Вампиров не бывает. Дневник реалистки-3. глава 2

Я шла по Литейному проспекту. Нет, я парила. Мимо меня проносились сотни машин, пролетали толпы людей, но меня было всё равно. Даже сырость под ногами меня больше не заботила. Мне было хорошо. Просто хорошо. Я теперь зам. редактора классного журнала! Умереть, не встать! Неожиданно? Да одуреть как!
На радостях набираю Марку. Хм… абонент недоступен. Бывает. Набираю ещё раз. Опять недоступен. Ладно, наверное, в каком-нибудь клубе или подвале лазит. Потом позвоню, а пока мне и без него есть, кому рассказать о повышении.
Я позвонила родным и друзьям, выслушала их поздравления. Катя убедила отметить это дело в караоке. И лишь до Ринаров дозвониться мне вообще не удалось. Может, они все сейчас там, где связь не ловит?
— Здравствуй, красавица, — раздался за спиной хриплый женский голос.
Вырванная из своих мыслей, от неожиданности я вздрогнула и обернулась. Увешенная золотом и платками, цыганка нарочито приветливо улыбалась мне своими отшлифованными золотыми зубами. Даже в центре Питера уже пристают, твою мать! Куда только полиция смотрит?
— Извините, тороплюсь, — я поспешила удалиться, ибо наслышана о способностях этих личностей. Чуть промедлишь — и вот уже отдала кошелёк, телефон и ключи от рая. Но как только я сделала шаг в сторону, цыганка схватила меня за руку. Меня как током обожгло. Я возмущённо вытаращилась на неё.
— Отпусти живо! — прорычала я, отдёргивая руку.
— Не волнуйся, красавица, мне твоих денег не надо, — громко сказала цыганка, больше не пытаясь меня удержать.
— Да уж конечно, — буркнула я себе под нос и снова развернулась, чтобы уйти.
— Скоро всё изменится, — послышалось мне вслед. — Два жениха у тебя. Кого выберешь?
Я обернулась. Она это мне? Бред. Тем не менее, этот пророчащий тон мне не понравился. Сама не понимаю, почему, но внутри что-то отозвалось. Неужели я ведусь на простые манипуляции.
— Не поняла.
— А чего тут не понятно? Про женихов я твоих заграничных. Но тебе же некогда понимать, — она демонстративно начала перебирать перстни на своих пальцах.
Я стояла, словно ноги приросли к асфальту. Странное волнение накатило на меня, и я несмело обратилась к цыганке:
— Если вам есть, что мне сказать, говорите. Но учтите, денег у меня с собой мало. Нечего с меня взять.
— Ой, да что ты заладила со своими деньгами? Покажи руку, — она схватила мою ладонь и развернула к себе.
— Ой, я-то уж подумала… — я было собралась идти дальше. Гадания — весьма спорная информация. Однако из внезапно оказавшихся цепкими сморщенных пальцев так просто вырвать руку не вышло.
— Замуж собираешься? — с лёгким прищуром спросила цыганка.
Что? Откуда она?.. Так, стоп. У меня же кольцо на пальце, она его заметила. Ну вот, я-то уж чуть не купилась. Цыганка же не отпускала мою руку и внимательно вглядывалась в линии на ладони. Вдруг она побледнела и изменилась в лице, а у меня внутри отчего-то всё похолодело. Цыганка молчала и перепуганными глазами смотрела на мою ладонь. Я не выдержала:
— Да что там такое?! Я вызову конец света?
Вот что я делаю? Уходить надо, а я стою тут, как… Женщина подняла на меня пронзительный взгляд так, словно привидение увидела.
— Да в чём дело? Говори, раз начала! — как всегда от страха я начинаю злиться.
— Твоего жениха нет среди нас… — пробормотала она, глядя мне в глаза.
Я облегчённо вздохнула и улыбнулась. Конечно, Марка нет среди нас, людей. Он же вампир.
— Скоро вся твоя жизнь изменится, — каким-то заупокойным голосом продолжила она. — Но вижу, рядом с тобой есть король…
— Есть, — усмехнулась я. А куда этот вампирёныш от меня теперь денется?
