Я - домовой

Тьма…
Снег. Белые крупинки на темном фоне… Кровь? И эта странная тишина… Могильная. Режет уши!
 Тьма…
Кто я? Где я? Холодно…  Если я человек, то где мое тело? Почему я не могу пошевелиться?
Страх…
Небо… Бесконечное, бездонное, холодное серое небо над головой без устали рождает маленьких, колючих снежных монстров… Они вьются в воздухе, словно наслаждаясь мгновением жизни - и падают на землю, покрывая пушистым ковром сотни и сотни тел, оставшихся на поле боя…
Кто и с кем сражался? И ради чего? Не помню…
Рядом – труп… Он. Именно он убил меня – и тут же упал, сраженный шальной пулей.
Стоны… В прошлом – и в настоящем. Вокруг… Такие же, как я, неприкаянные, потерянные… души? Мечутся, носятся в пространстве, все еще прикованные серебристыми ниточками к уже разлагающимся телам… Большинство, увы. Только немногие поднимают глаза к небу – и возносятся в сиянии неземной благодати, остальных же пожирают жуткие окровавленные челюсти, периодически появляющиеся из земли. Но почему ни те, ни другие не интересуются несколькими из нас (и мной в том числе)?
«Ты – особенный! – вдруг прогремел голос в сознании. – Правда, не совсем в хорошем смысле. Твой род прервался…»
«Но… Жена, дети…»
«Погибли. Через три часа после твоей смерти.»
«НЕ-Е-ЕТ!!!»
«Теперь тебе нет места ни в раю, ни в аду. Ты останешься здесь. В мире духов природы.»
Отчаянию моему не было предела… Где рай, обещанный священниками, ведь я, вроде бы, особо не грешил? Ну, или, хотя бы ад – если нет другого выхода? Где все это?

Прошла зима. Пролетела на крыльях радости и любви девица-весна. Я не двигался с места – не было ни сил, ни желания что-то делать. Тело мое покрылось слоем земли, уже почти стало землей, но так и не удостоилось нормального погребения. Серебристая ниточка постепенно становилась все тоньше и тоньше, а потом и вовсе исчезла.
Щелк!
И тут меня, словно цепного пса, опьянил запах свободы… Настоящей свободы, без каких-либо ограничений, присущих человеческому обществу. Я взлетел, я воспарил, поднялся ввысь…Несся как метеор до той поры, пока не перестал ощущать землю… Отчего владевший мной дотоле восторг сменился вселенским ужасом! Холодно… Темно. Пусто и тоскливо… Я повернул назад.
Нет, скорее не повернул, а рухнул, подобно древнему падшему ангелу, утратившему крылья...
И приземлился где-то в лесу, затормозив в залитой полуденным солнцем кроне здоровенного дуба. 
 - Кто ты?
Существо, похожее на зеленый листок, окликнуло меня с соседней ветки.
 - Я – умер.
 - Ха-ха! И давно? Слышите, все, он, видите ли, умер!!
Из зеленого моря вынырнуло еще несколько десятков подобных говорящему (или говорящей, никак не пойму) сущностей.
 - В зеленом мире ничто и никто не умирает. Просто пришло время тебе перейти на новую ступень развития. Так что радуйся, неофит!
 - Ну как, ты остаешься с нами? – выкрикнул кто-то из этой своеобразной толпы.
 - Но… Кто вы? – решился я задать главный вопрос.
 - Мы – такие же, как и ты. Когда-то мы были людьми… Ходили по земле, большие и важные… Ели, пили, спали… и так далее. А потом – умерли. И не просто умерли, а погибли по чьей-то злой воле, или просто по трагической случайности. И теперь мы другие!
 - То есть?
 - Теперь мы – хранители матушки Природы, самые важные в мире существа! Мы следим за тем, чтобы зима вовремя оставила лес и дала деревьям возвратиться к жизни, чтобы лето было урожайным, и в срок уступило место осени, чтобы земля отдохнула и набралась сил для следующего лета! Вот так. У нас всегда много работы, присоединяйся, скучать не придется!
