Нахренаська в Тель -Авивском университете

      На лекции по высшей математике в Тель-Авивском университете, царило уныние и тоска. За Уравнениями, которые нанизывались на длиннющую, во всю стену доску, специальным фломастером, рукой русскоязычного профессора  не было видно не то, что конца, а даже и горизонт не просматривался.

              Профессор, повернувшись спиной к аудитории, отдался весь и целиком огромной, во всю стену, пластиковой доске, на которой с большим воодушевлением ваял формулы, значки и логические символы. Он, складывая из  них, под объяснения студенческому коллективу, закрученное доказательство чего-то, несомненно, гениального и нужного каждому мало-мальски нормальному человеку. По мысли самого преподающего.
 
        Много русскоязычного народу в Израиле. Неофициально - около миллиона триста тысяч  человек из почти шестимиллионного населения страны. И среди студентов их тоже немало. А тем более между преподавателями вузов. Но вот преподавать все обязаны на иврите.
               
                Но в Тель-Авивском университете, дабы студентам и преподавателям было удобно и приятно: одним воспринимать,  а другим  испускать из себя животворящие лучи истины и свет знания, придумали и внедрили новое высокотехнологичное устройство – беспроводной микрофон.

Микрофон крепился за ухо и выводился к губам, сеющего доброе и вечное в умах студентов. Таким образом, все сидящие, независимо где, в любой по конфигурации аудитории, могли слышать то, что им предлагалось, через огромные колонки, а затем сдавать на экзаменах и тестах. Без возможности какого-либо выбора  звукового сопровождения.
               
                Естественно, что треть студентов в аудитории, где читалась лекция по теории числовых множеств, были выходцами из стран СНГ. Они, само собой, не только понимали, но и большую часть времени общались на великом и могучем звуковом наречии. Лекция читалась исключительно на священном и заматерелом за две тысячи лет иврите,  с офинагенным русским акцентом.
               
                Вот чем ещё хорошо было нововведение, что преподаватель, мог заглушить мощью усилителя, ревущего в колонках, любой шум в зале. И в принципе, барабанить лекцию, не обращая внимания на поведение в  аудитории. Что увлечённые и слегка тронутые величием арифметической  логики и бесспорности, лекторы и доктора математических казусов, и их,- блестящих по виртуозности решений, могли и делали с большим увлечением. Увлечением, граничащим с полётом во сне, наяву и вслепую, в глухую, прекрасную, но вожделенную неизвестность истинных знаний.

                Аудитория загудела, как встревоженный водопад междометий. Увлечённый профессор шпарил формулы, на доске сопрягая и связывая их логическими символами, вроде: если дано, то «следовательно». А если это здесь так, то  вот тут оно тем более равно, и хотя, и пересекается, но, не имея общих точек, разрешённых к существованию на этом отрезке, то, значит, и не существует, однако есть на самом деле.
               
                - Извините Профессор,- взбудоражено воспользовался тишиной один из самых прилежных. – А  это не слишком сложная формула доказательства выдвинутой гипотезы? Может, есть возможность упростить?- подал идею продвинутый в первые ряды сидящих слушателей, своим опозданием на лекцию студент.

               Профессор  оглянулся на аудиторию, с трудом возвращаясь из стройного мира логики и виртуозных  законов, в мир населённый субъектами, лишёнными счастья восторженного упоения сложностью математической гармонии.

              - Мастерство преподавания сложного в простоте изложения материала!   похвалил он себя, ткнув зажатым в руке толстым фломастером, в сторону зарвавшегося студента. Толпа слушателей восторженно подняла глаза на испещрённую изощрённой вязью формул доску, экономно расписанную от окна до противоположной стенки. Причём, разрисованной  в длину и ширину, и чем: математическими иероглифами, греческим буквами алфавита и арабскими цифрами, с художественно оформленными осями координат. Оценив торжество простоты в изложенном материале, студенты аудитории, не сговариваясь, грохнули хохотом тихим и молчаливым, застигнутые врасплох несоответствием слышанного постулата и виденного доказательства, трясясь плечами и сгибаясь от уморы и ситуации.

         – Да, вы конечно правы мой юный адепт, есть более простое и изящное решение. И для того, чтоб вы поняли всю гениальность и широту возможностей нашего предмета! Прямо сейчас, я покажу вам, как,- из этой длинной формулы доказательства; путём сокращения, следуя законам и правилам, я найду решения более коротким путём, – эмоционально  и пафосно, повышая тон и силу звука к концу фразы, почти на одном дыхании, возвышенно разбивая воздух рукой с зажатым фломастером, выпалил преподаватель, находясь на самой дальней оконечности, от начала своего произведения.
               
