Бакалея

На углу первой авеню стрит красовалась большая вывеска «Бакалея». На нижнем этаже старого дома находился такой же старый бакалейный магазин. Перед входом висела старая вывеска, а на полу всегда лежал один и тот же старый ковер с надписью «Welcome». Он был старый, но надо отдать должное хозяину, всегда чистый и свежий. Двери бакалейного магазина были выкрашены в темно-зеленый цвет, в цвет травы, растущей в средних числах июля. Каждую весну его перекрашивали в один и тот же цвет всегда неопытные и слишком неаккуратные маляры. Поэтому дверное стекло было всегда в засохших каплях зеленой краски. Эти капли отталкивали новых и более пафосных покупателей, но зато привлекали старых и более простых обитателей узенькой улицы. Когда они видели эти толстые стекла, заляпанные краской, эти тяжелые двери, с подвешенными на внутренней стороне бубенчиками, когда они слышали звук этих бубенчиков, при входе внутрь, чувствовали безумно приятную ностальгию. Ностальгию по чему и по кому? Наверно по своей молодости. Раньше только и были что такие вот уютненькие, немного аляпистые магазинчики.
Не сказать, что бакалея пользовалась огромным успехом. Даже милая, по-детски выглядевшая вывеска с щекастым мультяшным поваром не привлекала новых покупателей. Хозяин еле-еле сводил концы с концами. Надо было платить налоги, закупать товар, нанимать уборщиков, кассиров. Но в последнее время ему не хватало денег даже на кассиров и уборщиков, поэтому делал всё сам. Даже последние вёсны сам красил зеленую тяжелую дверь. Он очень старался, но это дверь была как заколдованная, на ней всё равно оставались капли, и более того, появлялись новые после очередной покраски.
В этом магазине с большой надписью «Бакалея» всегда играл старый пластиночный блюз. До какого-то времени там стоял граммофон, но техника движется вперед, к сожалению некоторых консервативных особ. И хозяин под давлением общественности и своей семьи в частности решил сменить старенький граммофон на новый радиоприемник. Но декорации почти никак не влияют на смысл спектакля, и в колонках продолжал все также играть блюз. Вообще в этом магазинчике время останавливалось. Особенно романтичным людям, например, поэтам, очень полезно было бы посетить этот магазин и дать пищи не только своему желудку, но и душе, духовной пищи. Поход местного жителя в магазин выглядел примерно так.
Солнечным утром, ты одеваешь одежду поудобней и подомашней. Спускаешься вниз, выходишь на улицу и вдыхаешь первый глоток воздуха. Он такой приятный, веет свободой, жизнью. Сухие, узкие улочки совсем безлюдны. Ты мягко ступаешь по брусчатому тротуару, знакомые сонные лица выглядывают из окон своих домов и весело улыбаясь, машут тебе рукой. Женщины открывают ставни и поливают цветы. Детишки начинают бегать по комнате, пуская солнечных зайчиков от папиных часов. А последние, нервно ищут пропажу. Всё оживает после твоих шагов, мир открывает тебе двери. А ты тем временем открываешь дверь в бакалею. Большую зеленую немного аляпистую дверь. Она поддаётся не сразу, и ты помогаешь руке всем телом. Вот она уже поддалась, весело зазвенели бубенчики. Ты наступаешь на коврик с дружественной надписью и попадаешь в бакалейный мир, которым правит главный бакалейщик. Проходишь отдел с крупами, предварительно попускав руки то в один, то в другой мешок приятных на ощупь продуктов. Твоё осязание торжествует. Ему приятно. Далее направляешь к полке со свежем, только испеченным хлебом; вдыхаешь его домашний запах, который напоминает тебе о детстве. Твое обоняние торжествует. Подходишь ближе к радиоприемнику и слышишь блюз. Легкий ветерок нежно гладит тебя по макушке и распространяет волны звукового блюза по всему помещению, они отталкиваются от стен и протыкают тебя своими лучами. Твой слух торжествует. Ты видишь доброе, душевное лицо приветливого хозяина. Твоё зрение торжествует. В тебе весело прыгает маленький ребенок, он смеется, да нет же, просто заливается смехом. Ты видишь, как спокойно лежат большие мешки из грубой ткани с печатями на разных языках. Видимо хозяин закупается за рубежом. Ты видишь огромное количество всевозможных склянок, с пряностями, приправами. От них исходит такой приятный аромат. Стоят большие низкие ящики для хлеба, на полках -банки с отборным кофе, пряным чаем. Ты делаешь скромный заказ из всего разнообразия выбора – хлеб, банку аргентинского кофе и немного корицы. Ох уж эта корица. Мечта ребенка. На стене висит плакат с красивой девушкой, которая приветливо машет тебе и благодарит за покупку. Но место выбрано как-то слишком неопрятно. Скорее всего, этот плакат закрывает трещину в стене или какое-нибудь не смывающееся пятно. Подойдешь к кассе, тебя обслужит бакалейщик, а он же по совместительству хозяин, перебросишься с ним парой словечек и пойдешь осчастливленный домой.
Не всем нам дано совершить что-то грандиозное, открыть что-то новое, изобрести что-то необычное, изменить или повлиять на судьбы миллионов людей. Многие из нас просто живут. Без высшей и далекой цели. Каждому свое. Но вот в такие моменты, в этой бакалеи, они, те, век которых приходит к концу, осознают всю свою важность, важность мелочей, важность моментов. Это помогает им карабкаться и не унывать, помогает быть детьми, помогает вспомнить, как всё начиналось.
Стекло в  каплях застывшей краски разбили. Полки сбили, банки раскололи, мешки порезали, плакат содрали, все содержимое склянок перемешали, ящики сломали, бубенчики покорежили. Бакалею закрыли, деньги, ведь, тоже вынули. Хозяину было нечем расплатиться с налоговой, не на что закупить товар. За магазин на углу первой авеню стрит стояли всей улицей. Отстояли. Им сделали новый, отремонтированный универмаг. Там было всё, что угодно по довольно низким ценам. Да…довольно низким. Двери были автоматические, чтобы их открыть, не надо прилагать больших усилий. И, самое главное, они были абсолютно чистыми. Никакой зеленой краски, никаких застывших капель. Все были счастливы, а старики и, как я уже говорила, особенно чувствительные особы, например, поэты – плакали.