Родословная Нового года

Вне зависимости от капризов природы и политических катаклизмов сверкают в городе и квартирах одесситов нарядные елки, готовы подарки и сюрпризы, закуплено шампанское, хозяйки колдуют над домашними вкусностями, а в ресторанах и ночных клубах подготовлено праздничное меню. Дети уже успели отгулять новогодние утренники в школах и садиках, на которых самыми желанными гостями были красноносые Дедушки Морозы с раскрасавицами Снегурочками, а к некоторым даже пожаловали заморские модные ныне Санта Клаусы. Взрослые же, как и положено, встретят праздник с боем курантов. Одним словом, Новый год настает, с Новым годом, с новым счастьем!

И, конечно, за радостной кутерьмой нет времени задуматься, откуда и как пришли к нам все эти атрибуты новогоднего праздника и остались как свои, исконные, народные. Впрочем, помнится, что-то в отечественной истории Нового года связано с Петром Первым, который…
Ах, не стоит тщетно напрягать память накануне всех волнующих событий – все равно ничего не вспомним. Воспользуемся лучше профессиональной помощью ученого и весьма компетентного в истории Нового года человека, любезно согласившегося удовлетворить наше праздное, а вернее было бы сказать, праздничное любопытство.

Знакомьтесь: кандидат исторических наук, доцент Одесского национального университета Александр Анатольевич ПРИГАРИН:

- Что ж, начнем, как Вы и намеревались, «хрестоматийно» - с Петра Первого. Этот «голландский плотник», насмотревшись на веселье Европы в ночь с 31 декабря на 1 января, вернувшись в Россию, издал императорский указ: «Отмечать Новый год на заморский манер!» Но несмотря на всю привлекательность, обычай массового увеселения долго оставался сословным: гуляли в этот день исключительно аристократы – с елками да игрушками, конфетти и хлопушками, балами да маскарадами. Постепенно завезенное из Европы новшество стало укореняться в городах: на площадях устанавливали зеленую красавицу, заливали рядом каток, приглашали артистов…

- А в деревнях? Ведь от просвещенной Европы до российской глубинки начала восемнадцатого века была дистанция огромнейшего размера. Даже царский указ вряд ли мог преодолеть ее так просто.

- В народной среде продолжали отмечать привычные дни Маланьи (31 декабря) и Василия 1 января). Эти дни воспринимались как своеобразная светская кульминация между двумя религиозными праздниками - Рождеством и Крещением. Воспринимая рубежность даты, крестьяне украшали последний сноп прошлого урожая ленточками, цветами, конфетами. Этот сноп (дидух) устанавливали торжественно под иконами и трапезничали всей семьей. Закончившийся неделю назад пост позволял обильный ужин из множества мясных блюд (запеченный поросенок, студень, вареная свиная голова), а также кутьи. Такое обилие сказалось на названиях – Жирная, Скоромная, Мясная, Богатая Коляда (народное название Рождества, когда лишь разговлялись).
 
Святой Василий считался покровителем свиней – отсюда столь разнообразные обрядовые кушанья и действия, направленные на увеличение размеров и на рост поголовья этого животного в следующем году.

Кроме семьи и близких гостей, часто в этот вечер угощали и Святого Василия или Мороза. Например, выйдет хозяин во двор, завернув в половинку блина вынутые из холодца «свиное ухо и рыло», и обращается: «Мороз, Мороз Васильевич! Ходи на вухо-рыло, половина блина!» Считалось при этом, что таким образом следующий год принесет удачу в разведении свиней. Вообще, «чем богаче вечеря, тем щедрее година». Да и сейчас бытует пословица: «Как встретишь Новый год, так его и проведешь».
 
- Сопровождалась ли народная рождественская трапеза какими-то специальными обрядовыми действиями?

- Среди украинцев, белорусов и русских вечеря, как я уже сказал, обязательно содержала блюда из свинины. Например, запеченный поросенок – «кесаретский поросенок» (от Василия Кесарийского). Его следовало разламывать (ни в коем случае не резать!) хозяину, обязательно оставляя себе голову. При этом ставили свечу перед иконой, вся семья молилась Василию Великому, а блюдо трижды поднималось к иконам.

У балканских народов (греки, болгары, сербы) существовал ритуал семейного гадания. Пекли сладкий каравай («василпиту», «хлеб Василия», «васулицу»), в который запекали монетку, колечко, клок шерсти, веточку и тому подобное. Глава рода разрезал лепешку на количество сидящих за столом. Следили, что кому попадет. Или, разрезая, хозяин приговаривал: «На дом, на хозяйку, на…» ( и перечислял всю родню). Из того, что попалось, следовало, чего ждать в будущем.

