Последнее лето детства

картина от Willem Haenraets

На дачу можно поехать через "Ждановскую", но тогда придется спускаться в метро, а Маша очень не любила этот транспорт - ничего не видно и никаких впечатлений, все предсказуемо: "Осторожно, двери закрываются! Следующая станция..."

Маша выходила из дома, переходила небольшую проезжую дорогу и проходила мимо старых кирпичных домов, а сквозь них можно было увидеть деревянный дом, который называли беспросветным словом: "барак". Она проходила мимо метро "Рязанский проспект" и далее все прямо и прямо, мимо девятиэтажных домов. А вот, собственно, и сама платформа "Вешняки": как правило пустынная и одинокая, но именно поэтому такая притягательная.

Маша садилась в электричку и начиналось путешествие. Ждановская - шумная, суетливая станция; далее - Косино, и прямое выпадание из города; Ухтомская, Люберцы, Панки, Томилино - станция с таинственной скульптурой Пушкина, Малаховка.
Дальше нужно сесть на автобус и на четвертой остановке выйти. Она проходила вдоль шоссе мимо забора и войдя в ворота, попадала на островок соснового леса с дачами и домом отдыха.

Дача была государственной. Дом делился на две семьи, часто соседи менялись.

Для Маши это было первое лето, которое она могла провести на даче безвылазно.
 
Пионерское лето, наконец-то, закончилось в виду возраста, -  ей исполнилось уже 14 лет.

Ее подруга Анечка была еще в "пионерском заточении" где-то в Анапе, и Маша одна проводила первый летний месяц.

Скучать? Она не знала, что такое скука: книги, взятые в местной библиотеке заменяли задушевные разговоры, а когда она шила, и по радио передавали спектакль, она была поистине счастлива; вечером можно было пойти посмотреть телевизор в доме отдыха; а рассказы бабушки о ее жизни не могли заменить самых откровенных разговоров с подружками. Единственно, что было плохо: не с кем было кататься на велосипеде и "простаивали" бумажные куклы.

Бумажные куклы - это отдельная история. Прошлым летом тетя, находящаяся в длительной командировке в Пакистане, прислала японскую жевательную резинку с вкладышем. На картонке была нарисована девочка с огромными глазами, к ней прилагались два бумажных платья. Если бы Маша знала, что пройдет много-много лет и такие нарисованные личики заполонят экраны телевизоров и кинотеатров, и все это чудо будет называться "аниме"!

А тогда это была изумительная диковинка, которую Маша с Анечкой быстро оценили. Куклу назвали Лолла, так она и называлась, судя по вкладышу. Лолле нарисовали подружку. Потом нарисовали сестру, дальше другую...Куклам рисовали платья, в день получалось по два-три. Модели брали из журналов мод, "Америки", "Англии". Но однажды, Анечка, крадучись от родителей, принесла каталог "Отто". Вот где они увидели диковинный мир  одежды, мебели, посуды.

После увиденного, у Лоллы, ее многочисленных сестер и подружек, появились бумажные квартиры и дачи.  Для того, чтобы это бумажное великолепие разложить, требовался огромный стол на террасе.

Соседями по даче была большая семья Кулагиных. Два сына Петра Николаевича, так звали хозяина, учились в институте, две дочери были уже замужем и имели маленьких сыновей. Был еще племяник, родители которого работали за границей, а он должен был готовиться к поступлению в институт. Дача была самым подходящим местом для спокойной подготовки к экзаменам.

Семьи познакомились. Племяник, Вадим, жил на даче фактически один. Он, действительно, сидел с книжками, раза два посмотрел в кинотеатре дома отдыха фильмы, заглянул на местную дискотеку, несколько раз был замечен в бильярдной, и своим основным местонахождением выбрал, собственно, дачу с книгами, Машиной бабушкой и ее внучкой.  Бабушка кормила его завтраками, обедами и ужинами, а Вадим платил за такую заботу тем, что ездил на велосипеде за продуктами в магазин и на рынок возле станции.

