6. Бои без правил

 По тяжелому быстро приближающему топоту, Женя понял, что ему «повезло» - Токадо! Видимо, зевране очень сильно подняли на него цену, если сам командир самму охотится на него.
Евгений бежал не касаясь земли, ветер свистел в ушах, но оторваться от преследователя не смог. В голове носились лихорадочные мысли, какие силы природы призвать на помощь, чтобы справиться с командиром самму. Перемахнув через бетонный забор, Женя заметил летающую тарелку, зависшую над ним. Наблюдатель, помогающий сильной стороне, был не кстати. «Феликс!» - мысленно позвал Женя: «Поиграть хочешь? Только никому не делай больно».
Феликс обрадовался, ему уже надоело сидеть  наказанным на крыше дома, за сгоревшую контору в подвале. Раздувшись до размера большого дракона он проглотил летающую тарелку, похлопав солнечными лапками по круглому животику, скрылся за горизонтом.

Промышленные и складские здания окружали Женю, спрятаться где-то здесь, не зная планировки, невозможно. Пришлось бежать по длинным, узким проходам, надеясь на чудо, но ни одной открытой двери, даже люка канализации нет. Токадо снизил скорость, щуплый землянин, был ему не соперник,  куда он может деваться в ограниченном пространстве земного заводика.

Гарик впервые в жизни открыто лавировал между домами на глазах у многочисленных землян. Плотно прижимаясь к стенам, летающая тарелка временами пронзительно визжала, касаясь выступов домов или асфальта, на стенах оставались глубокие царапины, каменная пыль летела во все стороны. Он делал все, что бы не дать кораблям самму взять его в капкан. Если его скрутят энергетическим жгутом, то сделать что-то будет не возможно, ни скорость тарелки, ни его сообразительность не помогут.
Преимущество Гарика было только в том, что он первым совершал действие, а корабли самму следовали за ним, стоило потерять инициативу и его поймают. Резко меняя направление, ныряя под мосты, арки домов, Гарик держал самму на расстоянии и только. Казалось, самму изучают его возможности, долинец злился, ему бы на Луну спасать Нинель, а он тут как сошедшая с ума мышка воюет с двумя кошками.

Феликс играл на песчаном берегу реки с овальной тарелочкой, но она плохо каталась, все время норовила вырваться из его огненных лапок. Обиженный на игрушку, которая не хочет с ним играть, Феликс решил сделать из нее кубик, но из одного кубика башню не построишь. Аккуратно, чтобы как просил Женя никому не сделать больно, Феликс распилил тарелку на множество кубиков разного размера и принялся за строительство. Он играл, упоенный творчеством созидания, он наслаждался не испытанным ранее ощущением счастья: башня растет, и вновь положенный кубик не разрушил ее.
Двое самму скрюченные в невероятных позах в узком пространстве разных кубов  впервые за много веков испытали ужас неизвестности. Военные науки, оружие, психология врага, все это можно забыть, то, что их сейчас мучило, не укладывалось ни в один известный им опыт.

Женя наконец-то увидел приоткрытую дверь и нырнул в нее. Темный склад, где горами лежали матрасы, подушки, мешки ваты, громадные рулоны поролона. Углубляясь  в недра странного склада, Женя с отчаянием думал, что здесь он не только не сможет спрятаться, но здесь совсем нечем оказать сопротивление. Втиснувшись в узкую щель между стеной и очередной горой, пахнувших пылью матрасов, он затаился.
- Выходи! – приказал Токадо в пустоту склада. Ему не хотелось тратить свои силы, знания на поиски землянина, но вспомнив об обещанной плате, он решил действовать. Двигаясь бесшумно с грацией кошки, что было странно для этой горы мышц, командир самму достиг места, где ощутил острый приступ радости охотника, настигшего свою жертву. – Выходи! – ласково пригласил он, - Будет хуже, если я тебя сам вытащу.
Да, куда уже хуже, - злился Женя, яростно расчесывая лицо и руки. – Что за ерунда? Кусает меня кто-то что ли? – Приглядевшись, он увидел мелких букашек прыгающих по нему. – Блохи! – открытие потрясло и неожиданно обрадовало Евгения.
Он резко поднял температуру своего тела, блохи сгорали уже в прыжке, убегая от него. Он начал нагрев матрасов, но поднимал температуру постепенно, чтобы у насекомых было время убежать от надвигающегося жара в безопасное место. Этим местом по замыслу землянина должен был стать командир самму.

