Записки Разгундяя. 28-38 окончание

                28
                «АХ, МОЦАРТ, МОЦАРТ!
                КОГДА ЖЕ МНЕ НЕ ДО ТЕБЯ….»
                (А. С. Пушкин)
Если считать тот детский крик, что я исторгал из себя в роддоме, за некое подобие вокала, то можно сказать, что еще во младенчестве я прошел неплохую вокальную школу.
Мама и папа рассказывали, смеясь, что когда я родился, то полгода почти не умолкал - орал, орал и орал! Орал, почти не умолкая, с небольшими перерывами на сон, но уже где-то в 3-4 утра я открывал глаза (а за одно-и рот!) - и начиналось!  Когда родители спросили осматривавшего меня педиатра, в чем причина моих круглосуточных бдений, то он пояснил им - «…мальчик очень нервный, да вдобавок - «искусственник», никогда не знал материнского молока, а это - не очень хорошо» Вставать рано и будить криком родителей - для меня это был почти инстинкт. Обычно, где-то в 3-4 часа я уже был «во всеоружии»
Словом, когда я, по непонятным причинам, вдруг умолк и спокойно лежал в своей колыбели, то родителей некому было разбудить утром, и они благополучно проспали на работу.
Более-менее серьезное музыкальное образование я стал получать еще в первом классе, когда удачно прошел сквозь «сито» отбора и успешно сдал экзамены в музыкальную школу.
Спешу внести справку в свое повествование - тогда, в 61-м году прошлого века, педагоги работали на порядок сильнее и серьезнее, и относились к своей работе очень профессионально и добросовестно. Не то, что нынешние учителя - берут всех подряд, что называется - «с улицы», лишь бы платили за обучение. Сегодня во главу угла поставлен «рубль», а, тогда - совесть!
Но мне не повезло. Моей первой учительницей по классу скрипки была Светлана Борисовна Вус-Вансович, экзальтированная и нервная особа. Может быть, я был настолько бесталанным учеником, что тут же выводил ее из себя, но наши уроки почти всегда проходили на нервном срыве, дневник мой пестрел самыми разнообразными оценками - на пару 4-5, могли приходиться штук 8-9 двоек и троек. Но…по другим предметам у меня были только 4 или 5, так что, полагаю, дело было совсем не во мне.
Ведь на уроках Александра  Матвеевича  Киселева, который вел у нас сольфеджио, я получал только «хорошо» или «отлично»  Я чувствовал - у меня все неплохо получается!
Занятия сольфеджио мне очень нравились, да и сам Александр Матвеевич был добряк и весельчак, очень приветливый и остроумный дядька. Впоследствии, мы стали очень хорошими друзьями, несмотря на разницу в возрасте.
Со скрипкой же, повторяю, мои мучения продолжались. Нормой на уроках Светланы Борисовны были щипки и подзатыльники, от которых оставались синяки и злость. Однажды, дошло до того, что она вырвала из моих рук скрипку и стала колошматить меня смычком по спине. После 5-6 удара смычек сломался, а эта дура (извините, другого слова не подберу!) вдруг успокоилась и села за прерванное занятие - штопку своих трусов.
Когда я пришел домой и, захлебываясь слезами, объявил своим родителям, что больше в музыкалку  не пойду, то родители только молча переглянулись и ничего не сказали. Вечером был вынесен вердикт - «…в музыкалку ты больше не ходишь! Хватит!» Моей радости не было конца - мои мучения кончились. Но радовался я недолго.

