Несколько ходов в бесконечно длинные нарды

     Гая Юлия Цезаря жена нашла мёртвым наутро в постели.

     К проснулась от жары и от солнца, которое яростно светило в глаза. Она просто вскочила, поднялась с пола - обнаружила своё роскошное обнажённое тело валявшимся на пыльных досках недалеко от порога балкона. Белая грудь с акварельной прожилкой - идеальная форма. Примятая. Шёлковый бок и бедро в три мужские ладони оставили след половиц после ночи. В порядок: руки, волосы, ноги, лицо, лохматая девушка снизу там между ног – нуждалась в услугах мастера, гения каких-там-нибудь процедур  - не менее чем два часа было потрачено. Надеть нечего. Что найдено в старом шкафу или раскиданным беспорядочно по углам хозяйской хрущёвки не соответствовало требованьям к гардеробу; и радикально! - барышни в пыльном зеркале. Нацепила футболку, какие-то джинсы, она захотела сварить себе кофе. Ни кофе, ни подходящей посуды на кухне не было даже в помине. Обнаружив такое, К была просто поражена. Здесь явно жила не она всё это время. Записка в прихожей про долг с номером телефона. Осмотревшись, квартиру на ключ в почту с деньгами, SMS-ку хояйке. “Спасибо., К».

     Империя рассыпалась. Растерянные, обескураженные, воодушевлённые газеты, радио, телевидение, готовые унаследовать трон, растиражировать, сражались за реквизит. В одну из тех зим, когда Азовское море покрывается льдом и тупыми краями грязно мутных обломанных жёлтых акульих зубов вгрызается в берег с дохлыми чайками, холодным и злобным уродом прибой, пожирающий пляжи, земля, чёрная, вязкая после сырости декабря становится твёрже асфальта, продрогший ветер с северо-запада гонит хмарь. Опустив своё грузное тело в диван, Цезарь включил телевизор. Кряхтя, завозился, поправил очки со склеенной дужкой: - Сегодня меня обогнали. Ох, Дарвин! Набулькал в стакан. Не допил. Комом в горле. – Я спать. - жене.  Перед тем как погаснуть, экран: - …мы продолжим…

     К, оставляя немногий свой хлам прямо в примерочных, пробежалась по магазинам. Переоделась в лёгкие кеды балетки, галифе в стиле Первой войны, мужскую рубашку - надела навыпуск, подпоясавшись под груди длинным галстуком, толстым, тяжёлым. Дополнила всё ковбойской соломенной шляпой, очками под Леннона и бежутерией, какую купила видимо наразвес. Наконец, К зашла в “Лондон”, что на Проспекте, позавтракать, выпить нормального кофе. Счёт судейски гласил, что оставшихся денег не хватит  и на неделю, если, конечно, не объявлять голодовку,  никак не входившую в планы.  Сезон отпусков был в самом разгаре.  К шествовала по Проспекту. Забрела чуть не под первую вывеску.
- Добрый день – дежурно и настороженно девушка в офисе выглянула из пасьянса – вы...
- Я хочу видеть начальника. – приспустив очки к кончику носа и плюхнувшись в кресло, прервала её К – кто-нибудь есть?
Под взглядом, не трпящим возражений, девушка ящеркой юркнула, тут же вернулась из лабиринта офисных корридоров: - Да, вы, проходите...
- I gonna get a job here. Earn – would be propper to say. I’m Nobody, name’s Nothing. What will you offer me?
- A business card. Yours, mademoiselle. – лысый мужчина в шеф-кресле выбит из рамок.

     Гай Юлий Цезарь всю жизнь прослужил полковником советских военно-воздушных сил. Он летал на всём, что могло летать так, как с точки зрения законов природы, не отменённых пока, летать невозможно. На своём Citroёn DS19 слепящего глаз цвета альпийского льда он плёл виражи над Карпатами с глотком кофе пополам с коньяком из подвалов Второй империи, с чёрным перцем; приправленного колдовской смесью трав, купленной у одной древней ведьмы за состояние, с поцелуем жены – красавицы графских кровей с картин Боттичелли и плиткой молочного шоколада. Он охотился на оленей в венгерских лесах, каждый раз попадая животному пулей навылет в глаза, чтобы последний взгляд зверя не мог смутить радости.  Прекрасные дамы убивали друг друга за яд, который жена Цезаря вечно носила с собой в ридикюле. На семидесятилетие, где ели на серебре, а чёрной икрой кормили собак, к ночи, Гай Юлий поднялся, держа в правой руке двухпудовую гирю с гранёным стаканом, поставленным сверху, до края наполненным водкой.  Тост был долгим как списки трофеев у фараона. Никто за столом не устал на секунду, слушая о себе. Рука с кубком будто из стали. – За первых полжизни, проведенных довольно удачно!

