Купидон за пазухой

/Был напечатан в журнале "Мама и малыш"/


- Девушка, вы мне очень понравились. Меня зовут Константин. А вас как?
Так я давно не знакомлюсь. Сейчас трудно знакомиться в транспорте или на улице. Мне – точно. Заговоришь с девушкой, а она либо мимо пройдет, - в упор не заметит. Точно ты последняя модель стелса. Либо отпрыгнет от тебя, как от маньяка-насильника.
Вот и не знакомлюсь. Еду себе тихо с работы в метро, боевичок читаю. В голове пусто. Хотя нет, пробегают мысли. На выходных с Витькой выяснили, что все одногруппники по институту уже женаты. Кроме нас. А у Тольки Колобова четвертый пацан родился. Есть о чем задуматься, когда тридцатник на носу.
А как тут познакомишься с нормальной девушкой? По дискотекам-барам бегать, - скучно, да и некогда. На строительной фирме одни мужики работают, не считая Тамары Степановны – главбуха, что скоро на пенсию собирается.
Вышел на Автозаводской. Проветрил голову от грустных мыслей.  Весной пахнет. Проводил взглядом студенток, что с писком перепрыгивали лужу. Чернеющий сугроб на обочине тротуара пополнял лужу талой водой, чтобы не обмелела.

***

Дома меня ожидал телефонный звонок. Скинул кроссовки на резиновый коврик и протопал в зал.
- Костик, здравствуй, дорогой, – стрекотала в трубке тетя Лиля. – Я на выходных еду к бабе Нюре в Лабинск. А Чарлика совсем не на кого оставить. Лидка, предательница, на дачу втихаря смоталась. А еще соседка называется. А я за ее Пончиком, - персом противнющим, полторы недели присматривала, пока она в Египте отдыхала.
Тетя Лиля продолжала обвинять соседку в бессовестности. А я не мог вставить ни слова. Наконец, мне это удалось:
- Постойте, теть Лиль. Вы мне что, хотите своего пса оставить?
- Ну, кто сказал, оставить? Присмотреть на две недельки.
- Две недели?! – я поперхнулся. Еще собаки мне в доме не хватало. Тут как бы носки себе постирать.
-Я завезу и лоток, и корм. Расскажу, как ухаживать. Завтра вечером жди нас с Чарликом. Целую.
- Но… - начал я. Тетя Лиля повесила трубку.

***

В распахнутую дверь мохеровым клубком закатилась моя тетка, - маленькая, седовласая  и пухлощекая. Бросила на пол хозяйственную клетчатую сумку. Под шерстяной вязаной кофтой, застегнутой на крупные пуговицы, - кто-то копошился.
- Вот, золотой, поживешь здесь, пока мамочка будет в отъезде. Это мой Чарлик, - Тетя Лиля вытащила из-за пазухи и спустила на плитку прихожей той-терьера, - эдакую рыжую мелюзгу на тонких дрожащих ножках. Да еще с большими ушами, как у летучего ушана, - летучей мыши, что в передаче про животных показывали. Морда узкая, пастишко черное, глаза выпуклые не добро бестящие.
«Да ты не Чарлик, а карлик» - подумал я, брезгливо смотря на собаку. Пес словно прочел мои мысли и фыркнул.  А когда я отвернулся, чтобы достать тапочки для тети из обувного шкафа, - ловко цапнул меня за пятку! И мигом нырнул за хозяйские полусапожки.
- Фу, Чарлик! – цокнула на него тетя, и виновато мне улыбнулась. – Он у меня мужчин не любит. Зато к женщинам не равнодушен. Ничего привыкнет. Да, мальчик?
Пес понял, что наказания не будет, выбежал из укрытия и радостно завилял задом хозяйке, извиваясь как пиявка.
А я подумал, что пустил в дом диверсанта.
Тетя Лиля провела инструктаж. Розовый лоток с клочками старых газет поместили в туалете рядом с унитазом, - под мой тихий стон. Пять минут я выслушивал, чем, как, сколько, и как часто нужно кормить собаку. Плюшевую подстилку-конверт с резиновой косточкой внутри, пришлось постелить в зале рядом с дверью, - потому что «в коридоре масику будет холодно».
- Не бери его за шкирку, - это не котенок, - могут сухожилия повредиться. И не забывай чесать щеткой после того, как поест.
-Так он же гладкошерстный? Зачем же…
- Так надо. Для лучшего пищеварения.
- И заведи, наконец, жену. Когда моя сестра внуков дождется? - на прощание наказала тетка шутливо-строгим тоном.
- Так если бы ее на птичьем рынке можно было купить, теть Лиль, - хмыкнул я, кисло улыбаясь.