- А люди?
- А что люди? Они так же мало интересуются нами, как и мы – ими.
- А мне люди нравятся. Хочется быть с ними рядом…
- Тогда тебе здесь точно не место. Послушай, а что если тебе подняться высоко в небо? Там живут владыки воздуха – сильфиды. Они день и ночь носятся над миром в беспечном танце и проникают во все его уголки. Они гораздо чаше видят людей, летают над их городами и селами, даже иногда забираются в дома - поозорничать.
 - Ну что ж, пожалуй, попробую. Мир вам! Жаркого лета и зеленого леса!
 - И тебе мир!
К тому времени перевалило далеко за полдень. Огненный шар светила потихоньку клонился  закату, а я снова устремился ввысь. Только теперь не в бесконтрольном экстазе убежавшего из вольера цепного пса, а преследуя конкретную цель. Долго искать духов воздуха не пришлось.
 - Привет тебе, неприкаянный!
 - Привет.
Почти по-земному, по-человечески… Да и сама сильфида выглядела совсем по-человечески… временами. Казалось, фигура красивой молодой девушки в длинном платье постоянно перетекала в новые формы: то в облако, то в комету с цветастым хвостом, а то и вообще в нечто невообразимое.
 - Народ! У нас новенький!
Цветных вихрей моментально стало в десятки раз больше.
 - Кто ты?
 - Ты был человеком?
 - Смотрите, какой серенький! Надо бы расцветить!
 - Ничего, с нами повеселеет!
Я немного растерялся.
 - Чего такой грустный?
 - И молчаливый?
 - Эй, потанцуй с нами, полегчает!
И так далее, и тому подобное… Одни предлагали одно, другие - другое, мнения разделились, всеобщее «вече» переросло в танец, похожий на драку (а, может быть, и в драку, похожую на танец) - и вся эта немыслимая куча мала принялась носиться в воздухе с оглушительным ревом и визгом... Я тихонько смылся, а они даже не заметили.
Хорошо, смылся, а что дальше? Куда дальше?
Солнце встало пятками на горизонт, залив его своей огненной кровью.
Я опускался вниз вместе с закатом, купаясь в яркости последнего на сегодня земного света, и мои надежды догорали вместе с ним. А что, если мне суждено вот так, бесцельно, скитаться целую вечность, как никому не нужная побитая дворняга в поисках дармовых костей и теплой будки? Что, если мне в этом мире места просто нет?
На этот раз я снова не смотрел под ноги - и опустился на городское кладбище. Не скажу, что впавшего в жестокую депрессию мертвеца способны привести в чувство стройные ряды могилок, резко заполонившие горизонт… Но услышав справа шаги и плотоядный скрежет зубовный, я несколько отвлекся.
Обернулся – и …
Искренне обрадовался, что уже умер! В полушаге от меня застыл толстый, полуразложившийся, исходящий омерзительной зеленой слизью зомби. Ходячая мерзость в поиске жратвы… Окинув меня разочарованным взглядом (еще бы, дух ведь, не схарчишь! полупрозрачный весь какой-то, неаппетитный, а на человека похож!) зомби неторопливо побрел к ограде кладбища, скрепя челюстями и оставляя за собой зеленоватый след. Я не стал его провожать.
Куда теперь? Я взлетел повыше – осмотреться.
Ночь оживала. К первому зомби присоединился второй, потом третий… Мертвяки ходили вдоль ограды кладбища, пытаясь руками, ногами, зубами, когтями прорвать, пробить, прогрызть дырку в невидимой стене, окружающей освещенную землю, но та не поддавалась. Да, неплохо батюшки поработали… Хотя нет. (Мимо бестолково мечущихся зомби чинно прошествовал вампир, окинув ходячие трупы презрительным взглядом.) Где-то попы все-таки подкачали. Или силенок не хватило…
Тут мой взгляд устремился дальше – и наткнулся на море огней большого города. Надо бы там нечисть поискать. Может, они мне больше понравятся.