Несколько раз бабушка просила Вадима присмотреть за Машей утром, пока она сходит в церковь, Маша боялась оставаться одна. Утром она выбегала из своей комнаты и встречала сидящего на терасске соседа с книжкой в руках.
-Есть будешь?
-Буду, - отвечала Маша и неумываясь, садилась за стол, заботливо накрытый бабушкой.
-Прочитала, наконец-то Джека Лондона?
-Нет, скучно.
-Маш, так ты останешься неразумным существом.
-Ну и что? Я - будущая женщина, а женщина может быть неразумной.
-Чушь! Сейчас что читаешь?
-"Десять лет спустя".
-Это читают в старшей группе детского сада.
-А я - читаю сейчас.
Возвращалась бабушка.
-Все в порядке? Посмотрите что я купила?  Мороженое. Маша, ну-ка быстренько одеваться. Ну как ни стыдно?! В ночнушке перед молодым человеком.
-Маш, пойдешь кататься на велосипедах?
-Нет. Буду платья рисовать куклам.
-Ольга Николаевна, у нее совсем зачаточный ум.
Из комнаты летела подушка в Вадима.
-Оставь ты ее в покое, - заступалась за внучку Ольга Николаевна.
Вадим оставался дома. Через некоторое время подходил к столу, за которым Маша рисовала, и внимательно наблюдал за происходящим.
-Слушай, почему у твоих кукол нет братьев, папы, наконец.
-Я не умею рисовать мужчин.
-Давай я нарисую.
-Но я не хочу рисовать для них одежду. И все комнаты в квартире уже распределены.
-Ты - самое неразумное существо, которое я встречал. Пойдем кататься на велосипедах.
-А ты будешь мне рассказывать страшные истории?
-Буду. Пойдем.
-Бабушка, мы пошли - на велосипедах, - Маша оставляла своих кукол.
Они ехали по лесным тропинкам, останавливались возле поваленной сосны. Вадим рассказывал очередную страшную историю, которую придумывал "на ходу", Маша ходила по сваленному дереву, в особо страшных моментах, она останавливалась, приседала на корточки, пристально вглядывалась в Вадима.
-Страшно?,- усмехаясь спрашивал Вадим.
-Ага....
-Какая же ты глупая?
-Ну дальше, дальше....

Вечером Маша с Вадимом и бабушкой играли в лото.

А потом приехала Анечка. Велосипедные прогулки с Вадимом закончились. С Аней было интересней играть в куклы.

 Вадим благополучно поступил в институт. Какой? Машу не очень это интересовало. Гораздо увлекательней было болтать с Анечкой про новые журналы мод. А еще... Маша с Аней просили родителей ночевать вместе на Машиной даче, и глубокой ночью обе вылезали в окно и гуляли по ночному лесу. Маша рассказывала истории Вадима, было жутко, страшно и весело.

Лето неизбежно шло к концу. Дачники постепенно разъезжались.

Последний вечер перед отъездом, дачники решили устроить "прощальные шашлыки". Маша почти засыпала.
-Вадим, милый! Проводи ее домой, - попросила бабушка, - вот ключи.
Они шли по темной аллее. Маша спотыкалась, зевала.
-Я завтра уезжаю, - сказал Вадим.
-Угу, мы тоже.
Они молча дошли до дома.
-Вадим, не уходи, пока родители с бабушкой не придут, - попросила Маша и ушла к себе в комнату.
Утром была обычная суматоха перед отъездом.
-Ну, вроде бы все. Сядем "на дорожку", - даже когда бабушка сидела, было ощущение непрекращающихся бабушкиных хлопот, - Все, с Богом! Маша, Маша, быстро в машину.

Уже дома, бабушка передала ей записку: "Ты - самое неразумное на свете существо. Я люблю тебя. Вадим."