Тютчев и Рубцов

(Валентина Трофимова)

    Почему Н.М.Рубцов до самой смерти не расставался с томиком Тютчева? На основании рецензий, откликов поэтов и писателей, а также анализа отдельных стихов Ф. Тютчева и Н. Рубцова я постараюсь ответить на этот вопрос. В своей статье я отразила:
1)многозначность прочтений и глубину стихов Ф.Тютчева и Н.Рубцова;
2) сходство художественных миров поэтов;
3) слияние поэтов с природой, отражение её в их душах.
    Наверняка, многие задумывались над этим вопросом. Но отсутствие каких-либо печатных материалов говорит то ли о боязни заниматься им (а вдруг придешь к не ожидаемому выводу), то ли о предвзятом отношении к поэзии Рубцова и к самому поэту (никак некоторые не желают осознавать, что Н.Рубцов – великий поэт, из зависти, что его любит простой народ, а их – нет).
    Тютчев писал:

Но смерть честней – чужда
                лицеприятью,
Не тронута ничем, не смущена,
Смиренную и ропщущую
                братью –
Своей косой равняет всех она.

Свет не таков: борьбы,
                разноголосья –
Ревнивый властелин –
                не терпит он,
Не косит сплошь, но лучшие
                колосья
Нередко с корнем вырывает он.
             Стих. «Две силы есть – две роковые силы…»

Эти строчки подчеркивают скромность Тютчева. А Н.Рубцов в своей похвале был нескромен:

Мое слово верное
                прозвенит!
Буду я, наверное,
                знаменит!
Мне поставят памятник
                на селе!

              Стих. «Мое слово верное прозвенит…»

Оказывается:

Не пёс, а бес четвероногой.
Бес, обернувшийся во пса.
В порыве буйства, для забавы,
Самоуверенный нахал,
Смутил покой их величавый
И их размыкал, разогнал!

Разъясняет:

Да, тут есть цепь! В ленивом стаде
Замечен страшный был застой,
И нужен стал, прогресса ради,
Внезапный натиск роковой.

И подводит итог:

Так современных проявлений
Смысл иногда и бестолков, -
Но тот же современный гений
Всегда их выяснить готов.
    И, все-таки, должно же быть что-то такое, что связывало бы Н.Рубцова с Ф. Тютчевым! Но что? Листаю сборник стихов Тютчева. Вчитываюсь. И наталкиваюсь на такие строчки:

Что за отчаянные крики,
И гам, и трепетанье крыл?
Кто этот гвалт безумно дикий
Так неуместно возбудил?

Оказывается, в стадо гусей и уток забежал пёс.. И, еще не дочитав до конца, ждешь какого-то вывода. И, действительно, Тютчев не обманывает наше ожидание:

Иной, ты скажешь, просто лает,
А он свершает высший долг –
Он, осмысляя, развивает
Утиный и гусиный толк.
                Стих. "В деревне".
    Вот она, та многозначность прочтений, которая характерна для рубцовских стихов. Не у Тютчева ли Н.Рубцов учился придавать своим стихам ту глубину, которая трогает нас, изумляет и побеждает. Вот только Тютчев в конце стихотворения поясняет свою многозначность:

Иной, ты скажешь, просто лает,
А он свершает высший долг -
Он, осмысляя, развивает
Утиный и гусиный толк.

А Рубцов - нет, не поясняет, а предоставляет сделать это читателю. Хотя кое-какие предложения для выводов нам оставляет. Интересны в этом отношении стихотворения «Поезд» и «На автотрассе».

Поезд мчался с полным напряженьем
Мощных сил, уму не постижимых,
Перед самым, может быть, крушеньем
Посреди миров несокрушимых.
                (Стих. «Поезд»)
Речь идет вроде бы о простом поезде, но последние две строчки подчеркивают, что это далеко не так. И убеждаемся в своих догадках, когда дочитываем:

Но довольно! Быстрое движенье
Все смелее в мире год от году.
И какое может быть крушенье,
Если столько в поезде народу?