— Это очень могущественный человек. Он охраняет тебя, он всегда будет с тобой рядом. Выбери его, если жить хочешь, — она странно посмотрела мне в глаза, заглянула на самое их дно, отчего у меня по коже пробежали мурашки, и я, не выдержав, отвернулась.
— Я уже его выбрала, давно.
— Нет, — она театрально взмахнула кистью, заставляя меня замолкнуть. — Я никогда не видела такой руки, как твоя!
— А что в ней особенного? — маникюр как маникюр.
— Тут написано, — она ткнула коротким тёмным ногтём в линию на моей ладони. — Вот тут, видишь? Это линия Жизни. Вот она идёт, а потом…
— А потом? — повторила я.
— Обрывается. А продолжается, видишь, как?
Я тупо уставилась на свою руку. Чёрт ногу сломит в этих линиях. Не понимаю.
— И что это значит?
— Как будто ты умрёшь и воскреснешь, — она пристально посмотрела на меня, словно ожидая ответа на какой-то незаданный вопрос.
Серьёзно? Неужели, это означает, что я стану вампиром? Наверное, всё-таки решусь. Вопрос, когда это произойдёт? Но я приняла нарочито непонимающий вид.
— Главное, не дури, — она резко сменила тон. — Ты справишься со всеми потрясениями.
— С чем?
Что ещё за потрясения такие?
— Скоро всё узнаешь, — и, окинув меня сочувствующим взглядом, цыганка пошла дальше по улице.
— Эй! — окликнула я её, доставая из кошелька деньги.
Не знаю, что там правда, а что нет, но за такую работу захотелось заплатить. Выполнено мастерски. Однако та, не оборачиваясь, отмахнулась от меня и скрылась в ближайшей арке. Я же осталась стоять посреди улицы. Мимо меня ходили люди, спешащие по своим делам, а я всё смотрела на тёмный провал арки дома, куда свернула цыганка, шокированная моими линиями куда больше меня самой. Понятно, что ничего непонятно. Линии, короли… китайская грамота всё это. А дай-ка я позвоню одному тузу. Набираю. Жду.
— Да, — сухо раздался на том конце голос Серхио.
— Привет, туз. Поздравь! Меня повысили!
— Кто? А, ну поздравляю. Алиса, давай попозже.
— Нет, ты не понял. Я с тобой хочу поделиться шикарной новостью! Я теперь заместитель главного редактора!
— Я обязательно поздравлю тебя позже, только не сейчас. Давай, пока.
Сбросил звонок. Вот гад! Чем же он так занят, интересно? Какую-нибудь блондинку в стрингах лапает… Ладно, ладно, придёт война — попросишь корку хлеба.
Ну, а сейчас мне пора работать. Надо закончить все дела прежде, чем я займу новый, отныне отдельный кабинет. Кабинет шефа. Я — шеф. Хе-хе, ну держитесь…

Катя долго визжала, как резаная, и чуть не задушила меня от радости, даже несмотря на то, что я ей обо всём сообщила ещё по телефону. На её вопрос «А ты повысишь мне зарплату?» я ответила, что не уполномочена решать подобные вопросы, и радости у неё немного поубавилось. И всё-таки Катя была искренне рада за меня рада. Фальшь я бы заметила сразу даже по взгляду. Здорово, когда друзья остаются друзьями и в горе и в радости. В радости порой даже ценнее. Мне самой до сих пор с трудом верится, что меня повысили. Но сегодня мы договорились отметить это дело в караоке, а потом у меня дома.
Я дописала пару материалов в номер и ушла домой намного раньше, чем обычно. Вообще, я частенько засиживалась на работе допоздна. Больше не потому, что дел много, или мне безумно нравилось гробить своё здоровье, а потому, что дома всё равно никто не ждал. Сегодня же настроение было просто отличное. Пару часов мы посидели в караоке, а потом Катя слиняла на встречу с «запасным вариантом», как она называла своего нового парня. Хотя тот француз был всё ещё в приоритете. Ну, ничего, я и одна сама себе тамада.
