Армейская любовь

Я не жалею, что моя молодость прошла в армии! Для меня это была хорошая школа жизни, хотя всю войну прошла на своих ногах. Я служила в пехоте, одолевала по сорок-пятьдесят километров в день, рыла окопы.
Детство моё прошло в деревне под Гжатском Смоленской области. Жила с родителями и сестрой. Школа за семь километров. Ходила, не жаловалась. Полола, доила коров. Отец умер рано. К нам переехали жить бабушка с дедушкой. Я подрабатывала в артели, шившей телогрейки. Война. Немцы взяли Гжатск. Родную деревню сожгли, поэтому после прихода наших стали жить в другой. Как-то я пошла за картошкой, которая оставалась в погребе сгоревшего дома. Встретила одноклассниц, работавших санитарками. Они урывками общались со мной. Во двор вышел военврач и предложил мне:
— Приходите к нам, я вас выучу на медсестру.
Я посоветовалась с мамой и бабушкой. Те ни в какую:
— Там раненые мужчины. Вдруг родишь!
Не послушалась родных, стала медсестрой. Дивизию направили под Ржев. Молодые были, ничего не боялись, хотя немцы летали на бреющем полёте. Прятались от них в поле, засеянном рожью. Переправились через реку, выкопали окопы. Очень много раненых, без рук, без ног, им приходилось лежать даже на полу небольшого строения. Немцы, увидев большое движение к этому домику, подпалили его. Пришлось перетаскивать раненых в сарай.
За помощь раненым и спасение на пожаре я получила медаль «За боевые заслуги». Позже была Курская дуга. После неё я, служившая в лыжном батальоне, почувствовала себя самостоятельным и ответственным человеком.
Когда узнала о Победе, плакала целые сутки. Солдаты бегали как очумелые: «Победа! Победа!» Вместе со всеми ходила к рейхстагу.
После войны служила в Польше. Моих подруг отправили домой, а без меня не могли обойтись. На просьбы отпустить домой военное начальство отвечало:
— Куда ты поедешь? Дома ни кола, ни двора! — Выписали билет туда и обратно. — Поезжай, посмотри, как мама живёт. Понравится, останешься. Нет, приедешь обратно.
Я пробыла дома два дня и вернулась в свою дивизию. Только возвратилась, как начались учения. На них я встретила маршала Рокоссовского.
— Ты что тут делаешь?
— Я медсестра.
Полководец поговорил со мной, а потом предложил:
— Нам нужен секретарь политотдела и контрразведки. — Я согласилась и прослужила в армии до 1947 года.
Войну я прошла нецелованной. Как-то в 1947 году ко мне зашли два сослуживца с баяном, чтобы позвать на танцы. Вслед за ними в комнате появился Алёша. Он швырнул меня на кровать, а парней отлупил и спустил с лестницы. Возмущённая и заплаканная, я побежала к командиру полка. Тот вызвал дебошира:
— Ты что вытворяешь?! — В ответ Алексей заявил:
— Я её люблю и не хочу, чтобы к ней ходили.— А на другой день объявил мне:
— Женюсь! — Я растерялась и обратилась к начальнику политотдела. Тот спросил:
— Тебе он нравится?
— Да, он грамотный человек и отличный артиллерист, но мне не по душе его выходки. — Подруг нет, посоветоваться не с кем. Пошла к командиру полка, которого знала с 1942 года.
— Всё равно тебе замуж надо. Поезжайте в Потсдам, там и распишитесь.
С Алексеем Ивановичем я прожила 57 лет. Без разрешения строгого и ревнивого мужа не могла даже танцевать с другими офицерами. Лишь после рождения первенца Алексей перестал ко мне придираться… Моя мама трудилась всю жизнь, но не заработала ни копейки. Голая и босая, она переехала жить к нам.  Двадцать пять лет наша семья ютилась в маленькой комнатке, но Алексей ни разу не попрекнул тёщу, всегда спрашивал:
— Мамаша, ты кушала? — За такое отношение к моей маме я бесконечно благодарна мужу.
Восемь месяцев назад Алексей умер. Не успела я оплакать супруга, как скончался 24-летний внук. Сыновья и второй внук не оставляют меня наедине с печалью.