У истоков первобытной мысли

Вчера весь день лил дождь и, казалось, будто небесные боги разгневались на нас за то, что мы вообще существуем на этом свете. А ты, подобно им, была мрачна и недовольна. И что же с того, что я не уделяю тебе время, проводя его здесь, под сводами, при неясном свете огня. Его ласковые языки осторожно лижут глиняную плошку, черпая свою силу в животном жире, покрывающем её дно и, потрескивая от натуги, дают мне возможность обозреть мою картину, а вместе с ней и наше ближайшее будущее. Это неправда, что я пытаюсь спроецировать изображение на возможное развитие событий, это неправда, что я произвожу обряд, я просто рисую, потому, что мне это необходимо внутренне. Я чувствую ни с чем несравнимую радость, когда под моими пальцами возникает цветное изображение. Они бегут, они живы, они свободны… И я люблю их такими. Люблю, потому что им не нужно лгать, они могут, ничего не опасаясь, идти по утоптанной предками лесной тропе и наслаждаться верой в каждого, кто касается их плеча. Мне нравится, что они, повинуясь стадному чувству, текут неземной, быстрой и бурной рекой, единым потоком, чувствуя силу и мощь собрата. И не говори, что в этой толпе нет места индивидуальности. Поверь, это и есть истинное искусство быть индивидуальностью, но при этом, живя бок о бок с другими, сливаться с ними по возможности и доверять настолько, что нет смысла скрывать своё истинное я. Возможно, за это тебя и любят и, доверяя взамен, принимают твою индивидуальность как должную и неотъемлемую часть общего.
Посмотри как я касаюсь холодного серого камня кончиками пальцев с растёртой глиной, смешанной с водой из ближайшего ручья. И вот холод тает под моими прикосновениями, а камень, отдавая древнюю внутреннюю силу, впитывает в себя мои краски. И бегут, текут, сменяя друг друга на бесконечном своём пути бизоны, олени, лошади, медведи и кабаны… Ты слышишь? Я слышу… Я чувствую даже отсюда, как дрожит трепещущая  земля под грозной поступью, тихонько постанывая и звеня, когда очередная нога кого-то из них мощно врезается в неё. Так ли и мы врезаемся в души друг друга, оставляя то крошечные, то поистине гигантские следы на её испещрённой событиями поверхности.
Но я хотел бы жить там, среди них, тех, кто видит мир иначе, но при этом всегда готов вступиться за собрата. Мы хотим верить в чудо, но мне кажется, что они его уже давно постигли. И вот приходя сюда раз за разом и, смешивая глину с водой или жиром, я пытаюсь найти и прочитать в чём же их тайна. Их, бегущих в никуда, их, сплочённых, их… тех самых, что рождает природа в своих недрах и даёт нам в пропитание. Мы имеем силу убивать их, но не имеем силы разгадать, в чём же секрет их свободы.