Предновогоднее. Саше Л

Рождество, - то, которому положено предшествовать Новому году, оказалось для неё неожиданно удивительным, радостным, почти сказочным...

     Поздним утром позвонила подруга с твёрдым намерением её навестить...
До какой степени была счастлива эта одичавшая, давно немолодая, но по-прежнему «детская» женщина, выразить трудно...
Тут такой компот образовался, что в ингредиентах его разобраться и ей самой было не по силам...
С одной стороны она была безумно рада, потому что  давно не видела никого живьём. Тем более, подругу, которую любила и знала больше сорока лет...

А с другой, - её охватило совершенно паническое состояние, поскольку выглядела она паршиво, с утра уже была зарёвана, и, чтобы привести всё это безобразие в пристойный вид, надо было очень постараться...
***
 
...Они познакомились в «Покровском», - во время зимних студенческих каникул...
Впервые она поехала куда-то в зиму... Отчим достал ей путёвку от своего НИИ.
Чем были для неё зимние каникулы в середине третьего курса, - ей, не знавшей, как стоять на лыжах, тем более, - скользить на них, не падая..., представить и сейчас довольно трудно...
Зимние виды спорта так и остались для неё неосвоенными...
Кроме бильярда, к которому впоследствии пристрастил её муж...  Но и тот вместе с бадминтоном и настольным теннисом, трудно отнести к сезонным видам спорта...
Плавание было её стихией. Ещё, - быстрая летящая походка.
И  - танцы в свободном полёте, без приклеивания к партнёру. 
И более, – ничего...
 
К тому же она была пока ещё диковатой одиночкой, не привыкшей ни к общежитиям, ни к случайным знакомствам.
   
 ... Получив ключ и войдя в комнату на четверых, она увидела занятым одно койко-место слева от двери,- оттуда не  раздалось ни звука, зато несло сигаретным дымом. Три других были неопознанными объектами, и она замешкалась в растерянности...
Покуда с единственной занятой кровати не раздалось хрипловатое, 
 - Там, у окна свободно, занимай, а тут – две девки, где-то шляются уже...
Моё робкое «спасибо» вызвало ответный негромкий хрипловатый хохоток..., и тут же за ним индифферентную реплику - вопрос, - - - Анекдот хочешь?
На что она наконец прореагировала, и решилась обернуться и рассмотреть то, что вольготно валялось поверх одеяла, закинув ногу на ногу.
Это была ничем, кроме остроты взгляда, непримечательная внешне девушка с сигаретой в зубах и нахальной, по тем меркам, ухмылкой...

    Увидев эту ухмылку, она была сражена раз и навсегда...
Потому что от неё, этой ухмылки, веяло такой свободой, и таким славным, - нестрашным и бесстрашным хулиганством, что девушке показалось, будто бы она вдруг снова оказалась в родном Крыму, рядом со своей бывшей когда-то подругой, - тоже изрядной хулиганкой Афоней...

Анекдот оказался  идиотским и довольно грубым, впечатления не произвёл, и
Сашка, – так звали эту лихую на вид девушку, чуть стушевалась на время.
 
  ...Саша не помнит подробностей этого знакомства сейчас.
Когда она рассказала ей об этом много лет спустя, та была просто в ужасе, называла себя последними словами, - вернее, совсем не последними, а просто – «сявкой» из Марьиной рощи...
Ну да, она родилась и выросла в этом самом тогда бандитском районе Москвы...

    «Приличную девушку» звали Таней, и Сашкины постоянные издёвки она переносила не просто снисходительно и без обид, но, -даже с нежностью.
Вовсе не потому, что была мазохистской.
Просто впервые за несколько лет почувствовала наконец простоту и  искренность отношений, которых не хватало до отчаяния...

В обед Сашка съедала её суп и половину "второго", - Таня старалась беречь фигуру... И после обеда 40 «положенных» минут стояла с книгой у окна, подвергаясь издевательствам Сашки, спокойно, как крокодил, переваривающей обед лёжа...

 - Ну, стой, стой, корова!, - приговаривала она, -
 а Сашенька – берёзонька( целуя себя при этом в плечики) полежит...

 
     И Сашина мама вскоре стала обожать новую подругу своей худющей дочери, которая возвращается после очередных  каникул с Таней  слегка округлившейся...
А как только узнаёт, что дочь её снова отправляется куда-то с ней же, даже не расспрашивает, – куда, собственно...
Главное, - «ребёнок» не только поправится, но и не вляпается ни во что... Так она верила в новую подругу Таню.

     С Сашкой они съездили в один из каникулярных августов даже в Западную Украину.

Обе учились в разных мединститутах, и не так уж часто виделись во время семестров...
 