Я летела домой как на крыльях, давно забыв про те долгие месяцы боли и слёз без Марка. Мне было здорово. Всё так хорошо, что даже страшно. Так разве бывает? Ну не может быть так хорошо! Но ведь именно так оно и есть. Моя жизнь изменилась, я сама теперь изменилась. Мой жених при всех его тараканах — самый потрясающий мужчина на свете. И я уверена, что справлюсь со всем, что бы он там не отчудил. Потому что он тоже меня любит.
 Кстати, надо бы снова ему набрать. Не может же он до сих пор быть вне зоны доступа. Набираю. Жду. Телефон абонента выключен. Таак, не поняла… Это что за новости? Набираю Софи. Не отвечает. Что б вас всех!! Ладно, звоню Серхио.
— Да, — снова недовольный голос Серхио, но на этот раз и у меня нет повода для веселья.
— Серхио, ты не в курсе, почему Ринары не берут трубку? Причём все.
— Нет. Не в курсе, — он что, не закончил с блондинкой, и я опять не вовремя?
— Если ты врёшь, я тебя убью.
— Ну, это вряд ли. Силёнок не хватит.
— Серхио, серьёзно. Что происходит? Где они все? Я переживаю, если что!
— Алиса, не паникуй. Я не могу говорить, пока.
— Подожди… — отключился. Да что происходит, чёрт возьми?!
Теперь даже отмечать вечером нет настроения. Спокойно. Не накручивай себя. Наверняка всё нормально. Если бы что-то случилось, я бы почувствовала. Хотя с моей интуицией сомнительно. Но Серхио бы сказал точно, он бы не стал врать. Он не из тех, кто будет щадить, скрывая правду.
Вернувшись домой, я весь остаток дня не находила себе места. Нервы, нервы, нервы. Не успокоюсь, пока Марк или Софи не позвонят мне.
Катя пришла около одиннадцати вечера, потому что я написала ей, что схожу с ума. Я уже нарезала салатик, чуть не покрошив вместо колбасы свои пальцы, пожарила котлетки, картошечку отварила и так далее. Только вот на душе всё ещё скреблись кошки, лапы бы им повыдёргивать…
Я звонила Ринарам ещё раз двадцать, но никто так и не ответил. Серхио тоже отключил телефон. Я пропустила мимо ушей очередные Катины поздравления, не заметила, как она разлила нам по бокалам вино…
— Алиса, заинька, ку-ку, — помахала Катя у меня перед лицом. Я вздрогнула и вытаращилась на неё. — Ты где?
— Я… Кать, я не могу весь день дозвониться до Марка. И до Софи тоже.
— Ты думаешь, это просто так? — подозрительно скривилась Катя.
— Что это ты имеешь в виду? — нахмурилась я.
— Ну, мало ли… Может, он решил погулять перед свадьбой. Парни часто так делают.
— Я тебе серьёзно говорю, а ты всё об одном, твою мать!
Мысль, что Марк может мне изменить, была для меня неприемлема и абсурдна.
— А почему нет? Лисён, вот честно, я ничего против него не имею. Но, как по мне, он тот ещё кобель, — как можно деликатнее произнесла Катя.
— Кать, не беси меня, а! — в отчаянии выпалила я.
— Да ладно тебе. Я ж добра желаю, — она выставила ладони в примирительном жесте. — Просто, ты сама говорила, Марк очень тебя контролирует. А контролируют обычно те, у кого рыльце в пушку...
— Катя!
Та застегнула рот на замок. Марк не стал бы мне изменять. Зачем? Я достаточно хорошо его знаю — он бы просто не делал мне предложение, не будь у него действительно серьёзных намерений.
— И Серхио молчит ещё. По-любому, он что-то знает…
— Аа, Серхио — это тот красавчик, — заулыбалась она. — Который тебя преследовал?
— Да, он, — подтвердила я. — Понравился?
— Ну… — она загадочно закатила глаза. — Ничего так. Думаю, в постели он тоже…
— Катя! — засмеявшись, перебила я. — Вот же озабоченная шлюшка!
