Тайна

Часть первая. Предсказание.

-- Да, дорогая. Я полностью с тобой согласен. -- Николай пытался отрезать от батона горбушку, прижимая телефон к уху плечом. -- На эти выходные? -- он задержал дыхания, сделав завершающее движение ножом. -- Получилось… Нет это я сам с собой разговариваю.
Коля широко улыбался. Он положил огромный ножик на стол и взял в руку телефон. Карие глаза светились от радости, которая наполняла его не из-за отрезанного батона, а от разговора с девушкой. Свободной рукой Николай поставил на стол банку варенья, предварительно сняв с нее капроновую крышку.
-- Ладно… Давай! Я с огромным удовольствием проведу с тобой выходные. До встречи, красавица… Ай! -- Коля схватился за кружку с горячим чаем и сразу же отпустил ее.
Из динамика мобильного телефона прозвучал сигнал, и связь прервалась. Николай аккуратно двумя руками отодвинул кружку подальше от края стола. И стал интенсивно дуть на волнистую поверхность жидкости в кружке.
-- Чего ты тут раскричался? -- на кухню зашла молодая девушка.
-- Мне, что в своем доме покричать нельзя? -- с величественным видом ответил Коля.
-- Боже мой? Как будто мне дело до тебя есть? Кричи себе на здоровье! Только это не твой дом. -- с серьезным выражением лица Катя подошла к холодильнику и, открыв дверь, заглянула в него.
Коля не обращал внимания на свою сестру и продолжал все также жадно ложкой прямо из банки намазывать варенье на батон. Затем он откусил половину куска. И, набив себе рот, Коля пытался пережевать его содержимое.
-- Просто безобразие. Как так можно есть? Прямо из банки? Сколько тебе раз надо говорить? -- Катя смотрела на брата, стоя у него за спиной.
Николай, еще не пережевав батон, замычал в ответ, показывая Кате, чтобы она скорее покинула кухню.
-- Ах, так? Ну, держись! -- девушка опустила свои руки на Колину голову и стала взъерошивать аккуратную прическу брата.
От возмущения Николай надулся, и от злости щеки его покраснели. Он бросил на стол покусанную горбушку и сделал попытку встать со стула. Катя не собиралась становиться жертвой разозлившегося брата и поэтому тут же рванула прочь из кухни. Пробежав длинную прихожую, она достигла своей комнаты и, вбежав в нее, закрыла дверь. Специально для таких случаев дверь была оборудована замком.
-- Почему мне так повезло? -- Коля безнадежно барабанил кулаком в дверь. -- Уже двадцать лет мучаюсь с такой сестрой! -- он пытался пригладить растрепанные волосы, которые еще недавно были уложены в неплохую прическу.
Катя сидела на кровати в своей комнате. То обстоятельство, что Коля находился за дверью, ее не пугало. Она знала, что надо всего лишь дождаться того момента, когда вспышка ярости ее брата погаснет. Так уже бывало не один и не два раза. Коля был прав, когда упомянул промежуток времени длительностью в два десятилетия. Как только сестра научилась свободно перемещаться по квартире, его счастливому детству пришел конец.
Как всегда Коля, в ожидании мести, топтался под дверью комнаты сестры. В его голове рождался очередной коварный план возмездия. Правда, ни одна предыдущая попытка не увенчалась успехом, потому что Катя могла выжидать очень долго. Так долго, что брату не хватало терпения дождаться отворения двери.
Раздался звонок в дверь. Николай не хотел выплескивать свою месть на случайных гостей и поэтому заставил себя успокоиться. Он открыл дверь.
-- Здравствуйте.
-- Добрый день. -- ответил Коля.
-- Вам посылка.
-- Мне? -- Коля выпучил глаза на почтальона.
-- Это квартира Соловьевых? -- растерянный почтальон сделал шаг назад.
-- Нет. Это квартира Звянцевых. -- радостно ответил Коля.
-- А… Извините. -- госслужащий сделал виноватый вид и незамедлительно удалился, глядя в свой листок.
Николай, уже забыв о своем гневном состоянии, направился на кухню допивать остывший чай. Минут через пять, поняв, что брат поборол зло в себе, Катя вернулась на кухню и уселась за стол напротив Коли.
-- Катя, еще раз что-нибудь выкинешь подобное… -- Коля смотрел на сестру с упреком.
-- Обещаю. Больше такое не повториться. -- девушка усмехнулась.
-- Ты уже обещаешь мне подобное не первый раз. -- с ухмылкой взглянул Коля на сестру и закинул в рот оставшийся кусок батона.
-- Но я ведь ни разу еще не повторялась.
-- Это меня и пугает больше всего. Был бы у меня брат, а не сестра, давно бы уже дурь из головы выбил. А на тебя рука не поднимается. -- Коля допивал уже холодный чай.
-- Только попробуй, я все маме расскажу. -- хитрым лисьим взглядом Катя посмотрела на брата.
Хитрые глаза в дополнение к рыжим волосам всегда заставляли Колю задумываться о коварстве сестры.
-- Вечно так. Если что случилось, я виноват. Мне уже это надоело. -- он открыл кран и начал мыть посуду.
-- Слушай, Коля, так надоел этот город. Хочется свободы. Хочется выйти в чистое поле, вдохнуть запах свежих трав, наполнить грудь воздухом беззаботности. Я так давно на природе не была. Эти бетонные джунгли сводят меня с ума. Сначала пол года сушишь мозги в институте, а потом все лето бродишь по асфальтированным дорожкам. Даже в центральном парке все плиткой покрыли. И лишь в мечтах можно пройтись босыми ногами по сырой земле. -- Катя слегка прикрыла веки и представила легкий теплый ветерок, развивающий ее золотистые волосы, солнце, отражающееся в веснушках, запах луговых цветов.
-- У тебя есть шанс превратить свои мечты в реальность. -- отозвался Коля на слова сестры.
-- Это как? -- Катя открыла глаза и внимательно стала слушать брата.
-- На выходных Ира предлагает съездить за город. Там у ее родителей есть домик в сельской местности. Чистый воздух, речка, зеленые луга. Если будешь вести себя очень хорошо, то возьму с собой. -- строгим голосом произнес Коля.
-- Что означает «очень хорошо»? -- Катя встала на ноги и посмотрела в глаза брату.
-- Никаких подколок и издевательств. И посуду за мной мыть будешь. -- издевательски улыбнулся Коля.
-- Посуду? Ни за что! -- Катя отвернулась и направилась к выходу из кухни.
-- Ладно. Про посуду я пошутил. И, кстати, можешь взять с собой своего «Шекспира». -- Коля зловеще рассмеялся.
-- Зачем же ты так? -- обижено спросила Катя. -- Если Андрею нравится сочинять стихи, и это у него очень хорошо получается, у тебя нет никакого права издеваться над ним. Я думаю, ты просто завидуешь, что у тебе не получается так. -- пыталась оправдать Катя парня, который уже пол года вьется вокруг нее.
-- Я просто не хочу сочинять. У меня совсем другие интересы. Я учусь чинить автомобили, и этим буду зарабатывать на жизнь. А поэзия или другой вид искусства мне никогда не принесет денег.
-- Тебя только деньги волнуют? А как же душевное спокойствие? -- Катя передумала покидать кухню и снова присела на стул.
-- А душевное спокойствие я получаю в объятиях прекрасных девиц.
-- А я совсем и забыла, что у тебя каждый год меняются претендентки на сердце.
-- Разве я виноват в том, что хочу любить всех.
-- Ты, может, и не виноват, но Андрея не надо трогать.
-- Трогать его будешь ты, а мне этого делать совсем не зачем. -- закончил речь Коля и направился в свою комнату.

-- Как хорошо, что мы сюда приехали? -- Катя, лежа на животе, обращалась к Андрею, который находился рядом.
Их окружали просторы, заполненные ароматом цветов. Трава этим летом вымахала выше полуметра. Поэтому сладкую парочку было трудно разглядеть издалека. Катя, согнув ноги в коленях, радостно болтала ими и, смеясь, посматривала на Андрея. Тот лежал рядом на спине, придавив траву своим могучим телом.
-- Да. Звуки природы вдохновляют на написание новых произведений. А такая красавица, как ты, вынуждает писать только стихи о любви. -- Андрей приподнялся на локтях и провел ладонью по Катиной щеке.
-- А ты можешь что-нибудь для меня экспромтом сочинить? -- девушка подползла ближе к Андрею и, опустив голову на его грудь, вопрошающе посмотрела ему в глаза.
-- Ну? Я даже и не знаю. Это не мой излюбленный жанр. Я не могу сочинять на заказ. Понимаешь, стихи приходят в мою голову сами, когда я этого… -- Андрей не успел договорить, потому что Звянцева спешно перебила его.
-- Я тебя люблю!
-- Можно подумать, что я не люблю тебя? -- ответил опомнившийся молодой человек.
-- У меня складывается именно такое впечатление. И связано это с тем, что ты не хочешь ничего сочинить для меня. -- обиженным тоном произнесла Катя и уткнулась лицом в грудь Андрея. Ее голова скрылась под золотистой мантией длинных волос.
-- Перестань дуться. -- пытался привлечь внимание девушки Андрей, поглаживая ее по волосам. -- от того, что ты на меня обижаешься, я не смогу сочинить даже самый незначительный стишок.
Катя не поддавалась на справедливые доказательства и продолжала молчать.
-- Я был придворным звездочетом.
Всегда смотрел на небо по ночам.
Пытаясь предсказать исход сраженья,
Однажды я прекрасную звезду увидел там.
Ее сиянье так манило,
Что в тайне от правителя двора,
Я наплевал на предсказания созвездий,
И ожидал, когда наступит темная пора.
Неуверенно, долго останавливаясь перед произнесением каждой строчки, Андрей творил для своей любимой новый шедевр. Катя подняла голову. Глаза ее сияли от радости. Она, слегка приоткрыв рот от изумления, молча слушала стихи, посвященные ей.
-- Здорово! -- Выкрикнула Катя, когда Андрей прочитал последнюю строчку. -- А дальше? -- Она загадочно взглянула на молодого человека.
-- Ну, вот привязалась… Я начинаю склоняться к тому, что Иосиф…-- Андрей не смог продолжить. Катя его опередила, заговорив с важным тоном.
-- Бродский? В Нобелевской лекции восемьдесят седьмого года?
-- Естественно… Подумать только? Двадцать лет прошло. Мы тогда еще пешком под стол ходили. Так вот, что я хотел сказать. Книга в общем и стихи в частности намного надежные собеседники, чем друг и даже возлюбленная.
-- Это почему-то? -- Катя нахмурила брови и отвернулась от Андрея.
-- Дорогая, не строй рожицы, а то быстро состаришься. Даже, если возлюбленная и предаст, хотя вероятность такого исхода очень мала, то книга никогда. Она всегда с тобой. Она такая, какой ты ее видишь и представляешь. Стих, сочиненный поэтом нельзя разделить, а вот возлюбленную можно, как это ужасно не звучало бы.
-- Только попробуй меня с кем-нибудь делить, Савельев Андрей Никитич. Я хочу быть с тобой и только с тобой. -- Катя снова повернулась лицом к молодому человеку. Андрей напряг мышцы пресса и, опершись руками о землю, занял сидячее положение. Он придвинулся к девушке и, обняв ее, прижал к себе.
-- Я не собираюсь тебя ни с кем делить. Я всегда буду рядом с тобой. А про стихи я собирался сказать, что это на столько личная вещь, что неотрывно следует за своим творцом. И со смертью поэта умирает и тайна, заложенная в рифмованных строчках. Но сами-то строчки остаются в памяти людей на века, а может и на больший срок.
-- Это опять Бродский? -- Звянцева выскользнула из объятий Андрея.
-- Ну, почему же? Есть здесь и мои размышления. -- оправдывался поэт.
-- Повезло тебе, Андрюша. Ты получил дар стихосложения. А я так не могу. У меня не получается или получается плохо.
-- Ты ошибаешься, каждый человек способен сочинять стихи.
-- Тогда почему у меня не получается?
-- То, что принято называть даром, на самом деле всего лишь удачный опыт поэта. Он, как, например, фокусник, увидевший трюк и повторивший его с первого раза, осознав сущность своих действий, сочиняет стихи, понимая необъяснимый диктат вечности, заставляющей его сочинять.
-- И как мне, простой столичной девушке, научиться сочинять стихи?
-- Предлагаю метод, который однозначно поможет воплотить твое желание в жизнь. Но я не обещаю, что ты ощутишь дуновение вечности, которые я чувствую при написании каждой строчки.
-- Хватит издеваться. Рассказывай, давай! -- с нетерпением Катя в шутку колотила Савельева кулаком в грудь.
-- Успокойся… Для начала надо выбрать тему стиха. Затем написать в прозе четыре, сравнительно небольшие, строчки. Желательно, конечно, попытаться сразу зарифмовать их. Потом с помощью перестановок и подбора синонимов сделать так, чтобы стих имел рифму и размер. Работа долгая, но успех гарантирован. Достаточно написать еще несколько таких четверостиший, и произведение будет готово.
-- Ты так говоришь, как будто это просто. Все же, мне кажется, что надо иметь талант поэта. А иначе ничего хорошего из попыток создать стих не выйдет.
-- Если ты не можешь сочинять стихи, то я могу предложить тебе другую роль. Роль не поэта, но музы, которая вдохновляет поэтов на написание произведений.
-- На написание стихов обо мне? -- загадочно улыбнулась Катя.
-- Обычно стихи о музах не слагают. Но бывают и исключения. -- Андрей придвинулся ближе к Екатерине. -- Ах, да. Я совершенно забыл еще два правила, которые необходимо обязательно выполнять. Во-первых, поэт ни в коем случае не должен прибегать к языку улиц. Как только не литературные слова попадают в стихи, последние перестают быть той великой батарейкой, накапливающей все могущество языка. Во-вторых, никогда не подражать и не копировать других авторов. Произведения каждого поэта должны отличаться от стихов других авторов.
-- Что плохого, если один писатель придумал стиль, с помощью которого привлекает к себе читателей. А другой писатель перенял этот стиль, чтобы привлечь публику и к себе. Оба творца искусства останутся в плюсе. -- Катя прижалась к Андрею и, обхватив того за торс, опустила ему на плечо голову.
-- Дорогая. Проблема не в том, чтобы привлечь читателей. Главное в деле искусства это придерживаться не авторитета поэтов, а авторитета языка и духа времени. Время и язык старше любого из поэтов и только в них можно найти истину. -- Андрей почувствовал, что Катя уже устала от философских бесед и решил завершить диалог поцелуем.
Девушка ожила и впилась в губы Андрея еще сильней. Парень не смог удержать напор возлюбленной и рухнул на примятую траву.
-- И только спрячется за горизонтом солнце,
Я в телескоп смотрю опять.
И чем же так влекло меня звезды сиянье,
Не удавалось мне никак понять.
Прерывистой речью продолжал экспромт Андрей, изредка освобождаясь от горячих поцелуев Екатерины.
-- Вот вы где! А я их ищу по всему лугу. Чего разлеглись? -- Ворчал Коля.
-- Что случилось? -- подскочила взволнованная Катя.
-- Да, вообще, ничего особенного. -- совсем спокойно произнес ее брат. -- Просто сейчас польет дождь. И мы уже готовимся к отъезду.
Андрей лежал спокойно и не шелохнулся, когда с воплями подбежал Коля. Савельев уже успел привыкнуть к выходкам Звянцева. Катя направила взгляд ввех и увидела, что недавно чистое небо потемнело и, похоже, что скоро, действительно, должен был пойти дождь.
-- Странно. А мы и не заметили как…
-- Конечно, не заметили. У вас по важнее дела были, чем на небо смотреть. -- со злорадной улыбкой высказал свое замечание сестре Николай.
-- Андрюша, вставай. Пойдем, уже уезжаем. -- умоляющим тоном зазвенел тонкий голосок Колиной сестры.
Андрей лежал с задумчивым взглядом, глядя на небо. Он не услышал слов Екатерины.
-- Короче, я пошел. А вы меня догоняйте. -- Кричал Коля, переходя с шага на бег, направляясь в сторону небольшого деревенского домика, находившегося в метрах двухстах от него.
-- Что случилось Андрей Никитич? -- шепотом спросила Катя.
-- Минутку подожди…
-- Для чего? -- Девушка тянула Савельева за руку, помогая тому встать на ноги.
-- Сейчас спою. -- Андрей прокашлялся и продолжил читать стихи. --
Однажды летней теплой ночью,
Свой взор на небо обратив,
Любимую звезду свою я не заметил.
Найти ее не видел перспектив.
И вот, когда я с грустью и печалью
Просил у неба звездного прощенья,
Ударил яркий свет в глаза, тебя увидел, Катя,
Звезды земное воплощенье.
-- Как трогательно… Я потрясена… -- Катя расчувствовалась, глаза стали влажными.
Она хотела подойти к Андрею, стоявшему в двух шагах от нее, но ноги категорически отказывались слушаться. Савельев догадался, что девушка не в состоянии проделать такие, на первый взгляд, простые действия, и поспешил к ней на помощь. Он подхватил Катю и вмиг поднял на руки.
-- Во избежание несчастных случаев я донесу тебя до дома.
Катя рассмеялась и, обхватив шею Андрея, поцеловала его.

