Глава 7. Иные поступки не прощаются

Кира и Пьетро сидели за столиком уютной кофейни на набережной. Они бросили серьезные разговоры, начатые в гондоле и уже часа полтора вспоминали былые кутежи и опять сетовали на то, как все за эти столетия изменилось: люди, здания, даже каналы, - все стало другим.
- И все-таки возвращаясь к твоему мужу, я себя чувствую его крестным что ли.
- Не шути так, он к этому несколько по-другому относится.
-Что ты имеешь в виду?
- Он считает, что посредник, заключивший договор с его отцом фактически убил того.
- Но…
- Я пыталась ему объяснить, но Сергей не может смириться. Отец был для него всем… И кстати, зачем ты все ему тогда выложил?
- Понимаешь, так получилось. Костя был моим другом. Он был безнадежно влюблен в одну девушку. А я тем временем проворачивал свои обычные дела и прослыл в институте этаким купидоном. Когда Костя начал меня упрашивать помочь ему, я конечно пытался привести обычные аргументы, что это пройдет, что это не конец света, что будут другие, но ничего не помогало. И тогда…
- И тогда ты ему все выложил…
- Точно так и было, я знал, что это ему обойдется никак не меньше, чем в 20 лет. Ведь он не хотел обычного, он хотел любви до гроба, так сказать. И он ее получил, но Костя прекрасно знал о цене, и я…
- Но ты все равно считаешь себя виноватым?
- Есть немного.
- Он ни разу не пожалел о сделанном…
- Я знаю… Одного не могу понять, Хокмут теперь один из нас, почему…?
- Я думаю это просто детская обида, это слишком сложно изживается, особенно при его профессии.
- Правду говорят, что у врачей порой больше проблем, чем у их пациентов.
-  Видимо, так и есть… что-то мы засиделись, пошли пройдемся.
- Это точно, пора размять старые кости… и кстати, последний вопрос: «Он знает обо мне?»
- Нет, и лучше бы тебе в этих обстоятельствах ему не говорить.
Двое встали из-за столика и под руку направились вдоль набережной. Любой прохожий был бы точно уверен, что они пара, но это было не так, ни сейчас, ни когда- либо ранее, ни когда-либо позже. Их судьбы были любимыми игрушками богов, потому что их жизни были слишком уж длинными.
- Я дома!
- И я в принципе тоже…
- Почему такой хмурый, пациентка?
- Нет, жена!
- А что жена, у жены не может быть личной жизни?
- По-моему я твоя личная жизнь!
- Ну и кто у нас здесь известный психиатр. Тебе надо успокоиться, ревность ни к чему хорошему не приводит.
- А я что ревную?
- И что тогда?
- Если я ревную, то у меня должен быть повод, ты считаешь он у меня есть?
- Нет абсолютно никакого повода. Клянусь, я самая верная жена на свете!
Кира стояла, подняв руку, и улыбалась. Вот так, обратить все в шутку, по-другому нельзя. Сергей был порой невыносим. Часто придирался без повода, особенно, когда встречали ее старых знакомых. Кибо верила, что это пройдет, просто он еще не привык, все это для него ново и непонятно. Да и работа часто не клеиться, все-таки Сергею не хватало опыта, поэтому Кира неизменно прощала все его выходки, стараясь находить компромиссы.
Утром Кира первым делом побежала в булочную, свежий хлеб был ее слабостью. Сергея же разбудил звонок мобильника.
- Даже и не спрашивай, откуда я знаю твой номер.
- Син?
- А у тебя хорошая память! Мне нужно с тобой поговорить и Кибо не в коем случае не должна об этом узнать.
- Что за тайны?
- Узнаешь в свое время, сегодня в три в том ресторане, где мы были прошлый раз за угловым столиком.
- Хорошо, раз ты настаиваешь.
- Отлично! До свидания.
Кира вошла в квартиру и с удивлением обнаружила, что муж уже встал.
- Ты сегодня рано.
-  Неожиданно позвонили,  некоторые европейки слишком чувствительны.
- А русские в этом плане были лучше?
- Не уверен, просто в России не принято по любому поводу бегать к психиатру, там пока до нервного срыва не дойдет… впрочем и в этом случае не всегда.
- А здесь, что принято?
- Порой мне кажется, что да.
- Понятно. Я сегодня работаю допоздна, надо разобрать кое-какие бумаги.
- А Фредерик, что уже вернулся?
- Еще вчера.
- Передай ему мои поздравления, все-таки такие сделки не каждый день проводятся, его компания здорово от этого выиграла.
- Вопрос только в том, сколько ему самому это стоило. Все-таки он хороший человек, но слишком уж властолюбивый.
- Люди таковы, пора бы привыкнуть за столько лет.
- А ты думаешь это возможно?
- Не уверен…
Когда Кира убежала на работу, Сергей не мог ни на чем сосредоточиться, он все думал о предстоящей встрече. «И что ему только могло понадобиться? Может он хочет что-то рассказать о Кире? А может…нет, наверно нет, хотя… Все это бесполезно, никогда не догадаюсь, что на уме у этого старика. Как же сложно их понять, я все еще обычный человек, а они… они другие…»
Без пяти три Сергей был на месте, за угловым столиком его уже ждал Син. Его насмешливое и легкомысленное выражение лица сбивало с толку, казалось он действительно просто юноша еще слишком слабо знающий жизнь. Сергей подсел к нему как раз в тот момент, когда Пьетро отчаянно флиртовал с официанткой. Заметив Хокмута, Син приветственно кивнул.
- Ну что милочка, похоже мой друг наконец прибыл. Увидимся позже?
- И ты еще спрашиваешь?
