Рождение духа

Название: Рождение духа
Автор: Райт Синориан
Бета: Tameiki
Рейтинг: G

Случилось это в эпоху Эдо, когда страна восходящего солнца только начала оправляться после кровопролитных сражений прошлых лет, напитавших землю кровью заместо воды, а небесные чертоги мольбами о помощи, вместо благодарений духам благополучия и процветания. Но минули года, и, утвердившись при едином правителе, Япония распустила цветы поэзии и живописи, прозы и театра, как расцветающая по весне сакура облачается в новый наряд. Жила в то время обычная, не очень богатая семья - потомки самураев, бережно хранившие мечи их дедов и их же суеверия. Глава семейства, почтенный Кото Каташи, к своей старости имел среди соседей доброе имя и жил в доме со своим сыном Моноучи, полностью поддерживавшим его взгляды и веру. Жена Моноучи досталась примерная, скромная и работящая. И звали её Судзу. Да вот беда, любила она кошек. Моноучи же не хотелось иметь животных в доме, но грустна была жена его, и крепкое мужское сердце дрогнуло перед её молчаливой покорностью его воле. Так в доме семьи Кото появилась Юки. Тихая кошка белоснежной окраски, чем-то неуловимо напоминающая Моноучи его жену. Через год Юки родила котят. Двух озорных котят и кошечку, как две капли воды похожую на мать. А ещё через месяц семью постигло несчастье, умер достопочтенный Каташи, оставив свое дело сыну. Сильно горевал новый глава семьи над отцом своим, да ничего не поделаешь, надо жить дальше, тем более что вскоре Судзу должна была принести ему наследника.

В тот день старший из котят привычно грелся на солнце, подставляя теплым лучам попеременно то спину, то живот. Иногда дело доходило и до боков. И неважно, что после таких солнечных ванн белоснежный от природы мех становился грязно серым. Это наслаждение стоило того, чтобы лишний раз вылизаться. А младший брат этого не понимал, предпочитая гонять по всему двору яркую желтую бабочку, одну из первых, что они видели после того, как сошел снег. Мама многое рассказывала им о том, каким может быть мир в разные времена года, кто как живет, что меняется, а чему надлежит оставаться неизменным. Старший брат знал с её слов, что насекомые живут недолго и, наблюдая за судорожными взмахами крыльев бабочки, думал о том, сколько отпущено им времени на земле. Младшего же брата явно не заботили высшие материи. Он просто брал от жизни то, что хотел, умея насладиться каждым ускользающим мигом. Но с координацией движения у него иногда явно были проблемы. Метнувшись в сторону намеченной воздушной добычи, он, не заметив, споткнулся о старшего брата и, перекувырнувшись, ткнулся носом в землю. Несостоявшаяся добыча поспешила ретироваться, пока неуклюжий охотник не возобновил попытки сделать её своим обедом. Впрочем, ей нечего было опасаться - недовольный поведением младшего, старший устроил ему длинный монолог на тему "как делать не надо". Но припекавшее солнце и монотонность нотаций старшего брата вскоре усыпили немного уставшего от беготни младшего, а привыкший к этому брат не стал его будить. Бесполезно, да и бессмысленно. Все равно не захочет, не будет слушать. Но к обеду его разбудить будет надо, а пока можно без помех посмотреть, чем заняты мама и младшая сестричка.
Долго их искать не пришлось. Все женщины, включая спутницу их хозяина, были заняты утренним туалетом. Каждая прихорашивала шерстку, даже Судзу у которой она росла исключительно на голове. Юки ласково посмотрела на вошедшего сына, склонившего голову в приветствии.
- Что привело тебя сейчас сюда, Ани? - спросила она. - На наших хозяев сейчас пала тяжелая ноша не самых радостных известий.
- Какой же гонец принес этим, без преуменьшения достойным, людям весть, сумевшую омрачить их мысли? - задал старший сын вопрос матери.
- У людей этого гонца зовут смертью, - был ему короткий ответ.
- Кого же забрали из этого мира на этот раз? - не прекратил расспросов любознательный сын.
- Главу семьи Кото, достопочтенного Каташи, - Юки отвлеклась на младшую сестру Ани, показывая как правильно ухаживать за шерстью на ушах, давая понять, что с ним разговор окончен. Старший сын поклонился матери и вышел из комнаты. Ани давно уже привык к общению с ней. Все же она была его родной кровью. Белоснежная, как вершина Фудзи, Юки была изменчива в общении с каждым. Слова ее были подобны рою ледяных снежинок. Со своим старшим сыном она всегда общалась вежливо, но холодно, среднему ребенку достались в основном редкие поручения, а все тепло матери осталось их младшей сестре – Касуми. Но никто из детей не был при этом на неё в обиде. Все они чувствовали, что так и должно было быть.
В большой комнате стояла непривычная тишина. Мужчины, обычно проводившие здесь долгие беседы, сейчас отсутствовали. Впрочем, нет. Не совсем. Один из них в какой-то степени находился в комнате. Точнее, его телесная оболочка, по всем обычаям завернутая в белое кимоно. По которому уже разгуливал непоседливый Отоото, младший брат Ани. Как будто не слышал, что у людей не принято ходить по мертвым и за это вполне можно вылететь из дома. Опять наука Юки пошла стороной.
- Брат, я бы не советовал тебе там находиться, хозяин Моноучи будет очень зол, - тихо, чтобы не привлечь лишнего внимания, мяукнул Ани.
- Одну минуту брат, - отозвался Отоото. - Я в первый раз вижу человека в таком состоянии. Это интересно.
Поняв, что слова здесь бессмысленны, старший брат запрыгнул на мертвую оболочку достопочтимого Каташи, в надежде силой увести младшего из опасного места. Но безнадежно опоздал. Новый глава семьи Кото увидел их обоих сидящими на груди покойника, и его глаза наполнились ужасом. По древним поверьям такие кошки становились страшными чудовищами - бакенеко. Кошками-оборотнями, грозящими смертью всей семье, а возможно и всему городу, если вовремя не найти священника, сил которого хватит на их изгнание.
Приговор Ани и Отоото Моноучи вынес мгновенно. Сверкнуло серебристым росчерком лезвие катаны, но тщетно. Братья успели уйти из под удара. Однако это не смогло спасти их жизни. Младший неудачно упал, подвернув себе лапу, и старшему ничего не оставалось, как только попытаться защитить его. Но что кошка может сделать против человека? Как бы грозно Ани ни дыбил шерсть и ни шипел на хозяина, это не могло помочь ему в битве. Старшего брата поймали мешком и, надежно завязав внутри, принялись выманивать младшего. Тот забился под шкаф, не желая выходить к людям, и затравленными глазами наблюдал попытки Ани выбраться из западни. И все же младший попался. Вытащенный из своего ненадежного убежища, котенок пытался отбиваться. Царапался и кусался как только мог, особенно когда Моноучи, спасая расцарапанную руку, перехватил его за горло. Младший брат резко дернулся, пытаясь вздохнуть, но воздуха не хватало все больше и больше. Отчаянное барахтанье котенка лишь усугубило его положение, и вскоре в руках Моноучи повис безжизненный шерстяной комок. Ани же была уготована другая казнь. Мешок со старшим из братьев просто выкинули в ближайший грязный пруд. Мешковина стала быстро протекать, заставляя котенка впасть в отчаяние и рвать ткань не жалея когтей. Не помогло. Содранные до мяса подушечки лап не послужили платой за свободу. Вода заливала рот и уши. Ани отплевывался и вновь набирал полный рот мутной вонючей жидкости. Барахтался внутри мешка и вскоре затих.