Андрей возился с мангалом, пытаясь разобрать его. Одновременно с этим он доедал, оставленный кем-то шашлык, стаскивая по очереди куски мяса прямо с шампуры зубами. В одной руке шампура, в другой полу разобранный мангал не позволяли справиться со всеми делами отлично. То и дело, Андрей ронял ножки от мангала, незамедлительно подбирая их.
-- Помочь? -- спросила Ира, сидевшая рядом на покрывале, не выдержав мучений Андрея.
-- Да. Если тебя не затруднит, забери у меня мангал и отнеси его к машине. -- с улыбкой сказал Савельев.
-- Когда я предлагала помощь, имела в виду не мангал, а шампуру с шашлыком. -- рассмеялась Ирина, оценив шутку Андрея.
-- Хорошо иметь домик в деревне. Полезно иногда менять городскую суету, особенно, если это столица, на спокойствие природы. Каждому организму необходимо снятие напряжения. Пройтись босыми ногами по траве, покрытой расой, ощутив прилив энергии. Вот настоящая медицина - гармония с природой. А разные там таблетки всего лишь способ перенести болезнь из одного органа в другой.
-- Знаешь, скорее всего, так оно и есть. -- поддержала идею Савельева Ира. -- А как давно вы с Катей знакомы?
-- Больше года уже. А откуда такой интерес? -- Андрей бросил-таки на землю разобранный мангал и стал доедать шашлык. -- Тебе оставить? -- с набитым ртом спросил он у Иры.
-- Не надо. Пока вы прятались в луговой траве, я столько этих шашлыков слопала. -- Ирина выражением лица показала, что ее тошнит уже от еды. -- А интерес мой легко объяснить. Я же как-никак социолог. В последнее время занимаюсь исследованием по вопросам причин огромного числа разводов.
-- И как, продвигаются исследования? -- Андрей успел к этому моменту дожевать последний кусочек мяса, снятый с шампуры.
-- В основном, я думаю, оказывает свое влияние телевидение, которое показывает нам западные фильмы про любовь школьников. В этих киношных зарисовках только что достигшие совершеннолетия молодые люди участвуют в решении серьезных проблем. И решают их таки с необыкновенной легкостью. Не знаю, что это: вражеская пропаганда с целью уничтожения нашего общества или просто глупое восприятие реальности сценаристами и режиссерами. Но на наших школьников это действует безотказно.
-- И как же? -- Андрей высматривал, что бы ему еще можно было съесть.
-- Неокрепшие экономически молодые люди создают семьи, основанные только на энтузиазме и чувстве любви, если она и впрямь существует.
-- А ты сомневаешься?
-- Располагая статистическими данными, которые есть у меня, любой усомниться. Хорошо, если этот энтузиазм не позволяет завести детей, обрекая их тем самым на испорченное детство.
-- А с чего тебя, вообще, заинтересовала тема семьи?
-- Не знаю... Должна же быть в жизни какая-то вечная точка опоры. Эталон для сравнения с временно сложившейся ситуацией. И такой точкой я склонна считать семью. Не отдельно взятую семью, состоящую из отца, матери и детей, а целые кланы. Один отдельно взятый род, который связывает цепочкой столетия, разделенные промежутком в тысячи лет.
-- Не стану с тобой спорить. Я в этом особо не разбираюсь, но, как поэт, могу пропустить все твои переживания через себя и сочинить что-нибудь рифмованное на эту тему.
-- «Шекспир», тебе моей сестры мало? Ты вздумал еще и Иринку через себя пропускать? -- услышал Андрей голос Николая, стоявшего за спиной.
-- Ты, видимо, недослышал. Я собирался пропустить через себя всего лишь ее переживания. -- Уточнил Савельев, которому не особо нравилось спорить со Звянцевым. -- А что ты имеешь против поэтов или у тебя претензии ко мне?
-- Успокойся, Андрюха. Не имею ничего против тебя. Ты ведь учишься на преподавателя русской литературы?
-- И что с этого?
-- Ничего особенного. Мне кажется, что это как-то ненадежно. Понимаю, какая-нибудь более серьезная профессия: слесарь, садовник и, даже, инженер. А как можно научиться обеспечивать себя, владея знаниями русской литературы.
-- Вот здесь ты и ошибаешься. Знание литературы недооценивается современным обществом. Язык сам по себе старше любого жителя на этой планете. И стоило бы к нему прислушаться. Например, можно выбирать правителей не по их лозунгам о повышении ВВП, а по их знаниям литературы и языка. В таком бы случае на Земле было меньше горя.
-- И это только потому, что поэты воспевают великие чувства? Задают высокие идеалы, которые ставятся в пример обычным людям? Пушкин не был святым человеком. Пил, гулял, дебоширил. Потом еще уйму времени потратили, чтобы почерк его расшифровать. И он считается классиком русской литературы. Какие тут могут быть разговоры о высоком? --Коля подошел к Ире и, подав ей руку, помог встать на ноги.
-- Обывательская точка зрения. Я абсолютно не берусь утверждать, что поэты должны быть в центре мироздания и управлять народом страны. В начале своего пути люди ставили в центр вселенной Землю. Чуть позже такой точкой было солнце. А когда человечество получило шанс заглянуть в глубины космоса, поняло, что центр нашей галактики может находиться на окраине вселенной. Но как только дело касается человека. Тут умнейшие животные на планете не понимают, что ситуация аналогична. И религия, и наука заявляют, что человек центральный вид, венец творения Бога и природы. -- Андрей подобрал мангал и направился к машине.
-- А разве наш вид не является вершиной эволюции? -- Николай не собирался оставлять Савельева в покое.
-- Только, если временно. Я предлагаю опираться в повседневности на объекты более вечные, чем человечество, ну, или хотя бы сопоставимые с его жизнью. Например, язык. И соответственно причинно-следственные связи будут в таком случае идти в обратном направлении. Не поэт передает свои чувства с помощью языка. А язык использует поэта, как инструмент, для продления своей жизни. «Голос Музы - есть диктат языка». -- Процитировал Андрей Нобелевскую лекцию, которую прочитал недавно, отвернулся и еще быстрее зашагал, еле удерживая в руках мангал.
-- Это, может опять, Иосиф Бродский? Между прочим, ты мне надоел с ним еще в машине по дороге сюда. -- хотел вернуть Савельева к бурному спору Звянцев, но Андрей молча приближался к машине.
Возле машины хлопотала Катя. Она положила пустые сумки в багажник. И уже готова была к отъезду в город. Тучи спрятали солнце, и начинал моросить теплый дождик.
-- Как раз, место для мангала осталось. -- Обрадовался Андрей, закинув металлическую конструкцию в багажник.
-- Такой приятный дождик, что не хочется уезжать отсюда. Как представлю раскаленные бетон и железо нашей столицы, начинаю мечтать о холодильной камере. Залезла бы туда и все лето провела в ней. -- Екатерина открыла дверь автомобиля, ее обдало жарким воздухом. -- Я туда не полезу. -- пожаловалась она Андрею, отойдя от машины.
-- Куда ты денешься? Сейчас польет, как из ведра, первая запрыгнешь в машину. Я же тебя хорошо знаю. -- ласково, словно уговаривая, в пол голоса говорил Андрей. -- Знаешь, я тут досочинил еще одну строфу.
Савельев прочитал весь стих от начала и до конца, а затем добавил.
-- И сразу догадался я, ты знаешь
О тайном чувстве, что живет во мне.
С небес спустилась ты на землю
Любовь дарить мне наяву, а не во сне.
Катя улыбнулась, но улыбка стала сползать с ее губ. Андрей заметил, что ее взгляд направлен мимо него. Савельев обернулся. Сзади молча стоял Коля с окаменевшим выражением лица и Ира, силящаяся сдержать вырывающийся хохот.
-- Ладно, давай поговорим о Бродском. -- не дал произнести ни слова Звянцеву Андрей. Он не знал, что Николай от него хочет, и поэтому решил вернуться к последней теме разговора. -- Все, что я прочитал в Нобелевской лекции, на каком-то интуитивном или, если хочешь, подсознательном уровне я понимал. Но сформулировать идею мне не удавалось. А когда я прочитал от начала до конца эту лекцию, то понял, что есть на свете человек, которым владеют те же чувства, что и мной. И ему удалось описать свои переживания. Это же счастье, когда приходит осознание того, что другой человек может тебя понять, не смотря на то, что за всю свою жизнь я пока не встретил подобного человека.
-- Ты хочешь сказать, что я тебя не понимаю? -- обижено произнесла Катя. -- Я же тебя не только понимаю, но и люблю.
-- Нет, нет. Не в этом дело. Я сейчас говорю о другой степени понимания. Катя, ты же сама говорила, что не способна создать стихотворение. В этом смысле ты меня не понимаешь. Ты не испытала наркотического аромата языка, без пользования которым у поэта наступает ломка.
-- Э-э-у-у. Успокойся ты. А то еще поссоришься с сестрой, как я потом от нее избавлюсь? -- Пытался предотвратить разговор, о начале которого и не думал, Коля. -- Все по местам. Поехали, а то промокнем до ниток.
Все удобно уселись. Коля повернул ключ в замке зажигания, и мотор взревел. Автомобиль сорвался с места, оставив за собой облако пыли, которое сразу же осело, будучи прибитым каплями усиливающегося дождя.
Николай внимательно вел автомобиль. Ира, опустив спинку, полулежа расположилась на переднем сиденье, и, насунув на глаза солнечные очки, задремала. Андрей с Катей сидели сзади. Душный салон автомобиля усыплял. Катя, опустив голову на плечо Андрею, пыталась погрузиться в мир грез. А Савельев не мог успокоиться и шепотом, чтобы Коля не услышал, продолжал рассказывать Кате о прочитанной лекции.
-- Часто поэт сам не понимает, что и как надо писать. Язык диктует ему строчку за строчкой. И после написания произведения больше всех удивляется сам поэт. Потому что он не знал, чем закончиться произведение, да и сама концовка оказалась лучше, чем предполагал автор. Это есть момент вмешательство будущего языка в его настоящее. Своеобразное предсказание. Язык помогает поэту ощутить закономерность всего сущего и выдать предписание для дальнейших действий в виде рифмованных строчек. Стихи сами по себе похожи на магические заклинания. Может быть, из-за того, что стихи это окно в будущее, Мишель Нострадамус писал свои предсказания в рифмованном виде? -- До Андрея донеслось сонное сопение его любимой, и он, замолчав, опустил голову на подушку рыжих волос Екатерины.
-- Ну, вот. Я остался один. -- проворчал Коля, посмотрев на Иру, а затем на сестру и Савельева в зеркало заднего вида.
Он уменьшил звук, играющей магнитолы. До города оставалось десять километров, о чем и свидетельствовал дорожный знак. Николай зевнул и продолжил так же внимательно, как и до этого вести автомобиль.

-- Здорово, что дождь прошел и здесь. -- радовалась Катя, ступая по тротуарной плитке.
Андрей в ответ направил только влюбленный взгляд в сторону Звянцевой. Их окружало множество построек. Вместо шелеста трав слышался шум проезжающего транспорта. Вместо свежего ветерка и прохлады леса в лицо бил жаркий воздух, и горячий асфальт заставлял бродить по городу в обуви.
-- Я не спорю, в нашем городе есть прекрасные места. Но даже в самый красивый парк в такую погоду не особо-то и идти охота. А теперь, после дождя, можно с радостью пройтись по городу.
-- Да, как только сырой асфальт прогреется, дышать опять будет нечем. -- подтвердил рассуждение Екатерины Андрей.
-- Андрюша, по твоим словам, ты у меня маг, чародей и предсказатель.
-- Ну, это только такое предположение существует. А в общем, почему бы и нет. -- балансируя на грани падения, Савельев шел по бордюру, а рядом по проезжей части проносились автомобили.
-- А ты меня любишь?
-- Разумеется. Да!
-- И никогда не бросишь?
-- Даже, если мне придется пройти через ад. Вот, послушай…
И будем мы с тобою неразлучны.
По своей воли, иль чужой
Покинешь если сего мира ты чертоги,
Незамедлительно отправлюсь в бездну за тобой.
-- Мрачновато как-то, не находишь? -- с упреком или осторожностью Катя посмотрела на Андрея.
-- Да. Что-то такое есть. -- незамедлительно согласился Савельев.
-- Андрюша отойди от проезжей части, а то собьет еще случайно какая-нибудь машина. -- умоляюще посмотрела на Савельева Катя и потянула его за руку.
-- Что же может со мной произойти? Я же волшебник. Сейчас, одну минуточку или секундочку. -- Андрей полез в задний карман джинсов и достал небольшой блокнот. -- Я тут выписал кое-что из Нобелевской лекции. Надо процитировать. «Пишущий стихотворение пишет его, прежде всего, потому, что стихотворение - колоссальный ускоритель сознания, мышления, мироощущения. Испытав это ускорение единожды, человек уже не в состоянии отказаться от повторения этого опыта, он впадает в зависимость от этого процесса. Человек, находящийся в подобной зависимости от языка, я полагаю, и называется поэтом». Я полагаю и предсказателем, в какой-то степени. Как и шаман впадает в экстаз, приобретая способность видеть будущее, обкурившись, поэт делает то же самое, одурманенный языком, показавшим ему рифмованные строчки, -- радостно и громко произносил все это Андрей и записал в блокнот четверостишие, придуманное минутой ранее.
-- Дорогой, не пугай меня своими демоническими настроениями. -- Катя крепко вцепилась в руку Савельева.
Но молодой человек не мог уже стоять на одном месте, потому что собственная речь воодушевила поэта на подвиги.
-- Я всемогущий маг, и мне дозволено больше, чем любому из смертных. -- Андрей выскочил на проезжую часть возле пешеходного перехода.
Светофор тускло светил красным фонарем. Катя с явным ужасом на лице подскочила к Андрею и, схватив его за майку, потянула обратно на тротуар. Хорошо, что Савельев не сопротивлялся, и проезжающая мимо машина не задела его.
-- Ты что делаешь? С ума сошел? -- кричала разъяренная Катя. -- Тебя же могли сбить. Маг не доделанный.
Савельев знал только один способ успокоения кричащей женщины. И не преминул им воспользоваться.
-- Я тебя люблю, дорогая. -- сказал он и поцеловал Катю, которая, чуть ли не задыхаясь, пыталась напомнить Андрею о всех случаях его безответственного поведения.
-- Я больше так не буду. -- с жалостливым взглядом добавил молодой человек, когда его губы снова освободились.
Андрей видел по глазам девушки, что она его уже простила и не собирается больше отчитывать. Боковым зрением Катя уловила загоревшийся зеленый сигнал светофора.
-- Говоришь, ты маг, и тебе все дозволено? А я чем хуже. Я тоже повелительница мира. -- Широко улыбаясь, девушка побежала по зебре пешеходного перехода. -- Догоняй меня!
Андрей радовался, глядя на любимую. Он сделал шаг навстречу Екатерине. Все, что было дальше, произошло стремительно быстро. Но Андрею этот миг показался вечностью. Легковой автомобиль стрелой с визгом тормозов, как лошадь со стуком копыт, пересек переход и остановился метрах в десяти. Катино тело, несколько раз стукнувшись о кузов машины, перелетело через нее и теперь лежало неподвижно на полосатом асфальте. От потрясения увиденного все мышцы Андрея напряглись, а затем он почувствовал непередаваемое расслабление всего тела. Пальцы разжались, отпустив блокнот, который Савельев успел уже наполовину запихнуть обратно в карман. Несколько секунд понадобилось Андрею, чтобы прийти в себя. Он бросился с криком на проезжую часть.
-- Катя, нет! Что же ты сделала? Зачем мне все это? -- сердце сжалось, в горле пересохло, и крика этого никто не услышал, потому что на выходе получалось только непонятное шипение.
Андрей не контролировал себя и не понимал, что происходит. На дороге образовалась пробка. Кто-то пытался вызвать скорую помощь, кто-то милицию. Из черного Мерседеса вывалился убийца. Он взглянул на обступивших его прохожих и водителей. Пробормотал нечто нечленораздельное и, рухнув на асфальт, захрапел. А Савельев все это время рыдал, прижимая Катю к себе.