Что мы чувствуем? Наверное, то, что Н.Рубцов нашу страну, Россию, сравнивал с поездом, который потерпит крушение, и боялся своего предвидения. Ведь столько народу! И, удивительное дело, мысль эта его не отпускает и с новой силой появляется, на первый взгляд, в незатейливом стихотворении «На автотрассе», написанном позднее:

За мною захлопнулась дверца,
И было всю ночь напролет
Так жутко и радостно сердцу,
Что все мы несемся вперед,
Что все мы почти над кюветом
Несемся куда-то стрелой.
И есть соответствие в этом
С характером жизни самой.

Вернемся к Ф. Тютчеву. В стихотворении «PROBLEME» пишет:

С горы скатившись, камень лег в долине.
Как он упал! Никто не знает ныне –
Сорвался ль он с вершины сам собой
Иль был низринут волею чужой?

Что-то не верится, что поэт имел в виду простой камень, без подтекста… Скорее всего речь идет о судьбе человека-гения!
Интересно следующее стихотворение:

Какое дикое ущелье!
Ко мне навстречу ключ бежит –
Он в дол спешит на новоселье…
Я лезу вверх, где ель стоит.

Вот взобрался я на вершину.
Сижу здесь радостен и тих…
Ты к людям, ключ, спешишь в долину.
Попробуй, каково у них!

 Вроде бы, существует какая-то недосказанность, а, вроде бы, и так все ясно.
Посмотрим, что о стихах Тютчева говорят другие.
    И.С.Тургенев: «Каждое стихотворение Тютчева начинается мыслью, которая вспыхивает под влиянием глубокого чувства или сильного впечатления, а затем сливается с образом, взятым из мира души или природы. Он не думает ни щеголять своим ощущением перед другими, ни играть с ним перед самим собой. Поэзия Тютчева искренняя, серьёзная. Чувство природы в нём необыкновенно тонко, живо и верно".
    А.А.Фет пишет: «У одного мысль выдвигается на первый план, у другого непосредственно за образом носится чувство и за чувством уже светится мысль...Мы же укажем на другие творческие натуры, у которых, при первом взгляде на предмет, ярко загорается мысль и выступает на первый план или непосредственно на второй, сливаясь с чувством или отодвигая его в глубину перспективы. К таким художникам принадлежит господин Тютчев.

Как над горячею золой
Дымится свиток и сгорает
И огнь, сокрытый и глухой,
Слова и строки пожирает,
Так грустно тлится жизнь моя,
И скаждым днём уходит дымом;
/............................./
О небо! Если бы хоть раз
Сей пламень развился по воле,
И, не томясь, не мучась доле,
Я просиял бы - и погас!
                Стих. "Как над горячею золой"
Первое слово "как", управляет всем куплетом... Один предлог высказал задушевную мысль".
А мысль заключается в желании поэта "просиять " хотя бы раз, если даже придётся, как и огню, погаснуть. Единство мысли и чувства - вот что нравилось Рубцову в стихах Тютчева.
Фет продолжает: "Поэтическая сила, то есть, зоркость, г.Тютчева - изумительна. Кроме глубины, создание его отличается неуловимой тонкостью и грацией, вернейшим доказательством силы. Всё живое состоит из противоположностей. Лирическая деятельность тоже требует крайне противоположных качеств, как, например, безумной, слепой отваги и величайшей осторожности (тончайшего чувства меры). Как ни громадна лирическая смелость, дерзновенная отвага г.Тютчева - не менее сильно в нём и чувство меры".
С.Ю.Баранов подмечает: "Сдержанность в проявлении эмоций - примечательная черта творческой манеры Рубцова. Переживания, выплеснутые без остатка в словах, дающие о себе знать опосредованно, через удачно найденный образ, в подтексте - обретают большую зрелость, глубину и значимость, сильнее трогают читателя, будят воображение, тревожат и просветляют душу".
В.Дементьев утверждает: "В лирике Рубцова очевидно проявилась его главная особенность, как поэта: говоря о предмете, он говорит о себе, высказывает своё внутреннее состояние".
И.С.Аксаков писал: «Его ум сверкал иронией, - его душа ныла… Он ничего не выдумывал, а только выражался. Его ум, непрерывно питаемый и обогащаемый знанием, постоянно мыслил. Каждое его слово сочилось мыслью... Он не находил ни успокоения своей мысли, ни мира своей душе. Требования ума и таланта были так велики, что тревожили иногда его собственную душу с настойчивостью и властью, что пламень таланта порой жёг его самого и стремился вырваться на волю; что эти высокие призывы, остававшиеся неудовлетворёнными, наводили на него прпадки меланхолии и уныния... Всю эту немощь он передал точными словами, логической формулой внутренней жизни души её полноте и правде в стихотворении "Silentium":
Молчи, скрывайся и таи
И чувства, и мечты свои!
Пускай в душевной глубине
И всходят и зайдут оне,
Как звёзды ясные в ночи:
Любуйся ими и молчи.

