Урод

Рассказ времен лихихих девяностых. Основан на реальных событиях. Все имена и некоторые обстоятельства изменены. Напоминаю, что видеокамер слежения в те времена практически не было.

В кабинет Николая Антоновича, известного в узких кругах бизнесмена вошел человек без лица. Вернее, лицо у него когда-то было. Но теперь представляло сплошной ожог, покрытый рубцами.
“Вам требовался охранник. Так вот я, бывший офицер спецназа. Воевал в Чечне, горел в танке. Не смотрите, что у меня такое лицо: водить машину, стрелять и драться я умею лучше ваших ребят!”
Вместо ответа Николай щелкнул пальцами, на вошедшего набросились двое мордоворотов. Секундой позднее они лежали по разным углам кабинета, а вошедший спокойно поправлял галстук.

“Такого взять можно, - подумал Николай Антонович. Это то, что мне нужно. Отправлю к жене на дачу телохранителем, а по совместительству водителем и управдомом. По крайней мере, у меня повода для ревности не будет! Твой вид отобьет желание у любой, даже самой небрезгливой женщины. ”
Николай Антонович был ревнив, хотя себе он позволял гулять на сторону.
Второй раз они встретились спстя неделю.

Новый охраниик честно говорил о своих наблюдениях:
- Ваша жена слишком много болтает лишнего по телефону. Она очень любит информировать подружек и прислугу о своих приездах на дачу, отъездах и планах на день. Подобные разговоры следует свести к минимуму. Помните, что практически все жертвы питерских заказных убийств пользовались мобильными телефонами. А прослушать чужой разговор по мобильнику (узнать планы человека на ближайшие дни и часы) в наше время - пара пустяков.

- Интетересно! А что еще нужно сделать?
- Необходимо постоянно менять схему движения вашей машины и машины вашей супруги  по городу, выбирая улицы с минимальным количеством остановок. Помните остановка машины вицегубернатора Маневича у светофора была роковой. Один выстрел и нет его!
Большое значение имеет скорость движения по трассе. Самые неудобные для преследователей варианты - очень быстрая или очень медленная езда. Последняя - предпочтительнее всего. За машиной, мчащейся на большой скорости, еще можно незаметно проследить. А вот если ваш автомобиль тащится как черепаха, скрыть слежку практически невозможно. Она будет постоянно "натыкаться" на вас.

- А как хвост можно обнаружить? - Самый простой и действенный способ обнаружить "хвост" - это контр наблюдение. Необходимо, чтобы на некотором расстоянии за машиной босса ВСЕГДА следовал еще один автомобиль. Пусть это будет хоть старый раздолбанный "Запорожец". Но тот, кто в нем находится, может вовремя засечь слежку.
- Запорожца и меня в парке нет, но жигуть купить не сложно! Еще что-нибудь?
- Еще эффективнее - контрнаблюдение из парадных. Всего-то и нужно в течение нескольких дней выставлять пару-тройку человек в подъездах домов, расположенных на маршруте движения. Выставлять утром и вечером - на момент проезда вашей машины. Наблюдатели перепишут номера следовавших за вами автомобилей, и через три дня вы будете точно знать, "пасет" вас кто-нибудь или нет.

“Я беру вас на работу, до окончания испытательного срока - сказал он, - будете охранять мой загородный дом. Слушать во всем мою жену так, как солдат первогодок старшину! Формальности в отделе кадров!”.

Анне, супруге бизнесмена, никак не везло со служанками. Как только муж купил этот дом под Москвой в 1997 году, и они переехали на Сивцев Овражек, так и начались мучения с горничными. Москвичек, с хорошими манерами она брать не хотела из экономии, а местные девушки, хоть и рады подзаработать - ни одна не задерживались. Уж больно крутой у Анны нрав, а рука тяжелая. Дом был большой деревянный, в русском стиле, с европейскими удобствами. Работы в нем было много.

Сейчас у нее работали две девушки из соседней деревни. Старшая из девушек, Танечка - высокая и пухленькая. Ее густые русые волосы, прекрасные округлые формы в Москве были бы оценены по достоинству, а в этой глуши только коров соблазнять. Другая, Мариша, поменьше ростом, с гибким телом балерины и стоячей грудью. Ее привлекательная не деревенская наружность поражала изяществом и давала Анне серьезный повод для ревности.