Вечером сакура так же прекрасна как днем или ранним утром, когда солнце лишь выглядывает из-за горных вершин, озаряя земли Японии своим благодатным светом. С заходом же светила города, леса, пруды и горы преображаются, становясь местом жительства совсем других существ. Одни из них похожи на растения, другие на зверей и птиц, третьи выглядят почти как люди, а четвертые столь страшны обликом, что смотревшие на них слепнут и не могут рассказать о причине этой напасти. А ещё ночью пробуждаются новые духи. Как сегодня произошло это в саду семьи Кото. Воды старого пруда подёрнулись беззвучными волнами, выпустив из глубины странного мужчину. Он казался очень молодым и довольно странным. Кожа его, почти белая, была покрыта мехом, где-то очень коротким, а где-то довольно густым, как настоящая кошачья шерсть. В пруд был опущен намокший от воды хвост. Руки в черных метках, как у Ани при жизни, в безобразных потеках крови с полусодранными когтями. И странная маска на лице, расчерченная черными и красными линиями. Нечеловеческие глаза с вертикальным зрачком, фосфоресцировали зеленым в свете юной луны.
Существо медленно подняло голову, вглядываясь в ночную темноту. Втянуло пахнущий цветами и прохладой воздух, и тихо, с надрывом, завыло. Воспоминания обрывками возвращались к тому, кого раньше звали Ани. Белоснежная Юки, тепло от огня, строгий хозяин, руки Судзу, гладящие его шерсть на спине, легкий ветерок, очень неприятная на ощупь мокрая вода и радостный смех брата. Потерянного младшего брата. Теперь у него не осталось ничего из прошлой жизни. Ни тела, ни имени, ни дорогого ему существа. С этого дня его могли звать как Мидзуиро.
Внезапно в кустах раздался шорох, заставивший его навострить уши. Мидзуиро различил слабое покашливание, как будто кто-то хотел вобрать в легкие больше воздуха чем мог. К нему возвратилась исчезнувшая надежда. Брат был жив. Они оба сумели отбиться от когтей смерти. Приняв другую форму. Став оборотнями.
Младший брат, увидев Мидзуиро, испугался вначале, но потом, поняв, кто перед ним, обнял растрепанного старшего. И тихо, на границе слуха,  прошептал: "Тамэики". Теперь его так звали.
Эти имена не должны коснуться ушей посторонних. Они только для них двоих. Растерянных новообращенных братьев бакенеко.