Как сердцу высказать себя?
Другому как понять тебя?
Поймёт ли он, чем ты живёшь?
Мысль изречённая есть ложь;
Взрывая - возмутишь ключи:
Питайся ими и молчи.

Лишь жить в самом себе умей!
Есть целый мир в душе твоей
Таинственно-волшебных дум:
Их заглушит наружный шум,
Дневные ослепят лучи, -
Внимай их пенью и молчи.

Ум Тютчева сверкал иронией, - его душа ныла..."
    С.Ю.Баранов пишет: «Мировосприятие, воплощённое в лирическом герое Рубцова, глубоко трагично. Он – «человек», несущий ношу бытия на пределе си л. Характер его существования точнее определяется не словом «жить», а словом «держаться»:

Мы сваливать не вправе
Вину свою на жизнь.
Кто едет, тот и правит,
Поехал, так держись!               
                Стих. «Мы сваливать не вправе…»

Читая стихи Тютчева и Рубцова, нельзя не заметить, что они много пишут о природе.
    В.Соловьёв вспоминает: «…При знакомстве с Тютчевым прежде всего бросается в глаза созвучие его вдохновения с жизнью природы – совершенное воспроизведение им физических явлений как состояний и действий живой души…Он вполне и сознательно верил в то, что чувствовал».
    В.Кожинов  констатирует: «Рубцов показал, что издревле основой жизни русского человека является единство с Божественными силами Природы. Поэтический мир Рубцова проникнут любовью, светом и красотой, лишён какой-либо назидательности или нарочитости, задушевный, прекрасный и естественный, как сама Природа… Единство с Божественной природой – основа поэзии Н.Рубцова, основа жизни поэта. Он жил в природе, она – в нём. Гениальному Рубцову было дано понимание души и языка Природы, души мирозданья».
    А.Г.Горнфельд удивлялся: «Так проникнуться физическим самоощущением, чтобы чувствовать себя неотделимо частью природы, - вот что удалось Тютчеву более, чем кому-либо. Этим чувством и питаются его замечательные описания природы, или, вернее, её отражений в душе поэта.

Лениво дышит полдень мглистый,
Лениво катится река,
И в тверди пламенной и чистой
Лениво тают облака,

И всю природу, как туман,
Дремота жаркая объемлет,
И сам великий Пан
В пещере нимф покойно дремлет.
                Стих. «Полдень», 1836г.
Стихотворение это даёт ясное представление о воззрении поэта на сущность индивидуальности… По склону речных вод, вновь оживших весною, плывут друг за другом льдины: они кажутся разнообразными; одни блистают радужно на солнце, другие проходят мимо нас в ночной темноте. Но судьба их одна:

Все вместе – малые, большие,
Утратив прежний образ свой,
Все – безразличны, как стихия, -
Сольются с бездной роковой!..