“Мама родная, - подумала Анна, встречая подарок мужа. Где он такого выкопал?” Она брезгливо поморщилась.
- Вы подумали, что я урод? – спросил он без предисловия. Можете меня так и называть. К этой кличке я уже привык. С завташнего дня я буду возить вас в город. Имейте в виду. В целях вашей же собственной безопасности, необходимо будет менять время поездок, тем самым сбивая со следа вероятных преследователей. Даже если вам нужно приезжать к определенному часу, например к 10 утра, вовсе необязательно выходить из дому в одно и то же время. Сегодня выйдем в 9 часов, завтра - в 8, послезавтра - в 7.30.
- А это еще зачем?
- Отправляясь на работу раньше обычного, мы можем по дороге еще куда-нибудь заехать. Берите пример с Путина: даже во время его многочисленных официальных визитов в родной Питер никто точно не знает, где и в какой момент он появится.
Анна познакомила его со служанками и объяснила обязанности.

Уроду особенно понравилась Мариша. Ему показалось, что в Марише не было ничего заученного и преднамеренного. Изящество у нее врожденное, как у породистой лошади или благородной кошки, движения которой грациозны, медлительны и красивы. Тонкая шейка, томные полузакрытые глаза, все в ней выдавало сдержанность и спокойствие. Но у девушек его вид вызвал только отвращение.

Муж Анны большую часть времени проводил на работе в Москве. А жена предпочитала жить за городом.  Анна так и не смогла привыкнуть к  лицу Урода. Первое время девушки были старательные, услужливые. Но постепенно, когда контроль со стороны хозяйки ослаб, а Урод старался не вмешиваться не в свои обязанности, знаменитая российская лень взяла свое, особенно когда хозяйка уезжала на несколько дней. Особенно отличалась этим Мариша, в обязанности которой входила уборка. Приехав из Москвы, Анна находила толстый слой пыли то у камина, то за портьерой. Анна собиралась если не уволить, то примерно наказать ленивицу. Она знала, что жаловаться девушка все равно не пойдет, но всякий раз когда удавалось доказать вину этой горе-служанки, она раскаивалась и жалобно молила не наказывать ее.

Однажды, вернувшись под утро после крупного проигрыша в бридж, Анна застала неубранной посуду в гостиной. Ее терпению пришел конец.
Вызвав Урода, она приказала ему срезать с ивы, растущей за домом, с десяток прутьев по длинней, да по крепче. Сама отправилась в комнату, пинком разбудила негодницу.
- Знаешь, что тебя ждет? – спросила Анна.
Мариша проснулась, увидела хозяйку. Вошел Урод с прутьями в руках. Мариша тут же прикрылась одеялом. Она посмотрела на них своими изумрудными глазками, кивнула головой.

- Вот и хорошо. Не нужно бояться справедливого наказания. Большого вреда порка тебе не принесет, а память оставит. Кстати, если будешь сопротивляться Урод мне поможет. Ну же....
Служанка опустила руки, державшие край одеяла. Анна бросила одеяло в угол. Сними это, - последовал приказ.
Урод увидел как ночная рубаха, соскользнув с Маришкиных плеч, обнажила две большие круглые грудки совершенной формы. На нежной коже с тонкими жилками покоились два розовых бутона.
Бог мой, люди и во сне не видели такую красоту! – Сердце Урода забилось сильнее. Маленькие пуговки сосков, нежные и чистые, как две конфетки, торчали острыми кончиками вперед. Грудь начиналась где-то под ключицами и постепенно закруглялась, опускаясь к животу. Полная, упругая, словно налитая соком сильной, здоровой молодости. В этот момент он как никогда почувствовал себя чужим на празднике жизни.

