Мир маленьких... 18

                * * *   
    Анна Николаевна сдержала своё обещание, и после того как её последний пациент уехал, она больше не ходила на работу. В тот день, когда она пришла в последний раз с работы, в её сумке была бутылка вина. Вечером мы выпили её молча. Когда вино закончилось, я заметил слёзы на её глазах. И заметил, как сильно она постарела за пару последних месяцев. Неожиданно она оделась и не говоря ни слова ушла, а вернулась с бутылкой водки.
    Той ночью, ко мне вернулся Володя. И уже больше не покидал меня никогда. Эти сны приносили мне радость и надежду, что хоть у одного человека в этом мире есть настоящее счастье. Пусть лишь во снах больного человека, но оно есть.
    В том городе мы прожили ещё несколько месяцев, которые прошли для меня в нескончаемом, счастливом сне. Который, как когда-то давно был возможен только благодаря алкоголю. Прошло ещё несколько лет, на протяжении которых я лишь пил и видел сны. А большего мне и не нужно было. Потом неожиданно…
  - Саша, мы уезжаем. Очень далеко, - как-то обречённо сообщила мне Анна Николаевна.
  - Не надо, Анна Николаевна, я всё прекрасно понимаю, Вы и так сделали для меня столько, сколько в жизни мне ни кто не делал, даже мои родители! Просто скажите, и я уйду, - совершенно спокойно ответил я ей.
  - Прости Саша, я не смогу объяснить тебе, что происходит, но мы едем вместе и сюда, надеюсь, больше никогда не вернёмся.
    Анна Николаевна продала комнату, и мы тронулись в последнее в моей жизни путешествие. Мы не ехали на поезде и не летели на самолёте, а много месяцев, с длительными остановками в разных городах, автостопом добирались до далёкой Карелии.
    Не многое из того путешествия запомнилось мне, кроме того, что снилось. Но и эти воспоминания таяли при пробуждении, лишь оставляя после себя приятную эйфорию.
    В Карелию мы въезжали без копейки денег. Так плохо я не выглядел даже во времена своего одиночного бродяжничества. Анна Николаевна, хоть и употребляла всяческий суррогат не меньше моего, всегда сохраняла ясность ума и человеческий вид. И была в состоянии найти нам корку хлеба и моё «снотворное».
    В те моменты, когда бодрствовал, я подолгу всматривался в лицо этой женщины, силясь понять, что же движет ею. Какая неведомая мне сила заставляет её помогать мне. Мы никогда не говорили об этом, но у меня не было сомнений, что едем мы к Володе. Откуда она знала где его искать, я не знал, да и не хотел знать. И молча следовал за ней, доверив свою судьбу.
    В самом начале весны мы добрались до небольшого, но оживлённого городка, спрятавшегося в лесах, между множеством озёр. Это место показалось мне знакомым. Не в смысле пейзажей или архитектуры, а как-то по-другому. Здесь пахло домом. Здесь пахло концом моих скитаний. Но перед тем как насладиться этими запахами, мне должно было вдоволь надышаться отбросами.
    Мы провели на свалке несколько дней. За это время успели познакомиться с несколькими местными, которые пытались сохранить человеческий облик, но неискоренимые пороки которых, жили своей, не подвластной им жизнью. Делая из них рабов.
    Анна Николаевна, умеющая располагать к себе людей, как-то быстро собрала вокруг нас небольшую группу. Она вошла в контакт с бульдозеристом, который одновременно являлся и смотрителем этой помойки. И вот спустя всего две недели, наша коммуна, состоявшая из восьми человек, заняла отживший своё ПАЗик, который местное ДРСУ, по списанию выкинуло на свалку.
     Ещё два месяца я беспробудно, в полном смысле этого слова,  пил. О том, что мне снилось, уже нет ни какого смысла рассказывать.
    Всё это время, Анна Николаевна, с другими членами нашей общины, иногда  наведывалась в город. Я продолжал спать. 
    Пробуждения стали для меня пыткой. Всё-таки Анна Николаевна знала своё дело, и в те редкие моменты, когда я не спал, картина моего помешательства, всё четче проявлялась в памяти, собирая воедино огромный пазл, который в моём детстве разобрали и раскидали на тысячи километров.

                * * *
    Однажды мне приснился Володя, но не так, как это происходило в последнее время. Он приснился мне маленьким, шестилетним мальчиком. И я был таким же, как в тот день, когда мы с ним встретились впервые.
    Мы стояли и смотрели друг на друга. Нас окружала молодая зелень, ещё не успевшей полностью распуститься листвы. Такой же зелёный ковёр был постелен к нашим ногам. Я вглядывался в глаза Володи, и чем дольше смотрел, тем больше понимал, что это не взгляд ребёнка, а взрослого мужчины. Мне стало не по себе. Даже при моём безумии, маленький мальчик со взглядом мужчины способен напугать. Но где-то я уже видел такое, только где?
    И вдруг вспомнил – это я лишил его нормально детства.
    Вдруг наши взгляды оторвались, и я увидел перед собой Володю. Взрослого и напуганного как ребёнок….