Вот что было для Тютчева образом человеческой личности:

О, нашей мысли, обольщенье
Ты – человеческое Я,
Не таково ль твоё значенье
Не таково ль судьба твоя?

Ограниченности личности соответствует…ограниченность стремления человеческой мысли. Прообразом этого тщетного стремления является для поэта струя фонтана, бьющая вверх и неизменно падающая на землю:

О смертной мысли водомёт,
О водомёт неистощимый!
Каков закон непостижимый
Тебя стремит, тебя мятёт?
Как жадно к небу рвёшься ты!..
Но длань незримо – роковая,
Твой луч упорный преломляя,
Свергает в брызгах с высоты.
                Стих. «Фонтан», 1836г.
…Двойственность – такой ясный и всеобъемлющий символ всего его творчества».
    В.Я.Брюсов утверждает: «Для Тютчева человек перед природой – это «сирота бездомный»,  «немощный» и «голый»… Скорее он склонен видеть в человеке случайное порождение природы…И Тютчев не мог не задавать себе вопроса, доступно ли человеку «слиться с беспредельным».
    О Рубцове В.Кожинов пишет: «Природа у поэта почти не выступает как объект изображения. Его стихи воплощают органическое, хотя и противоречивое единство человека и природы, которые как бы непрерывно переходят друг в друга.
    В поэтическом мире Н.Рубцова именно природа предстаёт как необходимый исток и основа истории, как естественно порождающая бытие народа почва. И именно этим, по убеждению поэта, живёт человек, именно это надо постоянно помнить и сознавать. Только в единстве со своим народом и его тысячелетней историей человек обретает действительное единство с природой – таков сквозной смысл поэзии Н.Рубцова. Лишённый народного сознания и исторической памяти, оказавшийся в одиночестве человек неизбежно ощущает вдруг чуждость и враждебность природы. Вот, например, стихотворение «Неизвестный»:

Он шёл против снега во мраке,
Бездомный, голодный. Больной.
Он после стучался в бараки
В какой-то деревне лесной.

Его не пустили. Тупая
Какая-то бабка в упор
Сказала, к нему подступая:
- Бродяга. Наверное, вор…

он шёл. Но угрюмо и грозно
белели снега впереди!
Он вышел на берег морозной,
Безжизненной, страшной реки!

Он вздрогнул, очнулся и снова
Забылся, качнулся вперёд…
Он умер без крика, без слова.
Он знал, что в дороге умрёт…

Угрюмой, грозной, безжизненной, страшной предстаёт природа, когда человек оказывается совсем наедине с ней…»
Ю.М.Лотман (1922-1993) – литературовед, историк культуры как бы подвёл итог по творчеству Тютчева: «…Наследие поэта – наличие прямо противоположных решений одних и тех же вопросов. Центральным вопросом тютчевской картины мира является оппозиция «Бытие – Небытие». …Особенность поэтики Тютчева заключается в широкой вариативности оценки: то, что  в одном тексте выступает отрицательное, в каком-либо другом получает противоположную оценку. Ощущение хрупкости бытия органически связано с отгороженностью «я» от остального мира, чувством, чрезвычайно обострённым у Тютчева. Ещё в 1810г. он писал:

И если бить хочу кого,
То бью себя я самого.

Состояние слияния противоречий одновременно нейтрализует оппозицию индивидуального и внеличностного  бытия: всё вмещается в человека, но и сам он растворяется во всём:

Всё во мне, и я во всём!..