Ни слова не говоря, она перевернула Маришу на живот и придавила рукой. Служанка вскрикнула и забилась как птичка в клетке. Хозяйка оценила красоту служанки совсем по-другому. Женская зависть к юному телу только придала ей силы.
- Не надо, умоляю, - на глаза девушки навернулись слезы. Мариша вся сжалась и рукой попыталась прикрыть попу.
- Будешь сопротивляться - сдам “крыше мужа”. Там узнаешь почем фунт лиха... Лежи, негодница! И чтоб без выкрутасов у меня.  Слышишь или нет?
Служанка фыркнула, но подчинилась. Первый удар розги, преодолев сопротивление упругих мышц, пересек попку наискось. За ним последовал второй, третий… Полоски густо краснели, а из горла девушки доносились непрерывные стоны.
- Зачем вы так? Не надо-о-ой! Девушка попыталась вырваться.

- Надо, - задыхаясь, ответила Анна, - Урод, держи ее! Он подчинился и крепко ухватил девушку за ноги. Анна и с еще большей страстью принялась сечь.
- Вот тебе... вот... впредь будешь знать, как лениться. Еще раз увижу подобное, до смерти засеку. Она строго “ласкала” ее бедра и гладкую атласную спину, чувствуя, как она мелко вздрагивает каждым мускулом под розгами. Приняла от водителя новый прут, она с разворота полоснула со всей силы по пояснице. Мариша точно ужаленная завертелась в руках Урода.

Анна разошлась не на шутку, но девица попалась крепкая. Погрузившись в процесс, Анна хлестала без удержу, и не замечала крупных слез, текущих по измученному лицу. Мариша держалась из последних сил, выдавая себя редкими стонами и всхлипами. На четвертом десятке она притомилась.  Будет так продолжаться, всыплю втрое больше! – сказала Анна. Переводя дух. А ну-ка встань и марш к камину.
Отвернув взор, полный тайного мучения, Мариша, шатаясь, подошла к камину. Урод оторопел! Девушка и в горе была прекрасна. Он стоял и смотрел, не проронив ни слова.

Зависть и ненависть опять захлестнули хозяйку. Урод, пори ее. Розги уже сломаны. Урод вынул офицерский ремень. Мариша сдавленно взвыла, задергалась. На узкие полоски от прутьев стали накладываться новые широкие сине-красных полоски. “Слезы-то тебе к лицу, - сказала Анна, - факт, тебя чаще надо пороть, ишь как похорошела. А то все букой ходишь”. Урод остановился. “Оставьте меня в покое, - глухо отозвалась битая.
“Значит, не смирилась. Урод, прибавь жару, птенчик еще чирикает!” Ремень замелькал с новой силой.
“Хватит, - сказала Анна, - дай воды! Да не ей – мне! Ты, как я понимаю, ни в чем не раскаялась. Куда мне тебя теперь?” Она потянулась к графину с водой, услужливо поданному охранником. Мариша тем временем только приглушенно охала, осторожно щупая истерзанную задницу. “Можешь одеться!” Девушка стала одеваться с маниакальной поспешностью.

- Обратно в деревню поедешь, на скотный двор. Заслужила в навозе покопаться.
Внезапно девушку прорвало. Как ливень она начала рыдать и корчиться. Слезы лились потоком, перемешиваясь с мольбами о прощении. Анна была непреклонна.
Урод помогал собирать девушке вещи. “Прости!- тихо сказал он, я выполнял приказ!” “Гад, вот и лижи ей пятки! Может она поблагодарит тебя за верную службу!” Урод привел девушку в комнату прислуги. Она тихо всхлипывала. Он приказал ей лечь ничком на живот. Девушка сжалась, приготовившись к насилию, но вместо этого Урод стал смазывать ее обезболивающей мазью, запас которой он всегда носил с собой для обожженного лица.

- Не надо меня… Я девушка. Меня же никто замуж не возьмет! Слезы с новой силой потекли из ее глаз
- Я не насильник, - ответил Урод, - и тут хозяйка не властна мне приказывать, потерпи, сейчас легче станет.
Совсем не при таких обстоятельствах он мечтал прикоснуться к ее нежному телу. Марина почувствовала как под его руками постепенно стала проходить боль.
- Отвернись, пожалуйста, дай одеться.
Охая девушка попыталась тащить чемодан, но у нее ничего не получилось. “Давай. Хоть до деревни довезу!”- Урод вел машину, на душе у него было муторно и хотелось напиться в стельку. Он своими руками бил ту девушку, которую так безнадежно любил.

