Меркурий

Меркурий кружился-кружился. А потом упал и поскакал. И скачет, и скачет на своих двух маленьких лапках. А тут СИСЬКИ! ДА! Такие большие. ДА! И палка колбасы варёнки. А потом троллейбус с рельс сошел и пополз по лужам домой. А домой жена не пускает. Накрасила забор зелёным кетчупом и ждет, скоро ли это морковка взойдет. А чучело стоит себе на поляне и никого не трогает. Только вороны гадят от куда ни поподя, и куда не поподя, и чем не попдя. Электроник же бежал внутри провода со скоростью черепахи Тартиллы. Бежал, спотыкался, падал, поднимался, снова бежал, снова падал, собирал вытекшие мозги обратно в нос, и снова бежал. Он был беглецом просто. Беглецом от правосудия. А за ним менты. Да как батон, как батон. Эх, ёщё б с маслецом. Свежим таким. Только с прилавка. Бабушки знают, о чём я говорю. Бабушки вообще много всего знают. Знают, и трендят в троллейбусах (я уже писал, что его жена домой не пустила?). Кирпич. А почему бы и нет? Тоже слово. Не хуже и не лучше остальных. А  значит весомый конкурент. Предвыборная гонка засела болезнью во всех органах. Так партизаны обычно заседали в лесах. И наминали там тушоночку. Не всегда, правда (газета?), но бывало. Ибо шли туда только бывалые ребята, то есть, у кого был опыт наминания тушёнки в лесу. Хочу шпротов! Так давно их не кушал. Такие маленькие рыбки. Лежат себе в банке, в подсолнечном масле. Плавают. А маленький мальчик Сувштаны вскрыл баночку, и пожалел рыбок. Взял и выбросил их обратно в море. И они поплыли вместе с разводами масла на солёной поверхности. Последняя БАНКА ШТЫРЕВА для него была лишней. Да и не только для него. Похоже. Как же всё это похоже на ДЕРЕЖАБЛЬ. Такое же большое. И такое же ПФУ. Верность делу. Что может быть дороже. Где? Где же носки с дыркой на большом пальце. Неужели опять в пылесосе. А где ж им ещё быть? Не в Папуа Новая Гвинея, в самом деле. Хотя прикольно. Мой дырявый носок примеряют на свою ногу шоколадное племя аборигенов. Вот она дружба народов. Вот она солидарность. Или солидарение? Помню, подарил Брэлуэтте и Кирпослгону на свадьбу 18 килограммов соли. У людей счастья столько было. Куда они эту соль не сыпали. И на стол, и в салат, и на глаза, и в трусы, и даже…в Гидрометцентр. А он то здесь причём? А правильно не причём. Просто он имеет место быть. Ты, конечно, можешь его не воспринимать. Но знай он есть. И он знает, что ты есть, и что ты его, подлец, не воспринимаешь. Бывали всякие случаи у этого Гидрометцентра. А он знает. Он многое знает. И тебе теперь об этом не скажет. Только покажет свой шершавый язык. И всё. ГУТАЛАКС. Нет. Это не реклама. А хоть бы и реклама! А хоть бы   и статья! А хоть бы и расстрел! И что из этого? Самосвал что ли. Ну вот. Снова началось сельскохозяйственная тема. А всё же сельское хозяйство это ТЕМА. ТЫ мне хоть что говори. Хоть ывд, хоть явапр. А всё равно не катит, а гипотенуза (рифмуется с медузой). Замечательно? А ты попробуй, прочти, что я дальше насочинял. Думаешь, хватит сил, времени, морали, настроения? А в голове, небось, мысль сквозит, мол, зачем я вообще это читаю. А зато мата ни одного нет! Правильно сука, ****ец, нахуя, пидараст, ****сий вы****ок - лирическое отступление. Я кстати писал, что его жена домой не пустила? Да-да троллейбуса. Совершенно секретно. Ой. Совершенно верно. Не понятно. Почему же листок А4 не подошёл до сих пор к своему логическому завершению. А башка не варит. Да и правильно! Что ей варить? Не макароны по-флотски? Ах, какая вкуснятина! Собачка. Псина. Баскервилий? Если бы. Просто дворовая, которую дрючат все дворовые кабели. Меча каждой нормальной девушки в моё не лёгкое постмодерновое время. Время 17:30. И зачем? Да просто, что б было. Ещё скажи, что мне нельзя. Я ж тогда порошком «Ариель» тебе вставную челюсть помою. Ага. Ещё и сверху полью помоями. Ми-ми-ми – неудачная распевочка. Да и удача сама вещь препротивная. Бывает, идёт с тобою рядом. А потом БАЦ, и свалилась в канализационный люк. А крышка от люка лежала тут же, недалеко. Лежит, значит, она, зевает во весь рот, и приказывает пожарникам как кирпичный дом из деревянных брусков делать. Бомжи и те не понимают. Они так, узкие специалисты в широком деле узкого раздела широкой темы узкой книги на широкой полке в узкой библиотеке широкого дома на узкой улице в широком городе узкой страны широкого мира узкой галактики бесконечной Вселенной. А кошмарный сон всё снился и снился. Казалось он никогда не закончиться. Так в начале девяностых показывали ролик, как нарезают апельсин, А ОН всё не кончается. Как будто это не апельсин, а