Интересно, а откуда я знаю, что она (в смысле, нечисть) там есть? Хотя, какая разница. Может быть, мертвые автоматически подключаются к какому-нибудь Комическому информационному реестру, или активизируется генетическая память? Хотя какая там генетическая память, когда все мои гены давно уже кормят червей…   
Довольно долго я бесцельно блуждал по темным улицам, всматривался в усталые, озабоченные, испуганные лица редких прохожих… (Вот они, люди! А я чего-то на нечисть переключился. И где логика?) Пока не услышал крик. Кричал юноша, почти мальчик, пытавшийся оторвать от своей нежной шейки странное существо, похожее на маленького человечка с непропорционально большими конечностями и головой. Ручками и ножками страшный карлик присосался к спине жертвы, а ртом жадно припал к открытой ране… Йара-мо-йаха-ху. Да, именно так его зовут. (А это я откуда знаю??? Ладно, проехали. Похоже, все-таки этот Космический реестр работает). Неприятный, хотя и не опасный для меня, типчик. И с языками не в ладах… Тоже мне самоназвание!
«Уходи!»
Йара (пусть будет просто йара) пялился прямо на меня немигающими, неопределенного цвета выпуклыми глазенками.
«Уходи, дух! Это моя добыча!»
«Добыча» оседала на асфальт, утрачивая постепенно признаки жизни, а мой, скажем так, собеседник так же постепенно менял цвет с ярко-зеленого на телесно-розовый.
«Я… не помешаю тебе, вампир. Я хочу поговорить.»
«Уходи! Не о чем мне с тобой разговаривать. Ты не из наших!»
Что бы это значило? Понятно, что я не вампир, ведь я еще не определился, кто я. Хотя, может быть, йара хотел сказать, что мне не место среди таких, как он? Вполне возможно… Ведь я люблю людей… Все-таки люблю. И не в гастрономическом плане, как большинство Детей Ночи.
Так где мое место? Где я нужен?
Я снова поднялся в небо и несколько часов бесцельно летал над городом… Размышлял. Пытался понять.
И тут вспомнилось (кстати!), как давным-давно бабушка рассказывала мне, тогда еще маленькому мальчику, сказки на ночь. И одна из этих сказок была про доброго духа, который жил в человеческом доме, помогал хозяину и хозяйке, защищал семью от зла… Домовой.
Точно! Ура!! Если я могу присоединиться к сонму духов природы, то, скорее всего, смогу стать и домовым!!! (О противоположном варианте я старался не думать, хотя голос ведь говорил только о духах природы…)
Я огляделся вокруг. Интересно, а в городе есть домовые? И, если есть, то как они делят между собой эти бетонные коробки? Не может же один дух «отвечать» за целую громадную, скажем, 14-этажку? Это ж никаких сил и времени не хватит убирать за такой огромной бестолковой толпой… Воображение тут же услужливо нарисовало жуткую картину. Вечер. Некий абстрактный дворник дядя Петя, толстый, в засаленных трениках и старом драном пиджаке, сидит на поломанной скамейке возле давно не крашеного подъезда, пьет теплое дешевое пиво, и, окидывая редких прохожих потухшим взглядом, вяло матерится. А рядом – маленькая уродливая копия. Некий тоже абстрактный домовик Тришка. Так же пьян, неряшлив и безразличен… Не-а, даже пробовать не хочу. Лучше поищу деревеньку: там и почище, и покрасивей, и попросторней.
Я снова поднялся в небо – и понесся прочь от пыли и духоты, от слепящих неоновых огней. В лес! Где-то там, за зеленым морем, должна быть другая реальность: бревенчатые избы, нарядные бабушки, плюющие по вечерам семечки, сидя на чистых крашеных скамейках, здоровые мужики и бабы, работающие в полях и на огородах, красивые девки и парубки… И так далее. Настоящая жизнь, в общем, без тщедушного налета так называемой цивилизованности!
Но… За лесом началась степь, за степью – снова лес, а там – еще один монстр из стекла и бетона. Ничего, полечу в другую сторону!