Мы обе покатились со смеху. Прошло минут двадцать, мы уже осушили по паре бокалов, и теперь под градусом Катя всё-таки развила свои грязные мыслишки:
— Ну, признайся мне-то, ты его представляла с собой?..
— Да пошла ты! — снова расхохоталась я.
— Ой, ладно тебе, — Катя подсела ко мне ближе и, приобняв, доверительно заглянула в глаза, — по секрету только мне. Ты думала об этом?
— Ну, думала, думала, отстань, — засмущалась я. — Но это не значит, что я этого хочу. Мне, кроме Марка, никого не надо.
— И ты прям никогда не изменишь своего мнения?
— Кать, не меняют мнения только дураки и покойники. Просто когда ты реально любишь, о сексе с кем-то ещё и речи быть не может, — я засунула в рот конфетку, чтобы не продолжать.
— Ты помешалась на своём Марке, — Катя налила себе ещё вина. — Но давай просто пофантазируем. Вот предположим, вы расстались. Что ты делать будешь?
— Никаких предположим, — я начинаю злиться. На хрен эту тему! И так душа не на месте.
— Ладно, я просто рассматриваю разные варианты. У современной девушки всегда должен быть запасной аэродром, — видя моё недовольное лицо, она осеклась. — Всё, в жопу мужиков! Давай за твоё повышение, — и подняла бокал.
Мы выпили ещё по бокалу, и мне показалось, что дома как-то уж слишком тихо. Не празднично совсем. Может, хорошая музыка поможет мне отвлечься от неприятных навязчивых мыслей? Надо бы найти музыкальный канал. Зря я, что ли, кабельное оплачиваю? Я включила телевизор. Одно и то же по всем каналам. Там убили, там изнасиловали. Одним словом, сплошной позитив. Катя что-то рассказывала и смеялась, а я щёлкала каналы в поисках хоть какой-то музыки, как вдруг моё внимание привлёк новостной сюжет. Палец завис над кнопкой переключения канала. В новостях говорили про разбившийся самолёт, летевший из Франции в Россию.
— Кошмар какой, — смотрела я на обломки на экране. — Представляешь, кого-то родственники больше никогда не увидят. Вот так собираешься по делам, планы строишь, а потом бац — а судьбу твои планы не интересуют.
Как хорошо, что мои любимые вампиры сейчас дома.
— Да уж, — скривилась Катя. — Переключи на что-нибудь более весёлое.
Я продолжила перебирать каналы до тех пор, пока, наконец, не нашла музыку.
Во втором часу ночи Катя вызвала такси и уехала домой. Я же вышла на балкон проветриться. Какая светлая сегодня ночь. Я любовалась ночным городом. Огни, машины, все они отсюда с высоты многоэтажки кажутся мне такими маленькими. Не только Москва, но и Питер тоже никогда не спит. Даже несмотря на позднее время, люди куда-то спешили, жили своими ночными жизнями, а мне нравилось наблюдать. Ночной город — это нечто особенное. Нечто волшебное, манящее, таинственное. Мне иногда казалось, что ночью я могу свернуть горы, оптимизм зашкаливал, и хотелось покататься на машине по ночным улицам под любимую музыку. Эх, нельзя сейчас после винишка. Остановят — права отберут. Да и безответственно это, как-никак.
Я поёжилась. Холодно сегодня, хотя обещали потепление. Застёгивая шерстяную кофту на замок, я случайно задела в кармане телефон. Мгновенно вспомнила о Марке. Набираю... Ничего. Ну вот, снова. Ушла на кухню, убрала посуду в раковину. Помыть или до завтра оставить? До завтра. Как говорится, пыль лежит, и я полежу.
Звонок! Кто же может мне звонить в первом часу ночи? Неужели Марк наконец-то заметил триста пропущенных? Отвечаю, не глядя.
— Да!
— Привет. Как ты?
Серхио… Ну всё лучше, чем ничего.
— Нормально, — наверно, мой голос прозвучал несколько разочарованно. — Отметила повышение с Катей.
— О… Значит… Понятно.