                29
В пятом классе мои родители купили мне фортепиано и отдали меня частному педагогу, Ирине Германовне Шард. Она была еврейка и добрейший человек. Пользуясь ее добротой, я совсем избаловался, а тут еще природная лень! Словом, после 2-х лет музыкального «дуракаваляния» с музыкальным образованием было покончено. С тех пор я чувствую себя значительно лучше.
Но…как показала жизнь, похоже, с музыкой я был связан крепко. С 17 до 25 лет, где и с кем я только не играл в родных Семилуках - и на свадьбах, и на выпускных, и на танцах!! И вооще-е-е.!
Как-то судьба занесла меня на репетицию хора Воронежского музыкального училища. В то время я уже был студентом 3-го курса Воронежского художественного училища. Но то, что я услышал и увидел там - поразило меня. Мне всегда  казалось, что тот минимум - игра на танцах и вечерах - это мой музыкальный «потолок», что больше мне и не надо. А выходило, что на этой самой репетиции я вдруг почувствовал, что  именно здесь я и должен находится, рядом с этими парнями и девчонками, которые так здорово поют - от арий из опер до камерных произведений.
С тех пор я стал серьезно заниматься вокалом под руководством Д. К. Бердышева, тамошнего дирижера и руководителя хора.
Сама фигура Бердышева была неоднозначна в стенах училища, много ходило сплетен и разговоров о нем. Зная об этих разговорах, которые, увы, не всегда были небеспочвенны, мною нагло были поставлены условия - «…или занятия музыкой, или - до свидания!» К моему удивлению, мои условия были приняты и ни разу за 3 года занятий  не были нарушены! Из чего я сделал нахальный вывод - оказывается, я не такой уж бездарь. И потом, я видел, что, занимаясь в классе Бердышева, студенты много продвинулись вперед, в смысле вокала. Например, мой верный друг Игорь Пономарев, который раньше с трудом брал «до», вдруг запел красивейшим голосом и стал доставать до «соль» - и это за каких-нибудь полгода.
Наши занятия вокалом были настолько успешными, что Дмитрий Кузьмич  поставил конечной целью поступление на вокальный факультет Института Искусств. Увы и ах! Нашим мечтам не суждено было сбыться! Вскоре я женился, жена поставила передо мной условие - «никаких институтов!» Будешь всю жизнь скакать по сцене в трико - говорила она - и с приклеенной бородой? Или объявлять красивым поставленным голосом - «Кушать подано!»  Не забывай - у нас растет дочь, а ее кормить надо! Ей не нужен папа-певец, ей нужен просто папа!
Доводы были убийственны и с занятиями вокалом было покончено. Вскоре мы перебрались  в Зарайск, где я пел на эстраде,  в церковном хоре и в ресторане. Потом  я уехал в Москву и неожиданно для себя стал калекой.  (Есть такое слово - инсульт!) Во всяком случае, теперь моим голосом петь нельзя. Таким голосом (пардон!)   хорошо из туалета «занято» кричать! Увы!!!

