Полторы тысячи человек улыбалось...

      - Поглядите на этих двух лейтенантов! - басил начальник училища перед полутора тысячей курсантов голосом Левитана, показывая на двух молодых командиров взводов, стоящих перед трибуной.

      и эхо разносило в мирный город последние сводки, как с места боёв: "Лейтенантов!, тенантов!, антов!..."

      - Хуже поcледнего курсанта двоечника! - продолжал он
      - Оечника, чника, ика, - подтверждало Левитанское эхо.

      Город прислушивался, даже транспорт стал замедлять свой бег возле стен училища, - такого ещё не было, чтобы песочили, - да нет! - дрючили офицеров, да ещё перед строем...

      Далее эхо донесло уходящим машинам и с интересом слушающим прохожим, что "Взорвали, рвали, али!!!"

      - Ух-ты! - думали горожане, - Оказывается у них там совсем всё как на войне, даром, что училище в центре города? Как же это радио "Свобода" облажалось с новостью, не от него узнали, что у вокеров какая-то ракета чуть ли не с плаца стартовала, но запуск был неудачный, все ступени при взлёте сработали одновременно!

      

      ...Летние квартиры училища - учебно-тренировочный лагерь "Карьер". Лето, послеобеденное время самоподготовки - сна. Одна мысль о том, что нужно работать физически, вызывает ослабление всех частей тела и активную работу мысли, направленную в одну сторону: "Как свалить, откосить, сослаться."

      Но нет.

      - На работы пойдёт..., - пауза в речи ротного звучит, как оттяжка смертного приговора, чтоб поиздеваться, - Второй взвод!

      - Твою маман! - пронёсся ропот приговорённых одновременно со вздохом облегчения остальных трех взводов, - Вот оно горе безразмерное!

      Наш взвод уже отряжен на работы по расчистке и восстановлению окопов тактического поля. Безысходности нет предела. Строй бредёт мимо летних классов, откуда (добрых душ в армии - всегда пруд пруди, особенно на горе ближнего) разносятся довольные возгласы более удачливых однокашников: "Во-во, солнце ещё высоко - самая пора для негров". И так далее, и в таком же ключе.

      - Спасибо, родные, будет и на нашей улице праздник, попросите водички напиться - вяло огрызается строй и продолжает пылить в сторону тактики.

      На окраине лагеря в овражке стояла... землянка не землянка, сарай не сарай, но что-то между этими двумя сооружениями, бывшее складом инструментов. На сараюшке, заглубленной в этом овраге, куда вниз по склону вели ступеньки, обнадёживающе висел здоровенный амбарный замок.

      Мы стали оживать. Кругом лесок, тенёк, травка, - ещё лучше и главное совершенно оправданно можно было задрыхнуть. Но с нами два молодых взводных (всего-то на пару лет раньше нас выпустились), которые просто рвутся в бой.

      - М-дя... ,- созерцая амбарный замок, протянул один, - Этот пожалуй ломиком не снять...
      
      К тому времени, засланный курсант на кафедру тактики, предсказуемо сообщил, что ключ уехал в город с одним из преподавателей.

      - Пожалуй, и "ИМом" не взять, если его заминировать, - протянул другой.

      - Да ла-адно, "не взять", засомневался первый, - Ещё как взять!

      - Не, не возьмёт! - уверенно произнёс второй, - дверь попортит, но замок будет цел!

      - А спорим на... (далее последовал предмет спора: в войсках это, как правило, ящик, а содержимое - пива, водки, шампанского, коньяку - всё в зависимости от настроения и уверенности спорщиков, иногда особо дорогой напиток являлся блефом, покрывая неуверенность оппонента, чтобы последний, отказавшись, сдался.) В этом случае сошлись на водке.

      Тут же был заслан курсант за машинкой для подрыва и проводами, а тот лейтенант, что говорил "Возьмёт", отправился за имитатором разрыва гаубичного снаряда... Шёл он и думал: "А ведь действительно пространство вокруг "ИМа" открытое, значит удар уйдёт в сторону наименьшего сопротивления... а значит ... прощай ящик водки! Не-е, так дело не пойдёт. Надо чтоб наверняка!" С этими мыслями со склада имитации им было конфисковано за будущую бутылку водки не один "ИМ", а два.

      Мы засыпали, расположившись неподалеку от овражка, метрах в 50-ти, на травке, не особо обращая внимание на подозрительную активность двух лейтенантов. Даже минутная возможность отдыха в армии используется всегда с эффективностью больше 100 процентов, иными словами говоря, курсант начинает отдыхать за минуту до начала этой возможности и заканчивает, спустя пяток другой минут после окончания оной.

     Сон наваливался мягкими лапами, сквозь него, как сквозь вату слышалось обрывками: "Ну ты скоро?!" "Сколько нужно времени, чтобы два конца прицепить?!" Ну я уже накрутил ручку, щас кнопку нажму, если не вылезешь!"

      - Да ла-дно, готово уж, давай что ли,- последнее прозвучало эдак с уверенной ленцой...

      А дальше, я даже сразу не понял - то ли земля меня пнула, то ли кто-то по ушам огрел дубиной, но ахнуло не просто сильно, а зверски сильно!

      Меркнущим от страха сознанием отметил удаляющуюся в небо остроконечную крышу того, что раньше именовалось сараем.

      Из под этой крыши, как ступени от ракеты отделялись куски стен, лопат, грабель и прочего инвентаря, бывшего до этого внутри, и этот космический мусор равномерно стал распределяться  в радиусе доброй сотни метров вокруг овражка.

      Сон слетел, как никогда и не спал. Я лихорадочно стал метаться на карачках, уворачиваясь от падающей мебели. Отметил краем глаза, что не я один использую этот способ передвижения...

      Наконец земля успокоилась, пыль над овражком стала укладываться, и мы с превеликим восторгом и интересом подтянулись к краю знатной воронки. Последняя была идеальна в своей чистоте!
 
      То есть не только замок, не только сарай, но ещё и лестницу, которая вела вниз по склону, унесло в небо. 

      

      - Командир батальона! - рокотал бас над плацем, -  Дать этим двум лейтенантам пилы, молотки, гвозди и ни одного курсанта в помощь! Чтоб через два дня сарай был на месте!

      Полторы тысячи человек улыбались... Нет, довольно лыбились... Как сытые коты на солнышке...

Вот оно нехитрое человеческое счастье - получить удовольствие на горе ближнего...