Токадо чутьем хищника уловил надвигающуюся на него опасность, оценить он ее не мог, но сам факт, что землянин собирался оказать сопротивление, разозлил его. Теперь он точно знал направление и ринулся вперед, разметая на своем пути груды матрасов. Для Евгения задача и упростилась, и усложнилась одновременно. Радиус действия пышущего жаром круга уменьшился, но Токадо слишком быстро приближался. Напряжение нарастало, насекомые подгоняемые температурой, серым дышащим туманом окружали командира самму.
- Женя, - телепатически осторожно позвал Феликс, - у меня башенка совсем маленькая получилась.
- Чего? Какая еще башня? – Женя не мог понять, о чем говорит его огненный друг.
- Можно я еще одну тарелочку возьму? – голос Феликса был капризным, готовым расплакаться.
- Точно такую же, – отмахнулся от него Женя. Он уже не слышал радостный возглас Феликса: «Спасибо, я ту, которая повыше возьму, она никому не нужная тут висит», потому, что Токадо  расчистил проход и был в нескольких шагах от землянина. – Забери! – то ли Феликсу, то ли самму крикнул Женя. Пелена обезумевших от жара насекомых накрыла Токадо. Не успев приземлиться, они впивались своими челюстями в прохладную, сочную, живую плоть, что бы утолить жажду и голод. Вновь прибывшие быстро находили открытый участок тела, более везучие ссыпались под одежду, забурлил кровавый пир.
Пальцы Токадо, как клещи щелкнули над землянином, он не понял, почему захват не получился,  попытался повторить попытку. Он воин, он не знает, не чувствует боли, пусть этот живой кусающийся рой поглотил его,  это не помешает ему выполнить задание. Но тело не подчинилось приказу хозяина: руки беспорядочно  мечутся, пытаясь стряхнуть насекомых, ноги притоптывают и подворачиваются от непривычных судорог, он крутится на месте в надежде увернуться, на миг отдохнуть от напора обезумевших от жары голодных букашек. Искусанные веки распухли и, спасая глаза, закрылись; губы  не  размыкаются от отека; в ушах стоит нескончаемый звон. Токадо набычившись рычит, хрипит,  боевые приемы сменяются танцевальными па, пока он не падает без сознания, отравленный ядом обычных земных блох.

Голова кружится от фигур летного пилотажа, Гарик уже больше часа крутиться по улицам города, которые почему-то становятся все уже, все кривее. Он понимает, что устал, напряжение давит, он не привык к таким перегрузкам. Кораблям самму  несколько раз удалось задеть его энергетическим жгутом, кратковременный паралич напряг мышцы и без того взведенного от усталости тела. Плохо соображая, он рванулся ввысь, подальше от боли и опасности, самму ждали именно этого, они взяли корабль долинца в капкан.
Тарелка с полковником только что вернулась, он  успел оценить обстановку и от всей души обматерить Гарика, «неужели не видит, что подставился». Полковник не простит себе, если на его глазах боец его отряда потерпит поражение. Зная, что от долинца, который управляет его кораблем, ждать действий не приходиться, отодвинул его в сторону. Сергей Александрович решительно направляет тарелку в один из кораблей самму, удар пришелся в овальное крыло, корабль противника не ожидавший нападения, ушел в глубокий штопор. Пока тот пытался выбраться из затяжной спирали, полковник нырком оказался между  Гариком и вторым атакующим, не задумываясь о последствиях, пошел в лобовую атаку на корабль самму: «Посмотрим у кого лоб крепче!»
То ли у самму нервы сдали перед напором неожиданно воинствующего долинца. То ли растерялись, потеряв головное управление неизвестно куда исчезнувшего корабля, координирующего их действия, но обе тарелки мгновенно покинули поле боя.

Уговаривать Гарика отправиться за Нинель на Луну не пришлось, откуда у него энергия и силы взялись, унесся,  сверкнув солнечным бликом. Полковник полетел искать лунатика, почему-то стало жаль этого парня: «бросили одного, отдувайся, как можешь. Кто его знает, может он и правда обычный человек, как говорил генерал-майор, а остальное полковнику привиделось из-за бессонных ночей».

Оставив командира самму в беспамятстве в глубинах склада, Женя вышел на воздух, солнце клонилось к закату, но было еще ярким и мощным. Зажмурившись от света после полумрака помещения, он не сразу увидел людей окруживших выход. Зевране и биотики в полном составе стояли полукругом, Академик в центре внимательно изучал землянина.
- А оно стоит того? – спросил его Женя. Он не понимал ради чего надо тратить столько сил, денег, времени. Пусть даже он гений, среди гениев, но у всего есть предел разумного.
Зевране не ответили, они медленно надвигались, шаг за шагом сокращая расстояние между собой и землянином. Кольцо сжималось, Академик цепким внимательным взглядом впился в Женю, казалось, он ждал чего-то, и сам не выдержав нарастающего напряжения, признался: - Я наблюдал за тобой, Евгений. Интуиция еще меня не подводила, самму ошибаются.
Женя быстро перебирал все возможные варианты своего спасения, но подтвердить догадки зевранина о своих возможностях, желания не было. Он подумал, что можно позвать Феликса на помощь, но его друг впал в детство, и просить защиты у пятилетнего ребенка, как-то не серьезно.

Внезапно, над атакующими, зависла летающая тарелка долинцев, грозный голос полковника Стаценко скомандовал: «Кругом! Шагом марш на корабль». Биотики,  ринулись исполнять приказ, рассаживаясь по кораблям, спрятанным за складом. Немногочисленные зевране растерянно переглянулись, их ряды резко поредели.
- Я не шучу. Считаю до трех и открываю огонь на поражение. Раз! – полковнику не пришлось говорить «два», зевране торгаши, а не самоубийцы. Никто даже ради сверхприбыли не бросится грудью на дзот. Корабли зевран улетели.

- Вы действительно собирались стрелять? – Женя удивленно смотрел на полковника, который неудачно выпрыгнул из тарелки, и теперь растирал ушибленное плечо.
- Из чего? – проворчал Сергей Александрович, - Эти долинцы, как дети малые: «Только мирные переговоры приведут к пониманию…» - передразнил он кого-то.
- Вы договорились на базе? Тут один самму нуждается в медицинской помощи.
- Много инопланетян, это перебор, а для одного место всегда найдется.