     К была невезучей. Просто патологически. Красивой, талантливой, но – увы. Её первый муж, извращенец, чуть не убил её. Второй был практически гений, бог карьеры и денег, сам был убит конкурентами. Его друг, и, через К, как бы наследник, не шёл ни в какое сравнение. К не имела жилья, ни работы, приносящей, хотя бы те деньги, на которые можно прожить одному человеку, не вставая еженедельно перед выбором: пойти ей в театр или купить что поесть. Мужчины единодушно считали её слегка сумасшедшей. Время шло, денег не прибавлялось, впереди грезились  климакс и увядание. Пригласив однокурсниц, много больше её преуспевших по жизни, К выпила с ними вина. Разговорились. При любой теме для разговора у подруг не могло бы хватить деликатности, чтобы не выказать превосходства, совершенно того не желая. Выдержав до последнего, видимо непринуждённо шутя, видимо радуясь встрече, закрыв дверь, разрыдалась, допила остатки вина, не менее двух бутылок, чуть успокоилась, сняла одежду. Шатаясь, проглотила за раз всё снотворное в шклянке, залпом ещё из бокала, и на балкон с сигаретой. Свой ритм отбивали цикады, молотили в тамтам в барабанные перепонки, звёздное небо приблизилось, грозя задушить, комната и балкон, ринулись в тартарары, запрокинувшись.

     Цезарь долго пытался уснуть. Мучительно. Он блуждал в своих мыслях. Что толку? Есть сон. Вокруг была комната. Жара, какая бывает в тени, чуть разбавленная. Стены, покрытые фресками, мозаичный пол. Взамен потолка покрывало тёмно-синей парчи с прорезями в форме звёзд, через которые падает свет. Небосвод золотыми руками держат угловатые боги и скарабеи с орлиными крыльями. Мебель с ножкам в виде леопардовых лап чёрного дерева с золотом. Опять боги, корзины, перья павлинов и страусов, тяжко благоухающие ватные комья дыма сандала и мускуса, ладана. Зеркало – отполированный безупречно лист серебра с орнаментом по оправе. Без отражения. Женщина в царской кровати посреди комнаты. Выгнув спину, как кошка в томлении, под перестук  украшений артистичной рукой с усилием нарушая сложный рисунок из хны внизу живота, уводящий в межножье. Треугольник в сплетении бёдер раскрылся. Чёрный ворс, обрамляющий влажные губы там. – Ну! Чего же ты ждёшь?! Чтобы тебя ещё раз о-бо-гна-ли! – грубым голосом, чуть ли не каркая, сверкая глазами над носом гарпии. – …проснуться опять стариком с мечтами о собственном прошлом, у которого нет уже впереди – ни-хе-ра!?  Ты - твой бог бросил зары.** Клетка освободилась через две тысячи тридцать шесть лет в стране северных варваров чтобы ты мог занять её.
     Рыча, Юлий взял её, с каждым толчком, вгоняя, закачивая, заполняя собой - своим Ка*** – тело, жадное к жизни. Там, в этой стране в названный год поле переходило к новому игроку. Ка другой превращалось в несколько фраз, затерявшихся в World Wide Web. 