                30

Играя на свадьбах, я многое увидел и узнал - о людях вообще и о себе, в частности. А мы, музыканты, видели разное: и как невесту уже на 2-й день свадьбы отправляли в роддом рожать - время пришло; видели скандалы, связанные с тем, что невеста прямо из-под венца убегала с другим; видели, как бьют жениха, которого «застукали» за тем, что он прямо на свадьбе занимался любовью со свидетельницей (хотя, какая тут, к черту, любовь?!) Много чего видели мы, музыканты! Но смешного и веселого было больше, это я могу утверждать. Вот лишь один эпизод…
Мы были приглашены на свадьбу в дальнюю деревню, на окраину Семилукского района. Перевозили аппаратуру  и инструменты, как в старину - на санях,  выпало неимоверно много снега и дороги занесло. После свадьбы нас всех поместили в обширной горнице, а гостеприимный хозяин предложил нам на ночь выпить по стакану настоящего деревенского молочка - «…щеб завтри ни в одном глазу!» А надо заметить, что настоящее деревенское молоко-это вам не водичка из-под крана, в которую плеснули немного молока. Это молоко с запредельной жирностью, одни сливки. Такого в городе не попробуешь! Попробовали… Вкусно!
Через некоторое время, когда мы уже укладывались спать, было замечено - не все собираются спать! Некоторые (а это был наш барабанщик) настолько взбодрились после молока, что с трудом находят себе место и прыгают, как заяц по горнице.
- Ты что, Толя? - участливо спросил Сашка Мурзин, наш руководитель и мой верный друг по жизни (царство ему небесное, добрый был человек!).
- По-моему, я долго не выдержу! Еще немного - и здесь будет очень грязно! Где здесь туалет? - скороговоркой прошипел Толик, корчащийся от подступающего очередного позыва.
-     Какой туалет? Это - деревня. Все удобства - во дворе! - ответил Саша.
Толя пулей вылетел во двор и потрусил в сторону «нужника» Но не тут-то было! Двери туалета были завалены снегом. Скуля и по-собачьи работая руками, Толя стал раскапывать огромный сугроб. Наконец, работа была завершена и Толя с наслаждением дернул дверную ручку.
Увы!!!
Сквозь распахнутые двери был виден уходящий вдаль заснеженный горизонт, а внутри «нужника» возвышался сугробище, в пять раз больше предыдущего. Оказывается, у туалета вообще отсутствовала задняя стенка, а хозяин-казак, считавший, что «…у Бога дней много», не спешил с ее реконструкцией. Вот, недавний снегопад и «постарался»!
Матюкая всех и вся на свете, Толя понесся в поля, в сторону чернеющих в темноте стогов. Там он и затих…

                « СТРАДАНИЯ  МОЛОДОГО  ВЕРТЕРА»

Я в приметы раньше не верил. Но если на одного человека сразу брякается столько  неприятностей за такой короткий срок, то я готов поверить теперь во что угодно - в судьбу, в злой рок, в Бога!  Конечно, Бога можно бы было попросить о том, чтоб хоть остаток года (а сегодня 8 октября) меня «не швыряло и не переворачивало», но это, по-моему, бесполезно - год-то високосный!

                31

Вот и сегодня в голове сумбур. Во-первых, потому, что я сегодня напился (ну не воды же!), а, во-вторых, как сказал бы Паниковский, «…меня девушки не любят!» Смех, да и только! А я-то перья распускал перед Владиком! - «…кем я буду, она будет моей!»  Накось, выкуси!
Владик - это мой друг, вернее - не друг, а пока не знаю кто. Вообще-то, друзья так не поступают.
Перед глазами все кружится - в голове какая-то помойка! Я стою перед самим собой в позе обиженного. Меня  обидел Владик. Точнее, это мне так хочется, чтоб он меня считал обиженным, а я бы с немым укором  смотрел в его детское лицо с глазами побитого пса.
   Но я также хорошо знаю, что  в душе он думает совсем о другом. Он лишен тех  чувств, которые обычно называют «угрызения совести», он по-детски жаден до удовольствий, с трудом отказывает себе в чем-то. Еще когда он отозвал меня от столика там, в ресторане, я почувствовал, нет, я уже знал, что будет так!
 - Ну,  ты уже приготовился к худшему?? Только пойми меня и не обижайся, не я… - я уже не слушаю, иду к выходу из туалета. «Мы должны быть выше этого» - мелькает в голове. Выше чего, дубина! Ты уже полгода не спал с женщиной. Тоже мне - альтруист!
Вместе с Владиком возвращаемся к столику. Роль дурака дается мне легко - вспоминаю шутку «…а не дурак ли я??» Дурак, дурак, и еще какой! - сказал бы Фомин, но его здесь нет, а жаль…
На нее стараюсь не смотреть, а если и смотрю - то с видом самым радушным. Им обоим неприятно мое присутствие, я это чувствую.   Как бы случайно, отсаживаюсь от нее к девице напротив. Оказывается, она уже пять минут активно беседует со мной. «Вот что алкоголь делает!» - прихожу к выводу я.
 - Как тебя зовут? - спрашивает в шестой раз девица. Я уже устал отвечать.
- Он Олег, зовут его художник - откуда-то из-под стола сообщает ее пьяная подруга. Совместными с Владом усилиями, поднимаем ее из-под стола и усаживаем на стул. Она тут же засыпает.
- И, все же, как тебя зовут? - с седьмой попытки пробует запомнить девица. Я смотрю на нее в упор и все жду, когда же она последует вслед за подругой - под стол!
- Так ты художник? - широко раскрытые глаза выплескивают на меня фальшивое удивление, восторг, смешанный с подобострастием. - А ты «Сезанна» знаешь??
Понимаю, что речь идет о Сашке Лынове, это его так прозвали в нашем училище. Поговорили о Сезанне.
 - Да ну его, твоего Сезанна! - вдруг обрывает она - Пойдем танцевать?
Пока танцевали, мое левое ухо подверглось сексуальной атаке. Эта пьяная дура  его так обслюнявила в порыве притворной страсти, что чуть языком до мозгов не достала!  А в конце танца принялась за старое: - «Как тебя зовут?» Я озверел. Кричу ей - Помнишь, у Пушкина? «…Как ныне взбирается вещий Олег» Запомнила, наконец??
Иду один по Плехановской. Ругаю себя, ругаю Владика. Все, говорю я сам себе, больше с ним в рестораны -  ни ногой! Опять начинаю себя жалеть, минут пять жалею, потом надоедает, начинаю опять ругать  Владика.  «Друг, называется! Я бы на его месте сразу бы ушел!»  Э-э-э! Шалишь, брат! Никуда бы ты не ушел! Еще как, не ушел бы! А она дрянь!