Часть вторая. Беспорядок.

-- Где? Где, обещанная тобой, статья? -- повышенным тоном обращался начальник, сидя в кресле, к Ивану.
-- Я обещал, значит, сделаю, Ефим Гаврилович. -- оправдывался журналист.
-- Когда ты сделаешь? Завтра газета должна лежать на прилавках киосков. -- больше нервничал, чем злился начальник.
-- Не успел сегодня, сделаю к следующему номеру. Вы главное не волнуйтесь, Ефим Гаврилович. -- тихим, успокаивающим голосом говорил Иван, пятясь к выходной двери.
-- Чудкин, ты проработал в редакции почти год, а успел меня достать, как будто прошло не менее десятка лет. Если к следующему номеру не будет готова статься, будешь у меня писать разделы с анекдотами.
-- Я все понял, Ефим Гаврилович. -- Иван вышел из комнаты и закрыл за собой двери.
Журналист шел по редакции к своему рабочему месту. Не смотря на недавние упреки начальника, Иван не рвался в бой.
-- Чудкин, привет. -- окликнул журналиста коллега сидящий за соседним столом.
-- А-а. Петя… Привет. -- произнес Иван, не оборачиваясь.
-- Опять ругался шеф? -- спросил Петя.
-- Он был просто не в себе от ярости. Все потому, что я не написал статью.
-- Зачем ты медлишь?
-- Мне уже надоело писать разного рода мелочные статьи. Типа, мы удачно убрали урожай зерновых до того, как они взошли. Или про то, как дворняга Бобик загнал на дерево кота Степана, и потом бригада спасателей пол дня доставляла испуганное животное на землю. А бывают же такие удивительные и смешные до слез случае, что нарочно не придумаешь. И приходится писать обо всем этом серьезно. Самому противно. -- Иван сел на стул и по подобию героев американских боевиков закинул ноги на стол.
-- А о чем бы ты хотел написать? -- Петр открыл ноутбук и нажал на кнопку включения.
-- К примеру, о правительстве нашем. -- строго посмотрел Иван на коллегу.
-- Тише ты. Кто ж тебе позволит написать о правительстве, если ты, конечно, не собираешься его восхвалять. -- оглядываясь, прошептал Петя.
-- Естественно, я бы хотел покритиковать и разоблачать. Не все действия правительства мне не нравятся, но все же их хватает. -- в полный голос продолжал беседу Иван.
-- Если ты что-нибудь подобное напишешь, то останется только молиться, чтобы с работы не уволили, или, что еще хуже, не исключили из списка живых. -- все так же шептал Петр. -- Давай, эти проблемы обсудим сегодня вечером. А в редакции предлагаю на подобные темы не говорить.
-- Хорошо. Можно же правительство, вообще, не трогать. И без него хватает проблем. Взять хотя бы пьянство. Стоило бы давно уже ужесточить распространение алкоголя. -- Иван шарил по шуфлядкам в поисках набросков новой статьи.
-- Кто ж тебе даст полностью уничтожить производство спиртных напитков. Это же колоссальная прибыль для государства. -- начал водить мышью по столу Петя.
-- Правильно. О том и речь. Заставляют писать статьи о пьяницах и алкоголиках, обвиняя их во всех проблемах. Мол, не могут, как нормальные люди себя вести. А о том, что источником такого их поведения являются заводы, производящие алкоголь никто не говорит.
-- Так это и правильно. -- Петр оторвался от монитора ноутбука -- Пусть не пьют, если не могут остановиться.
-- А как же быть в том случае, если у человека слабый организм в отношении алкоголя. А общество с самого детства внушает, что пить можно, только осторожно. Алкоголь это же наркотик. И если есть организмы, которые могут обойтись только тем количеством, которое производят сами, то есть и такие, которые после употребления первой рюмки требуют еще. И никакая сила воли здесь не поможет. Только медицинское вмешательство, и лечить до полной победы. -- Иван отложил в сторону листы бумаги, которые держал в руке и стал яро доказывать коллеге свою точку зрения.
-- Ладно, ладно. Может, ты и прав? -- успокаивал Петр журналиста, все еще оглядываясь по сторонам. -- Но давай не обсуждать эту тему по причине невозможности написать о том в газете.
-- Ты полагаешь, что если писать о чем-то нельзя, то надо о том молчать? -- явно упрекал Петра Чудкин.
-- Слушай, Иван, тебе тем для обсуждения мало? Возьми какую-нибудь звезду эстрады или спорта. И разоблачай на здоровье.
-- Это все пустое, от таких разоблачений ни у кого жизнь не улучшиться и зарплата не повыситься. И добавлю, что подобные разоблачения часто оказываются просто журналистскими утками.
Петр не стал отвечать, а еще внимательней уставился на монитор ноутбука, выполняя, скорее всего, какую-то важную работу.
-- Чудкин и Панов собирайтесь, поедите в Ледовый дворец. -- сказал Ефим Гаврилович, подкравшись к журналистам.
-- А там-то что? -- с усталостью в голосе спросил Иван.
-- Очередное мероприятие, государственной важности. -- Не задумываясь, ответил начальник.
-- А что именно? -- не сдавался Чудкин.
-- Съездишь - узнаешь. Потом и мне расскажешь. -- настойчиво отразил вопрос Ивана начальник. -- И поторапливайтесь!
Иван нехотя поднялся со стула и пошел к выходу. Проходя мимо стола Петра, он зацепил лист бумаги сложенный в треугольную призму, на котором значились ФИО Пети. Панов сразу же нагнулся и, подняв бумажку, вернул ее на место. Теперь любой подошедший к его столу мог прочитать, что здесь сидит и работает Панов Петр Николаевич.
Коллеги журналисты вышли на улицу. У входа в редакцию их уже ждала машина.
-- Хорошо, что не на общественном-то. -- улыбнулся Панов.
-- А какая разница? Все равно ехать не хочется. -- Иван был явно не доволен новым заданием.
-- Мужики, садитесь же в машину. Сколько ждать можно. -- стал ругаться водитель, когда журналисты стояли уже несколько минут возле машины, не торопясь ехать на мероприятие «Государственной важности». -- Вот так бы сразу. Ну, что? Поехали. -- добавил водитель после того, как Иван и Петя сели в машину.
Двигатель ревел. Опущенное стекло дверцы водителя создавало дополнительный шум. И Чудкин хотел продолжить, не законченный разговор с Петром.
-- Панов, тебе же уже тридцать лет?
-- Не тридцать, а двадцать девять через месяц будет. -- поправил журналиста Петр.
-- Да какая разница? Пусть двадцать девять. Что ты хочешь от жизни? И чего уже добился? Для чего, так сказать, живешь? -- Иван повернул лицо к Панову.
-- Как и все. Жена, дети и работа. Вот основные элементы той жизни, к которой я стремлюсь. Жена уже есть, скоро должны и дети появиться. -- важно отвечал Петр.
-- А с работой что?
-- А с работой все хорошо. Мне она нравится. Я делаю то, за что мне платят. И не против делать все это.
-- Да… Семья тот элемент нашей жизни, который накладывает на наши возможности дополнительные ограничения. -- задумчиво Иван посмотрел вверх так, что зрачки почти спрятались под верхним веком. Затем он тяжело вздохнул -- Нет. Ты не подумай, будто я против семьи. И ограничение, по моему, состоит не в том, что дома тебя всегда ждет жена с детьми, которым надо уделять очень много времени. Дело совсем в другом. Семья это еще один способ со стороны государства ограничить человека в действиях. Если у тебя есть жена, а в придачу и дети, ты будешь мириться со всеми унижениями государства, получая низкую зарплату, от страха потерять и ее. Да и вообще, будет присутствовать боязнь за семью. И в тех случаях, когда можно было бы достигнуть разумного компромисса, приходится идти на большие уступки.
-- Возможно, ты прав. Но, знаешь, я счастлив. А дети это такое богатство, что я готов терять много других возможностей.
-- Я ему про одно, а он совершенно о другом. -- обращаясь в ни куда, произнес Иван.
-- Эй, семьянины уже приехали. Выползайте. Я вас через два часа заберу. -- прервал беседу журналистов водитель.
-- Это я семьянин. -- уточнил Петр, хотя водителю было все равно. -- А он и не думает жениться. Его больше волнует свобода слова, чем забота о детях.
-- И это естественное волнение. Если сейчас запретят свободу слова, то потом могут запретить и детей. -- усмехнувшись, в виде шутки ответил Иван Панову, но при этом, понимая, что эта шутка может в будущем воплотиться в жизнь.