***

Наутро от сна меня поднял громкий тяжелый лай. Лаяла собака. Овчарка или дог, не меньше. В моей квартире? Откуда? Я нащупал кнопку выключателя. Щурясь, в трусах босяком поплелся на кухню. И чуть не выругался при следующей картине. Теткин Чарлик стоял на кухонном подоконнике передними лапами в тарелке с печением (юбилейным, моим любимым)  и лаял в окно таким басом, что бульдог бы обзавидовался. И это в утро субботы! Когда спать хочется, хоть в обморок падай.
- Молчать! – прохрипел я не отошедшим ото сна горлом. – Место!
Зря я это сказал. Пес соскочил с подоконника вместе с тарелкой. На зеленую половую плитку полетели печенье и осколки. А шкет запрыгал возле меня как ушастый теннисный мяч. Тут уж я не сдержался – ругнулся крепким русским.
Ну, Лилия Петровна, удружили. Такую свинью мне подсунуть!
Весь день я тщетно пытался воспитать свинтуса. Пес имел отвратительную привычку лаять, передвигаться прыжками и разбрасывать корм в радиусе метра от кормушки.
Вечером следующего дня позвонила тетя, расспрашивала о питомце. Я естественно нажаловался. А она в ответ:
- Вот видишь, Костик, он к тебе привыкает. За пятки уже не хватает. А ты его чешешь щеткой после кормления?
Нет, конечно. У меня самого руки чешутся.
В мрачном расположении духа я принялся заправлять стиралку носками. Порошок сыпанул в основное отделение, кондиционер, - отвратительный бурый кисель, - налил в дополнительное. Щелкнул «пуск». И только потом дошло – как-то подозрительно тихо вокруг. Под ногами враг не вертится.
- Шкет! – позвал я, но пес не откликнулся. – Чарлик, ты где?
Я кружил по квартире в поисках собаки. Мыльными руками раздвигал дверцы шкафов, заглянул за унитаз, под ванну, в мусорное ведро. Еще раз перетряс плюшевый конверт, наступив на резиновую кость. Никого, тишина. Я остановился. Прислушался. Звук доносился из-под дивана. Еле слышное «чав», «чав». Я упал на корточки. Ну, точно! Пес прятался под диваном в обнимку с жестяной банкой гусиного паштета, который в тихую наворачивал, шелестя фольгой. Тот самый паштет, что лежал на обеденном столе не так давно.
- А ну вылезай оттуда, быстро! – завопил я.
Той-терьер огрызнулся рычанием.
- Ну, подожди, - я понесся в туалет за веником.
Веник не помог, - слишком мягкие прутья. Вытолкнуть им собаку из-под дивана было не возможно. Зато пес верещал и скулил так, что соседи наверняка зачислили меня в ряды живодеров, мучающих бедных маленьких собачек.
В конце концов, я плюнул на все это. Хорошо, что позвонил Витька и мы проговорили с ним о предстоящем футбольном матче «Россия-Италия».

