Ежедневник монолог

Однажды мне на день рождения подарили ежедневник. Красивый, с рекламой Латтелеком.
И хотя это был самый недорогой подарок из всех остальных, для меня он все же был самый дорогой.
Ведь его мне подарила Маринка, и это было первый раз в моей жизни, когда девушка вручала мне подарок. Потому что всю жизнь у меня было наоборот.
Познакомишься бывало с девушкой. Или даже с двумя. Обе такие симпатичные, но светленькая все равно лучше. Поэтому ты как бы нечаянно фильтруешь брюнетку и отдаешься во власть чувств блондинке. И вот оно, счастье примата. Не прошло и недели, как она уже сидит на твоих коленях и ей мягко и тепло. А твоя жопа примерзла к скамейке но ты все равно безмерно счастлив. Ведь сегодня ты впервые ее обнял…
Вскоре ты уже не стесняешься, когда держишь ее за ручку. А твое сердце словно взрывается в груди от каждого к ней прикосновения. Даже если через дубленку, свитер, бюстгальтер и вообще первый размер. А тут еще ее день рождения. Супер! Это ж можно весь вечер с ней танцевать, вдыхать запах ее духов, шептать на ушко слова любви и трогать, трогать, трогать…Главное создать атмосферу.
И ты создал, вернее сотворил… Ресторан, цветы, море шампанского, но ты пьян без спиртного. Тебе хорошо и абсолютно плевать, что ты должен всему Вентспилсу.
Потом ты запихиваешь плюшевого кролика ей в окно, потому что в дверь он не пролазит. Распечатываешь 18 комплектов фотографий для всей ее родни и нагло врешь друзьям, что она отблагодарила. А на самом деле был прощальный поцелуй в щечку и извинения, что все же она любит другого, что весь этот месяц она просто пыталась разобраться в своих чувствах.
Хотелось плакать, кричать, уйти на войну и погибнуть. Но тебя заставляют жить.
Случайно ты встречаешь ту самую брюнетку. Она тебя и пожалела, и приласкала, и рассказала, какая ее подруга сволочь и что вообще она крашеная шатенка. Зато вот она – натуральная брюнетка и к тому же порядочная.
И ты сидишь и думаешь, «ну какой же ты Андрей дурак, как же ты раньше не разглядел в ней всего этого прекрасного?! Ведь правильно говорят, что главное в человеке – душа!»
И жизнь продолжается. Снова эмоции, чувства и страсти. И ты страдаешь от того, что дни такие короткие. Невозможно с ней наговориться и на нее насмотреться. Тебе всегда мало, но солнцу не прикажешь, и оно падает за горизонт. Лампочку кто-то скрутил, а сверху орут, чтоб не курили в подъезде. Ты ищешь повод к ней прикоснуться, но его нет. Ждешь выходных, чтобы потанцевать с ней в Доме Культуры, но с пьяными она не танцует.
Ты уже готов сдаться и оставить на стене «Ленка прыщавая шмара», как вдруг радостная новость - у нее скоро день рождения. Какие тут мысли о женском коварстве, когда хочется петь песни Шатунова?
Опыт проведения банкетов у тебя громадный, поэтому было легко. Долги, мамино золото в ломбард, унижения перед официантами: «а можно нам алкоголь с собой?»
И снова праздник удался. Весь вечер она танцевала только с тобой и ей завидовали все 26 приглашенных ею подруг. От фотоаппарата отказались - заказали сразу видеосъемку на несколько камер. После банкета - получасовой салют. Опять мне были благодарны, но не более.
А потом у возлюбленной началась сессия, и она долго была занята. Я много раз пытался с ней встретиться, но постоянно что-то мешало. Мысли о том, что мною опять воспользовались, приходили все чаще, но я им не верил, пока не услышал в трубке: «мама, если это Андрей, то меня нет».