-- Где здесь остановиться? -- обратился таксист к пассажирам, сидевшим на заднем сиденье.
-- Вот здесь направо сверните во дворы. Там дальше покажу дорогу. -- ответил пассажир в костюме, сидевший прямо за водителем.
-- Такое впечатление, что вы собираетесь меня ограбить? -- спросил таксист.
-- Не волнуйся, мужик, просто Кирилл такой человек, что лишнего слова не скажет. Ему проще пальцем показать. Правду я говорю? -- Второй пассажир похлопал Кирилла по плечу.
-- Еще одна шутка, и сам будешь расплачиваться за поездку. -- строго предупредил приятеля Кирилл.
-- Хорошо. Я уже молчу. -- пассажир откинулся на спинку сиденья.
-- Возле этого подъезда остановите. -- показал рукой Кирилл место остановки.
-- Пошли, Витек. -- обратился Кирилл к другу, расплатившись с таксистом.
Виктор набрал номер сорок семь на панели управления домофоном.
-- Слушаю… -- раздался мужской голос из динамика.
-- Открывай, дебошир. -- радостно кричал в микрофон Виктор.
Его хулиганистые манеры очень подходили к внешности: длинные растрепанные волосы, покрытое щетиной лицо, черная кожаная куртка и потрепанные джинсы. Раздался сигнал и Витя открыл дверь. За ним в подъезд вошел Кирилл.
-- И наш город еще называют самой чистой столицей? -- сказал Кирилл, почувствовав зловонный запах на лестничной площадке. -- Если это так, то я боюсь представить, что же твориться в других столицах.
-- Да уж, здесь явно опорожняется уже не первое поколение жильцов. -- добавил Виктор.
-- Опять на четвертый этаж подниматься. Видимо советские строители не могли догадаться, что и в пятиэтажках необходимо предусматривать лифт? -- иронизировал Кирилл, сохраняя при этом важный вид.
-- Кажись сюда! -- весело произнес Виктор и нажал на кнопку звонка.
Через мгновение двери открылись. На пороге стоял блондин с короткой стрижкой. Очки, спущенные на нос, придавали этому человеку ученый вид. А поношенные майка и шорты говорили о том, что он мало отличается от обычного человека.
-- Привет Витек! -- завопил он, только увидев волосатого приятеля.
-- Привет четырехглазый. Как жизнь? -- Виктор набросился на хозяина квартиры и, обняв того, долго стучал ему ладонью по спине.
-- Добрый вечер, Кирилл Юрьевич. -- величаво он поздоровался со вторым гостем.
-- Петя, обойдемся без этих дурацких приколов, хорошо? -- достаточно спокойно и серьезно попросил Кирилл.
-- Давайте, проходите, чего перед дверью стали. -- торопил гостей Петр.
-- Слушай. А я все думал, будем сегодня собираться или нет? -- снимая кожаную куртку, Виктор посмотрел на хозяина. -- А потом на работу звонит мне Кирилл и говорит, не забыл ли я, что сегодня день Д?
-- Традиции нарушать нельзя. -- Ответил Петр.
Кирилл прошел в комнату, за ним проследовали и остальные. Петр выключил в прихожей свет. В комнате на диване располагался еще один человек.
-- Ребята, познакомьтесь с моим коллегой по журналистскому делу - Иван Чудкин. После следующего выпуска нашей газеты его карьера пойдет в гору.
-- Это как? -- не понял Виктор.
-- Сегодня освещал награждение юных хоккеистов президентом. Вся статья получилась в десять строчек. -- хмуро отметил Иван. -- А шуму было столько, что говорить не хочется.
-- Привет. Меня зовут Витя, а этот молчун Кирилл. -- Виктор протянул руку Чудкину, за ним то же самое проделал и его друг.
-- Я извиняюсь за то, что подслушал, но, что такое день Д? -- спросил Иван.
-- А это день, когда мы покинули вооруженные силы. И с тех пор, каждый год отмечаем это событие. Потому что такого бардака мы не видели ни до, ни после службы. -- веселился Виктор.
-- Ладно, садитесь за стол. -- предложил Панов.
Все уселись за небольшой столик, который располагался в центре небольшой комнаты. Комната казалась еще меньше, чем была, из-за огромного шкафа, протянувшегося вдоль стены. В углу скромно стоял телевизор.
-- Так, Иван, твое отношение к алкоголю я знаю, Кирилл, как всегда откажется, а вот тебе, Журов, все же рискну предложить. -- достал из-под стола две бутылки пива Петр.
-- Нет, спасибо, конечно, но мне хватает того, что я вижу на работе. -- сказал длинноволосый парень.
-- А где это ты работаешь? -- заинтересовался Иван.
-- В местном вытрезвителе. -- весело ответил Витек. -- И что-то не тянет пить. Только не пойму от знания того, что будет плохо потом, или оттого, что за смену надышусь перегаром от клиентов?
-- Кажется, мне будет интересно побеседовать с вами, ребята. -- с улыбкой отметил Иван. -- А почему ты Кирилла назвал по отчеству? -- обратился он к Панову.
-- А он у нас великий человек. Да, Кирилл Юрьевич? -- Петр сделал глоток пива и посмотрел на Кирилла. -- Скажи, как ты, будучи моложе меня почти на пять лет, смог купить квартиру и заработать кучу денег? И все это без высшего образования. А я потратил столько лет на учебу и теперь снимаю эту квартиру. А на жизнь остается мелочь.
-- Дело здесь не в образовании. -- отвечал Кирилл, пытаясь остудить горячий чай. -- Умному человеку не надо образование, чтобы разбогатеть. Ему нужна идея, желание воплотить эту идею и уверенность в том, что идея сработает.
-- Это, как в фильме «Секрет»? Все, чего бы ты не пожелал, исполнится. Конечно, не сразу, но по истечению какого-то времени. Это вселенский закон притяжения. Желания исполняются у того, у кого они есть. -- громко заговорил Журов.
-- Ребята, только не шумите. -- успокаивал Виктора Панов. -- Я не хочу скандала с хозяевами. Соседи у нас немного ненормальные.
-- Как и все шесть миллиардов в этом мире. -- дополнил Виктор.
-- Слушай, а как бы мне можно посмотреть этот фильм? -- спросил Иван.
-- Заходи ко мне на работу. У меня там диск лежит. Я мог бы его тебе дать. -- предложил Витя.
-- Да. Хорошо, давай потом обсудим. -- Согласился Чудкин. А затем обратился к Петру. -- А где твоя жена-то делась?
-- Наташка поехала в соседнюю страну. Что-то вроде обмена опытом или повышение квалификации. Я точно не знаю. Одна из совместных программ союзного государства. -- опустошив очередную бутылку, Петя открыл новую. -- Ваня, ты, кажется, хотел поговорить о правительстве. У меня такое ощущение, что я уже готов тебя выслушать. -- Панов дошел до того состояния, когда можно обсуждать вопросы вселенских масштабов.
-- Кирилл, я вижу, ты предпочитаешь пить чай, а не пиво. Я, например, делаю то же самое по причине переживания за будущее страны, пытаясь показать абсолютную ненужность и бесполезность алкогольных напитков. -- Иван размешивал ложкой сахар, который положил в кружку минутой ранее.
-- Могу заверить, меня побуждают не столь альтруистические мысли. Во-первых, это лишние затраты, которые являются не обязательными.
-- Какие затраты? Я же тебе бесплатно пиво предлагаю. -- рассмеялся Петр.
-- А во-вторых, потом еще и организм придется лечить, но не бесплатно. -- Кирилл посмотрел на Панова. -- Мои причины чисто экономического характера.
-- Да, друзья. Как вы считаете, стоит ли, вообще, писать статьи в газете с критикой нашего правительства? -- задал вопрос Иван.
-- Кто-то должен контролировать действия правительства, но у нас такое не возможно. -- спокойно высказался Кирилл.
-- Вот, я и хочу того, чтобы нам разрешили говорить о том в открытую. Политики очень изворотливые люди. Они говорят так расплывчато, что создается впечатление, будто они полностью подтверждают точку зрения народа, но на деле все выходит совершенно иначе. -- завелся Иван.
-- Да, что-то в этом есть. -- согласился Кирилл. -- Я считаю, что наша страна могла бы похвастаться большим уровнем жизни, если чиновники осознают, что ради сохранения и приумножения, надо отдать возможность частному бизнесу развиваться. Чего, на самом деле, не происходит. А еще надо убрать из нашей политики показуху. И отношения заискивания между чиновниками разного уровня надо заменить на деловые и экономические. Пока это осознание не придет к нашему правительству, мы не будем жить хорошо.
-- Вспоминаю историю Советского Союза, хочу сказать, что все наши вожди занимались одним и тем же: воздвигали памятники в свою честь. Как только в их голову приходила бредовая идея, они сразу же заставляли население страны выполнять ее. Все это осталось в наследство и нам. -- не мог остановиться Чудкин.
-- А ты думаешь, в мире все иначе? -- перебил размышления журналиста Кирилл.
-- Нет. По-моему планета сходит с ума. -- продолжил свою проповедь Иван. -- Человечество несколько тысячелетий не может решить проблему войн. И никто не знает, как с этим бороться. Конфликты постоянно возникают в разных уголках мира. А проблема решается очень просто. Так же, как и все остальные проблемы. Надо уничтожить ее источник. Зачем правительства всего мира, высказывая пацифистские настроения, позволяют производить игрушки на военную тему. Людей с детства учат играть в войну. Что же им делать во взрослой жизни? Продолжать играть в войну, но уже с настоящими боеприпасами. А компьютерные игры на военные темы я предлагаю использовать в качестве тренажеров для будущих военных, если это надо. И военные должны быть не убийцами себе подобных, а защитниками планеты от возможных вторжений извне.
-- Крамольные, но верные мысли. -- пораженный сказанным, проговорил Витя.
-- Не слушай ты его, а то чердак поедет. -- Уже веселый от выпитого пива расплылся в улыбке Петр.
-- А вот, что еще интересно. -- не мог остановиться Иван. -- В последнее время стали часто появляться новые вирусы. Раньше их не было. А теперь есть. Например, атипичная пневмония. Ну, допустим, что такое пневмония, я знаю. Но почему атипичная?
-- Потому что она по действию не похожа на обычную пневмонию. -- разумно заметил Кирилл.
-- Вот именно. А не похожа она на пневмонию потому, что это не пневмония. А какое-то другое заболевание. Предположительно искусственное. Так называемое, биологическое оружие.
-- Ты прав. -- подметил Виктор. -- То же самое можно сказать и о птичьем гриппе. С чего у птиц грипп. И если он был у них и раньше, то почему же люди начали им болеть только сравнительно недавно?
-- Это значит, что если мужчина заболел птичьим гриппом, то он петух. -- уже пьяный шутил Петр. -- А если женщина, то она курица.
-- Именно. А когда болен свиным гриппом, то ты свинья. -- добавил шутник Виктор.
-- Все это как-то странно, не находите? -- подвел итог рассмотрения проблемы мирового масштаба Чудкин.
Еды на столе еще хватало, и друзьям была гарантирована долгая беседа.

-- Наверное мне сюда, -- прошептал Иван сам себе.
Чудкин стоял возле входа в вытрезвитель. Никогда раньше он и не думал, что попадет сюда. Пусть не по прямому назначению, но все же ему было не по себе.
-- Что вы хотели? -- обратился к журналисту охранник, сразу же, как только Иван вошел в помещение.
-- Мне нужен Виктор Журов. Он знает, что я должен придти. -- ответил Чудкин, пытаясь говорить четко, чтобы не показаться клиентом этого заведения.
-- Подождите здесь. -- произнес охранник, указав на скамейку, стоящую у стены. А сам принялся звонить по телефону. -- Виктор Сергеевич, к вам тут пришли. Хорошо. -- говорил он в трубку. -- Он сейчас придет. -- обратился охранник к журналисту.
-- Ваня, привет. -- сказал Витя, который был в белом халате. А, бывшие ранее растрепанные длинные волосы, теперь связаны в хвост. -- Пошли ко мне в кабинет. -- добавил Журов после того, как пожал руку журналисту.
На столе в кабинете Журова было пустовато. Здесь находились только монитор компьютера и несколько медицинских карточек, лежавших веером. Витя полез в шуфлядку за обещанным диском. Иван рассматривал кабинет. Три стены были заставлены стеллажами с карточками и папками. Под потолком тускло светила, временами мигая, лампочка. Чудкин посмотрел на медицинские карточки, которые лежали на столе, и стал читать написанные на них имена. Журналистская привычка замечать все детали не оставляла его никогда. Его взгляд остановился на карточке, торчащей из-под всей этой груды. На ее обложке была видна только фамилия.
-- Вот, держи диск. -- Сунул коробку Виктор Чудкину в руку. -- Этот фильм поможет тебе получить все, что ты только желаешь. Будь то деньги, квартира, машина, дом, жена или любовница. Надо только делать все, как здесь сказано и успех гарантирован.
-- Кем гарантирован? -- недоверчиво спросил Иван.
-- Теми, кто снял этот фильм. -- логично ответил Витя.
-- А сам-то ты проверял действия этого фильма?
-- Как будто по мне не видно, что нет. -- иронизировал Виктор.
-- Хорошо, я посмотрю, потом поделюсь впечатлениями. -- вырвал диск из рук Журова Иван. -- Слушай, я тут знакомую фамилию увидел.
-- Какую это?
-- Савельев.
-- А, Савельев? Наш постоянный клиент. -- с гордостью за авторитет то ли вытрезвителя, то ли Савельева произнес Журов.
-- А его, случайно, не Андреем зовут? -- осторожно поинтересовался Чудкин, опасаясь, что получит утвердительный ответ.
-- Так точно, Савельев Андрей Никитич. -- четко проговорил Витя.
-- А что с ним?
-- Постоянно пьет, как и все, кто попадает в эти чертоги. -- ответил Журов. -- Уже несколько раз сильнейшее отравление было, чудом удавалось спасти. Другой бы уже давно скончался, а этот еще живет.
-- А с чего вдруг он стал алкоголиком? Раньше я не замечал за ним склонности к спиртным напиткам.
-- Знаешь, я не вдаюсь в подробности. Если слишком близко подходить к каждому клиенту, то работать будет очень сложно. -- пренебрежительно сказал Виктор. -- А откуда ты его знаешь?
-- Мы раньше в одном дворе жили, пока он с родителями не переехал на другой конец города. -- задумался Иван. -- Подумать только, живем в одном городе, а уже лет пять не виделись. Если можно, дай мне номер его телефона. Зайду, поговорю с ним.
-- Хорошо, вот на карточке записан номер. Он до сих пор с родителями живет. Не повезло им получить сына алкоголика в возрасте двадцати трех лет. -- смягчил свое, обычно негативное, отношение к клиентам Журов.
-- Спасибо за диск и за адрес. -- спрятал диск в карман Иван. -- А что ты можешь сказать о Кирилле?
-- В каком смысле? -- удивился Витя.
-- Он, что действительно ко всем жизненным вопросам подходит с точки зрения экономической выгоды? -- уточнил Чудкин. -- Я собираюсь написать статью о частном бизнесе и перспективах его развития. Как думаешь, стоит узнать комментарии Кирилла по этому вопросу?
-- На сколько мне известно, да. Я с ним познакомился в армии. Служили в одном взводе. Там же был и Панов. Только он попал в армию после университета, а мы с Делягиным после школы. -- Стал рассказывать Виктор. Они уже вышли на улицу и уселись на скамейку, стоявшую под огромной березой.
-- С каким Делягиным?
-- Ну, это Кирилл. Делягин Кирилл Юрьевич. Только, после армии я поступил в медицинский, а он пошел зарабатывать деньги своим собственным "невышеобразованным" умом. И, как видишь, преуспел в этом деле. А значит, у него, наверное, есть идеи по поводу того, как можно добиться развития нашей страны. -- запрокинув голову на спинку скамейки, Журов смотрел на раскачивающиеся ветки на ветру. -- У меня складывается впечатление, что он вообще никогда не тратит денег. С его богатством можно было бы обставить квартиру так, что любой король завидовал. Зайди к нему в гости и поймешь, что этот человек беден, хотя по его банковским счетам этого не скажешь. Было бы у меня столько денег, все бы девушки страны были моими. А он, вместо того, чтобы тратить, держит все деньги в банке. И к тому же, не в одном. Вот столько у него денег.
-- Подожди, ты говоришь, он ничего на себя не тратит. А как же тот костюм, в котором Кирилл был в гостях у Пети? -- удивился Иван.
-- Это он недавно прикупил. Скорее всего, у Делягина имеются планы по зарабатыванию еще большего количества денежных знаков. Но нас он не посвящает в них. -- Виктор встал со скамейки. -- Знаешь, не только финансовые вопросы не устраивают многих людей. Есть и другие проблемы, с которыми я имею дело каждый день.
-- Если я не ошибаюсь, -- Иван посмотрел на Журова, прищурив глаза из-за яркого сияния солнца, -- мы этот вопрос закрыли вчера, в связи с невозможностью закрытия предприятий, производящих алкоголь?
-- Да нет же. Я говорю не об алкоголизме. -- На лице Виктора появилась улыбка. -- Наша система заботы о людях действует отрицательно на производительность труда.
-- Это как? Если государство проявляет заботу о своих гражданах, то последние должны быть уверены в завтрашнем дне. А следовательно, и работать они должны усердно. -- пытался объяснить свою точку зрения Чудкин.
-- Это только в теории. На самом же деле все не так. Посуди сам, педагогическая система в школах, колледжах и вузах построена на том принципе, что учитель, педагог и преподаватель виноваты в том, что ученик не знает материал. Если ребенок не хочет учиться и, соответственно, плохо сдает выпускной экзамен, то виноват учитель, а не этот ребенок, который не хотел усваивать знания. Поэтому и получается, что учителя в школах пытаются избавиться от своих учеников, как можно меньшими жертвами со своей стороны. Ставят им низкий бал, и они свободны. Но ведь есть и такие школьники, которые действительно пытаются учиться, но у них не выходит. И они тоже получают самый низкий бал. А аттестат об образовании у первых и у последних одинаковый. И шансы продолжить обучение в колледжах или вузах тоже равны. А в области среднего и высшего образования критерии к обучению студентов те же: не знает студент - виноват преподаватель. Поэтому одни сушат свои мозги и получают высший бал, а вторые пьют пять лет в общаге и получают низшие оценки. А в результате и те и другие получают одинаковый диплом. Если, конечно, не считать те единицы, у которых есть диплом с отличием, который по цвету такой же, как и обычный. А так как у нас мало кто из работодателей смотрит на аттестационный лист с оценками бывшего студента, то у двух категорий будущих молодых специалистов шанс устроиться на хорошую работу одинаковый. -- разошелся Виктор так, что некоторые прохожие стали оглядываться на беседующих товарищей.
-- Довольно интересная мысль. -- поддержал воодушевленного своим монологом Журова Иван. -- Я не думал никогда в этом ключе о нашей системе образования. Единственное, что приходило в голову, по этому поводу - обучают нас в вузах одному, а по приходу на работу берутся переучивать. В вузе студентам внушают, что они должны получить новые знания и внедрять их в жизнь при работе. После распределения молодые специалисты приходят на работу, и их переучивают, упрекая, что вузовские знания - полная чушь потому, что здесь всегда делали так, а иначе не пробовали. Вот и приходиться новичкам подчиняться старым правилам, а потом они и сами будут учить этим старым знаниям новобранцев. И этот замкнутый круг боязни нового никак нельзя порвать, пока правительство не отдаст бразды правления в руки молодых.
-- Иван, ты в этом прав. Но главная проблема нашего образования заключается не в самом образовании. -- попытался остановить Чудкина Виктор.
-- А в чем же тогда? -- недоумевал Иван.
-- Дело в том, что дети когда-нибудь вырастают. И тогда они становятся руководителями, учителями, инженерами, экономистами, банкирами, юристами, спортсменами, строителями, слесарями и многими другими. И как они поступают? Что они знают о том, как им работать? Единственное, о чем они имеют представление, это система образования. Может, конечно, хорошо то, что в нашей стране заботятся о занятости. Всех держат на работе в госучреждениях. Но проблема остается не решенной. Те лентяи, что были в школах и вузах, занимают рабочее место и тоже ничего не делают, получая заработную плату. Потому что у них нет стимула к работе. Они привыкли, что их не накажут, потому что виноват всегда кто-то другой. К тому же политика государства направлена на то, чтобы держать людей на работе. И это не самое ужасное. Настоящие работящие люди, которые и в школе и в вузе учились на отлично, смотрят на таких лентяев и думают: «почему я получаю такую же заработную плату, как и тот, кто ничего не делает. Это же несправедливо. Я хочу больше." Но больше ему никто не даст. И тогда эти работники, на которых пока еще держится наша страна, бросают работать и продолжают получать свои копейки за ничего неделание. Таким образом, наша система образования и политика в отношении занятости ведет к полному разложению личности, а в месте и с ним к гибели страны.
-- Глубоко-то как? Я обязательно напишу несколько предложений по этому поводу. Жалко, все не позволят написать. Крамола сплошная. -- грустно произнес Чудкин.
-- Сколько я уже с тобой здесь-то сижу? -- посмотрел на часы Журов.
-- Да уж, задержались. Мне-то тоже пора в редакцию. Сегодня новую статью для начальника приготовил. -- встал со скамейки Чудкин.
-- Давай. Пока. -- пожал руку журналисту Виктор.
-- Увидимся. -- Иван сожалел о необходимости завершить беседу. -- сегодня на Петином ноутбуке посмотрю фильм. Потом как-нибудь верну.
-- Сегодня, завтра? -- уточнил Виктор.
-- Нет, сегодня я должен встретиться с Кириллом. Да еще Савельева навестить, если получится. А насчет завтра, надо подумать. -- добавил Иван и, отпустив руку Журова, направился к остановке автобуса.