Со второй служанкой тоже не сложилось. Анна уже давно стала замечать, что муж охладел к ней, как к женщине. Она была очень ревнивой женщиной и не могла простить мужу ни единого флирта, особенно с прислугой. Но муж давал ей деньги, и Анне терять его  совсем не хотелось. Всю злость ей приходилось вымещать на соперницах.

Уловив как-то знакомый женский запах, она заставила мужа признаться. Прижатый к стенке неопровержимыми доказательствами, он не стал долго отпираться и признался во всем. Этот проступок не мог пройти незамеченным. Она давно затылком чувствовала атмосферу недоверия и лжи со стороны обоих.
Подождав, пока муж уедет, она вызвала Таню и Урода. Когда по ее зову появилась бодрая и веселая девушка. Анна передала ей слово в слово признание мужа. Танечка вся побледнела, точно застыла в своем горе. Молчаливо уставилась в пол. Затем задрожала от плохо сдерживаемого волнения.

“Заложил все-таки, - прошептала она, и еще тише добавила, – козел!”
Сердце Тани забилось сильными толчками. Когда Анна объявила приговор, у Тани подкосились ноги от ужасающей неоспоримой действительности. “Сама разденешься или Урод поможет?” - спросила она. Танечка, гладя на страшного слугу, разделась, легла и ухватилась за железные прутья кровати.

Анна захлопнула дверь, достала хлыст для верховой езды и, разложив девицу на кушетке, всыпала ей чертей по мягкому месту, насколько позволяли ее мускулы.
Танечка на расправу оказалась гораздо слабее Мариши. Кричала, умоляла простить беспрестанно. Вертела попой, словно ее поджаривают, подбрасывала ее то вверх, то в сторону. Но длинный хлыст неизменно настигал задницу и мерно хладнокровно жалил. Жертва ворочалась и ерзала по кровати, и выла как заведенная:
Не виноватая я... а-а-а... простите, o-o-оой...я отслужу, умоляю...не надо-о-о-й.
Анна порола не торопливо, размашисто, с оттяжкой, аккуратно кладя удар за ударом на порядком румяные полушария.

Когда она устала, то вызвала верного охранника. Он снова вынул свой офицерский ремень. “Все можно простить, кроме предательства, смерти и забвения, которое тоже отдаленно напоминает предательство! – думала Анна, глядя как извивается под страшными ударами соперница, - Танечка позволила себе запретное, на что ни имела никакого права, за что и поплатилась. Сама знала, на что шла, разводя перед моим мужиком ноги. А сейчас лицо ее как маков цвет, про задницу я уже ни говорю...”
“От этой похоти, Танечка, - Анна злобно усмехнулась, - другого лекарства нет... Так что терпи!”

Служанка всячески старалась успокоиться, но окончательно ей это так и не удалось. Бледность перешла в синеву. Губы сжались и вздрагивали по краям. Глаза снова наполнились слезами, а лицо приняло то мученическое выражение, которое даже я со своими железными нервами, не могла видеть без жалости. Готова была остановить наказание и простить эту шлюху. Секунд десять длилась пауза, Танечка смотрела на меня и, наконец, многозначительно выдавила:
- Я этого никогда не забуду... Ах, ты грозиться! Урод, продолжай!
Несчастное тело снова забилось в безудержных рыданиях. Через пару дюжин горячительных, Танечка изменилась. Глаза впали, лицо побледнело, губы искусаны и кривятся в болезненной гримасе. Через минуту она потеряла сознание.

Эй, Урод, плесни на нее. Холодная ключевая вода привела служанку в чувство. Медленно поднялась и, как была голая, не стесняясь, ни хозяйки ни водителя бросилась перед ней на колени. “Простите... не могу больше... виновата я пред вами!” - кричала Таня.
“Прощу тебя, пройдет время, и ведь снова за старое возьмешься. Знаю я вас, сама такая. А теперь, делай с ней все. Что хочешь!”