                32

Ладно, хватит об этом! Сейчас приду на нашу квартиру, дождусь его и выскажу ему все, что я о нем думаю…               

Как мне сейчас плохо!
Пытаюсь копаться в себе, ищу виноватых. Владик? Иногда мне хочется запустить ему в рожу чем-нибудь тяжелым. И чем тяжелее, тем мне будет приятнее.
Только он может так изнасиловать своими разговорами и расспросами. Из каждого моего ответа он умудряется выуживать тему для нового вопроса. И так до тех пор, пока я не посылаю его за ответом к его «матери»
Здорово отстал в учебе. Наверняка «срежут» стипендию, так мне и надо. Все раскачивался, все думал - ну, вот с этого месяца - за учебу, вот сейчас…
Ирка! До сих пор не выходит из головы. Днем я о ней не вспоминаю. Но к вечеру…Особенно, когда остаешься один, в голову лезут воспоминания, обрывки разговоров, ссоры, наши совместные вылазки на природу. Все плохое само собой, забывается. Пытаюсь собрать цельную картину, вспомнить какой-то большей «кусок» - нет, не получится. Описанию не поддается. Может, это и к лучшему. Чем скорее забуду - тем лучше. Вся беда в том, что не забуду. Почти каждый день она мне снится. Какие только обличия и формы она не принимает во сне!
То приснится «в неглиже», то я за ней откуда-то наблюдаю (с кем бы вы думали?- с Колькой Литвиненко!)  Смотрим, как она в своей квартире, медленно переодевается - мне эта процедура дико знакома.  Хотя, в жизни она всегда при этом заставляла меня  отворачиваться или выгоняла из комнаты. Когда малознакомые люди просят рассказать об истории наших отношений, я не жалею красок, лью все подряд, иногда цитирую Хемингуэя или Набокова - все равно не читали! И мне верят!! Даже жалеют!! Потеха!
Интересно, чем ты сейчас(21час., 36мин., 10 декабря) занимаешься?
Может, опять переругиваешься с бабкой? А может, уже спишь с «ним» на нашем диване?
Интересно, клопы все также кусаются, или ты их вытравила?
Сейчас должен прийти Владик. Он в институте, сдает коллоквиум по какому-то сопромату.  Целый час мучил меня перед уходом, клянчил рубль. Объясняю, что рубль - это все, что у нас осталось после похода в кабак. «Нет, гони рубль» - вот хочет он мороженного, и все тут! Вот в этом - он весь! Что за характер?  Двухметровый ребенок,  чистой воды  - ребенок!
Сегодня ночью мне приснился сон, что, якобы, я на рыбалке, что поймал гигантского леща, он лежит на дне лодки и чмокает губами от недостатка кислорода. Потом картинка сменилась, мне стала сниться другая хрень, но чмоканье губами осталось, я все явственнее слышал его. Наконец, я проснулся.
Влад сидел на кровати в одних трусах, с головой покрытый простыней, под левым глазом его светил бланш (все - таки, вчерашний курсант не промахнулся - там, ночью, у ресторана, во время драки!) и что-то ел из тарелки, стоящей перед ним, при этом усиленно чмокая губами.
 Глаза его тупо смотрели в одну точку, а сам он тихо покачивался из стороны в сторону, вожделенно стеная. Все понятно - «синдром похмелья»!