- А откуда взялся веселый обычай ряженья и карнавального обхода домов?

- В этот день следовало позаботиться не только о достатке, но и о хорошем настроении на весь будущий год, для чего и устраивали смешные шествия. Детвора обходила дома родственников и соседей с щедрованием. Полагали, что будущее в доме зависит от первого гостя – желательно, чтобы это был молодой здоровый хлопчик (приход лица женского расценивался к неудаче). Вот ребята и ходили по домам, желали счастья и добра в следующем году, получая за это угощение от хозяев.
 
К ночи начинали веселиться подростки и мужчины. Они собирались в так называемые ватаги и наряжались. Ряженые представляли «деда», «цыгана», «козу», «лекаря», «черта», «полицейского». В каждом доме они разыгрывали сценки и желали хозяевам благополучия. Сюжет «драмы» был типичным: «коза» заболевала, падала навзничь посреди хаты и требовала себя «полечить». Помочь мог исключительно магарыч от хозяев. Если они скупились и не выдавали необходимое «лечебное средство», артисты могли похулиганить и силой его вытребовать. Особо поощрялись такие поступки в отношении родителей, не захотевших отдать замуж свою дочь.
Кстати, и мальчики, и подростки носили с собой зерно, которым осыпали дома, желая благоденствия в будущем году.

- Кое-какие рудименты этого обычая дожили до наших дней даже в Одессе. На Новый год и Рождество по квартирам городских домов обязательно будут бегать мальчишки и девчонки, сыпать зерно, тараторить пару строк из нехитрой колядки. Прежде чем угостить их, я всегда требую: а дальше? К сожалению, слов толком не знает никто.

- Оригинальный приговор еще не так давно исполнялся и в одесских квартирах полностью: «Сею, сею посеваю, с Новым годом поздравляю! Со скотом, с животом, с малым детушком!» Малопонятную в городе вторую часть нередко меняли на более прагматичную: «Ах, хозяйка хороша! Дай-ка быстро два гроша!». Со временем же в обиходе остался только зачин колядки – поздравление с Новым годом.

Но не менее важным для последующей сытой и счастливой жизни считалось утро первого января. Кормили, например, домашнюю птицу внутри обруча, чтобы она не разбредалась со двора; старались хорошо поесть, чтобы не голодать в течение года; хозяин обувался на печи, чтобы «водилась домашняя живность». Избегали ругаться и ссориться, разбивать посуду, падать, стричь ногти и волосы… Дабы не лениться в будущем году, стремились встать как можно раньше. Разводили ритуальные костры на улице из мусора и снопа-дидуха – считалось, что это поможет уничтожить домашних насекомых. Все это на фоне устойчивого запрета на все виды работ на протяжении двух недель – от Рождества до Крещения.

А девушки на протяжении всех этих дней гадали: присматривались к снам, пытаясь понять их смысл, оставляли на ночь кольца в блюде с водой, а с утра под пение вынимали – у кого на какой куплет вынут кольцо, такая и судьба выпадет. Либо бросали башмачки через крышу или за ворота и смотрели, в какую сторону замуж выйдет…

- То есть народная традиция встречи Нового года достойно сосуществовала с искусственно внедренной Петром западноевропейской моделью на протяжении целых двух веков? Но откуда появился тогда Старый Новый год?

- Социальная дистанция в праздновании Нового года в России оставалась все равно. А бурный двадцатый век внес и другую – хронологическую. В 1918 году была проведена реформа календаря, и светский отсчет времени поставил новогодние торжества впереди церковного Рождества, то есть в аккурат на период поста. А позже, с 1927 года, советская власть перестала включать религиозные праздники в календари. Вот и получили мы два Новых года: старый (Василия) и новехонький Новый. Отмечать решили оба!

К счастью, попытки приспособить этот воистину народный праздник к пролетарскому воспитанию окончились ничем. И хотя на утренниках-елках и на производственных вечеринках-капустниках звучали обязательные стихи и песни коммунистической направленности, идеологизировать отношение народа к Новому году не удалось (вспомним хотя бы любимую нашу «Карнавальную ночь»).

- Не было ли попыток в те времена упразднить Деда Мороза, как «наследие религиозного прошлого»?

- Наоборот, именно тогда его образ закрепился в качестве обязательного персонажа советского Нового года. К нему даже прибавили Снегурочку. Эти далекие от «опиума для народа» герои стали удачной находкой двадцатого века.