Анна не любила смотреть, как это делают другие, и вышла из комнаты. Одна мысль, что телом соперницы овладеет Урод, показалась ей почему-то очень приятной. За стенкой послышался плачь и крики “не надо!”
Анна ушла потеть в сауну и купаться в бассейне. Погрузилась в воду, и оставалась в ней до тех пор, пока не почувствовала себя совершенно расслабленной. Прохладный душ окончательно успокоил нервы. Без малейшего сожаления вспоминала о случившемся. Ощущения грязи и стыда исчезли под благодатным прикосновением воды. Точно сбросила тяжелую броню, которую носила в последнее время, которая стесняла все мои движения, давила невыносимым грузом. Теперь можно снова наслаждаться жизнью, радостной минутой покоя и удовольствия от этого поступка.

А в это время в комнате для служанок происходило совсем не то, о чем думала хозяйка. Урод смазывал обезболивающей мазью тело Тани. Девушка, ожидая насилия, спряталась головой в подушку, но не принимала никаких попыток к сопротивлению.
“Слушаться надо и хозяина и хозяйку!” - говорил Урод, и Таня чувствовала как под его нежными руками уходит боль. Тут ее прорвало:
- Слушаться! А ты знаешь, за какие деньги ты работаешь? Хозяин оружие чеченам продает!
- Врешь!

- А чего мне врать. Завтра они сюда приезжают. Я их в баню пойду обслуживать, а знаешь, что на сладкое им будет? Твоя Мариша. Чечен давно хотел попробовать девственницу. А контракт, кстати говоря, и на огнеметы…
Таня почувствовала, как руки Урода убрались с ее тела. Осторожно повернув голову, она увидела, как Урод сидит и плачет. Плечи сильного мужчины, прошедшего Ад, вздрагивали как у наказанного ребенка. Она, охнув, села на кровати.

- Дурачок, - сказала она, - а ты думаешь что,  с торговли маргарином у хозяина такая роскошь? Я то с ним постель делила и в бане тоже… Много чего слышала.
Урод не отвечал. Тане вдруг стало его жалко: сама собой вкралась мысль, не сгорело ли у него еще что-нибудь кроме лица.

- А ты что вдруг заробел? Не боись, я сама даю, не по приказу этой… Мне что, мужиком больше, мужиком меньше… Урод не отвечал. Тане вдруг стало его жалко: сама собой вкралась мысль, не сгорело ли у него еще что-нибудь кроме лица.
- А ты что вдруг заробел? Она встала на четвереньки и игриво вильнула попой, тут же охнув от боли, - не бойся, я сама хочу и сама даю, а не по приказу этой мымры… Мне что, мужиком больше, мужиком меньше… Урод не заставил себя упрашивать. Татьяна почувствовала не своей спине его руки и тут же убедилась, что у Урода все на месте.

- А ты мужик что надо, - сказала она, отдышавшись, - послушай совета, уходи отсюда и Марину увези подальше.
На следующий день Таня взяла расчет. Зря, зря продавал Николай Антонович оружие чеченцам. Приехав через три дня для заключения сделки на дачу, он долго ругал жену, выгнавшую девушек. “Тебе было велено выдрессировать их, приучить к подчинению. А не выгонять! Что я теперь буду делать?” - Он так разозлился, что пригрозил положить ее саму под покупателей, если сделка не состоится и послал Урода за девушками в деревню.
Сразу, как Урод уехал, в доме раздался взрыв, и страшное пламя охватило дом со всех сторон. На утро от домика в русском стиле остался только фундамент, да обрушившаяся печь. Эксперты не смогли определить принадлежность большинства обгоревших останков.

Три года спустя.

- Все, сказал врач ожогового центра, это у нас шестая операция, мы сделали что смогли, а вместо волос надо носить парик. Сейчас мы снимем повязку. С замиранием сердца Марина смотрела, как с лица мужа врачи снимают бинты. На нее смотрело такое незнакомое и в то же время такое родное лицо.
- Уф, сказала Марина, увидев результат работы, какой ты у меня красивый, вот только интересно, дети узнают или нет своего папочку?
- Думаю, узнают! - Сказал Урод, обнимая жену, - спасибо вам, доктор!