палка колбасы. Утро. Уже трамваи начали ходить на роботу менеджерами. Какой ужас. Идет так 26 и 27 трамваи, и обсуждают, как это вчера троллейбуса жена вчера домой не пустила (кажется, я писал об этом). И тут синичка как гаркнет, а потом как блевонёт, что аж кирпичные стены. А может и каменные (Иван Колета - форэва). Всё это зовётся ЧЕЛОВЕКОЛЮБИЕ. Ибо мы – человеки, должны любить друг друга. Не воспринимать как призыв к групповому сексу. Хотя, почему бы и нет? Ну, нет, так нет. Это тоже весомый аргумент, и огромный плюс в адрес старопечатных книг. Интересно, если смешать сопли со слюнями будет масса, которая по клеевым качествам превосходит эти компоненты по отдельности или нет? И горы шумели и прыгали, танцуя румбу на копыте трёхногого яка с одним закрученным рогом вниз. Второй же рог отпилили для распития алкогольных напитков жители гор. ХА! Художественный атлет – неплохая профессия. Согласитесь с этим. Особенно если так написано в твоём дипломе. Звучит по круче, чем экономист, программист, юрист, или онанист. Где же взять ещё щепотку тротила? А зачем? А догадайся? Эх, великодержатель, плохой из тебя сапожник. Такой же плохой и слесарь, и сантехник (пользуясь случаем, выражаю благодарность Михалычу за установление унитаза в цветочек, и не дорогую плату - поллитры), и электрик. Дом напротив. Собеседник? В какой-то мере да. Только довольно молчаливый, грустный и томный. Зато умеет слушать. Мало кто сейчас умеет действительно хорошо слушать, выхватывая не только слова, но и их информацию. Умеренные широты, умеренный климат, умеренно пьяный я шагал по умеренно относительному мосту. Всё кругом было умеренно. Даже луна и та была умеренна. Кто её умерил? Видимо Создатель. Хотя…Глупость (просто понравилось это слово). А блокнот переворачивал свои страницы   и напевал народные месикансие песни чукотских готтентотов. Народ такой был. Очень давно. Когда все люди были равны (???), собственность была коллективной (?????), и все трахали друг друга без зазрения совести (промискуитет???????). А потом пошло поехало. Разделение на классы, выделение жреческой верхушки, военная демократия, первые цивилизации, и всё остальное, что легло в основу курса мировой истории.…А маленькие облака убегали вдаль, желтосочная канарейка стремилась стать шпалой, или точнее линейкой, которая отмеривала бы жизни хромым калекам. Жаль их порой. И тех, и других. Всех жаль.   Кирпичная кладка улыбалась, и белый шифер свидетельствовал о хорошей эмали. Белая ворона всё так же сидела одна на проводах, распучиваясь от собственной оригинальности, и нецелесообразности как вида в биогеоценозе, и биосферы в целом. По биологии в школьном аттестате у меня стоит десять. Каждый миллиметр земли дышал, испаряя маленькие частицы, которые всем своим существованием желали слиться в единое целое, как влюбленная пара желает кончить (упс!)??? ВМЕСТЕ. Деревья поворачивали головы, и золотистая пыль слетала с кучерявых конечностей. Кто бы мог об этом подумать, кроме меня. Я плохо в школе писал сочинения. Где-то вдалеке был виден крик о помощи. Это маленький, слабохарактерный спортсмен после очередной неудачи, молил всех о мировом рекорде. Спорт – двигатель…та так внутреннего сгорания. Оппозиционеры стали в ряд за диссидентами в ожидании лидера. Лидер нервничал, и изредка покусывал пошорхлые губы. Раздался бой часов. Пора – пронеслась ясная мысль в умах миллионов рядом стоящих, но в тоже время одиноких, людей. Тяжелая дверь с грохотом захлопнулась. А губы осталась. Странная вещь эта фантазия. А теперь вопрос на засыпку. Какой кусок из уже прочтенного был написан раньше остального текста, и перенесён из тетрадки в клеточку с изображением Колизея и надписью «Рим»? Не знаете? Вот и я не знаю. Но, интуитивно догадываюсь. А в то время как я это всё сочиняю, гидромассажные пятна на жирных задницах незагорелых женщин неэстетично смотрелись на нудистском пляже. Матрац начал сдуваться, выпуская ещё одну струю воздуха. Мелкие крылья убитых бабочек нервно дрожали на ржавом подоконнике. Откуда в лесу килограмм разбитого баяна? Инки ходили взад и вперёд, ожидая настоятеля. Настоятельно упрашивала девушка заняться любовью (в этот момент читатель думает, что у меня выравнивается стиль) своего парня-мальчика. Чайка парила высоко в небе. Странная вещь – высота птичьего полёта. Некоторые птицы вообще не летают (пингвины и пр.). А остальные летают на разной высоте. Скользкое понятие. Раны на руках напоминают об объеме проделанной работы. Грязь под ногтями тоже отчетливо видна, и не вымывается. Насекомые