Не поняла. Что ему понятно? Что он не договаривает?
— Чего тебе понятно? — вслух повторила я. — Ты где? Марк с тобой?
—Я в Петербурге. Марк не со мной.
Сама не знаю, отчего, но на меня вдруг накатила такая злость, что захотелось что-нибудь сломать. Как же бесит эта привычка Серхио говорить сухо и по делу там, где жизненно необходимы хоть какие-то детали.
— А почему ты звонишь мне так поздно? Я не могу сутками не спать, в отличие от некоторых.
— Но ты же не спишь. Ты там пьёшь, гуляешь…
— Я не пью и не гуляю. Пара бокалов вина за повышение. В чём проблема?
— Думаю, тебе надо взять отпуск.
— Да ты что?
Он за кого меня принимает вообще? У меня был повод отметить. Не каждый день замом редактора становлюсь. Немного выпила, язык развязался, эмоции обострились. Но я в порядке! Мне не нужен отпуск!
— Я недавно брала. Опомнись.
— Что ж, как знаешь. Но так будет лучше.
Что-то этот кровосос скрывает.
— Серхио, говори, что хотел. Ты же не просто так позвонил среди ночи?
— Хотел узнать, как ты. Если я приеду к тебе, ты не против?
Странно… Недавно приглашала его к себе, так он отказался. А тут собрался приехать среди ночи. Оригинал, ничего не скажешь.
— Приезжай, если хочешь. Но что за срочность?
— Скоро приеду, напомни адрес.
Чудной этот вампир. Ничего не объясняет, не договаривает. Странно и подозрительно. И мне всё больше это не нравится. Я продиктовала ему свой адрес и пошла убирать со стола недоеденные котлеты. Гость всё-таки придёт, надо чего-нибудь ещё нарезать. Интересно, Серхио будет есть со мной? Опять звонок. Он что-то забыл сказать? Наверное, зашёл в магазин и решил любезно поинтересоваться, что купить на стол.
— Да, чего трезвонишь?
— Алиса…
Софи?!
— Софи, привет! Как я рада тебя слышать! Как дела? Весь день звоню, никак не могу дозвониться!
— Алиса…
Да что с ней? Что за голос такой, заупокойный?
— Софи, чего ты молчишь? Как вы? Как Саша? Где Марк? Он мне третий день не звонит. Я сегодня не смогла дозвониться…
— И не сможешь… больше…
В груди что-то ёкнуло.
— Не поняла, — ледяным тоном произнесла я.
— Марк больше не… Алиса, его больше нет, — послышалось всхлипывание.
Что несёт эта дура?! Как это нет?! Что за ересь?
— Софи! Я не понимаю… Где он? Можешь нормально сказать?
— Марк… умер.
Лоб мгновенно похолодел. Я перестала дышать. Губы задрожали, а горло сжалось так, что я не могла произнести ни звука. Сердце, казалось, остановилось на секунду, чтобы затем забиться с утроенной силой, разгоняя по телу волны холодного ужаса. Но разум отчаянно цеплялся за спасительную мысль — это ошибка, это не может быть правдой, сейчас Софи рассмеётся и скажет, что всё хорошо. Это просто шутка такая…
— Софи, это хреновая шутка, — прошипела я.
— Какие шутки?! Его убили! Он мёртв! Понимаешь?! — голос Софи сорвался на крик, но затем так же резко ослаб. — Прости, не могу говорить... Держись, дорогая. Позвоню завтра.
Она сбросила звонок, а я так и продолжала держать телефон около уха, слушая тишину. Пустота в динамике отдавалась пульсирующей болью в висках. Слёзы сами покатились из глаз — обжигающие, застилающие весь мир мутной пеленой. Нет. Этого не может быть. Он не может... умереть. Это слово застряло комом в горле, я не могла даже мысленно произнести его полностью. Это слово било метко и наверняка, заставая врасплох, обезоруживая своей беспощадностью.