Официантка улыбнулась, вся ее поза выражала безоговорочное согласие.
- Я смотрю ты ловелас.
- А что делать, я только женщинам и способен морочить голову.
- Ты и Кире морочишь?
- Нет на таких как мы наши способности не действуют… а жалко.
- Что ты хочешь этим сказать?
- Не беспокойся, ты вряд ли станешь рогоносцем, Кибо не такая, пора бы знать.
- Что-то не видно.
- Неужели я не первый?
- Это не твое дело… Зачем я тебе понадобился?
- Мне вот интересно, какой у тебя был мотив?
- Что ты имеешь в виду?
- Почему ты согласился быть приемником Варая?
- Просто было интересно испытать, что такое вечная жизнь, да и … хотя это тоже не твое дело.
- А я думаю, что это только из-за Кибо… Молчишь? Значит я прав…
- Как-то я не расположен вести откровенные разговоры, тем более с тобой.
- Это почему это?
- А ты сам не понимаешь?
- Это тебе давно пора понять, что посредники должны держаться друг за друга, ты больше не человек, люди больше никогда не поймут тебя и не помогут. Хокмут, ты не должен больше цепляться за свою прошлую жизнь, ты изменился, прошлое должно остаться в прошлом, а ненавидя нас, ты ненавидишь самого себя.
- К чему это ты ведешь?
- Твой отец…
- Да что ты знаешь о моем отце?!
- Достаточно.
- Ей не стоило тебе все рассказывать, она не имела никакого права.
- Она просто не хотела, чтобы я тебе рассказал.
- Что?
- Это был я.
- Не понимаю…
- Это я был тем посредником, который 54 года назад заключил договор с Константином Ильиным…
За этими словами последовал хороший удар в челюсть. Посетители остолбенели от неожиданности и ждали продолжения. Однако полицию никто не вызывал. Пьетро попросил хозяина по старой дружбе, чтобы не случилось ничего подобного не делать. У Сина из уголка губ потекла красная струйка.
- Кажется зуб, хотя нет… Успокоился, или кулаки еще чешутся? Ты ведешь себя, как ребенок. Самое смешное, что ты даже не на меня злишься, ты на него злишься, ты его ненавидишь, просто потому, что слишком сильно любил. Понимаешь, что это только его решение, а о тебе он не подумал. Это детские обиды, тебе, проживущему еще столетия пора о них забыть, выбросить, как ненужный хлам.
Сергея все больше обуревала ярость. Кулаки сжимались сами по себе. Что-то внутри требовало крови. Слова Сина только еще сильнее разжигали огонь, но он продолжал подбрасывать сухие ветки, словно желая увидеть взрыв. И взрыв не заставил себя долго ждать…
Перевернутые столы, битая посуда, сорванные гобелены, осколки вазонов, затоптанные цветы – вот далеко не полная картина того, что представлял собой ресторан после их потасовки. Сергей сидел в углу на одном из целых стульев, сгорбившись и обхватив голову руками, можно было подумать, что он плачет, но это было не так. Пьетро расплачивался с хозяином, весело расписывая все прелести сложившейся ситуации, иногда правда ребра болели от смеха, и он непроизвольно морщился.
- Боже мой, посмотри, теперь ты сможешь заказать новую мебель, да и посуда у тебя была, хочу признаться, ни к черту. Можно вообще полностью сменить концепцию, все в твоих руках.
- Все в твоих деньгах – подмигнул хозяин.
- Точно, точно я все оплачу. В конце концов, всегда нравилось мне это заведение, вот думаю может стать компаньоном.
- Если ты так будешь громить ресторан каждую неделю, то нет уж, увольте.
- Это единичный случай, необходимая вольность с моей стороны. Поверь мне, ему это было нужно.
Оба посмотрели на Сергея, который за последние полчаса ни разу не шевельнулся.
- Ты не думаешь, что надо позвонить его жене.
- Нет, она меня убьёт, если узнает.
- А что же тогда?
- Я думаю, через пару часов он придет в себя.
- А что мне делать? Я уже хотел закрываться.
- Да уж, хороший вопрос.
Будто услышав их разговор, хотя на самом деле он ничего вокруг не видел и не слышал, Сергей встал и направился к выходу.
- Вот все само и разрешилось.
- И не говори. Но надо за ним проследить, как бы чего…
- Я понимаю. До завтра, и не забудь кридитку.
- Она всегда при мне, до свидания.
Син вышел на улицу, осмотрелся, но Хокмута нигде не было.  Так беспомощно озираясь, он простоял минут пять. А потом плюнул и направился домой: «Надеюсь с ним ничего не случиться ужасного, а то Кибо убьет меня.»
 Сергей шел, не разбирая дороги просто шел, чтобы двигаться, казалось остановиться было невозможно, что-то внутри шептало : «Иди, иди…». В голове роились мысли. И только одна фраза возвращалась вновь и вновь, пытаясь прорваться к сознанию: «Самое смешное, что ты даже не на меня злишься, ты на него злишься, ты его ненавидишь…».  Как психиатр, Сергей понимал, что Син прав на все сто процентов, но как человек он не мог из себя это выжить. Правда сейчас Хокмут не был уже человеком в полном смысле слова. Он все больше принадлежал вечности. И человеческие слабости были препятствием на его пути, на пути к познанию своей силы и значимости. Это были странные мысли, которые лезли в голову откуда-то извне, но сознание с ними неизменно соглашалось. Единственный путь принять себя это избавиться от прошлого, убрать его из настоящего, оставив только опыт и ничего больше.
Строить на руинах не всегда проще, чем на выжженной земле, не заметив пару трещин в фундаменте, можно слишком быстро потерять все здание…