Семейная охота

    Сразу после приезда дочери и младшего сына Анатолия из интерната на ноябрьские  каникулы, майор Зайцев, Василий Григорьевич, имел неосторожность поспорить с  молодым  лейтенантом о том, что он поборет его, несмотря на гораздо меньший рост, чем у вновь прибывшего офицера. И до этого дня так и было. Майор славился своей верткостью и приемами самбо, был  лидером в этом виде спорта и всегда заваливал на  спор всех, кто прибывал в отряд из новеньких.  Тот раз ничем не отличался от обычной забавы офицеров  всего отряда. Прибыл новый лейтенант, с ним надо хорошо познакомиться, а лучше всего человек проявляется в драке. Вот его и пригласили на соревнование. Почти все офицеры собрались в спортивном зале на это мероприятие. Майор Зайцев выслушал очередное условие пари – если побеждает он, то офицеры дают ему патрон на охоту 100 штук, если он проигрывает, то бреет свои усы.  А усы у майора были роскошными, пышными, черными, расчесанными и ухоженными.  Конечно, Василий Григорьевич немножко призадумался, почему это все офицеры так невзлюбили его усы, но не придал этому особого значения. Когда началась борьба, майор понял, что парень попался спец, он знал приемы самбо не хуже Зайцева, а преимуществом его был рост и вес, гораздо больший, чем у майора. Через минут пятнадцать борьбы все было кончено,  Василий Григорьевич лежал на лопатках. Офицеры изрядно веселились вокруг, наконец- то хоть кто-то смог побороть непобедимого. Зайцев поднялся с пола и попытался  незаметно улизнуть из зала, так жалко было ему расставаться со своими усами. Но эта его попытка была пресечена сразу и более того, один из офицеров, его друг, Николай Зеленица  достал из кармана маленькие ножнички и угрожающе защелкал ими в поднятой руке.  Затем под всеобщее гиканье и улюлюканье, Николай подошел к другу и отстриг уму один ус. Сказать, что после всего этого майор Зайцев был зол, это ничего не сказать, Василий был в бешенстве. Поэтому когда он появился дома, молчаливый с одним усом на лице, все домашние сразу заподозрили неладное. Жена предусмотрительно стала подогревать ужин, Люба с Толиком ушли в детскую комнату, а сам Василий закрылся в ванной комнате, как все сразу поняли, добривать усы. Но вот вкусно пахнет жаркое и Александра Сергеевна, мама детей и жена майора, зовет всех ужинать. Когда отец вышел из ванной комнаты, жена спросила его, почему он сбрил усы, ведь, сколько не просила она его об этом, тот  был непреклонен.  Видимо гнев офицера успел испариться, поэтому он, улыбаясь, ответил:
- Да вот решил  поменять имидж, сама просила, смотри, стало лучше?
- Намного лучше, ты просто помолодел лет на пяток.
Но тут встрял в разговор Толик:
- Пап, а чо это ты с одним усом домой пришел, не мог там, что ли сбрить оба?
- Не мог, сынок, не мог. Зато у меня три дня выходных, после командировки, да плюс суббота, воскресенье. Как будем развлекаться, а  дети?
Люба, даже, подпрыгнула на стуле и закричала:
- Хочу на рыбалку!
Толик подхватил заявку:
- Хочу на охоту!
И Люба продолжила дальше:
- Мам, а давай и ты с нами поедешь, тебе ведь, тоже наверное охота, и у тебя праздники три дня.
- Конечно, я  хочу поехать с вами. Так завтра на рыбалку, или охоту?
Все влюбленными глазами смотрели на отца. И он не подвел их в ожидании:
- Поедем на охоту, к зарослям гребенчука у Каракумского канала. Подъем будет очень ранним, засветло, поэтому всем пораньше лечь спать. А я поем и пойду искать ружье и еще немного  патрон.
Утром еще было совсем темно, когда прозвенел будильник, все вскочили, и стали собираться на охоту. Отец сложил в мотоцикл «Урал»  два охотничьих ружья, трехстволку и двустволку и два мелкокалиберных. Затем все попрыгали  на мотоцикл, мама села сзади отца, а Люба и Толик уплотнились в люльке. Дорогой, когда ехали по шоссе, Люба наблюдала за звездным небом. Звезды так горели на небе, казались такими низкими и яркими. Особенно выделялась одна большая яркая звезда. Начинало уже светать, а эта звезда по-прежнему светилась на небе.  Сестра толкнула брата локтем и прокричала ему на ухо:
- Толик, ты знаешь, какая это звезда так ярко горит на небе?
- Венера, это планета.
- Что уже знаешь астрономию?
- Да, знаю и люблю.
Наконец приехали на место. Остановились возле зарослей гребенчука.  Была поздняя осень, в Туркмении, где происходили данные события, это еще совсем теплые дни и много зелени. Не заставило себя ждать и солнышко, оно появилось полукругом на горизонте, озарив золотыми брызгами верхушки кустарника. Василий Григорьевич заканчивал инструктаж по обращению с мелкокалиберным оружием своей жене, она впервые приехала на охоту и совсем не могла пользоваться ружьем.  Затем отец, кое-что напомнил Толику . Хотя парень итак все прекрасно знал и не раз был на охоте. Любе тоже ничего не надо было объяснять, она часто стреляла ворон из мелкашки  во дворе дома. Тут все услышали шепот мамы:
- А где они сидят, эти фазаны? Где их смотреть?
