Terve, Karjala! Tervetuola!

Иногда мне не хватает горечи. Чтобы удивиться. Чтобы идти по краю без сомнения в правильности выбранного пути. Чтобы быть собой. Освободиться от ярости и воплотиться в вечности.

Я – Чёрный Король. В моих чреслах живёт земля и вода. Моё воплощение – бриллиант, блистающий на солнце влагой граней. Мои одежды из соли морей и волосы из таёжных лесов. Моя эрекция – Эльбрус, вторгающийся в пелену неба и эякулирующий тенью облаков. Мои глаза – серебряные озёра, а вены – русла рек. Мой фетиш Луна. Сегодня я призываю на семейное ложе свою Королеву.

Какого хрена занесло меня на этот животрепещущий эросом берег? Из как соображений выбрал я из столь разнообразных вариантов отдыха «восхождение на вершину северных Гималаев»? Может быть, сегодня свершится знаменательный Акт Совокупления Луны и Солнца? Чего я жду от этой жизни? Доказательств применимости романтики для непонятных просторов ханжеской действительности, или же полового акта, притягивающего Солнце во всеобщепоглощающую сущность ночи, для отворения Врат Вечности во имя притягательности  сна? Или же позора пустоты, помноженного на триглодирующий запах мести всему живому, заключающегося во всемерной пастеризации сознания путём разложения диалогов на монологи во имя сохранения целостности сознания? Берег Имандры определённо подталкивает меня на патологические сны…
 
Мне хочется почувствовать запах хвои. Но я дышу парами бензина. Потому что вечность бесконечна, а свобода наказуема свободой. А собой быть уже не хочется. Хочется большего. Больше большого.

Я – Белая Королева. В моём лоне живёт воздух и огонь. Моё воплощение – языки огня в вечно изменяющемся пламени пожара. Мои одежды из молний, а волосы – лучи солнечного света. Моя страсть бурлит в извергающихся вулканах. Об изменении моего настроения расскажет ветер, то долгожданной прохладой, то обжигающим холодом. Моё отражение ты увидишь в солнечных протуберанцах, слепящих глаза. Сегодня я жду, когда к моему ложу явится мой Король.


 Сны правят миром, и их спряжение есть совокупность земных благ, помноженная на вероисповедальческую истому Желания, восхваляющую сладострастие текущих дней, помноженное на ласку ламий, материализовавшихся под воздействием предела Возможного во имя неприглядной сущности сна. Я сижу на берегу серого от безмолвия озера Имандра, вожделея неустанную боль мастурбации на портрет одного из бесчисленных Вождей прогорклого материализма. Имандра ждёт меня…

Иногда мне не хватает сладости. Не изысканных яств, а чего-то мягкого и пушистого. Не яростного, не пугающе дикого, а доброго и вечного. Только бесконечность пугает незаконченностью, как допотопная форма жизни, как ящер из мезозоя. А может из другой эпохи? А есть ли разница в эпохах? Всё одно и тоже – борьба за существование, сильный поедает слабого…

Преломление воистину благотворно. Я чувствую, как моё «Я», воплощённое в неизменяющуюся форму гранита, входит в испепеляющий альков геенны огненной, проломляя беспечный покой вагины, из воздуха рождающей великолепие матриархата. Мне нужен оргазм, воскресающий меркнущий свет истомы, наполняющий пустоту истраченных иллюзий светом призрачных надежд. Я Король, истребляющий девственность моей Королевы… во имя наполняющейся материи похоти…
Имандра воскреснет, когда её брег окончится водопадом… а пока я вырубаю два немощных ствола северных берёз, создаю из мёртвой плоти «крест животворящий», и ласкаю свою плебейскую наготу переплетением мандрагорового корня в пламени тлеющей паранойи.
 
Освободи меня, Имандра!

Мавзолеи были могилами, пирамиды были могилами, а мы любуемся могилами, точно смерть искома и желанна. Словно жизнь постыла и пустынна. Может быть, стоило бы восхититься проросшему зерну? Может быть, стоило бы снять с тела изображение умирающего? Может быть, стоило бы всё начать с нуля? Только с нуля ничего не начинается. На пустом месте трава не растёт.

Меня восхищает Смерть…

Меня воскресает Жизнь…

Меня нет………..

Есть только Имандра, бурлящая кровью увядшей в шторме Империи…

Родина безликая моя…

Terve, Karjala! Tervetuola!