Мескалин Олдоса Хаксли

Человеческая свобода содержалась в самой идее творения. Поэтому эта свобода не могла разрушить мира, предусмотренного Богом.

— Где этот мир, не разрушен ли он?

— Нет.

— Нет.

— Нет.

— А давай его искать!


***

Полвека назад «Двери восприятия» Олдоса Хаксли стали библией радикальных интеллектуалов и дали название знаменитой группе «The Doors».

Глоток свежего воздуха для полутрупа, вытащенного из газовой камеры. Философия свободы для птицы с перебитыми крыльями. Молоток.

Уильям Берроуз, Кен Кизи, Том Вулф, Карлос Кастанеда построили по чертежам Хаксли сказочный шизополис. Мальчики в этом городке поливали кактусы, цветущие на клумбах. Девочки собирали мухоморы в городских садах.

А потом они стали умирать.

Умирать.

Умирать.

Потому что Олдос Хаксли умер тоже.

С той лишь несущественной разницей, что мальчики и девочки умирали молодыми, а культовый писатель умер в глубокой старости.

Однажды мне на глаза попалась интереснейшая вещица. Эссе молодого Олдоса Хаксли «Пассивные удовольствия и готовые развлечения». Раритет, опубликованный в журнале «Esquire»***, перенес меня в пахнущий нафталином 1923 год.

«Нужна ли жителям демократических стран музыка?, — спрашивает молодой мыслитель. — В прежние времена они создавали ее сами. Теперь им достаточно просто включить граммофон...»

Думаю, английские ребята послевоенных лет (я имею в виду молодежь после второй мировой, а не первой) не были поражены глубине видения английского философа. Довоенную литературу они не читали совсем, и лишь задумчиво настраивали после уроков в колледжах свои первые гитары.
 
В далеком 1923 году Олдос Хаксли утверждал: «Опасности, по-настоящему угрожающие нашей цивилизации, едва ли носят внешний характер. Это не безумные политики, не войны и не порождаемые ими банкротства. Гораздо большую тревогу вызывают те опасности, которые угрожают ей изнутри, — угрожают не столько здоровью и имуществу, сколько самому сознанию современного человека. На мой взгляд, из всех разнообразных ядов, которые наша цивилизация потихоньку синтезирует в своем собственном чреве, вряд ли найдется более сильнодействующий, чем странное и страшное явление, обозначаемое в обиходе термином «удовольствие» (я беру это слово в кавычки, чтобы показать, что говорю не о настоящем удовольствии, а о распространенных в нашем обществе видах организованного досуга)».

Перспектива гибели от развлечений беспокоила и возмущала молодого мыслителя и моралиста:

«Миллионы кинотеатров потчуют публику одной и той же пресной галиматьей, — пишет он. — Третьеразрядные писатели и драматурги существовали всегда, однако в прошлом их произведения быстро умирали, не пересекая границ города или страны, в которых родились на свет. Сегодня произведения бездарных сценаристов распространяются из Лос-Анджелеса по всему миру. От бесчисленных зрителей не требуется никаких душевных усилий, никакого участия — они должны только сидеть и пялиться на экран».

Олдос Хаксли предупреждает человечество о грозящей ему страшной перспективе: «Эти пассивные удовольствия, эти готовые развлечения, одинаковые для всех обитателей западного мира, безусловно, представляют собой грозную опасность для нашей цивилизации... Отравляя себя подобным образом, наша цивилизация легко может докатиться до преждевременного маразма».

Спасибо, Олдос Хаксли! Теперь понятно, почему в голодные послевоенные годы ты начал пробовать на вкус мескалин.

«То, что люди не учатся на ошибках истории, — самый главный урок истории», — сказал Олдос Хаксли. Слова эти и сами вошли в историю, став известным афоризмом.

То, что люди не учатся на СВОИХ ошибках, — я бы добавил. Ведь это самый главный урок истории самого Олдоса Хаксли.


_________
*** В мае 2007 года.