                33

Я протер глаза со сна и надел очки. Перед ним было нечто серое в тарелке, что он  засовывал в рот и усиленно выдавливал языком. Поняв и определив природу чмоканья, я собрался с мыслями и стал напряжно вспоминать события вчерашнего вечера. Ага, вспомнил! Оставалась бутылка водки, когда нас стали выпроваживать из ресторана. Влад прихватил ее (какая дальновидность!!) и заткнул ее первым, что подвернулось под руку. Этим  «чем-то первым» была салфетка со стола. Очевидно, этот слюнявчик провалился вглубь бутылки, основательно раскис там, перемешавшись с водкой, а теперь Влад всю эту коллоидную массу вылил в тарелку и методом отсасывания абсорбирует живительную влагу. Это он так похмеляется. Ну, до чего изобретателен, сволочь!
 - Отец, что у нас пожрать будет?? - просипел он. Ну, что ответить такому нахалу!? Вчера на последние 2 рубля он купил 8 пирожков и за деньги сходил в туалет - все! Осталось «хрен да маненько!» Делаю молча недвусмысленный жест рукой, он кивает головой - понял.
Беззлобно переругиваясь, начинаем приводить себя в порядок и одеваться. Влад раздобыл у Инки крем-пудру и камуфлирует синяк. Спрашивает - «…ну, как?»
 - Давай-ка, я тебе лучше второй поставлю - для симметрии!
Тут его прорвало!
Если собрать все оскорбления, что сейчас прозвучали в мой адрес, то я напрасно родился на свет Божий. Бесполезно. Ибо в ближайшее время, согласно Владовой версии, со мной и моими родственниками сделают такое, что даже описывать стыдно! Ну, что с него возьмешь - больной. Под глазом - фингал, морда пухлая - утюгом не разгладишь, с похмелья и от злости трясется весь! Ворча друг на друга, разбегаемся. Он - в институт, я - к себе, в училище.


Вчера уехала Ирина.
В последние 4 дня хожу, как вольтанутый.  Все как-то не верилось, что все закончилось. Теперь отец будет рад, он всегда недолюбливал ее. А мама расстроиться - ей всегда всех жалко, такой она человек.
На танцах подошел Мишка Лунев и «под секретом» (ха-ха!!!) дал понять, что Ирка уезжает, и хотела бы со мной проститься. Короче, встреча состоялась. Только, это больше напоминало исповедь, обоюдную исповедь. Были и Иркины слезы, и воспоминания, даже поругались немного, как в старые добрые времена. Да, он ей до сих пор нравится. Зачем ходила со мной последний год?? Из жалости, не больше. Как будет с ним дальше - не знает. Любит она его - страшно, «по-собачьи!» Рассказывала, как бегала за ним по всему Воронежу.
Приятно поразило ее признание, что ни с кем ей не было так интересно, как со мной. В другое время я бы лопнул от гордости, а здесь - только пожал плечами, мне это теперь не к чему. Хотя, за две недели их хождения он ее порядком разочаровал - ну, что вы хотите, спортсмен, ФИЗВОС, даже где-то - разрядник.