-- Привет. -- ответил Ивану Делягин на крепкое рукопожатие.
Сегодня он был одет в тот же костюм, в котором был в гостях у Панова. Короткая прическа и гладко выбритое лицо придавало значимость фигуре Кирилла. Хотя, Чудкин и без того не сомневался в его высоких позициях в обществе. Даже, пускай и связанных только с наличием у Делягина огромного денежного запаса.
-- Ну, что? Поговорим о перспективах развития экономических отношений в нашей стране. -- начал импровизированное интервью Иван.
-- Перспективы есть, конечно. Но есть и препятствия. Допустим, государство решило делать опору на мелкий частный бизнес. Приняли разные там постановления. И все вроде хорошо. Но спустя некоторое время сверху заявляют, что опору на мелкий бизнес государство не будет делать по причине засилья спекулянтов и отсутствия производителей. -- сказал Кирилл и покосился в сторону. – Может, зайдем в эту кафешку?
-- Даже не знаю. Я же не собирался с тобой до ночи беседовать. -- Иван не хотел соглашаться.
-- Не отказывайся. Я угощаю. А то, вот так на улице не хочется разговаривать. -- Делягин направился к входу в кафе.
-- Что ты там, на счет производителей говорил? -- Друзья уже сидели за столом.
-- Принесите яблочного сока. -- попросил Кирилл официантку и взял у нее меню. -- Ты не против, а то я сегодня ничего не ел с самого утра? -- обратился Делягин к Ивану.
-- В общем, нет. -- смутился Чудкин.
-- Тебе что заказать?
-- Давай то же, что и себе. -- чуть помедлив, произнес Иван.
-- На счет производства? -- повторил Кирилл, когда заказ был сделан, и на столе у друзей стоял кувшин с яблочным соком и два пустых стакана. -- И самое главное, что правительство право. Мало кто берется открывать производство. Все, в основном, покупают за границей дешевле, а у нас продают дороже. А все из-за того, что налоги слишком большие. И производя что-либо, получаешь меньше процентов прибыли, чем перепродавая. А частник что дурак? Он зарабатывает деньги там, где может заработать больше.
-- И что в такой ситуации надо делать? -- с интересом смотрел на Кирилла Чудкин, делая очередной глоток из уже наполненного стакана.
-- Надо законы менять. Повысить налоги для тех, кто перепродает, и понизить для тех, кто производит.
-- И что же, в правительстве этого не понимают? -- возмутился Иван.
-- Там все понимают. -- спокойно продолжал Кирилл. -- Но они понимают и то, что, если дать свободу производителям, то они начнут влиять не только на экономическую, но и на политическую жизнь страны. А этого правительству совсем не хочется.
-- И как тут быть простым частникам?
-- Надо заниматься в тех сферах, где нет конкурентов со стороны государства. -- сказал Кирилл, отклонившись назад, позволяя официантке поставить блюдо на стол.
-- А если оставить в стороне проблему противостояния частного бизнеса с государственными предприятиями, какие мероприятия должны проводиться в рамках повышения значимости нашей страны на мировой арене?
-- Понимаешь? -- Кирилл пытался пережевать только что заброшенную еду в рот. -- На территории нашей страны после развала осталось много предприятий тяжелой промышленности. А это обстоятельство делает нас зависимыми от поставщиков сырья, которого у нас, к сожалению, совсем нет. Наша страна аграрная. Надо производить еду. Засеять, например, всю территорию картошкой.
-- И так зерном все засеиваем. -- иронизировал Иван.
-- А вот этого делать, совсем не стоит. Засеивать-то мы засеиваем. Да и собираем потом немало этого зерна. А толку-то? -- Кирилл сделал глоток сока. -- Через год около половины всего собранного урожая зерновых гниет на хранилищах из-за отсутствия необходимых сушильных установок. Поэтому и здесь надо с умом подходить. А не советский метод количественных показателей применять.
-- Может, в этом и есть доля правды? А как быть с тем, что наша сельхоз продукция дороже иностранной? Пошлины что ли вводить космические?
-- Если понадобится, то надо вводить. Еду мы будем производить для себя, а значит, будет страховка на случай перекрытия каналов поступления сырья для тяжелой промышленности. Иначе нельзя. У нас должен быть резервный вариант для выживания в чрезвычайной ситуации. Мы обязаны прокормить себя. А уж потом гнаться за мировым господством.
-- И программу использования местных источников энергии ты поддерживаешь?
-- А почему бы и нет? Только я здесь вижу большую проблему. Местные источники могут быстро закончиться. А вообще, надо получить не только продовольственную, но и энергетическую независимость от внешнего мира. -- сказал Кирилл, доедая последние кусочки, тщательно смазывая их соусом. -- Ты не подумай, что я сторонник варианта полной изоляции. Я за межгосударственное сотрудничество. Но страховка от непредвиденных ситуаций должна быть. Иначе, мы не сможем на равных с другими странами решать судьбу нашей планеты.
-- А как ты заработал столько много денег? -- решил спросить Иван у Делягина, когда тот попросил счет.
-- Да все очень просто. Конечно, не просто. В общем, я решил зарабатывать на том, что всегда пользуется популярностью у людей. Многие могут сказать, что невозможно заработать столько денег. Но такое говорят, в основном, те, кто никогда не пробовал. Для начала я решил продавать цветы. Арендовал небольшой уголок в местном магазине. Нашел "производителей" цветов. И стал торговать. Удивительно, но я получал прибыль.
-- А дальше, что было? -- спросил Иван, выходя из кафе, после того, как Кирилл расплатился за ужин.
-- Стал ездить заграницу. Покупать одежду. Продавал через знакомых. Мелкие партии, конечно, были, но прибыль приносили еще больше, чем цветы. К тому моменту у меня были две точки продажи цветов. Я нанял двух продавщиц, а сам стал шмотки возить. Потом еще много чего делал. Теперь у меня магазин по продаже одежды. И купленное в союзе с двумя компаньонами помещение под торговые лотки. Стабильный доход за аренду этого помещения не лишний для меня. А потом деньги не куда девать стало. Это когда уже квартиру купил. И я стал их в банки вкладывать.
-- А теперь, что делать планируешь?
-- Я в армии занимался ремонтом автомобилей. Хотелось бы открыть автосервис. Тем более, что я в этом немного разбираюсь. -- мечтательно сказал Кирилл.
Друзья подходили к парку. Здесь было шумно. По газону носились дети. На скамейках сидели их родители и пары, которые еще планировали создать свою семью. Солнце подходило к горизонту. И тени от деревьев тянулись вдоль дорожки, высланной из плитки, и конца их не было видно.
-- Мне сейчас прямо. -- сказал Иван.
-- А мне бы такси словить. -- Кирилл искал остановку. -- А ты куда, вообще, собрался.
-- Надо к Савельеву зайти. Это мой друг, в одном дворе раньше жили. -- пытался объяснить Иван.
-- Савельев? Андрей? -- неуверенно спросил Кирилл.
-- Да... -- так же неуверенно ответил Чудкин. -- А ты его откуда знаешь?
-- В одной школе учились. Правда, он на два класса младше. Мы с ним в школьной футбольной команде играли.
-- Значит, ничто человеческое тебе не чуждо? -- усмехнулся Иван.
-- Это было много лет назад. Тогда я не придавал такого большого значения деньгам.
-- Слушай, зачем тебе столько денег? Я не понимаю, как можно постоянно думать о том, чтобы заработать, и при этом не сойти с ума?
-- Трудно понять ту мысль, которую я держу в своей голове. Но все же я тебе расскажу. Ты не против, если я с тобой навещу Савельева? -- сделал Кирилл шаг вперед.
-- Давай. Думаю ему будет приятно увидеть сразу два знакомых лица из детства. -- Иван повернулся к Делягину. -- Ты мне расскажешь свою мысль?
-- Да, конечно. Все мои знакомые считают, что я спятил. Думать все время о работе и деньгах для них не представляется возможным. Они хотят тратить деньги, выполняя любой свой каприз.
-- Но это же, в какой-то степени, верно. -- перебил Кирилла Чудкин. -- Деньги существуют для того, чтобы их тратить.
-- Возможно... Но подобные мысли высказывает девяносто девять процентов населения нашей страны. Каждому хочется взять от жизни все. По их прикидкам, при наших зарплатах заработать на достойную жизнь не представляется возможным. Желание купить квартиру заменяется на веру в лотерейный билет. Покупка машины становиться результатом отсутствия средств для приобретения недвижимости. Отсюда дополнительные расходы на содержание движимости, которые не позволяют, опять же, накопить на квартиру. Наш человек постоянно находится на грани банкротства. Заработанные деньги тут же тратятся. Все потому, что мы насмотрелись разных сериалов и кинофильмов, в которых люди швыряются деньгами. Но это абсолютно не так. Богатыми люди становятся не потому, что много зарабатывают, а потому, что мало тратят. Человек, который привык тратить все заработанное до копейки, никогда не станет богатым.
-- Ты настаиваешь на том, чтобы ущемлять свои желания, и за счет этого богатеть? -- возмутился Иван. -- Это же абсурд! Для того, чтобы жить хорошо, надо жить плохо?
-- Не совсем так... В истории полно примеров поведения, похожего на мое. Знаменитые Ротшильды и Рокфеллеры тому подтверждение. Однажды нашелся в этих семействах человек, который решил пожертвовать свою жизнь ради богатой жизни своих потомков. Он понимал, на что обрекал себя. А так же прекрасно знал, что делает своих потомков богатыми. Дальше действует неизменный закон во все времена - богатый становится богаче. Подавляющее же большинство людей мечтает о сиюминутном богатстве. У них не возникает и мысли, что надо жертвовать чем-то ради богатства. А ради такого, как у самых могущественных кланов мира, надо жертвовать жизнью. И жизнью не одного, а нескольких поколений. Вот настоящая причина моего равнодушия к этому миру.
-- Но ради каких потомков жертвуешь лично ты? -- Иван остановился, внимательно взглянув на Делягина. -- У тебя же их нет. И, на сколько мне известно, не намечается.
-- У меня полно двоюродных сестер и братьев. А у них-то уж точно есть или будут дети. Своим племянникам я и завещаю все мое богатство. -- друзья подошли к дому, в котором жил Савельев. -- Алчность и корысть могут показаться злом, но в будущем потомки будут меня благодарить. А значит, как и во всем, здесь нет однозначного подхода, который мог бы подтвердить или опровергнуть мою точку зрения.
Иван поднялся по лестнице к лифту. Кирилл следовал за ним. Савельев жил в новом доме, и, видимо, жильцы этого дома были культурными людьми. Во всяком случае, по сравнению с жилищем Панова, здесь отсутствовал запах, который можно было встретить только в бесплатных общественных туалетах. Чудкин нажал на кнопку звонка. Через десяток секунд за дверью послышались шаги. Замок щелкнул, дверь отворилась. Перед друзьями предстала женщина с растрепанными волосами, мешками под глазами и грустным лицом. Иван помнил мать Савельева молодой и жизнерадостной. Теперь же, бесконечные проблемы с сыном заставили ее лицо покрыться морщинами. Видимо, она не досыпала, постоянно переживая за сына.
-- Здравствуйте, тетя Оксана. -- спокойным и тихим голосом, почти шепотом, проговорил Иван.
-- Здравствуй, Ваня. -- тоже спокойно ответила Савельева, и на ее грустном лице появилась легкая улыбка. -- Хорошо, что ты зашел. А то Андрей совсем голову потерял. Может тебе удастся вернуть его к нормальной жизни. -- улыбка Оксаны Николаевны снова исчезла, и, казалось, что она расплачется. -- Вы ребята проходите. Не стойте на пороге.
-- Здравствуйте. -- Делягин пропустил вперед Ивана.
-- Здравствуй. -- Ответила Савельева. Кирилл не знал родителей Андрея. Впрочем, как и они его.
В комнате у Андрея было мрачно. Темные шторы не пропускали дневного света. Разбросанная одежда по полу в вперемешку с пустой посудой из-под алкогольных напитков усугубляла увиденную картину. На кровати, поверх смятого одеяла, в одежде лежал Савельев.
-- Андрей, привет! -- попытался Иван разбудить друга.
-- Что такое? -- прохрипел сонный Савельев.
-- Привет говорю. Ты меня-то узнаешь? -- Иван присел на кровать и пытался хлопками по лицу Андрея разбудить того.
-- Успокойся. Я говорю успокойся. -- бормотал Савельев.
-- Просыпайся. Встречай гостей. -- не прекращал попыток разбудить друга Иван.
-- Ну все. Все! Проснулся. -- Андрей открыл глаза.
Покрытое щетиной лицо и туманный взгляд заставляли задуматься о его вменяемости.
-- Андрей, понимаешь, что я говорю? -- задал контрольный вопрос Иван.
-- Да! Да! -- закричал Савельев. -- Я тебя прекрасно понимаю. А? Кирилл и ты здесь? Откуда?
-- Представь себе, познакомился с Иваном. А потом оказалось, что у нас есть общий друг. Вот я и здесь. -- объяснял Кирилл.
-- Пиво будете? -- Андрей потянулся к ящику, в котором было еще несколько металлических банок алкоголя.
-- Нет, мы не будем. И тебе не советовали бы. -- пытался отговорить Савельева Иван.
-- Если бы вы получили такой удар судьбы, как и я, не отказались бы от парочки глотков.
Кирилл в это время разглядывал  стол, на котором в хаотическом порядке были разбросаны книги, помятые листы бумаги, еще какой-то мусор. Среди всего это Делягин заметил рамку для фотографии. Она была опрокинута лицевой стороной к столешнице. Он подошел к столу и перевернул эту самую рамку. С фотографии на него смотрела голубоглазая девчонка с золотыми волосами и солнечной улыбкой.
-- Какой удар? -- не понимал Иван.
-- Возьми блокнот с полки. Да. Этот маленький. -- попросил Чудкина Андрей, когда после нескольких попыток самостоятельно встать, полностью потерпел неудачу. -- Взял? Читай последнюю запись.
-- И будем мы с тобою неразлучны.
По своей воли, иль чужой
Покинешь если сего мира ты чертоги,
Незамедлительно отправлюсь в бездну за тобой. -- выразительно прочитал Иван. -- И что?
-- А что здесь делает Катя? -- удивился Кирилл, до этого стоявший молча, разглядывая фотографию.
-- Она разве здесь есть? -- проворчал Андрей.
-- Ну, не она. Ее фотография? -- уточнил Делягин.
-- Она была моей девушкой... -- у Савельева заплетался язык. -- Моей, пока...
-- Пока не попала в аварию? -- договорил за друга Кирилл.
-- И ее ты знаешь? -- в полном недоумении Иван стоял посеридине комнаты с открытым небольшим блокнотом в руке. -- Но к чему эти стихи?
-- Это же поэтическое предсказание. -- пересиливая сон, говорил Андрей. -- Я эти стихи написал до ДТП, в котором погибла Катя.
-- Но, она же не погибла! -- запротестовал Кирилл.
-- Я не считаю это жизнью. -- пессимистически заметил Андрей. -- Как только она покинула чертоги сего мира, я отправился в бездну. То есть в запой. -- договорил Савельев, и, уткнувшись лицом в подушку, захрапел.
Друзья решили не беспокоить сон Андрея и поспешили к выходу. В прихожей их встретила Оксана Николаевна.
-- Уже уходите, мальчики? -- грусть пронизывала весь ее образ.
-- Да. Пойдем. -- ответил Иван.
-- Заходите еще. -- без особой надежды на возвращение друзей ее сына, произнесла Савельева.
Чудкин пытался заставить себя молчать, как можно дольше. Но, когда друзья вышли из лифта и стали спускаться по лестнице к выходной двери, Иван не выдержал.
-- А что произошло с этой Катей? И какое отношение к ней имеешь ты? Кирилл, ты всех моих друзей знаешь?
-- Катя моя первая и последняя любовь. -- начал Делягин.
-- Как я устал от этих перестановок. Сначала одним клянутся в любви. А потом греются в объятьях других. -- начал критиковать безадресно Иван.
-- Не совсем так все было. Я по окончании школы предложил ей свою любовь, с перспективой на семью. Я уже тогда предпочитал надежные и просчитанные ходы. Но она еще училась. И думала, наши отношения будут помехой. А если правду сказать, то вряд ли она питала ко мне какие-нибудь чувства, превышающие дружеские. Я настаивать не стал и сделал своей жизненной целью деньги и всемирную известность. По той причине, что не смог найти других стимулов для жизни.
-- А с ДТП что? -- перебил Кирилла журналист.
-- Месяца два назад, -- Иван увидел скорбь в глазах Делягина, а захлопавшие ресницы, предупреждали о том, что этот человек не лишен обычных чувств. -- ее сбила машина. Повреждения серьезные. Я не вдавался в подробности, но визуально все тело раздроблено. К тому же, она впала в кому. Половина систем отказали. Поэтому ее жизнь поддерживается искусственно. Врачи сказали ждать, -- глаза Кирилла увлажнились. -- а чего ждать не сказали.
-- А ты как про все это узнал, не могу понять? -- не отставал с расспросами Иван, хотя и видел, что Делягину больно об этом говорить.
-- На содержание Кати нужны деньги. Да и поначалу, хирурги пытались в ней копаться. Тоже не бесплатно. А никто же не копит деньги на несчастный случай. Коля, брат Кати, знал меня и всю мою печальную историю любви. Он сразу и позвонил мне. Как сам Коля сказал, я был последней надеждой.
-- И ты согласился?
-- Конечно.
-- Без какой-либо выгоды для себя?
-- Абсолютно безвозмездно. -- честно признался Кирилл.
-- И, как я полагаю, никому об этом бескорыстном поступке ты не рассказал?
-- Если бы рассказал, это был бы не бескорыстный поступок. -- твердо ответил Делягин. -- Я не знал, зачем жил? А теперь понял. Каждый из нас является винтиком машины. Без таких, как я, такие, как ты не смогут жить. И, соответственно, наоборот. Мое предназначение было в накоплении денег и использовании их для спасения Кати. Если не будет хотя бы одного винтика, машина не сможет работать.