 ***

- Что смотришь? - буркнул я на пса. Тот вертелся у ножки стола, жалобно наблюдал, как я дожевываю завтрак, - бутерброд с ветчиной и жареной глазуньей. Перебирал лапами и облизывался. Слава Богу не прыгает. Уставился, кусок в горло не лезет.
- Хозяйка твоя мне наказала кормить тебя только кормом. Вот и ешь свой Премиум, - махнул рукой в сторону миски, наполненной коричневыми пористыми шариками.
Чарлик заскулил. Я не выдержал и отщипнул ему кусочек ветчины. Пес поймал его на лету, в прыжке.
- Прыгун. Только хозяйке своей ни слова. Хорошо?
Шкет улегся и стыдливо накрыл нос лапой.
Перед выходом на работу, я огляделся. На подоконниках пусто, дверь в спальню закрыта, дверь в туалет открыта, вода в миске есть. Ключи, телефон, портмоне – взял. За неделю я почти наловчился выходить из квартиры, не выпуская пса. Почувствовал себя хоккейным вратарем, только вместо шайбы – той-терьер.
Сегодня не повезло. Не успел выставить ногу. И пес вылетел на лестничную  площадку, помчался вниз по лестнице. Бежать сломя голову за ним, с криками, как раньше, я не собирался. Знаю, где его искать, - двумя этажами ниже. Все просто, - тетя Лилина квартира на втором этаже, и собака часто выскакивала на улицу. Я живу на седьмом.
Чарлик кругами семенил по лестничной площадке пятого этажа и обиженно фыркал. Спускаться дальше по лестнице не решался. Я подхватил его под мышку и отнес в квартиру, пообещав вечером выгулять.
На работу прибыл вовремя. День пролетел в пучине дел, - готовились к завтрашнему закрытию проекта по сети супермаркетов «Русская Поляна». Вечер показался на удивление спокойным без собачьих шалостей. А вот на утро ждал сюрприз.
Во-первых, не прозвенел будильник, - банально сели батарейки. Я подскочил с кровати, когда увидел на часах половину девятого. И давай носиться по квартире как торпеда. Если опоздаю, Егорыч съест меня с моими чертежами.
Через полчаса при всем параде – костюме, галстуке с папкой и барсеткой в руках торопливо вхожу в прихожую. И чувствую, что не иду, а еду. То есть поскальзываюсь и падаю.
Оказывается, за сборами прозевал, когда пес стащил со стола сливочное масло. И под входной дверью схарчил весь брикет, размазывая его по плитке.

***

В тот день на работу я попал лишь к полудню, пропустил встречу с клиентом. Шеф был, мягко сказать, недоволен. Но почему-то я зла на собаку не держал.
Когда мы выходили от ветеринара с диагнозом «отравление», и рецептом в кармане брюк, шкет лизнул меня в шею.
Мы ехали в метро. Двери лязгали на каждой остановке. Вагон выдыхал и вдыхал людей. Чарлик тихо сидел за пазухой, высунув из куртки мордочку. Я пощупал его нос, - все такой же теплый. Поднял глаза и заметил, что две девушки с умиленными улыбками смотрят на меня. То есть на нас, - меня и Чарлика.
- Какой он у вас хорошенький!
Дама в фетровой шляпке, сидящая рядом спросила:
- Можно погладить?
Маленькая собачка у мужской груди – оказалась великим и самым действенным способом  знакомства в метро. Но женился я все-таки на девушке, что жила двумя этажами ниже, и как-то открыла дверь, чтобы впустить заблудившегося пса.

***

- Пап, а кому мы подарим этого щеночка? – спросил сын.
Эльза ощенилась тремя щенками. Алиментного быстро забрали. Второго отдали теще. Теперь решалась судьба третьего, и я, кажется, знал, кому достанется задиристый шкет с хвостиком, размером с сушку-баранку.
- Этого, сынок, мы подарим дяде Вите. Что-то долго он в бобылях ходит.


декабрь
2009