                34

 Жаль, что она с ним не проходила два месяца, может и у нас все было бы по-другому. Впрочем, я то чего злорадствую, в пролете-то я, а не он!
У меня к нему даже уважение пропало, словом - не мужик он, так!! Нечто!!
.В вагоне долго болтали о мелочах, о «главном» - ни гу-гу! Я старался не смотреть на нее, улыбался, как карнавальная маска - «дежурно» Провожали ее две подруги - Балк и Кузнецова, обе терпеть меня не могут, хотя - за что - непонятно. Стали прощаться. Их она поцеловала, мне - только протянула руку на прощание. Кто бы знал, как внутри у меня все перевернулось!
Я привлек ее к себе, неловко чмокнул в лоб, что-то пробормотал, типа - «пиши», отвернулся и пошел. Было плохо с сердцем. Скорей бы этот сволочной год кончился!
Сейчас пойду - и напьюсь!!

                ИСТОРИЧЕСКАЯ      СПРАВКА

 Ну вот, пришло время рассказать о себе самом, любимом!
Я представляю себе лица читателей, помрачневшие при чтении этих строк и свернувшиеся от грусти, как прокисшее молоко. «Тоже мне! - скажут они - нашел интересную тему, нечего сказать!!  Можно подумать, что до этого ты говорил о ком-то другом!!»
Я, как автор этих строк, рискнувший на короткое время привлечь внимание читателей к своей скромной персоне, должен…
          (…да никому я ничего не должен! Вот хочется мне рассказать о своих родственниках, и все тут!) Словом, вот она - генеалогия с большой буквы!
Должен признаться, что никакая особая генеалогия тут и не ночевала! Просто в свое время я (хитрый отрок!) не поленился и записал рассказы  моей бабки Феклуши и потому именно они со временем послужили «путеводной звездой» в моих повествованиях.
По этим рассказам выходит, что далекий мой предок, какой-нибудь Сильфан или Прокл, не будучи ни князем, ни графом, ни мало-мальски захудалым  дворянином, горбатил на всех, кому не лень было его эксплуатировать. А проще говоря - был простым оратаем, пахал землицу где-то в Курской губернии, имел своих законных родителей и был по-своему счастлив.
Вот от этого Сильфана (или, как его там!) произошел мой прапрадед по отцовской линии - дед Марей.