Часть третья. Воскрешение.

-- Привет, Витя. -- Иван сильно тряс руку Журова.
-- Здорово! Ну, что посмотрел кино? -- Виктор свободной рукой забрал у Чудкина коробку с диском.
-- Да, вчера еще... Интересные мысли в фильме высказываются. Но я готов разоблачить ту магию, о которой говорят создатели фильма.
-- Вечно вы журналисты чего-нибудь разоблачить хотите. Последнюю надежду у людей заберете, а истину найдете. Чем же тебе не угодил этот фильм? -- особо не настаивая на ответе Ивана, спросил Журов.
-- Нет. Ты не подумай, что я хочу доказать несостоятельность теории "секрета". Они говорят абсолютную правду так, как ее понимают. Но механизм-то получения благ от вселенной не раскрывается. Тебе не кажется, что этот "секрет", действительно, знали древние цивилизации. Пусть они были не так развиты, как мы, но "секрет" знали. В фильме говорится, что "секрет" этот тщательно скрывали от людей. Но, по-моему, его не скрывали, а постепенно забывали механизм действия этого феномена.
-- Подожди, подожди, -- заинтересованно перебил Чудкина Виктор, -- Ты хочешь сказать, что волшебство, о котором говориться в фильме, реально существует и имеет механизм действия подобно машине или химической реакции?
-- Совершенно верно, мой друг. Понимаешь, если эта штука действует, у нее должен быть механизм. В фильме даже приводятся правила пользования этим механизмом. Сначала надо чего-нибудь захотеть. Потом представлять, как будто у тебя это уже есть. Желательно визуализировать свое желание. Надо постоянно мыслить позитивно. И, как уверяют создатели фильма, успех придет.
-- А где же здесь механизм? -- любопытство поглотило Журова на столько, что он перестал листать журнал со списками пациентов.
-- А механизм в нас. Подумай, как вселенная может услышать наши желания? Она даже не говорит на нашем языке и не думает так, как мы. -- Чудкин сел на свободный стул и стал еще более увлеченно рассказывать свою теорию. -- Все находится в нас. То, что мы называем "я", всего лишь наше сознание. К нему прилагаются еще две части. Одна из них это наше тело, а вторая это подсознание. Именно подсознание является той вселенной, которая исполняет желания. И механизм волшебства, о котором говорится в фильме "секрет", давно известен людям, занимающимся изучением подсознания. Гипноз и НЛП основаны на этом механизме.
-- Значит, каждый из нас волшебник, который абсолютно не догадывается об этом? -- Виктор уже закрыл журнал и перестал отвлекаться.
-- Очень близко. Но для волшебства надо добавить немного усилий, чего большинство не может сделать. Подсознание это природный компьютер, к показателям которого железные аналоги, разработанные человеком, еще долго не смогут приблизиться. Эта машина постоянно сканирует местность. Много мы сознательно не замечаем. Но наше подсознание улавливает любую информацию, которая поступает по всем каналам восприятия окружающего мира. И когда мы сознательно настроены на какой-нибудь предмет, подсознание тоже постоянно отмечает появление этого предмета в поле нашего внимания. Но подсознание в отличие от компьютера понимает задачу не буквально, а с некоторой долей творчества. Например, если ты концентрируешься на деньгах, то оно будет улавливать не только сами деньги, но и способ их заработать. Остается лишь сознательно принять информацию от подсознания и мечта осуществится.
-- То есть это не волшебство, а самый обыкновенный механизм? -- Виктор выглядел немного расстроенным, потому что Чудкин убедил его своими доводами. А Журову так хотелось верить в чудеса.
-- Да! Ты прав! -- подскочил со стула к Журову Иван. -- Поэтому я предлагаю любую теорию или гипотезу изначально проверять на наличие механизма. И если такого механизма не обнаружится или он будет не убедителен, теорию следует признать недействительной. Это относится не только к "секрету", но и к теории естественного отбора Чарльза Дарвина, теории относительности Эйнштейна и другим. Случайность не может быть механизмом, потому что механизм всегда действует определенно, а волшебства не бывает. Любое волшебство это всего лишь природное явление, которое имеет научное объяснение, пускай, пока не известное человечеству.
-- Тебе б не журналистом быть, а философом. -- задумчиво протянул Журов.
-- Одно другому не мешает. -- Улыбнулся Иван. -- Я в этом особо не разбираюсь. Так, читал немного. -- после небольшой паузы Чудкин добавил -- Ладно, Витя, мне надо спешить. Я обещал Кириллу навестить сегодня Катю, бывшую девушку Савельева. Хочу узнать, что с ней случилось, а то от Андрея ничего не добьешься.
-- Кстати, -- остановил Ивана Журов, -- Твой друг, Савельев, у меня в отделении лежит. Сегодня с утра доставили. Я его в отдельной палате поместил. Посмотреть хочешь?
-- Зачем? -- удивился Иван.
-- Поговоришь, может быть. Он уже проснулся и немного протрезвел. -- Виктор вышел из кабинета. -- Пошли, я тебя отведу к нему.
Иван закрыл за собой двери и без особого желания поплелся вслед за Журовым. Последняя встреча Чудкина с Савельевым не доставила ему огромного удовольствия. Человек, который когда-то был душой компании, теперь скатился в бездну духовного существования. Иван никогда не предполагал, что подобное может случиться с его другом. Андрей всегда являлся для Чудкина образцом оптимизма. Именно так, он не был оптимистом, он был одушевлением самого оптимизма. Точно так же, как Иван был не скептиком, а олицетворением скептицизма.
-- Как самочувствие больной? -- спросил у Савельева Виктор, войдя в палату.
-- Чего? -- Андрей не до конца протрезвел.
-- Андрей, привет. Что-то мы часто стали встречаться в последнее время? -- следом за Журовым вошел Иван.
-- Мне это не доставляет особой радости. -- прохрипел Андрей.
-- Андрей. Хватит уже пить. Сколько можно губить свою жизнь? Подумал бы о Екатерине. Ты нужен ей. Прекращай это безобразие и навести ее. -- Чудкин, как мог, старался опозорить Андрея и заставить его прекратить свои беспробудные пьянки.
Но Савельеву давно было не до позорных обвинений. На него такие приемчики не действовали.
-- Она умерла. Мне некого навещать. -- пробормотал Андрей.
-- Но она же жива. Катя дожидается тебя в больничной палате. Ей нужна твоя поддержка. -- неожиданно радостным голосом заговорил Иван.
-- Нет. Я не считаю такое существование жизнью. Ее жизнь поддерживают искусственно. Стоит отключить аппаратуру, и она умрет. -- грустный философский взгляд Савельева сверлил потолок. -- А если Катя выйдет из комы, то вряд ли сможет жить полноценной жизнью. И ты, Ваня, прекрасно понимаешь меня, если видел ее. И виноват в этом я, предсказавший все это безумие. -- Виктор стоял в стороне, возле окна и не вмешивался в разговор.
-- Андрей, ты ничего не предсказывал. Ты создал.
-- Создал? Это как? -- спросил Журов, потому что Андрей был не в состоянии следить за ходом беседы.
-- Когда Савельев сочинил и прочитал свои роковые стихи, его мозг и мозг Кати запомнили эти события. Их подсознания постоянно искали подобную ситуацию. Учитывая, что подсознание понимает все вещи не буквально, а с некоторой степенью свободы в своем выборе, то произошло ожидаемое. Краем глаза Катя уловила движущуюся машину. Машина явно не смогла бы затормозить вовремя. Подсознание дало команду телу выйти на дорогу. Сознание не поняло этот приказ, но подчинилось. Правда, Катя в тот момент думала совершенно о других вещах, нежели приближающийся автомобиль. А когда она застряла между небом и землей, пришел черед действовать и подсознанию Андрея. Который должен был отправиться в бездну вслед за своей любимой. Для этого был выбран алкоголь, в зависимость от которого и попал Савельев. Он не предсказатель будущего, а его творец. -- Иван посмотрел на Андрея, ожидая какой-нибудь реакции, но тот уже крепко спал.
-- Ты что, все знаешь? -- зааплодировал Виктор Чудкину.
-- Всего не знает даже Бог. -- махнув рукой на Савельева, Иван отправился к выходу из помещения.
-- Может, ты думаешь, что способен вернуть к жизни Катю? -- спросил Журов, пожимая Ивану руку на прощание.
-- Я не уверен. Но попытаться стоит. -- У Чудкина уже созрел план спасения Звянцевой. Осталось только обдумать детали. Поэтому он не раскрывал своих мыслей до тех пор, пока не увидит Катю и не будет уверен в успехе своего метода.