Я схватилась за волосы и заметалась по кухне, задыхаясь от накатывающей паники. Внутри всё сжалось в тугой узел, каждый вдох давался с трудом. Комната вдруг стала невыносимо тесной. Воздух превратился в густую патоку, которой невозможно дышать. Я кинулась к окну, распахнула — надо больше воздуха! Лёгкие обожгло ледяным ветром.
Нет, этого не может быть. Марк? Умер? Само его имя пронзило меня больнее удара ножом. Колени подкосились, и я рухнула на пол, прижавшись спиной к холодильнику. Холод с улицы пробирал до костей, но я ничего не чувствовала, кроме разрывающей грудь боли.
Сердце не бьётся. Я его не слышу. Бедное моё сердце… оно не вынесет этого. Мой любимый, мой единственный не может… умереть. Каждое слово отзывалось новой волной мучительной агонии. Убили… Кто? За что? Он же такой сильный, он же быстрее многих вампиров из-за своих генных мутаций… Как его можно убить? Как?! Вопросы со скоростью урагана пролетали в моей голове, сменяя друг друга и врезаясь в сознание острыми осколками. Не может быть этого. Не может. Даже теоретически. Мои пальцы судорожно сжимались и разжимались, ногти впивались в ладони до крови, но физическая боль казалась ничтожной по сравнению с тем, что творилось внутри.
Я вскочила на ноги так быстро, будто меня окатили водой. Нет, этого точно быть не может. Я уверена. Кто-то где-то что-то перепутал. И я сойду с ума, если поверю в это. Надо поспать. Эта мысль возникла как спасательный круг, за который я отчаянно ухватилась. Ночь пролетит быстро, а завтра Софи позвонит мне и скажет, что это шутка, или что случилось недоразумение. В груди затеплилась слабая, отчаянная надежда, заставляя сердце биться чаще.
Пульс стучал в висках. Я просто так не усну. Где таблетки? Порывшись в нижнем ящике стола, я достала снотворное. Руки дрожали так сильно, что я едва могла удержать их. Никогда не пользовалась, самое время попробовать. Одна-две таблетки… Не тот случай. Да что будет от снотворного? Быстрее усну. Я выпила восемь таблеток залпом, запив водой из-под крана и чувствуя их горький привкус на языке. Затем пошла в ванную, цепляясь за стены, чтобы не упасть. Нужно смыть косметику. Спать накрашенной вредно, кожа испортится, ресницы вылезут. Зачем я такая нужна буду Марку?
В зеркале отражалось чужое лицо — белое, с расширенными зрачками и размазанной тушью. Я не узнавала себя. Умывшись, я начала бесцельно бродить по квартире в ожидании, когда подействует препарат. Я старалась не думать о словах Софи. Это, по-любому, ошибка. Может, отмороженная вампирша накурилась и решила устроить мне весёлую ночку? Внутренний голос кричал, что это ложь, что нужно цепляться за любую соломинку надежды. Но почему Серхио так странно говорил? Нет, нет, это идиотский прикол. И всё.
Что-то мне нехорошо. Я открыла балкон, чтобы избавиться от ощущения накатившей тошноты. Свежий воздух ударил в лицо, но легче не стало. Голова кружится, комната плывёт перед глазами, очертания предметов размываются. Пойду-ка лучше в спальню… Каждый шаг давался с трудом, словно я шла против сильного течения.
В коридоре я почувствовала, что мне нужно присесть и прямо сейчас. В глазах всё закружилось, в ушах зазвенело. Жарко. Кажется, я вспотела. Я сползла по стене на холодный паркет и упёрлась в него обеими руками, чтобы немного остыть. Ладони скользили по гладкой поверхности, не находя опоры. Не помогает.
Ложусь на пол, так прохладнее, так лучше… Холод пола коснулся моей пылающей щеки, подарив пусть недолгое, но всё же облегчение. Мысли путались, уплывали. Одна лишь мысль пульсаром билась в сознании — его больше нет. Почему?.. Он же не может... Я не могу без него... Сейчас полежу немного и пойду в спальню…
Темнота медленно обволакивала меня, утягивая в глубину, где, возможно, я снова увижу его лицо, услышу его голос, почувствую его прикосновения. Я хочу быть там.