                35


А чтоб он не соскучился и не «забурел» за своим основным занятием - хлеборобством, его периодически заставляли принимать участие в различных войнах и походах, благо, пустить соседу юшку - у нас с этим дело никогда не застаивалось! Как раз из такого похода и привез он турецкую полонянку Саиду, которую отечественная молва, дабы не ломать свои русские языки, тут же окрестила на русский манер - Сашей.
Вот отсюда и пошли гулять по Курской губернии горбатые носы и специфические моему роду «камынинские» губы. Камынины - такая уж  неблагозвучная фамилия нам досталась, совсем не ласкает слух, это точно.
Яркий представитель династии - моя бабка Феклуша Иванова (урожденная -  Камынина), та самая Алешкина мать из повести «Алешкины рассказы» Правда, там ее фамилия Завалишина, но это тоже «наша» фамилия - это фамилия моей прабабки по отцовой линии.
Детство маленькой Феклуши пришлось на годы гражданской войны, многое она еще ребенком перевидала всякого! И рейды Мамонтова и Шкуро по тылам Красной Армии. И лихие кавалеристские атаки прославленной сотни Алеко Дундича, этого югославского авантюриста, отдавшего свое пылкое южное сердце служению сомнительным и нечистоплотным целям, так называемой, революции. Видела она и расписные тачанки батьки Махно, - его денщик, некий Зозуля, стоял у них на квартире. Насмотрелась она и на «доблестных» красных конников, не просыхающих от пьянства. Однажды видела, как сотня донских казаков, взявших в плен батальон  китайских добровольцев, окружила их и рубила тех «в капусту»
Особенно запал мне в душу  рассказ бабки Феклы  о том, как какой-то белый офицер, сын местных помещиков, пригласил в свои бывшие владения десяток друзей-деникинцев, напились они и поснули. А тут возьми и налети конница  Буденного. Бесчувственных пьяных людей безжалостно рубили, просто шинковали, пьяные от вида крови  и от самогонки, красные герои!
Утром к ним, к женщинам (мужики воевали!) пришел деревенский староста и сказал, что так их (порубанных) оставлять нельзя, не по-христиански это. Вот и отправились все их сельские бабы и девки  убирать и хоронить покойников. По словам моей бабки, ни до, ни после этого случая, она не видела ничего подобного, чтоб человек под руками расслаивался - так их порубали красные!!
Так что, россказни о, якобы, «зверствах» белых - требуют хорошей исторической проверки. А вот то, что красные вовсю зверствовали - тому свидетель моя бабка, а у меня нет оснований не верить ей. Да и вся последующая история моей Родины - тому подтверждение! Уж что-что, а кровушку пустить соотечественнику - это у нас, русских, просто. Из всего вышесказанного читатель может сделать вывод, что я не очень люблю всяких разных большевиков, коммунистов и им подобным. Больше того - просто ненавижу! И продолжаю ненавидеть, с их кумачами и чугунными рожами. Ну и хватит об этом, а то строгий цензор уже, наверное, взялся за карандаш в ожидании какой-нибудь крамолы.
Молчу! Молчу! Молчу!

                36

Только позволю себе еще одно небольшое «лирическое» отступление на эту тему.
Дело было накануне выборов президента. В квартире, где я живу, раздался стук. Открываю и вижу перед собой «нечто» в роговых очках и с кипой каких-то анкет в руках.
Еще с порога она нахраписто заявила, что вот именно я и должен проголосовать за коммунистов. Подивившись подобной наглости, я уже собрался «послать» ее, как вдруг она, очевидно, желая привлечь к себе мое специальное внимание, заявила: - « А знаю ли я, что Иисус Христос был первым коммунистом на земле!?»
От подобной наглости со мной случилось что-то вроде шока!
Придя в себя, я уже хотел было поведать ей то, что в таких случаях говорят у нас на Дону. Слава Богу, вовремя спохватился.
«Господи, ты посмотри, кто стоит-то перед тобой?» - говорил я мысленно сам себе - «Она же убогая! Да еще с «промытыми» мозгами! Что бы ты ни сказал, все бесполезно!»
Пробую что-то говорить, пытаюсь «достучаться» - напрасно. - «… Клим! Клим Чугункин!», как сказал бы профессор Преображенский из «Собачьего сердца»
Значит, говорю я ей, твои «братишки-коммунисты  в розовых штанишках» стреляли-стреляли, с 17-го года 40 миллионов наших сограждан в асфальт закатали, храмы взрывали, духовенство расстреливали, а теперь, оказывается, сам Иисус Христос с вами, уродами, в одной колонне, да еще из стороны в сторону красным флагом размахивает?
Так мы и расстались - ни она меня, ни я ее не убедил.
Ну, да я забыл, чем до этого развлекал вас, читатели?
Ага, а развлекал я вас преимущественно рассказами о своей родне.
Так вот, возвращаясь к родне, от себя добавлю - эта самая юная Феклуша Камынина, о которой мы говорили выше, вышла замуж за односельчанина  из беднейшей семьи - Ванюшку Иванова, а в просторечье за Ваньку - «Кудюку», сына Анны Завалишиной. Той самой, о любви к спиртному которой по Котовке ходили легенды. Той, что добралась однажды с паломниками - монашками  до Иерусалима (Израиль) И той самой, которая оставила  двух своих больных крупом маленьких детей, и со словами: - « Если угодно Господу, то выживут, а помрут - знать, так тому и быть», спокойно ушла на сельскую
свадьбу. Через два дня вернулась, а они уже синие лежат. Мне до сих пор не ясно, как это все в ней уживалось - тяга к Богу и любовь к разгульной жизни? Непонятно…
А может, смерть мужа на нее так повлияла? Может, здесь корни ее фатализма?
Дело было так.
 Шла гражданская война. В их деревне образовалась коммуна, председателем которой был избран Гнат Иванов, отец моего деда и ее, Анны Завалишиной, муж.
А тут как раз белые прорвали фронт под Воронежем и ну себе гулять по тылам красных. Заскочили они и в Котовку. Бабка Фекла хорошо помнила  все события этого дня.
Именно к ней подъехали два конных черкеса и полюбопытствовали, а что это за красная тряпочка развевается над одним из домов? Бабка прикинулась дурочкой, ничего им толком не объяснила. Да и чего объяснять, и так все понятно. Подъехали конные к дому с флагом, спрашивают: - «Ты председатель комбеда? И на утвердительный ответ вышедшего Гната, прямо не слезая с седла, как ахнули из трехлинейки!


