Менингит байка московских студентов
; Хочу быть кардиохирургом, – говорит, – призвание мое в этом!
И учился – дай Боже всякому! Ничего не пропускал, не то что мы, убогие, а еще по вечерам в кружок кардиохирургии, а еще санитаром в этом же отделении, в кардиоцентре. Санитаром, правда, недолго – за трудолюбие его без малого через полгода в медбратья перевели.
И уж профессор его Юрочкой зовет, и вот он ночами на дежурствах с ассистентами чаи гоняет, особенно после тяжелой, « профессорской», операции. Мы и сомневаться перестали, видим – здорово парень в гору идет, и не по блату, как некоторые.
А тут начался у нас, говорю, курс инфекционных болезней. Юрка, как всегда, все исправно посещает, все, что надо, проходит, на занятиях и на лекциях – в первых рядах!
И недели через три переходим мы в менингитное отделение. Страшная это болезнь, доложу я вам! Муки и больному, и врачу, а хуже всего – почти неизлечимая она тогда была. Всех почти на тот свет спровадила.
Ну вот, мы утром туда приходим – маски, халаты, бахилы, – как в операционную. Идем по палатам, ассистент нас с больными знакомит. Почти все – молодые, почти все – безнадежные.
; А вот, – объявляет преподаватель, – наша Лерочка, познакомьтесь!
Подошел я поближе, глянул на больную – и остолбенел. Скажу вам, словами передать такую красоту нельзя! И ведь даже болезнь с ней ничего не смогла поделать. Только глаза стали еще больше, только сияния в них прибавилось. И бледность, и бедность, и горе, и болезнь – все настоящей красоте на пользу, все ей нипочем!
Тем временем занятия у нас подошли к концу, мы вышли, разоблачились, помылись – и по домам. На метро сели, и когда уж почти всю ветку отмахали, кто-то сказал:
; Ребята, погодите, а Юрка-то где?
Глядим, а его и вправду поминай как звали! Ну и подумаешь, какие дела – парня с друзьями после учебы нет! Дел-то, может, и никаких, а только на этот день сам министр оперировал. Профессор Юрку лично пригласил, в знак особого расположения, вроде как своего. Юрка об этой операции нам все уши прожужжал, одними терминами затолок. А тут – нету его!
; Ладно, думаем, – заехал домой, а потом уж на кафедру.
Но только и завтра, и послезавтра Юрка с нами домой после занятий не возвращался. И утром его с нами нет, и вечером тоже. А через неделю наш ассистент меня, как старосту группы, вызвал и говорит:
; Знаешь, Миша, ведь у нас здесь почти что не ЧП. Юрий Петров из твоей группы ведет себя странно, дело дошло до директора института, приказал он нам с тобой посоветоваться.
; Ну, – думаю, – если академики со студентами стали советоваться, то случай и вправду из ряда вон.
; Юра ваш, – продолжает тот, - сутками около Валерии Земцовой сидит, ухаживает за ней как не всякая мама, и никуда уходить не желает. Мало того, что это непорядок, но ведь так и до беды недалеко – заразится парень! Вчера и я с ним говорил, и зав отделением, и сам шеф, а он даже не шелохнется! Сидит на стульчике, Лерочку свою за руку держит, глаз не отводит.
Вот мы срочно всю группу собираем – и в менингитное. А Юрка там. И все в точности, как ассистент говорил. Он ей и воду подает, и губы смачивает, и простыни меняет, и горшки выносит.
; Юрка, – я ему говорю, – ведь неудобно – молодая девушка, а ты ей судно подкладываешь.
– Это ничего, – почти смеется он, – ведь мы муж жена!
Ну, мы и вовсе обалдели. Он, оказывается, втихую вызвал нотариуса, и с этою Лерою умирающей расписался. По обоюдному, ясное дело, согласию.
; Я его отговаривала, – шепчет Валерия, – а он ни в какую. Чуть не насильно за себя взял. И зачем я ему такая? – А у самой, как на Юрку смотрит, глаза еще больше светятся.
Мы еще их поуговаривали, а потом и рукой махнули. Ректор вызвал Юрку к себе, дураком обозвал, но – сердце доброе – академ по уходу за больной супругой все-таки дал. Юрка с тех пор и вовсе в менингитном пропал. А только менингит – не грипп, он свое брать начал. Истаяла Лерочка в одночасье, за месяц сгорела. Вышел Юрка из отделения черный как уголь, но с сентября к учебе все же приступил. И прощай кардиохирургия, ужины на кафедре, и мечты об операциях на открытом сердце – стал он пропадать в инфекции. Там и дневал, там и ночевал. Халат белый, кипельный, на рукаве тоненькая черная ленточка, лицо красивое, строгое. Вскоре - диплом с отличием, специализация инфекциониста, и пошел Юрий Андреевич, новоиспеченный врач, работать в свое менингитное.
Я после из Москвы уехал, а только слышал краем уха, что достиг Юра высот приличных, что лечение менингита разработал, звание и знаки отличия даже получил. И слышал я еще, что не женился Юрка Петров в своей жизни больше ни разу, что от бешеной работы подорвал себе он напрочь здоровье и умер без всяких видимых причин в сорок пять за столом у себя в ординаторской.
Халат белый, кипельный, на рукаве ленточка траурная, черная, на столе карточка Лерина. Улыбается Лерочка, смеется, и ручкой к себе так и зовет, так и манит!
Красивая!
2004 г
Свидетельство о публикации №209122501308
Юлия Суслова 10.06.2011 10:26 Заявить о нарушении