В образ Деда Мороза вошли старый славянский Мороз Васильевич и его фольклорно-литературный вариант Морозко, а также католический Санта Клаус, или Святой Николай. В Западной Европе именно он отвечал за подарки (правда, за неделю до Рождества). Дети развешивали вязаные носки и ожидали в них гостинцев за свое послушное поведение.

Но не многие знают, что на популярность Санта Клауса (равно как и нашего Деда Мороза) оказала немалое влияние одна из успешнейших рекламных акций. С двадцатых годов прошлого века «Пепси-кола» поздравляла всех с Рождеством и Новым годом легко запоминающейся светлой и радостной музыкой, написанной, кстати, украинским композитором Леонтовичем (помните, знаменитый «Щедрик»?) и серией праздничных рекламных роликов.

Тогда же возникла и конкуренция – аналогично завоевывала рынок и «Кока-кола». Вот почему герой новогодних утренников одет либо в синие («Пепси»), либо в красные («Кока») костюмы.

Таким образом, можно сказать, что Дед Мороз и Санта Клаус – порождения массовой культуры, глобализации, новых информационных ресурсов: на протяжении двадцатого столетия они стремительно ширились по планете, впитывая в себя отдельные национальные прототипы.

- Неужели и Снегурочка – иностранка по происхождению?

- А вот Снегурочка – наша! Этот персонаж славянских сказок оказался востребованным для придания празднику семейного, домашнего колорита. Ему долго искали роль, выясняя его отношения с Дедом Морозом. Когда-то Снегурочка «назначалась» и в жены, и в дочери. Но прижилась «внучка». Логично! Ведь кто еще мог быть у «дедушки»?..

- А ёлка? Почему вы о ней ничего не рассказываете?

- Некогда социально престижное хвойное растение российских аристократов мирно прижилось и в квартирах советских граждан. Раньше елку устанавливали на Рождество, а теперь – на Новый год. И стоит она, как правило, от Нового года до Старого Нового года – то есть до самого праздника Василия.

Среди «новых» старых атрибутов – звезда. Раньше она символизировала свою новозаветную родственницу, которая указала волхвам на место рождения Иисуса. А в советское время, установленная на верхушке елки, как на башне Кремля, стала символом коммунистических чаяний советских граждан.

С развитием телевидения новые традиции встречи Нового года рождались просто на глазах: это и традиционное шампанское, и «Голубой огонек» с песнями и поздравлениями знаменитостей, и привычно-праздничная «Ирония судьбы»…

- Интересно, как вы оцените новоявленную нашу традицию устраивать «артобстрел» из петард в новогоднюю ночь?

- В том то и дело, что некоторые атрибуты современного праздника могут считаться таковыми только по новой форме. А по сути – это оснащенные новыми техническими возможностями древние обычаи. Взять хотя бы волнующие вас новогодние фейерверки с петардами. Как мы видели, палили костры и ранее. Тогда же существовал и обычай отмечать приход Нового года (впрочем, как и многие другие праздники) ружейной и пушечной стрельбой.

Известно, что уже 1795 год (первый в своей истории!) Одесса встречала именно так – громко и с размахом. Даже слишком громко: полицейская часть вынуждена была присмирить расшалившихся солдат гарнизона и вынесла постановление, запрещающее публичные салюты и фейерверки…

- То-то же!

- Но кто их послушал? Думаю, и все запреты мэрии на салютование новому году петардами во дворах ни к чему не приведут. Это уже в крови народа: встречать нарождающийся год треском, пальбой, снопами взрывающихся искр…  Думаю, раз в году это шумное хулиганство потерпеть можно.

- Что вы скажете о прижившейся у нас в последнее время классификации годов в соответствии с китайским календарем? Наступает год Козы – и наша газета обязательно постарается рассказать  что-нибудь этакое об этом рогатом  персонаже из восточных гороскопов.

- Мода на восточную атрибутику при праздновании Нового года лишний раз доказывает неестественность, штучность, придуманность этого праздника, что и открывает путь активным заимствованиям из других культур.  Но как бы не называли наступающий Новый год на Востоке, все равно мы будем встречать его по-своему. Был бы повод, а праздник мы из него сделаем сами.

Я искренне желаю всем читателям  хорошо повеселиться в новогоднюю ночь, помня старые традиции, приветствуя современные и придумывая новые. Главное – чтобы с вами было ощущение радости. Тогда будущий год обязательно сложится удачно. Проверено!