                37


 И все! Одним председателем комбеда на земле стало меньше! Все это происходило на глазах его жены и детей. Старший сын - Игнат заявил, что пойдет к красным, будет мстить за отца. И мстил, пока его самого не зарубили во время Антоновского мятежа где-то на Тамбовщине
Там же, в селе Котовка  Касторненского уезда Курской губернии в 1927 году у Феклуши Ивановой родился мальчик Женя, мой дядька. А в 1929 году в их семье появился еще один  сын - Алексей, Алеша - «Божий человек», мой будущий отец, главный герой «Алешкиных рассказов» Что еще можно рассказать о моем семействе? Еще знаю, что кто-то из моих далеких предков принимал участие в русско-турецкой войне, кто-то служил в казаках, кто-то был в лейб - гвардии Зимнего дворца, кого-то до смерти запороли шомполами, а кто-то пил горькую и окончательно спился. Скажу одно - вся родня моя по отцовской линии, не исключая меня - люди взбалмошные, капризные и злопамятные, к такому однозначному выводу пришел я. Про материнскую линию мне известно немного, знаю только, что все представители ее ветви - это выходцы из Поволжья, чуваши, люди от природы мягкие, добрые и покладистые.  Вот и пойми мать-природу!! Действительно, как сказал Воланд, «…как прихотливо тасуется колода!»


                …И В ЗАКЛЮЧЕНИИ - ЕЩЕ ОДНА МАЛЕНЬКАЯ ГЛАВА

Итак, предчувствие, купно с моей природной учтивостью мне подсказывают, что наступил момент, когда приходит время прощаться.
« Пора, пора дружочек, - говорю я сам себе - а то читатели уже нервно позевывают и начинают нащупывать под рукой какой  - нибудь тяжелый предмет, дабы запустить им в надоевшего рассказчика»
Да и то верно - «пора и честь знать!», про себя подумал строгий читатель.  Только напоследок скажу несколько благодарственных слов людям, которым обязан высказать свою писательскую (фу, как нескромно - «…писательскую!») благодарность  - и все
                38

Спасибо моей любимой жене Галочке за советы и поддержку; спасибо моим друзьям - «Зюзе» (Игорю Пономареву) и Володе Швыркову, с которыми я постоянно мысленно советовался и чье  незримое присутствие  вдохновляло меня; спасибо моему любимому братику Жене (увы, покойному), чьи воспоминания так помогли мне; спасибо Антоше Иванову, которого я буквально «замордовал» просьбами починить мой компьютер; спасибо всем добрым людям, которые помогли появиться на свет этой не бесспорной, во всех смыслах, книге. Низкий вам поклон!