испод-воль начал развивать волнующую меня тему,  - ду-маю, ты слышал о Дойлах?
- Не так много, - Эйден взъерошил темные во-лосы, - а кто конкретно тебя интересует?
Я пожал плечами, давая возможность ему са-мому продолжать.
- Ребекка вроде ничего, разумная девочка,  - Эйден старался припомнить все, что когда-либо слышал, - не отличница, но…. Кстати, у неё вроде как есть парень. Если ты о ней спрашиваешь…. Не о  ней? – Он поймал мой недовольный взгляд. – Еще Брайан - мой хороший знакомый. Он, кстати, привез тебя на остров. Он капитан.
- Я знаю. – Перебил я его.
Эйден поджал губы.
- Постой, кто же еще? У Дойлов вроде еще бы-ли дети. Ну, напомни же мне? – Попросил брат, рассеянно переключая каналы.
- Да ладно, – отмахнулся я, - не парься. Всё нормально. Сам как-нибудь разберусь.
Когда-то давно брат сказал мне, что я должен стать нормальным ради него. Хотя бы попытаться. Два года я честно пытался, но нормальным так и не стал. Мне по-прежнему снятся кошмары, я вздрагиваю от каждого пусть даже самого невинного прикосновения, избегаю слишком тесных контактов и привязанностей.
Мне так проще и в то же время я понимаю, что это неправильно - у человека должны быть друзья. Но нет такой силы, которая может заставиться меня переступить через страх и двигаться дальше. Кто бы знал, как я ненавижу себя за трусость!
Ночью я долго не мог заснуть. Селин виделась мне во всех вариациях, и как назло без одежды. Вот мы лежим на кровати и обнимаемся, а теперь занимаемся любовью. И вот опять…секс, секс и еще раз секс. Мозг просто плавился от желания. Когда возбуждение достигло предела, я резко сел на кро-вати и попытался расслабиться. Удалось, но нена-долго. Мысли о девушке не давали покоя уставшему организму.
Я лег на бок и свернулся калачиком. Стало еще хуже. На спине немного легче. Можно раскинуть ноги. Но опять-таки. Тяжесть одеяла, я раньше не обращал внимания на подобные мелочи. Значит снова на бок, правда уже на другой.
Итак, я полночи ворочался с боку на бок, но включить свет не решился, чего доброго Эйден ре-шит, что со мной творится неладное. Брат был так добр ко мне тогда и сейчас. Он не бросил меня на произвол судьбы, не оставил жить в приюте. Он за-ботился и помогал, когда я его об этом просил и ко-гда не просил тоже. Он должен думать, что у меня всё хорошо. Он и так потратил на меня кучу денег.
Я не мог требовать от него звёзд с неба.