Когда я встретил Маринку, я уже был циничным прагматиком. Мама мне всегда говорила, что этим женщинам от нас только одного и нужно, что все они одинаковые. И я ей поверил. Поэтому я каждый раз обрубал себе крылья любви, лишь только они начинали прорастать.
Но как же я был удивлен, когда узнал, что день рождения у Маринки только что прошел!
Это судьба! Подумал я.
Потом, через пару месяцев, еще один знак судьбы – мой день рождения. Впервые за всю свою жизнь во главе стола я сидел не один. Рядом сидела Маринка. А ведь до этого все мои дни рождения были как на зло в перерывах. То есть это когда ты уже не с этой, но еще не с той.
И тогда я позволил своим крыльям расти. Я снова научился летать и мы летали с ней вместе. Мы парили в облаках, и ангелы пели нам песни. Мы танцевали под звездами, и луна нам нежно улыбалась. Мы были счастливы! Ничего не подозревая, я начал пользоваться ежедневником и записывал в него все важные даты:
День Святого Валентина
День нашего знакомства
День нашего первого поцелуя
День, когда я сделал ей предложение
Тут ее скромный день рождения. Заказали на дом суши и бутылку Кока-Колы. Это был самый дешевый банкет в моей жизни.
Наконец день, когда она согласилась стать моей. Тоже недорого. Сходили в Чили-Пиццу.
Ну а раз на горизонте замаячила свадьба, значит, пора и с мамой знакомиться. Конечно, этот день не такой уж и важный, но я все же взял с собой ежедневник, ведь наверняка нужно будет записать дни рождения родителей, день их свадьбы, еще что-нибудь…
И тут, глядя на эту записную книжку, меня вновь охватило то тоскливое чувство, которое я пережил с крашеной блондинкой и порядочной брюнеткой.
Но не так ярко, а едва заметно, словно лёгкий привкус корысти.
Я посмотрел на Маринку, повертел в руках ежедневник и так и не смог найти коварную связь между ними. Но внутренне я понимал, что что-то тут не так…
- Они все одинаковые – вдруг зазвучал в голове голос, похожий на голос мамы.
- Мама! – начал мысленно спорить я. – Маринка не такая. Она неприхотливая. Добрая. … я хотел подумать «щедрая», но передумал…
- Ты плохо знаешь женщин - настаивала на своём мама.
- Её я знаю хорошо. Она честная и из христианской семьи. Она баптистка! Да и какое тут коварство? – Махал я в воздухе ежедневником. – Ну, запишу я сюда несколько праздников, ну и что с того? Подумаешь, получит тёща букетик цветов на день рождения да на восьмое марта. На Кристмас подарю им сковородку. На остальные праздники получат шаблонные СМС. Где тут развод, мам?
Мама ничего не ответила. Но я уже знал, что её молчание вовсе не знак согласия и внутренне приготовился к чему-то нехорошему.

Мы сидели в большой гостиной за огромным столом, на котором стоял самовар, лежали пакет с печеньем и несколько разорванных пачек вафель. Мою коробку конфет, которую я принес, хозяева куда-то сразу же убрали. Поэтому разговор не клеился. И как всегда бывает в таких случаях, на столе незаметно появился фотоальбом на триста страниц. Я изобразил живой интерес на своем лице и принялся изучать историю Маринки.
Через несколько часов, когда последняя страница была перевернута, я извинился и встал из-за стола.
- Туалет направо. – Сказала будущая тёща.
Но мне нужна была ванная. Я закрылся, включил воду, встал на колени и начал молиться.
- Господи, я благодарю Тебя, за то, что ты дал мне Маринку. Она самая лучшая! Спасибо Господи! Все как я просил. Рост, вес… размер... Она любит меня, а я её. И наши родители нас благословляют. Скоро мы поженимся. Всё классно, но у меня есть только один вопрос, Господи. Пожалуйста, скажи мне, почему баптисты рожают так много детей? Ну почему не двоих? Не троих? Ну зачем её мама родила Маринке еще трёх братьев и пятерых сестер? Почему? Я хотел потянуть это «почему», но оно не тянулось. Тогда я спросил по-английски, и получилось красивее.
- Вааааай!? – кричал я. - Ваааай!?
Я кричал так сильно, что перекрывал шум воды. В дверь постучали. Это была Маринка. Она понимала, что я молился. Только не знала, о чем. Я вернулся к столу, и, собрав все свое мужество, раскрыл ежедневник.
Записав дни рождения родителей Маринки, всех её братьев и сестёр с их жёнами, мужьями и бесчисленными детьми, я с ужасом понял, что жизнь моя теперь круто переменилась. Мне объяснили, что такой большой стол как раз нужен для того, чтобы по пятницам собираться всем вместе и отмечать праздники. Это типа их традиция.
Я всегда любил математику и быстро разложил порядок цифр.
Дни рождения родителей – два застолья.
Их свадьба – одно.
Дни рождения детей – еще плюс девять.
Родились их супруги – еще восемь.
Отыграли восемь свадеб – понятно.
Ну и тридцать шесть маринкиных племянников.
Итого 64 праздника.
Учитывая, что в году 53 недели, то это значит, что практически каждую пятницу у них тут банкет. Я сверился с ежедневником и оказался прав. В конце каждой недели что-то торжественно отмечали. Только две пятницы были свободны; та, которая выпадала на мой день рождения и та, что я жопой чувствовал, будет в день нашей свадьбы.
Так что эта мамаша моим появлением заполнила две последние пятницы, в которые она тут скучала.
- Бинго! – Крикнул я и закрыл ежедневник. Опять захотелось на войну. Сзади что-то громко упало. Это отвалились крылья любви. Нет, сама любовь не ушла. Просто вновь ожил прагматизм и напомнил мне, что через две недели у меня будет день рождения. А его уже решили праздновать у Маринки, чтобы познакомиться с ее семейством поближе. Значит, может быть много подарков.
Ну, хоть какая-то выгода от тёщиной плодовитости, - подумал я…
Правда перед самым днём рождения теща сказала, что она и всё её семейство худеет, поэтому стол будет скромным. Меня мой вес устраивал, поэтому я докупил к почти пустому столу фруктов, соков, салатов, колбасы. Конфет не купил специально, поэтому тёща достала из заначки те, что я принес в прошлый раз. Правда полкоробки уже кто-то сожрал.