Отец ответил:
- Чаще всего они сидят на кустарнике, смотри внимательнее. Самочки серенькие незаметные, а самца сама увидишь, они с яркими хвостами, как у петухов.
Затем все разбрелись по кустарнику. Через минут десять появилась стайка уток и, сделав круг над местом, где находились охотники, плюхнулась у берега канала на воду. Как раз там находился в это время Зайцев. Он выскочил из кустов, и началась пальба, два выстрела, через секунду еще два и еще вслед улетающей птицы. Когда Люба выбежала к месту стрельбы, она еще застала летающие в воздухе перья птиц, но, ни одной убитой утки. Лицо у отца было сосредоточенным и очень удивленным, даже можно сказать недоумение ярко проявлялось  чередой нецензурной брани. Потом отец взял один патрон и расковырял его ножом, вывалился пыж и высыпался порох, все стало понятно, дружок Николай, дал ему патроны пустышки. Ну да, конечно, он ведь вчера  проиграл пари. Отец выхватил из рук дочери ружье, со словами:
- Дай мне, ты ведь точно никого не застрелишь, тебе всегда жалко птичек.
- На, папа, конечно, мне их очень жаль, дай Бог, что ты так никого и не убил.
- Типун тебе на язык.
И отец скрылся в кустарнике гребенчука. А Люба пошла ближе к берегу канала, как вдруг услышала шуршанье и треск сучьев, к ней вышла мама.
- Это отец так стрелял?
- Да.
- Подбил много дичи?
- Ничего.
- Да, ты, что?
- Серьезно, серьезно. У него патроны без дроби. У меня мелкашку забрал.
- А я даже никого не видела.
- Еще бы, ты хрустишь ветками,  как медведь.
- Ладно, сейчас попробую потихонечку, пойдем со мною.
И они осторожно двинулись обратно в кусты. Александра Сергеевна смотрела по  верхушкам кустарника, как вдруг, у нее из- под ноги с шумом вспорхнул фазан, чуть не задев по лицу своим шикарным хвостом. Мать вскрикнула от испуга, а дочь закричала:
- Мама, стреляй, стреляй. Последовал выстрел, но мимо.
Потом еще целый час мама и дочь лазили по кустам, но так никакой дичи больше и не увидели, зато услышали три выстрела из охотничьего ружья. К обеду ближе, Люба стала стаскивать сухие веточки в кучку, чтобы развести костер. Ее мама продолжала бродить в зарослях гребенчука.  Любаша, как ее учили в группе  туристов скаутов интерната, сначала обкопала саперной лопаточкой круг, затем в его центре сложила и подожгла собранные ветки. Через пару часов к костру стали возвращаться домочадцы. Первой  пришла Александра, положила ружье, присела на   брошенный, на землю пустой рюкзак, и с наслаждением вытянула, гудящие от ходьбы, ноги. Затем появился Толик, с двумя фазанами у пояса, а самым последним пришел глава семейства без дичи, покрякивающий от переполнявшего его негодования. Костер прогорал, на два метра от него чувствовался жар тлеющих углей. Василий взял у сына фазана и спросил:
- Кто знает, как надо готовить эту птицу?
- Я, - Ответил Толик. Он схватил ведерко,  убежал к реке, и вскоре вернулся с глиной на половину емкости. Обваляв в глине несколько раз птицу, прямо в перьях, и не потрошенную, он положил ее в вырытую отцом в середине костра ямку, и засыпал горящими углями.
  Теперь все сидели вокруг догорающего костра, и ждали, когда приготовится дичь. Потом начали вспоминать смешные моменты семейной охоты, и звонкий смех все чаще и чаще раздавался в ночи.  А темень как-то обступила всех сразу, непроглядной чернотою, чуть отвернешься от  углей и ничего не видно. Но голод не тетка,  а вечерняя прохлада навевает  аппетит, через пару часов откопали готовую поджарку. Глина отлетала от нежного мяса вместе с перьями и шкурой. Тушку разделили и моментально съели. Было удивительно вкусно. Потом собрали вещи, погрузились в мотоцикл и отправились домой. Хотя сначала планировали охоту с ночевкой, но так, как остались без патрон, то решили вернуться домой. И вот мотоцикл опять катится по шоссе, по направлению, к поселку. Люба с Толиком внимательно разглядывают по сторонам , пейзаж не очень, все барханы,  да барханы. Местами перекатывается ветром через дорогу  куст верблюжьей колючки. Как вдруг их отец стал резко тормозить, и дети увидели горящие красными огоньками глаза зверька на обочине дороги. Мотоцикл остановился лучом от фар, ослепляя животное, Василий повернулся к детям и тихо спросил:
- Толик, остались патроны от ружья у тебя, хоть один ?
- Нет, па, ни одного.
- А от мелкокалиберки?
- Тоже нет.
- Вот черт! Ключом что ли его стукнуть.
-А кто это? – Спросила Люба.
- Заяц. Сейчас  очухается, ослепило его.
И действительно, заяц, как будто проснулся, подпрыгнул вверх с разворотом, и сиганул в темноту со всех ног. Вскоре горе охотники приехали домой. Героем дня на охоте оказался Толик. Он так величественно и гордо занес в дом второго подбитого им фазана. Отец исчез на разборки, а все остальные легли спать.