                Не теряя темпа, он повернулся к доске, буквально пролетел к началу цифрового опуса. И делая резкие и точные дополнения, перечёркивая сокращаемые переменные и формулы функций, двинулся по всей длине доски к её окончанию. При этом он совершенно забыл, в экстазе желания донести истину до не приспособленных к пониманию  выси полёта   алгебраических построений студентов, что микрофон-то включён. И конечно приговаривал на языке, подаренном ему с рождения.

                - На хунь! На хунь! К ебдрене фене! Пшёл вон! Кури - уебожество! Изыди нечестивый сложняк! Ёрш твою медь!– загремели по залу всесильные русские заклинания, сопровождавшиеся сокращением перечёркивания очередной формулы из цепи доказательства. Упрощая и укорачивая, профессор, в оргазме творения, тихо приговаривал в микрофон. Его шёпот громыхал по пространству и ушам студентов, кося русскопонимающих слушателей направо и налево.
               
                К ебленям! К лешему! На ***ренили тут! Трахал я ваши законы! Зашиебись! На каждый винт есть задница с закаулками! Ёбс и ваших нет, – подбадривал он себя, рубая узлы и сочленения бесконечной цепи, изобилующих сложными значками и символами, формулировок  и выводов ваятель истины. =Напугали ежа голой спинкой! - восторженно и гордо закончил он изложение учебного материала...

Те, кто не мог похвастаться приобщением  к чудесам и волшебству колдовской силы русского, звукового преобразователя ассоциаций и понятий, глядя на своих друзей и товарищей, по откалыванию неподъёмных крошек от камня науки, тоже заваливались вразнобой со стульев. Они сгибались в хохоте приступа смеха над своими соседями. Тем самым, число попавших в отражённое громыханием колонок, заговаривание колдуна у доски, росло даже и не по - арифметической, а в гипергеометрической прогрессии.

              Наиболее ушлые,  сообразив героизм юморной ситуации, высоко подняв руки с айфонами, записывали происходящее, не щадя батареек своих навороченных аппаратов связи, на видеопоток  Камер и, и звуковые дорожки. Благо усилители, швыряли нахренания в зал, нисколько не принижая убийственной громкости шёпота.
               
              Когда исправления доказательства требуемого были закончены, то Аудитория стонала от удовольствия, наиболее крепкие попытались аплодировать. Несколько человек бросились к амвону доски с фотоаппаратами ,мерцая вспышками по доске и стараясь ракурсом охватить необъятность и бесспорность связи вдохновенного возбуждения и сухого языка математически гениального парения логистической мощи над хаосом.

             С тех пор, на лекции этого преподавателя народ валил валом, а популярность высшего математического блаженства, передавалась из уст в уста, подкрепляясь, фото и видео материалами. А выражения, передавались от студента студенту, завоевывая поклонников и переливаясь за забор студенческих кампусов. Их еще долго использовали вместо, сдрасте , как дела и до свиданья. И до сих пор некоторые могут услышать примерно такой весёлый и радостный диалог, живо обогащенный улыбками и светящийся молодыми лицами и свежевычищенными зубами.

         - Привет Хаим! Убери сложняк к яблоням!- кричал один, хлопая в ладонь другого.
        - Пшёл на хрен Питэр! Кури убожество!- не менее радостно отвечал другой адепт.   

Что примерно означало: «Привет брат! Рад тебя видеть! Как здорово, что мы оба здесь и могли слушать эту лекцию вместе.» А другой отвечал ему: «Привет брат-студент! Я тебя тоже люблю и рад видеть!»

       А я то, припомнил, что только та наука достигает совершенства, которая в развитии своём пользуется математикой. И про себя добавил, а также и математика достигает вершин восприятия, если пользуется совершенством  употребления пусть даже малой толики, моего родного, всегда  могучего в своей гармонии русского языка и его славянских посредников.

             И если, вам придётся побывать в Тель-Авиве, то не бойтесь по-русски спрашивать у встречных и поперечных израильтян, как, и куда пройти или проехать. Та даже и не в Тель-Авиве. Мы их уже приучили – они нас прекрасно понимают. Приезжайте мы будем всегда рады гостям  из нашей любимой и дорогой нам, страны исхода.

От себя лично хотел бы добавить, что я в угоду правилам сервера приукрасил речь лектора. На самом деле, прохвессор в порыве вдохновенного творения, говорил отнюдь не на хрен, и не к яблоням. А вовсе и совсем, очень похожие и созвучные, но более ёмкие и точные всемирно известные, эмоциональные, народные, русские  выражения  взволнованности происходящим, которые не раз помогали нашим землякам в безвыходных ситуациях на широких просторах земного шара и уж тем более в ситуациях, когда восторг запредельно щедр на эмоции.