Само путешествие Тане помнится довольно смутно.
Чёрт его знает, что запомнилось Сашке, но Таня вспоминает иногда какие-то обрывки этого странного путешествия: католический собор совершенно удивительного для неё города Львова, красивого и непривычно - западного, городок Мукачев, - лишь своим названием.
И Ужгород с добротными частными домами и костёлами,
где они чуть не попали с Сашкой в переделку, поддавшись на уговоры местного паренька, – их гида, попробовать деревенского вина...
Поздним  дождливым вечером они тащились за ним по размазанной дороге в темноте мимо огороженных глухими заборами домов, - хатами их назвать было трудно...
Дождь, грязь, темнота, собачий цепной лай, редкие огни...
 
...Танька трусит и просит вернуться, Сашка полностью доверяет гиду и решительно настроена выполнить задуманную программу развлечений...
Наконец, стук, - долго открывается замок на калитке, тихие переговоры гида по-украински с кем-то невидимым..., и они робко проходят через двор то ли в сени, то ли в гостиную первого этажа с ведущими наверх двумя лестницами, в пустой, кажется, и тихий
2-х, а может быть и 3-х этажный дом с мансардой,
и навстречу им появляется ниоткуда «баба-яга», - рассаживает за пустым деревянным столом (всё вокруг деревянное и стены тоже, никакой утвари, никаких деталей, пустота...), велит ждать и исчезает. Они сидят притихшие, настороженно прислушиваясь.
Наверху – невнятные приглушённые звуки...

    И тут интуиция, предчувствие беды, заполняющие всё внутреннее пространство, берут на себя инициативу, и, почти невменяемая от этой накатившей волны ощущений, Таня хватает безмятежную Сашку за руку, и они бегут с этого двора под недоуменные вопли гида и собачий лай, бегут в темноту той же дороги..., и около полуночи возвращаются в комнату общежития, где временно расквартированы...

И какое там домашнее сухое вино?! Взбудораженные несостоявшимся приключением и безумно счастливые от этого, они пьют чью-то водку, заедают не знамо чем, и дуются в карты до утра, - когда надо будет отправляться в обратный путь...
   
 ...Помнится ботинок, заброшенный со двора в их открытое окно, и радостный вопль оттуда же, объявляющий, что за ботинком немедленно явится его хозяин, пьяный вусмерть, - по голосу...
Разъярённая Сашка высовывается в окно, размахнувшись ботинком в обратном направлении, и видит, как по гладкой трубе, изогнутой буквой Г и упирающейся в стену, как раз под третьим их этажом, ползёт пьяный энтузиаст из  студенческой нашей туристической группы, выкрикивая нечто оптимистическое... К счастью, он сверзился где-то концу вертикали и бормоча, впотьмах стал разыскивать второй ботинок...

... О, там много ещё было чего интересного в том полузабытом путешествии Саши и Тани!
И горы Закарпатья с его немыслимыми лесами, ущельями и тропами, и лесные поляны, освещенные солнцем, с растущими на них раскидистыми прекрасными деревьями, увешанными созревающими грецкими орехами...
И река, – Чёрная Тисса.
Со страшным течением, о котором Таня и не подозревала...

И на спор с Сашкой она решила тогда переплыть эту неприветливую и тёмную в самом деле реку...

    Уже смеркалось, когда она добрела до подруги и рухнула в полупесочную пыль...

На другой берег Таня доплыла лихо и бесстрашно, лишь на середине  реки ощутив, что её неумолимо несёт в сторону, но страха не было, сил было ещё достаточно, да и куража тоже... Только доплыв до берега, она поняла, что оказалась вне видимости того места, куда надо было вернуться...
Горная река. И её течение, – это нечто умопомрачительное...
 
И тогда она пошла по противоположному берегу далеко – далеко назад от места своего "выброса"...
И  только там решилась, использовав течение в своих интересах, броситься снова в поток...
 
  Как же материла её испуганная Сашка... Что само по себе было совершенной несуразицей. Потому что Сашка вообще никогда ничего не боялась.
***

   Но уже столько лет она  беспокоится за обожаемую семью, - трепещет и хлопочет.
И это так трогательно...


И эта женщина, что когда-то была Танькой, так благодарна ей теперь, - верной своей подруге, которая нашла время и силы для того, чтобы проехать через всю Москву с полной сумкой,- не только продуктов, но и книг, затратив больше 3 часов на борьбу с транспортом, чтобы провести с ней пару часов накануне Рождества...

И как же всё было замечательно!

Теперь и приход Нового года совсем не страшит одиночеством.

У неё такое ощущение, что она уже его встретила.