    Двойная природа человека и универсума может получать в художественном языке интерпретацию как антитеза земного и небесного. Оппозиция: человек – природа у Тютчева реализуется через всю гамму вариантов.
    Лирика Тютчева – явление исключительное: отличаясь разнообразием, контрастной противоречивостью всех красок образующей её картины, она исключительно стабильна в своих структурных особенностях.  Происходят разнообразные сдвиги внутри смысловых оппозиций, вступает в силу сложная игра их комбинаций, но сами оппозиции стабильны на всём протяжении творчества. Это объясняет давно отмеченный исследователями парадокс: противоречивое разнообразие текстов Тютчева имеет органическую тенденцию складываться в единый текст -  «лирика Тютчева».  Названная система смысловых оппозиций не принадлежит к области того, о чём Тютчев говорит в своих стихах, а относится к гораздо более глубокому пласту: к тому, как он видит и ощущает мир».
    А что говорят о стихах Н.Рубцова?
В.Елесин: «Рубцов утверждал: поэзия – буря…»
А.Романов: «Во время встреч с Рубцовым я понял, что у человека могут одновременно как бы два слуха, два зрения, два потока существования – верхний и глубинный. Они не совпадают друг с другом. Верхний поток несет обыденность, а глубинный – истинность жизни. Рубцов был из «глубинных» Не случайно он обронил: «Я слышу печальные звуки, которых не слышит никто…» Он … растворен в окружающей природе: в белых облаках, в солнечных бликах, в золотом кружении леса. Он очутился наедине с природой. Наедине – значит слитно. Он был уже как бы не он, а рассеянный свет. Вот счастливый миг полного единения души с лесом, водой и небом – со всем мирозданием!

Я так люблю осенний лес,
Над ним сияние небес,
Что я хотел бы превратиться
Или в багряный тихий лист,
Или в дождевой весёлый свист…

    Нет. Н.Рубцов не подражал Тютчеву, он создавал свою рубцовскую поэзию, учась у Тютчева лиричности, глубине стиха. Он не подражал, он соизмерял свои силы с силами великих, стремился проверить собственные возможности. Не об этом ли писал он, видимо, ещё не вполне удовлетворённый достигнутым:

Но я у Тютчева и Фета
Проверю искреннее слово,
Чтоб книгу Тютчева и Фета
Продолжить книгою Рубцова!..

    Гордо, честно, с сознанием своих сил сказано это.
Владимир Степанов писал: «…Остро и непривычно ощущал Н.Рубцов себя не просто человеком, а частицей мирозданья…»
    Не поэтому ли по его стихам можно если не проследить, то почувствовать состояние души его, а, почувствовав, невозможно не сопереживать.
    М.Корякина: «Рубцов утверждал, что … все поэты – пророки. И тут же приводил своего любимого Тютчева, что писал он сто лет назад – и уже о нас, о жизни, о человеке, о судьбе его, писал так, что читаешь сейчас – и душа заходится от восторга, глубины и высочайшего мастерства…»
    Среди своих стихотворений он почти всегда исполнял на какой-либо мотив и тютчевские, т.к. эти стихи по своему стилю, по своему тону были близки ему. Нет сомнений, что гениальная поэзия Тютчева оказала сильнейшее воздействие на Рубцова. Но он не "воскрешал" стиль Тютчева. Дело идёт о широте и глубине той поэтической почвы, на которой выросло зрелое творчество Николая Рубцова.
    Лирика Ф.Тютчева Н.Рубцова не принадлежат к области того, о чем они говорят в своих стихах, а относится к более глубокому пласту: к тому, как они видят мир. Их лирика почти всегда сопровождается моментальным впечатлением, острым личным переживанием.
    Николай Рубцов тянулся к поэзии Ф. Тютчева, изучал ее, т.к. чувствовал родство своей души с его. Слияние с природой, отражение ее в своей душе, глубина – вот что объединяет двух поэтов, которых разделяло более века.
    Тютчевская острота ощущения противоречий действительности актуализируется в мировоззрении Рубцова. И Н.М.Рубцов, и Ф.И.Тютчев используют образы природы для выражения сложного мира человеческой души.