Н. М. Рубцов. Странник или скиталец? IV часть

(Валентина Трофимова)

    Летом 1968 года Николай Рубцов вновь возвращается в Николу. Неожиданным и неловким был окончательный разрыв его с Генриеттой Михайловной. Состоялся серьезный разговор о дальнейших планах Рубцова. По-видимому, он пообещал забрать семью в Вологду. Но сделать это не удалось по стечению различных обстоятельств. Творческий неспокой, сжигавший ему душу, был недоступен пониманию жены. И случилось то, что должно было случиться: он ушёл… Ушёл от жены, от дочери, ушёл из с. Никольского.

Я шёл, свои ноги калеча.
Глаза свои мучая тьмой…

Г.Тотьма Вологодской области, г.Варнавино Нижегородской области, дер.Тимониха Вологодской области…
И, наконец, Н.М.Рубцов осенью получил комнату в квартире с подселением на Набережной 6-ой Армии в Вологде. Находясь в гостях у Василия Белова, он написал поэму-сказку «Разбойник Ляля». Поражают слова:

Так, скорбя, и ходит богомолка,
К людям всем испытывая жалость,
Да уж чует сердце, что недолго
Ей брести с молитвами осталось.

Вот так он и жил в свой «московский период», то уезжая на Вологодчину, в Николу, то возвращался, гонимый тоской и безденежьем из милого захолустья в сверкающий столичный город.
    3 января 1970 года… Москва. Анатолий Чечетин вспоминал: «О многом мы говорили с ним в этот именинный вечер, но самое печальное было то, что больше всего мы почти открыто говорили о смерти, о возможной, неизбежной и даже скорой Колиной смерти».
    Летом 1969 года закончились годы скитаний, бытовой неустроенности: Николай Рубцов получил скромную, но все-таки отдельную однокомнатную квартиру в Вологде. Учеба в институте позади, квартиру получил, работа имелась, дочь росла, жена любила и ждала…Вроде бы все имелось для полного счастья. Но вновь и вновь звала поэта дорога: Тотьма, Москва, Великий Устюг…
В марте 1970 года едет на Урал – по следу затерявшегося брата Алика, пытаясь его отыскать. И опять: Москва, Вологда, Архангельск…

Дорога, дорога,
Разлука, разлука.
Знакома до срока
Дорожная мука.

И отчее племя,
И близкие души,
И лучшее время
Всё дальше, всё глуше.

Лесная сорока
Одна мне подруга.
Дорога, дорога,
Разлука, разлука.

Устало в пыли
Я влачусь, как острожник,
Темнеет вдали,
Приуныл подорожник,

И страшно немного
Без света, без друга,
Дорога, дорога,
Разлука, разлука…  («Дорожная элегия»)

И добавить здесь нечего. 19 января 1971 года Николая Михайловича не стало…

    Рубцов никогда не вел дневника. Его дневник – стихи. И, открывая стихи, словно бы видишь одинокого Путника, стоящего на краю заснеженного поля. Мать Александра Романова вспоминала: «Стоял на крыльце такой бесприютный, а в спину ему снег-то так и вьет, так и вьет… Глянула сбоку, а в глазах-то у него – скорби… И признался, что матушка давно умерла, что он уже привык скитаться по свету…Поутру он встал рано. Присел к печному огню да попил чаю и заторопился в Воробьёво на автобус». Это было за год или за два до гибели его, в предзимье. Возможно он пробирался в Тотьму.
    Рубцов любил внезапность знакомств и расставаний. Он возникал в местах, где его не ждали, и срывался с мест, где в нем нуждались. Вот эта противоречивость скитальческой души и носила его, вела по Руси.

Я уплыву на пароходе,
Потом поеду на подводе,
Потом еще на чём-то вроде,
Потом верхом, потом пешком
Пройду по волоку с мешком –
И БУДУ ЖИТЬ В СВОЕМ НАРОДЕ!

    Кстати, «Брат Рубцов Альберт Михайлович ушел из дома и … затерялся в просторах России. Ни жена, ни дети – никто более четверти века о нем не слышали. Перед проведением Рубцовских дней в Сургуте в 2001 году журналист Г.В.Кондрякова вспоминала, что ее знакомая говорила о каком-то Альберте Рубцове, который жил в с. Горнослинкино Уватского района Тюменской области. Будто бы он хорошо играл на музыкальных инструментах, писал стихи. Эти способности, фамилия, имя – все совпадало. Это был он, Рубцов Альберт Михайлович, 1932 года рождения – старший брат поэта. Скончался 12 ноября 1984 года» (Николай Рубцов. Я люблю, когда шумят березы. – Москва, 2005, Эксмо, стр.10)