ползают и летают, считая своим долгом укусить каждого, кто считает себя отдыхающим. Песни под гитару заставляют шевелить мышцами лица, и улыбаться. Говорят, что улыбаются и сверлят и здоровые, и больные зубы. «На каждую клеточку одна цифра» - Так говорила моя первая учительница. В этом месте полностью теряется и без того отсутствующая напрочь логика. Стук бочек в кузове грузовика. Подъемный кран, и человек в нём всеми силами хотят уложиться в постановленный план. Муха села на лист бумаги, заполняемый мной, и учуяв опасность быть прихлопнутой, сразу же улетела. Счастливого пути! ХА! Художественный атлет? Нет. На этот раз просто восклицание. Муравей оказался не таким проворным. Это всё писалось в палатке под воздействием пива и таблетки анальгина? Очень даже может быть.… Быть или не быть? Гамлет – сопляк. Просто постоянно страдал насморками. А знаете самый легкий способ вылечиться? Нет? А я знаю. Не обращай внимание, и просто припиши мне либо жадность, либо вранье. Интересная штука эта жадность, настолько присуща моей нации. Ладно, проехали. Дыр-дыр-дыр. Стоп. Дорожный знак «Уступи дорогу». Уступаю. Мимо проезжает несколько десятков таких же бездарных литераторов, как и я. Ничего. Заправимся и догоним. А может, и не догоним. Ибо когда заправился так трудно, что-либо догнать. Я сейчас не о дорожном движении. Почему-то вспомнился курс физики и броуновское движение. Интересно бы было посмотреть развёрнутую классификацию движений, включая, политические. Но есть один нюанс – САЛО. ДА - да! Сало. Такое беленькое, жирненькое, с чёрным хлебушком. М-м-м-м-м-м. Такое сало любил Корреджо. Когда он родился, то был славным малым, и по своему обыкновению (ибо профессия обязывала) писал картины. Авангардные картины. И не важно, что авангард пришёл в живопись с конца девятнадцатого века. Ведь это не означает, что автор данного произведения, которое он начал писать здесь же в метро, не может нарушить объективный ход истории, и заставить писать Корреджо авангард. Авангард – уникальное искусство, ибо позволяет творить качественно новые образы, при этом нарушая каноны классической живописи. Когда же ему (ну да, Корреджо) хотелось написать превосходную картину в стиле Ренессанса (как, к примеру «Мадонна и святой Георгий») злостный автор заставлял писать его авангард. Конечно, Корреджо не нравилось писать авангард. Да и не умел он этого делать (а вы встречали тех, кто умеет?). Горло же продолжает болеть. Доктор не пришёл. Он в запое или в сказке. Герою тоже всегда хочется попасть в сказку, а лоху на деньги. Ги-ги-ги. Идиотский смех с желтой карточки, которая тянется вот уже три картошки (ясен пень вареных). Аппетит здесь выступал связующим звеном. Ну, и всё. Связал и ушёл. Не мешай. Э-э-э! Не мешай, говорю. Уходи. И хлопнули громко двери. Штукатурка упала с потолка, и побежала паучком обратно, послюнявилась, и приклеилась там, где была. Молодец! Не то, что «аппетит». И уйти нормально не может. А штукатурка умеет. На то она и строй материал, а не вожделение организма, который постоянно жаждет еды. Разной еды. Сладкой, сочной, жирной, вкусной, другие прилагательные, которые вызывают выделение слюны у читателя. Вот эти то прилагательные и прилагаются в приложении к этому всему.…Даже не знаю, как это всё назвать. Хочется написать смеходром. Хотя уже не хочется, ибо уже написал. Сал. Сал. Сал. Ну, типа эхо (энергетически холодный охладитель). Масло масляное (тавтология), но меня поперло. А если попёрло, то берегись. Вообще сбережение такая штука, которая не приносит счастья. От полных закромов желудку не легче. Инстинкт Гобсека – это страшно. А когда страшно – то это и зубы стучат, и ногти грызутся. А это, в свою очередь, болезни. Болезни – смерть. Вывод: сбережение это смерть. А смерть это старуха с косой. Коса это волосы, заплетённые особым способом. Заплетёнными же могут быть как волосы, так и гантели. Червяк вылез из говна и сказал: «Кому жизнь говно, а кому говно - жизнь»!!! Не такой уж ты и жёсткий диск С, если можешь наполниться грудой документов разного формата и размера. А размер имеет вес (и речь идёт даже не о сексе, или разрекламированном бренде водки). Интересно, какой вес имеют эти слова в ВЁРДЕ. Может 500 грамм ? А может все 4 тонны. Наверное, это ещё один идиотский вопрос, который периодически зажигается маяком в моём сознании. Я плаваю в мыслях, боясь разбиться о скалы-коалы. Меня носит шторм, и я взлетаю высоко. Оттуда туда я вижу мир. Таким неприступным и мирным, что у меня наворачиваются слёзы на запястье. Сальвадор Дали – мой брат по разуму.