Так я встретил своё тридцатилетие. Толпа незнакомых мне людей, которые вроде как должны были худеть, смели со стола всё самое жирное, калорийное и сладкое, оставив нетронутыми два сморщенных яблока и капустный салат. Только Маринка придерживалась диеты – весь вечер ела оливки из моей солянки.
Когда бесчинства за столом закончились, все наконец-то вспомнили про меня и дали слово мамаше.
Стряхнув с груди крошки и поправив зубы, она достала из шкафа лёгкий сверток и начала нудную речь, испытывая моё терпение. Она долго мне чего-то впаривала, а я стоял, улыбался во весь рот и думал: «Ах вы ж твари! Один подарок на всех?»
...
«Вроде легковат для книги – разглядывал я его. – Может Ди Ви Ди? Или диски для Плэйстейшн? Ну ладно, хорошо хоть так…»
Но вот речь окончена. Толпа обжор весело зааплодировала и по цепочке передала мне подарок.
Его я не разворачивал. С первых прикосновений к нему я понял, что внутри была обыкновенная рамка для фотографии. Деревянная. Скорее всего, синяя. Радость прошла полностью, и я даже испугался, что навсегда.
Про меня тут же забыли и принялись заваривать чай, передавая пакетик по кругу, а я стоял и представлял, как вся эта куча народу оживленно спорила у прилавка фотомагазина, какую рамку подарить, ту, что за три лата или ту, что за пять. Женщины склонялись в меньшую сторону, мужчины в большую, а Маринка предлагала голосовать. Но тут зашла их мамаша и заорала: - "Да вы что!? У человека юбилей, а вы тут развели базар! Давайте уж купим ему вот эту, за шесть пятьдесят!"

А вдруг там маленькая картина известного художника? – мелькнула дебильная мысль в моей голове.
Я оторвал кусочек упаковки...
Рамка... Синяя…

Ушел я по-английски, вместе с Маринкой. Она искренне меня не понимала, поэтому через пару часов я завез ее домой и на всякий случай попрощался как бы навсегда. Катался всю ночь в каком-то забытье, и думал. Я никак не мог решить, что делать. Простить Маринкин обман с ежедневником, или уйти в монастырь, потому что женщины действительно все одинаковые.
Спал я в машине, завтракал на Статоиле, потом все утро бродил по городу и безучастно наблюдал, как внутри здравый смысл боролся с любовью. Любовь призывала вернуться и простить, прагматизм настаивал на поиске более выгодных вариантов. Но победить друг-друга они без моего вмешательства не могли.
Я должен был встать на чью-либо сторону и выбрать что-то одно. И я выбрал.

---///---

Продавщица маленького магазинчика фототоваров еще долго будет помнить это субботнее утро. Ничто не предвещало беды. Привычно скрипнула дверь, звякнул колокольчик, и внутрь зашел молодой человек. С виду нормальный, только немного взъерошенный и в помятом костюме. Он долго смотрел на витрину, потом тихо спросил:
- Дайте пожалуйста фоторамки…
- Какие именно? – уточнила продавец.
- Всеееее!!!!! – заорал он, брызнув слюной. – Все до одной! Даже те, что висят на стене и эту, где ты с каким-то мужиком!
- Это мой муж!
- Насрать! Я плачу! - Он швырнул кошелек на прилавок и принялся помогать ей засовывать рамки в большую картонную коробку.
Сто пятьдесят рамок обошлись ему почти в пятьсот лат.
Магазин выглядел уныло. Светлые прямоугольники зияли на выгоревших от солнца стенах.
Молодой человек поднял коробку, поблагодарил продавщицу и со словами: «суки, теперь вы у меня каждую пятницу будете фоторамку получать» вышел на улицу, звякнув на прощанье колокольчиком…

Любовь победила...

Андрей Златоуст. 2005.