     Аугусто – миллиардер, итальянец из Штатов, позвонил К, назначив ей встречу в конце рабочего дня. – Для  начала скажите мне, так ли вы не хотите работать, как вы сказали: “earn – would be propper”? 
- Вы верите в Бога? -  вопросом ответила К.
- Я… католик…
- В Писании сказано где-то: «Хлеб свой насущный будете добывать в поте лица». Это было проклятие тем, кто верит, что проклят, и что ничего не поделать. Я в это не верю.
- Я трудоголик. И очень строг к себе…
- Значит и к окружающим. Вы агент пандемии трудоголизма. В курсе. Всегда опасалась такого начальника.
- Что же вам делать?
- Часто побеждённые побеждают.
- Как же тогда достижения, польза, успех, лидерство, крупные цели…
- Ради чего? Видите ли, это всё бесполезно. И никому нафиг не нужно. Все рекорды будут побиты, рекордсмен надорвётся и не сможет дальше играть, как ни печально. Я это знаю по опыту. Будем ступицами колёс как царь-пушка с царь-колоколом. Они суверенны. Их вряд ли скоро сдадут в переплавку. Эта игра, так, безделица скоротать бесконечность. Если кто-нибудь выиграет – будет конец.
- Вы…
- Если бы мы говорили по-русски, я давно перешла бы на «ты».
- Тогда разница? Мы говорим по-английски, я сказал «you» – «вы» - это твой перевод. Да, объясни поподробнее, что там с игрой?
- С игрой – это как с «you». Что ни скажи, интерпретатор поймёт как привык понимать. Не заморачивайся – объяснения ни к чему не приводят, хоть и ведут может быть.  Да. Затыкаюсь. Всё – только повод поговорить, поупражняться умом и формулировками. Что там с моим трудоустройством? Хотите успеха, он будет, но не окончательный. Я её опасаюсь – законченности. Это ты уже понял. 
     Тем же вечером К в новой должности уехала за город вместе с Аугусто в его особняк. 

     К несётся сквозь город Проспектом на Ferrari F430 – подарок Аугусто, предпочитающего Мерседесы Е-класса. На спидометре триста. Пробки, полиция, все светофоры, пешеходы, машины, и обелиск с огнём в центре на площади отступили с дороги в другую реальность. Их нет – они нарисованы. Есть К, которая пьёт, проносясь, мавританский кофе с апельсиновым маслом под Star Guitar of Chemical Brothers пока не наскучит. После сходит на землю в свой офис. К читает, найдя в Интернете, что уже умерла вчера - второго июля 2007 года, отравившись снотворным. Одновременно её же не стало более двух тысячелетий тому, когда бог проиграл её другу в игру наподобие нард. Автору – это тому, кто скорей всего выдумал всё, не занимать эксцентричности. Далее: некто, чьи игральные кости оказались удачливей –старик, что скончался лет шестнадцать назад – он и есть сейчас К. Его сон перед смертью, теперь это она его видела. Она им была, тем мужчиной в древних апартаментах перед тем как проснуться на полу в пыльной квартирке. Далее: в этом тексте Ка той отравленной девушки ждёт нового хода - вернуться в игру.
     Далее:

     Ты – твой бог бросил зары. Мысленно проговаривая эти слова, я пытаюсь представить себе человека, глазами которого пробегаю сейчас этот абзац. Возможно, мы встретимся в одном из моих снов. Наши общие теперь воспоминания – не самый плохой повод для знакомства.













*- I gonna get a job here. Earn – would be propper to say. I’m Nobody, name’s Nothing. What will you offer me? // - A business card. Yours, mademoiselle.: англ.: - Я хочу здесь работать. Зарабатывать – будет точнее сказать. Я Никто, звать Никак. Что вы мне предложите? // - Визитную карточку. Вашу, мадмуазель.

** зары – игральные кости, кубики для игры в нарды.

***Ка – в древнеегипетской мифологии составная часть человеческой личности, одна из душ человека, дух. Отвечает за многие качества личности, в том числе, такие как характер, темперамент, менталитет и др. Ка может также служить хранилищем воспоминаний, но только частично.


Рецензии
Некий кубизм в литературе - интересненько.
Завязка и развязка в конце сюжетной линии - удевительненько.
За рваный белый стих, с цикадами, спасибо, просто - НАБОКОВ.
(В реинкарнацию не верю)

Светлана Шевчук   28.09.2010 16:40     Заявить о нарушении
Аж прям-таки Набоков!))) даже неловко как-то.
Я во всё понемножку не верю, но любопытненько.
Спасибочки))

Аль Морунов   03.04.2010 12:51   Заявить о нарушении
На это произведение написаны 3 рецензии, здесь отображается последняя, остальные - в полном списке.