-- Добрый вечер. -- Обратился Иван к медсестре, дежурившей на первом этаже больницы. -- Скажите, как мне попасть в палату к Звянцевой Екатерине?
-- Сейчас посмотрю... -- незамедлительно ответила девушка приятным голосом.
"Замечательный голос" -- подумал Чудкин -- "Такой бы голос всем работником, деятельность которых каким-либо образом связана с общением. На душе сразу становиться легко. Радость что ли какая-то появляется?" -- замечтался Иван.
-- Молодой человек, вам на восьмой этаж в восемьсот тридцать восьмую комнату. -- оборвала полет мысли журналиста медсестра. -- лифт за углом направо. -- указала она направление рукой, чтобы Чудкин не заблудился в больничных коридорах.
-- Спасибо. -- Иван уже успел сделать несколько шагов в сторону лифта, перед тем, как решил поблагодарить медсестру.
В лифте Чудкин ехал один. Здесь было довольно чисто. Все таки заботятся о больных не то, что о здоровых. Ему вспомнились подъезды и лифты большинства жилых домов, в которых он имел неосторожность побывать. Чудкин вышел из лифта и внимательно осмотрелся. Перед ним было две двери, слева номер - восемьсот двадцать семь, справа - восемьсот двадцать шесть. Из чего журналист сделал логичный вывод, что идти ему надо налево. Почти в самом конце коридора находилась палата номер восемьсот тридцать восемь. Иван помедлил несколько секунд, а затем, спокойно отворив дверь, вошел в помещение.
В палате было четыре койки. Две из них пустовали. На одной лежала женщина с гипсовым ошейником и растяжками для закрепления, видимо, позвоночника. Такое устройство Иван видел только в мультиках про волка и зайца. Женщина эта была в сознании, но наличие лишних устройств мешало ее свободному передвижению. Ее койка располагалась у самых дверей, поэтому сначала Иван поздоровался с ней. Затем он заметил четвертую койку, стоящую у стены, ближе к окну. На ней-то и лежала та самая Катя. В сравнении с ней женщина, с которой Чудкин поздоровался минутой ранее, выглядела самой живой из всех живых.
Все Катино тело было окутано гипсом и повязками. Оставались видны только область левого глаза, который был закрыт, и правая рука. Из-под одеяла, которым стала простыня, торчали босые ступни. Чудкин подумал, что не хватает только бирки на большом пальце. Но сдержал улыбку, потому что это уже было не смешно. На лице находилась кислородная маска с трубкой, уходящей вглубь горла. От тела Кати отходили провода, а вокруг койки располагались разного рода аппараты, которые изредка попискивали. На мониторах постоянно отображались колебательные процессы. Вот только, что именно показывали эти линии, Иван не знал. Картина полной беспомощности девушки так захватила журналиста, что он сразу не заметил, сидящих на соседней койке ее родственников. Это были Катины родители. Мать, наверное, лет сорока, сорока пяти, выглядела старше. Потерять молодую дочь для нее, конечно же, было невообразимо тяжело. Глаза ее не выглядели заплаканными. Скорее всего, она выплакала все слезы, и теперь ее взгляд был просто пуст и сух. Когда Иван вошел, она, в отличие от остальных, не отвела глаз от Екатерины. Во взгляде отца просматривалась боль, но он был силен, чтобы не пустить слезу. Хотя, Чудкин был уверен, что тайком от жены, и он проронил несколько капель. Тут же, опершись на спинку койки, стоял парень лет двадцати пяти, может старше. Иван догадался, что это брат пострадавшей.
-- Привет. -- Чудкин протянул руку. Коля молча протянул руку в ответ.
-- Ваня. -- представился журналист.
-- Коля. -- прошептал Звянцев, пытаясь не показать дрожи в голосе и сдерживая слезы.
-- Добрый вечер. -- обратился Чудкин к отцу Екатерины.
-- А я думал ты не придешь. -- послышался голос Делягина. Иван не заметил Кирилла, стоявшего у стены слева от койки, на которой спала Катя, если это можно было так назвать.
-- А я тебя и не приметил. -- громко произнес Ваня.
-- Тише. Не надо шуметь. -- пожал руку Ивана Кирилл.
-- Не завидное положение у твоей Кати. -- наклонившись к Кириллу, прошептал Чудкин.
-- Она не моя. -- оправдательно заговорил Делягин.
-- Если любишь, значит твоя. Кто же ей поможет на ноги подняться, если не ты. Сумеешь вытащить ее с того света, будешь ответственен за каждый ее шаг. А значит, как ни крути, она твоя. -- настойчиво Чудкин убеждал Кирилла в том, чтобы тот не отступал от задуманного.
-- Но как я смогу ей помочь? -- с оттенком пессимизма задал вопрос Делягин.
-- Доктор есть здесь? -- Чудкин выглядел уверенным в своих способностях, хотя и сам толком не понимал, что будет делать в следующую минуту.
-- Да. Пошли, покажу. -- Кирилл повел Чудкина к кабинету доктора.
-- Здравствуйте, доктор. -- Поприветствовал человека в белом халате Иван. Он был лет на десять старше Чудкина. В момент, когда журналист вошел в кабинет, доктор возился с карточками.
-- Добрый вечер. Вам чего? -- не отрывался от карточек работник больницы.
-- Могу я узнать у вас, что произошло со Звянцевой Екатериной, и как вы собираетесь ее лечить? -- настойчиво поинтересовался Иван.
-- Разумеется, можете... -- спокойно сказал доктор. -- Присаживайтесь. -- он бросил перелистывать карточки, лежащие на столе, и повернувшись к шкафчику, стал водить пальцем по полкам. -- Вот и она. -- доктор положил карточку на стол. -- Екатерина Петровна Звянцева.  Вы знаете, ей очень плохо.
-- Я видел, что не хорошо. Что именно с ней произошло? -- не хватало терпения у Ивана.
-- Это чудо, что она до сих пор жива. Компрессионное повреждение шейного позвонка -- это раз.
-- Это что такое? -- не понял Иван.
-- При компрессионном повреждении внутридисковое давление резко повышается, что приводит к повреждению краниальной замыкательной пластинки тела позвонка. В образовавшийся разрыв внедряется сжатое до предела пульпозное ядро межпозвонкового диска и разрывает тело позвонка на отдельные фрагменты. -- спокойно отвечал доктор.
-- Что это значит?
-- Это значит, что позвонок рассыпался на много осколков. Но по этому поводу волноваться особо не следует. Проведена стабилизирующая операция с созданием спондилодеза.
-- Какая деза? Доктор, можете говорить по-русски. А свои умные словечки оставьте для того, чтобы студентов на лекциях пугать. -- повысил голос Иван.
-- Хорошо. Только успокойтесь. Не стоит убивать нервную систему. Раздробленный позвонок был закреплен металлической конструкцией относительно соседних. Далее обнаружен сдвиг позвоночника в грудном отделе, осложненный повреждением спинного мозга, который был сдавлен. Там образовалась гематома, но мы от нее избавились хирургическим вмешательством. При падении она сильно ударилась головой об асфальт, что привело к отключению некоторых функций мозга и впадению в кому. Сюда следует добавить левую руку, которая была полностью раздроблена. Правая рука, сломанная в одном месте, уже срослась. При ударе об автомобиль несколько сломанных ребер пробили легкое, что привело к его удалению. Оставшееся легкое отказалось работать. Пришлось искусственно снабжать организм кислородом. И в сравнении со всем этим исцарапанное лицо, после того, как ее тело протащило пару метров по дорожному покрытию, выглядит детской шалостью.
-- Доктор, как вы оцениваете шансы на выздоровление? И что собираетесь делать? -- спокойно спросил Иван, понимая, что большего, чем сейчас есть, и требовать нельзя было.
-- Молодой человек, делать прогнозы очень сложно. При подобных травмах возникает спинальный шок. Это значит, что спинной мозг, возможно, цел, но временно все его функции погашены. И уровень его повреждения выявить практически невозможно. Есть косвенные методы определения его работоспособности. Но это всего лишь косвенные методы. Такое состояние может продолжаться до нескольких месяцев. Поэтому сейчас делать какие-либо прогнозы рано. Что касается лечения, мои руки связаны. Обычно лечение заключается в лежачем режиме и незначительных физических упражнениях, количество которых постоянно увеличивается. И если с первым пунктом никаких проблем, то со вторым ничего пока не выходит.
-- А если слегка изменить подход к сложившейся проблеме? -- загадочно произнес Чудкин.
-- Что вы имеете в виду?
-- Доктор, я прекрасно понимаю, что вас учили по стандартной методике. Я не знаю ничего об этой методике. Но могу кое о чем догадываться. В основу, скорее всего, было положено учение о человеке, как продукте эволюции. Сам человек рассматривался, как биологическое творение природы. И каждый орган его изучался отдельно, потому что выполнял какую-то конкретную функцию. Я вас ни в чем не обвиняю. Вы продукт нашей цивилизации. И методы лечения, которыми владеете вы, необходимы для спасения многих жизней. Что, если сменить представление о человеке, как продукте эволюции, на человека механизм. Механизм самообучающийся и развивающий свои способности в определенном направлении. Направление, которое сам же и выбирает.
-- По моему, с этим-то и спорить никто не станет. -- доктор был горд собой и не собирался принимать позиции собеседника.
-- Я сейчас говорю не о том, что и так всем понятно. А совсем о другом. Человек рождается, не умея говорить, ходить, читать и писать. И еще много чего он учится делать в своей жизни. Все эти способности он приобретает только благодаря возможности получения опыта при соприкосновении с той или иной проблемой. Бесспорно, все органы имеют специализацию. Но это совсем не значит, что они не могут выполнять и другие функции. Люди, рожденные без рук, учатся выполнять сложную работу ногами. И у них это получается очень ловко. Наш организм подстраивается под условия окружающий среды и ведет себя соответствующим образом.
-- Конкретизируйте, пожалуйста, свои расплывчатые представления о функционировании организма человека. -- попросил доктор.
-- Известен опыт, проведенный почти сто лет назад. Один ученый носил три дня очки с линзами, которые переворачивают картинку. Три дня он видел мир вверх ногами. Через три дня мозг привел в соответствие все ощущения организма. И этот ученый стал видеть мир обычным. Верх - вверху, низ - внизу. Мозг перевернул изображение сам, осознав, что оно неверно. После снятия очков ситуация повторилась вновь. Еще был проведен такой эксперимент. Нервы, отвечающие за сгибание и разгибание крыла у курицы, поменяли местами. Второе крыло оставили в порядке. По задумке ученых курица должна была махать крыльями в разных фазах. Но этого не произошло. Крылья двигались так же, как и до операции. Этот опыт ясно доказывает, что функции нервов не определены изначально, а настраиваются мозгом по-разному в каждом отдельном случае. И даже сам мозг может менять свои функции. Известно, что после операций по удалению части мозга, уцелевшее полушарие берет на себя функции поврежденного. В это же время, по современным представлениям, каждое полушарие отвечает за определенные функции и не может выполнять какие-то еще.
-- А каким образом эти факты могут помочь в случае с Екатериной Звянцевой? -- смутился доктор.
-- Наш организм создан таким, чтобы выжить любой ценой. Он сможет перестроиться полностью для того, чтобы жить, даже с огромными повреждениями. Предположим, у Кати порваны нервы или поврежден спинной мозг так, что сигнал от мозга не может поступить к мышцам ног по привычным для этого каналам. Но есть много нервных каналов, которые не отвечают за сокращение мышц ног. Но они идут в ту же область человеческого организма. Телу надо дать только опыт. Мозг должен настроить оставшиеся нервы на возможность управления нужными мышцами. Для этого ему потребуется некоторая информация, получаемая косвенным путем. Сложно будет сделать подобное чудо, но это возможно. Мозг, в свою очередь, может использовать не только электрические импульсы, но и различного рода химические реакции. Одним словом надо дать подсознанию свободу действия, и оно найдет выход из сложившейся ситуации.
-- Молодой человек?
-- Меня зовут Иван Чудкин.
-- Иван, почему вы решили, что метод, предложенный вами сработает?
-- Ваш метод не работает. Или даже, можно сказать, вы не знаете, что делать. -- Чудкин встал со стул и направился к двери, -- Пойдемте со мной, доктор. Почему бы в такой ситуации не воспользоваться альтернативным решением.
Журналист вошел в палату. За ним проследовал и доктор. Кирилл, находившийся все время в коридоре, теперь стоял у открытой входной двери палаты. Иван, не обращая внимания на родственников Екатерины, подошел к аппарату непрерывно подававшей непонятные сигналы.
-- Сердце работает у нее самостоятельно? -- задал Чудкин вопрос, глядя на монитор, показывающий пульс.
-- Да. Это, пожалуй, единственный орган, который полностью контролируется ее мозгом. -- ответил доктор.
На мониторе линия пробегала слева направо, изредка поднимаясь вверх, создавая пики. Удар сердца - пик графика на мониторе. Каждый пик копировал предыдущий. Ничего не менялось несколько секунд. Иван подошел к койке, на которой располагалась Катя, и, наклонившись, поднес свои губы к ее уху.
-- Катя, я знаю ты меня слышишь. -- шептал он, четко проговаривая каждую букву. -- Я тебя верну к жизни. Но для этого мне понадобится твоя помощь. Слышишь? Ты не одна.
Чудкин смотрел все это время на монитор. Он заметил, что пики на мониторе участились. Возможно, это была всего лишь фантазия журналиста. Но он был рад продемонстрированному способу лечения. Журналист повеселел. На губах, даже, появилась легкая улыбка.
-- Вы создали вокруг Кати тихую обстановку. И ждете, пока она проснется. Но, чтобы разбудить спящего человека, надо шуметь. Чем глубже сон, тем надо сильнее шуметь! -- радостно воскликнул Иван.
-- У нас горе. А ты предлагаешь шуметь? – недоумевая, спросил Коля.
-- Предположим, что функция слуха у нее была повреждена. В этом не трудно убедиться, если знать, что у Кати сильная травма мозга. Она даже впала в кому. Скорее всего, все функции были отключены. Но слух восстановился или восстановится. -- Иван не улавливал цепочки своих рассуждений из-за сильного волнения. По этой причине его ответ не выглядел логическим для слушателей. -- Первым восстановится слух, потому что Кате приходилось постоянно слышать разные звуки, которые помогли ей раздобыть опыт. Мозг проверял все возможные каналы поступления слухового сигнала, сравнивая его с давлением воздуха на клетки кожи. В итоге мозг опять научится слушать.
-- С чего вы решили, что у нее пропала функция слуха? -- возразил доктор.
-- Даже, если эта функция и не пропала, то пока не сильно работает. -- не успокаивался Иван. -- Вот вы подключили ее легкое к аппарату искусственного дыхания. Мозг подает сигнал легким, но сигнал не доходит. А так как аппарат работает, то в мозг поступает сигнал о том, что легкие работают. Мозг не утруждает себя поиском новых способов управления легкими, потому что не понимает этой необходимости. Отключите аппарат, и мозг попытается запустить неработающее легкое.
-- Я не буду этого делать. Это же смерть для девочки. -- возмутился доктор.
-- Ладно. Я не настаиваю. Но придет время, и вы сделаете это. Я вам обещаю. -- Чудкин подошел к двери. -- Я еще вернусь и помогу Кате встать на ноги. -- обратился он к родителям девушки и вышел из палаты.

Серые тучи спрятали солнце. День подходил к концу. С противоположной стороны от заката виднелась луна. Ее тускло-бледный свет навивал скуку. Дорога была усеяна мелкими лужами. Потрескавшийся асфальт и отбитые куски бордюра, валявшиеся на проезжей части, видимо, не волновали никого. В окнах ближайших домов была только темнота. Ни в одном из них не горел свет. Щебетания птиц отсутствовало. Впрочем, как и сами птицы. Дул сильный ветер и тряс деревья, встречающиеся ему на пути. Но шелест листвы не был слышен. Вообще, пространство было заполнено тишиной, нежели отсутствием звуков. И во всей этой пустоте и мраке до ушей доносились шаги. Шаги изредка сопровождались всплесками воды. Но никто, кроме идущего, не слышал этих звуков. Потому что никого здесь, кроме Кати, и не было. Все бы ничего, но была во всем этом мертвом безмолвии и надвигающемся мраке, куда большая неприятность, чем одинокая прогулка рыжеволосой девушки. Звянцевой уже успела надоесть эта обстановка. И она не ждала изменений. Потому что блуждала по своему родному городу уже не первый час и не первые сутки. Впрочем, Катя не могла даже определить, какой промежуток времени она провела в этом городе. Луна постоянно висела над горизонтом, а солнце было спрятано за тучами. Катя узнавала этот город. Она же здесь родилась. Но был он слишком странным, чтобы поверить в то, что это тот самый город. Как будто все хорошее из него кто-то забрал. А осталось здесь только зло. Звянцева в первые же часы пребывания в этом городе нашла свой дом. Но удивление ее было на столько сильным, что, скорее всего, она до сих пор не пришла в себя. Дом стоял на том же месте, где и всегда. Но вот входной двери у него не было. Не сумев войти в него, Катя стала бродить по серому городу в надежде встретить кого-нибудь, чтобы узнать о происходящих здесь событиях.
Катя вспоминала фильмы о конце света. Когда в городе остается всего один человек. И этот человек сражается с различными монстрами. Чем-то те фильмы похожи на события, происходящие со Звянцевой. Но в реальности никого, кроме самой Кати, нету. Она была бы рада видеть даже монстра. Ей хотелось верить, что она здесь не одна. Катя уже давно потеряла надежду встретить живое существо, но продолжала бродить ведомая инстинктом самосохранения. И в момент полнейшего отчаяния, как это бывает только в фильмах, надежда вновь воскресла. До ушей девушки донеслись звуки, которые издавала не она.
-- А не сошла ли я с ума? -- подумала Звянцева вслух.
Катя уже давно заметила, что в этом городе думать можно только вслух. Все мысли, какие бы не появились у нее, тут же произносятся. Даже, когда Катя пыталась силой воли заставить свои губы не шевелиться, слова сами вырывались, озвучивая появившиеся мысли.
Она незамедлительно направилась в сторону шума. Звянцева особо не спешила. У нее было опасение того, что если радоваться очень сильно, потом можно огорчиться. Бетонные джунгли давно закончились, и теперь Катя шла по лесному массиву. Обычно, оказавшись в лесу, Звянцева любила вдыхать запах ели и сосны. Но в этом лесу деревья не пахли своими привычными ароматами. Они, как и все в этом городе, совсем не издавали запаха. Наконец Звянцева вышла из леса, и перед ней предстала автомобильная дорога, по которой носились машины в обе стороны.
-- Это же кольцевая дорога. -- сообразила Катя. -- Я спасена. -- ее радости не было предела.
Автомобили занимали все четыре полосы в оба направления. Движущийся поток, не переставая, двигался.
-- Что же здесь произошло? Видимо, катастрофа какая-то была. Всех эвакуировали, а меня забыли. Никому я, значит, не нужна. -- разговаривала сама с собой Звянцева, приближаясь к проезжей части
Она пыталась остановить какую-нибудь машину, вытягивая руку со сжатыми в кулак пальцами и выставленным вверх большим пальцем. Но ни один автомобиль, даже, не сбавил скорости. Прошло еще некоторое время прежде, чем Катя заметила, что за рулем автомобилей нет водителей. Машины, словно на автопилоте, двигались по кольцевой. Звянцева терялась в догадках о масштабах катастрофы.
-- Не могу понять. То ли люди стали невидимы? То ли мир захватили машины, как это предсказывалось во многих фильмах? А может, наш город просто изолировали от внешнего мира? Но зачем это все происходит? И как мне выбраться отсюда? -- девушка окончательно запуталась и присела отдохнуть на траву.
Еще одно обстоятельство казалось странным Кате, чтобы не обращать на него внимания. По ощущениям она провела здесь очень много времени, но за это время ей ни разу не захотелось есть, и спать и еще много чего. Потребности, которые раньше были необходимы, в этом месте исчезли. Это радовало. Но в то же время наталкивало на пугающие мысли.
-- А может, я умерла? И теперь должна мучаться в аду, потому что на рай это место совсем не похоже. Или, даже это не ад, а чистилище.
Так бы Звянцева и сошла с ума, если бы не услышала человеческий голос. Она определила, что кто-то кричит. Не просто кричит, а зовет. Зовет ее. Она встала на ноги. Мужской голос звал ее. Она начала оглядываться по сторонам, в надежде определить, откуда доноситься крик. И, наконец, заметила человеческую фигуру на другой стороне дороги.
-- Катя, возвращайся! Ты нужна мне! Без тебя я не живу! -- кричал человек, которого заметила Екатерина.
-- Это же Андрей...-- Звянцева обрадовалась. -- Андрюша, я тебя слышу! -- она опять подошла к проезжей части.
Автомобили все так же проносились мимо, не замедляя ход. Девушка сделала пару попыток ступить на дорогу, но всякий раз в ужасе отскакивала назад. Машины не останавливались и не сбавляли ход. У Звянцевой не было возможности перейти дороги.
-- Ну, давай! Иди сюда скорей же! -- Кричал Андрей.
-- Подожди, родной, я сейчас. -- шептала Звянцева, побежав вдоль проезжей части. -- Это же кольцевая дорога. А значит, я смогу перейти через нее по надземному переходу, которых тут понатыкано на каждом шагу.
Когда Катя добежала до перехода, в надежде скорее попасть в объятия Андрея, то увидела, что он разрушен. С другой стороны дороги молодой человек продолжал звать Звянцеву.
-- Как он здесь оказался? Он все время бежал со мной? Но я его не видела. Что со мной твориться? -- Катя сделала еще несколько попыток перейти дорогу, но страх попасть под машину был очень велик, и она решила вернуться обратно в город...
Звянцева завернула за угол очередного серого здания. Она бродила по городу, пытаясь измотать свой организм. Но у нее не получалось этого сделать. Внезапно в одном из окон второго этажа загорелся свет. Это свечение привлекло взгляд Кати. Потому что за долгие часы поиска ей, наконец, удалось найти хотя бы признаки жизни. Шторы, которыми было завешено окно, одернулись, и в окно выглянул хозяин этой квартиры. Это было странно, этот человек Звянцевой был очень знаком.
-- Мама! -- закричала девушка.
Женщина в окне повернула голову в сторону Екатерины и улыбнулась.
-- Привет доченька. -- не смотря на то, что окно было плотно закрыто, Катя слышала все слова.
-- Мама, что здесь происходит? Как мне выбраться из этого города? -- Звянцева и не пыталась попасть в дом, потому что и в этом здании не было входной двери.
--  Тебе надо перейти через кольцевую дорогу. Там Андрей измучился от ожидания. -- спокойно отвечала девушке мама.
-- Но там же машины. Они не останавливаются. Как мне быть? -- недоумевала Катя.
-- Ты должна найти дорогу, это все, чем я могу помочь тебе. -- сказала мама и задернула плотные шторы.
Через некоторое время свет в окне погас. Екатерина ждала, что свет вновь загорится, и ей удастся расспросить подробнее о пути выхода из города. Но света не было, а вскоре Звянцева не могла отличить того окна, в котором видела маму, от остальных.
-- Привет, Катя. -- послышался знакомый голос из-за спины.
Девушка обернулась. Перед ней стояла Ира. Та самая Ира, к которой они с братом и Андреем ездили на дачу.
-- Привет! Я рада тебя видеть здесь. Ты первый человек, которого я вижу вот так близко и могу прикоснуться.
-- Да уж. Первый и последний. Кроме нас с тобой в этом городе никого нет. -- грустно констатировала Ира.
-- А как же мама? -- повернула голову в сторону окна, месторасположение которого успела потерять.
-- Есть несколько жителей в этом городе, но они все не выходят на улицу, а сидят в своих домах.
-- А ты почему здесь, а не дома?
-- Я же социолог. Я должна изучать жизнь, находясь в обществе. -- так же спокойно и грустно произнесла Ира.
-- В каком обществе? -- здесь же только я.
-- Вот тебя я сейчас и изучаю.
-- Как мне добраться до другой стороны кольцевой дороги?
-- Я не знаю. -- отвечала Ира.
-- Но ты же все здесь изучила. Ты должна знать. -- настаивала на помощи Катя.
-- Начнем с того, что ты не правильно задаешь вопрос. Ты хочешь к Андрею. Но на твоем пути смертельная опасность. А в этом городе ты одна на века. Это тебе приносит мучение. Спроси у себя: ты хочешь прожить так всю вечность или быть счастливой с Андреем?
-- Я хочу к Андрею. -- незамедлительно ответила Катя.
-- Тогда стоит рискнуть. -- дала совет Звянцевой Ира и поспешила покинуть этот двор.
-- Куда же ты? -- Катя пыталась догнать девушку.
-- Дальше ты должна идти одна. -- не оборачиваясь, отвечала Ира.
-- Одна, так одна. -- Екатерина направилась обратно к кольцевой дороге...
Звянцева стояла у края проезжей части и рассматривала автомобили, проносившиеся рядом. Она совсем не любовалась красотой этих машин, сулящих смерть. Катя хотела проследить какую-нибудь закономерность в их движении, чтобы рассчитать момент, когда надо перебегать дорогу. Но закономерность не просматривалась и, скорее всего, ее не существовало.
-- Ну, что ж? Рисковать, так рисковать. -- девушка отошла от дороги. -- На счет три. -- сказала она себе.
Четыре полосы отделяли ее от середины, на которой можно будет отдохнуть. По крайней полосе пронеслась машина. Затем вторая, третья.
-- Раз, два, -- Катя задержала дыхание, глядя на тот автомобиль, после проезда которого, она побежит изо всех сил на встречу к Андрею, -- Три!!! -- крикнула девушка и побежала.
Перед носом у нее проскочил автомобиль из крайнего ряда. Одна полоса, вторая. Страх стал расти в груди у Кати. Она не верила в успех, но двигалась к цели. Оставалась последняя четвертая полоса. В этот момент Звянцева занесла ногу, чтобы сделать еще шаг. По четвертой полосе в миллиметре от ноги пролетел автомобиль. Девушка испугалась так, как никогда и ничего не боялась. Но она продолжала бежать и через мгновение уже стояла у металлического ограждения. Сердце разрывалось от бега, страха и любви. Именно любовь вела Звянцеву через смертельно опасное место.
-- Здорово. На половину дело сделано -- девушка задыхалась.
-- Катя!!! Выбирайся оттуда! -- Кричал Андрей.
Звянцева перелезла через металлический оградительный барьер. И стала настраивать себя на оставшиеся четыре полосы движения. Здесь поток автомобилей был еще интенсивнее. Девушке предстояла очередная нелегкая задача.
-- Побежала! -- сказала сама себе Катя.
Первая полоса, вторая. Взгляд Звянцевой уже нацелился на четвертую полосу. Но неожиданный приступ страха заставил повернуть голову направо. Автомобиль беспощадно приближался к девушке. Предотвратить столкновение было не возможно. Катя окаменела и закрыла глаза. Удар сердца. Второй. Третий. Автомобиль должен был уже расправиться с ней. Но вместо этого Звянцева почувствовала сильный рывок в левую сторону. Кто-то дернул ее за руку. Она открыла глаза. Все четыре полосы были позади. Она почувствовала, как спаситель обнимает ее, и прижалась еще сильнее. Она была рада такому спасению, не смотря на появившееся внезапно шестое чувство, говорившее ей, что спаситель не Андрей, а кто-то другой. Но кем он был, Звянцева не знала.
Гула машин уже не было слышно. Снова тишина окутывала слух Екатерины. Ей было спокойно в объятиях незнакомца. Такая ситуация Звянцевой нравилась больше, чем бессмысленное хождение по пустынному городу. Стук сердца стал значительно тише. Хотя Катя и не слышала его вовсе, а только чувствовала. И совсем внезапно тишину прервал сильный писк. Он был так громок, что Звянцева закрыла руками уши и зажмурилась. Писк на мгновение исчез, а затем возобновился, но был уже не сплошной, а прерывистый. Катя открыла левый глаз. Изображение окружающей обстановки расплывалось. Яркий свет причинял боль. Звянцева захотела пошевелиться, но не смогла этого сделать. Когда картина стала различимой, Катя увидела сидящую рядом с собой маму, которая улыбалась и силилась что-то сказать. Но радость переполняла женщину, и она не могла произнести ни слова.
-- Мама, привет. Что случилось? -- пыталась прошептать Звянцева, но трубка в горле мешала говорить.
-- Ты воскресла...-- не смогла продолжить фразу Катина мама и поспешила обнять дочь. -- Если бы не Кирилл со своим другом, не знаю что было бы.
Катя ничего не понимала и только смотрела удивленным взглядом на маму. Для нее вчера был солнечный летний жаркий день. День, когда она с Андреем гуляла по городу. Для нее этот день закончился как-то неопределенно. А сегодня наступил следующий день, как будто не было тех месяцев беспамятного существования.
-- Вот Кирилл. -- показала женщина на противоположную сторону койки, на которой лежала Катя.
Девушка, преодолевая боль, повернула голову направо и увидела молодого человека, который спал, сидя на стуле, и держал ее за руку. Это был Кирилл. Звянцева его узнала. Видимо, это был единственный человек, кроме родственников, который по настоящему любил ее. Катя пошевелила пальцами правой руки, кости которой уже успели срастись. Делягин почувствовал прикосновение Екатерины. Он понял, что это не его ладонь дотронулась до нее, а она своими пальцами до его ладони. Кирилл открыл сонные глаза.
-- С возвращением, Катя. Я так долго этого ждал. -- произнес он, когда понял, что счастливый глаз Екатерины смотрит на него.
-- Кирилл не отходил от твоей койки днями. -- начала второпях объяснять Звянцева старшая. -- Если бы не он, не было бы всего этого оборудования. Если кого и должна ты благодарить, то только его.
-- Она только вернулась к нам. Зачем же сразу наваливать на нее столько обязательств? -- спокойно сказал Кирилл.
-- Она твоя должница навсегда. -- не унималась Звянцева старшая.
-- Получается так! -- весело сказал Делягин. -- И рассчитаться с этим долгом ты можешь только одним способом. -- заглянул Кирилл в единственный видимый глаз девушки.
Звянцева посмотрела на Кирилла строгим взглядом.
-- Ты должна покинуть эту больницу на своих ногах...

-- Пива. -- Панов стоял на улице у палатки с разливным пивом.
Продавщица открыла кран, и пенная жидкость стала заполнять стакан. Петя расплатился за напиток и, повернувшись к столикам стоящим под открытым небом, начал искать свободное место. В одной руке у него был стакан, в другой - газета. Полностью пустых столиков не было видно, и Панов решил к кому-нибудь подсесть. Первыми его внимание привлекли две веселые девушки. За их столиком было два свободных места.
-- Наташка опять в командировке. -- Сказал Панов, чтобы успокоить свою совесть, и направился к намеченному столику. -- Девушки, вы не против, если я составлю вам компанию? -- Петя уже собирался присесть на свободный стул.
-- Нет, мы против! -- возразила та, что, по мнению Панова, была симпатичнее.
-- Здесь занято. Мы ждем своих парней. -- поддержала свою подругу вторая.
-- Хорошо. Найду другое место. Тем более, что я женат. -- оправдал свою мгновенную капитуляцию Панов.
Все остальные столики были заняты полностью. Все кроме одного. За этим столиком сидел только один парень. Петя немедля без каких-либо объяснений уселся за этот стол напротив уже находившегося там молодого человека. На столе стояло два стакана. Один пустой, а второй еще наполненный пивом на половину. Панов положил газету на стол и туда же поставил стакан с пивом. Парень, сидевший напротив, перевел взгляд на Петра.
-- Не против того, что я здесь посижу? -- виновато спросил Панов.
-- Сиди. Мне-то что? -- пробубнил парень.
-- Что празднуешь? -- Петр сделал глоток холодного напитка.
-- Ничего. Просто так пью. -- тем же неэмоциональным голосом ответил собеседник Панова.
-- Неплохо... А я праздную единственную статью в своей карьере, опубликованную на первой странице. -- Радостно сказал Панов и добавил. -- Пока единственную. -- И Петр протянул собеседнику газету, которую весь день таскал с собой.
-- И где здесь эта статья? -- заинтересовался парень.
-- Вот эта вот. -- стал указывать пальцем Панов. -- "Тайна" называется. -- Петр был горд за себя.
-- И про что же здесь написано, что ее поместили на первую страницу-то?
-- С незначительной подсказки моего коллеги мне пришла в голову идея о том, что каждому человеку отведена особая роль, без которой цивилизация не может существовать. И рассмотрел я эту идею на примере недавно произошедшего волшебного случая, который зафиксирован в нашем городе.
-- Катя Звянцева?... -- То ли удивился, то ли спросил парень.
-- Да. Именно Екатерина стала центральным персонажем моей статьи. Ей удалось невозможное. Она побывала на том свете и вернулась обратно абсолютно невредимая, если это можно так назвать. Спустя четыре месяца после того, как врачи признали ее состояние почти безнадежным, она на своих ногах вышла из больницы. Незаурядная сила воли нужна для осуществления такого чуда.
-- Никогда не подумал бы, что такое возможно... -- продолжал удивляться собеседник.
-- Я бы тоже не верил, если бы в этой истории не участвовали мои друзья, которые отказались отпраздновать со мной первый крупный успех в карьере журналиста. И в этой истории мои друзья были не простыми статистами, как можно предположить. Они действовали согласно тайному плану. Каждый из них выполнял отведенную ему роль.
-- Это-то как? -- слегка опьяневший собеседник посмотрел на Панова.
-- Мой коллега, Чудкин, придумал способ, как вернуть Катю к жизни. Мой армейский приятель Делягин заработал столько денег, что смог оплатить искусственное поддержание жизни Екатерины, пока та не вернулась в наш мир. Еще один мой друг, Журов, подтолкнул Чудкина к придумыванию способа помочь Звянцевой. Звянцев Николай вовремя сообщил Делягину о катастрофе. Я оказался сторонним наблюдателем, заметив незримые связи. -- Панов замолчал. -- Да, еще забыл упомянуть. Все эти персонажи моей статьи, так или иначе были связаны с одним единственным человеком, которого зовут Андрей Савельев. Он поэт и в своих стихах описал все, что должно было произойти. В результате случилось то, что должно было. Делягин и Звянцева нашли свое счастье рядом друг с другом.
-- А знаешь, что самое удивительное в этой истории? -- спросил собеседник у Панова.
-- Что же? -- с любопытством Петя стал слушать, ожидая, что узнает мелочь, которую упустил в своих рассуждениях.
-- Самое удивительное то, что меня зовут Андрей Савельев. -- сказал парень сидевший за столом.
Панов собирался что-то сказать, но его мысли перебил женский голос.
-- Вот ты где! Пошли домой! -- Петр повернул голову в сторону, откуда доносился голос.
-- Наташа? Дорогая, что ты здесь делаешь? -- Панов уже забыл о Савельеве.
-- Что, что? Если ты не дома и не на работе, то, значит, пьешь пиво. Я приехала, а дома бардак. А ну! Быстро домой. -- строго заявила девушка.
-- Да, моя родная, Наташечка. -- Панов сделал последний глоток и оставил не допитый стакан на столе.
Оставшись в одиночестве, Андрей допил свое пиво, а затем и оставленное Пановым. От безделья Савельев прочитал статью, о которой ему так много рассказал Петр. Андрей улыбнулся и сказал.
-- Значит, есть в этом мире одна замечательная вещь. Будущее будет таким, каким его захочу видеть я...
13.06.2009