Да только и там - та же самая картина.
Я снова поменял направление. Безрезультатно.
И еще!
И еще.
И еще…   
От такого облома поневоле впадешь в депрессию.
Влекомый грустными думами, я «присел» на пенек на окраине очередного леса. Только пирожок, как медведь из сказки, есть не стал…
«Чего такой грустный? Мр-р-р…»
В нескольких метрах от меня сидела на травке… кошка. Я сначала удивился (видимо, не совсем еще отвык воспринимать мир по-человечески), а потом вспомнил высказывание все той же бабушки, что, мол, кошки живут одновременно в двух мирах: человеческом и потустороннем… Значит, правда.
«Да вот, места себе найти не могу… К людям тянет, сил нет! А как теперь вместе с ними жить, и не знаю, разве только…»
«А ты не хотел бы стать домовым?»
«Я как раз об этом думаю! Только не хочу я в городе жить! А деревни, настоящие деревни в этом мире где? Искал, искал – не нашел…»
«Ха! Не нашел! Не над тем районом летал, значит! И остановился-то ты за полшага до цели!»
«Это как??»
«Давай, пошагали, или как это у вас, у призраков, называется! Как раз за лесом есть деревня. Я тоже туда иду, тоже ищу себе жилье и хозяев».
«Пошли, конечно»
И мы пошли. Пришли. И нашли. На окраине небольшой, где-то дворов с десять, деревеньки мужчина и трое молодых крепких парней строили избу. 
Мы решили немного понаблюдать, чтобы, как объяснила мне кошка, узнать, когда глава молодой семьи будет проводить обряд привода домового, без которого я не смогу здесь поселиться.
Вскоре к мужчинам подошла хорошенькая молодая женщина, видимо, будущая хозяйка дома. Принесла обед. Постелив на землю чистую скатерть, разложила на ней хлеб, сало, домашнюю колбасу и овощи. Мужчины принялись за еду. Девушка же расспрашивала их о том, как идет строительство и успеют ли они к зиме. Ведь ей так не хочется еще один год стеснять добрых свекров! Тем более, что скоро у молодых появится малыш (она невольно прикоснулась к своему еще не округлившемуся животу), а ему нужен простор… Мужчины приободрили будущую мать, сообщив, что к зиме она точно переедет в новую избу.
Закончив трапезу, работники помогли женщине убрать остатки в объемистую корзину, тепло попрощались. А один из парней, вероятно, ее муж, добавил, чтобы она вечером прислала младшую сестренку с красивым блюдцем и кувшином парного молока для будущего домового…
Радости моей не было предела… Для меня!
Остаток дня пролетел незаметно. А с наступлением сумерек кошка вдруг куда-то исчезла. Я не стал ее искать. Мало ли, что может отвлечь от дела столь непостоянное существо! А у меня могут и конкуренты появиться… Тьфу, тьфу, тьфу…
«Мышей я ходила ловить. Есть очень хочется. А конкурентов у тебя, скорее всего, не будет. Деревней нынче мало, и они, скажем так, не пользуются особым спросом среди тебе подобных».
«Да? Это здорово! А ты что, и мысли читать умеешь?»
«Ага. А как, ты думал, мы общаемся? А если тебе есть, что скрывать, то надо учиться это делать».
«А как?»
«Просто ставишь барьер в сознании – и все».
«То есть?»
«Представь кирпичную стенку у себя в голове так, чтобы она стала реальной – и держи за ней тайные мысли и чувства. Это же мир духов! Тут все держится на силе этого самого духа!»
«Ладно. Кажется, понял».
Сумерки плавно перетекли в черноту ночи. Вот к работникам прибежала девочка лет десяти с узелком за плечами, отдала его брату и тут же убежала домой (мол, матушка велела долго не задерживаться). Трое строителей тоже ушли, оставив будущего хозяина дома одного. Парень зашел в сруб, поставил ровно посредине будущей избы торбу, вынул из нее блюдечко, положил на него припасенные с обеда кусочки хлеба и сала, поставил рядом кувшин молока и воскликнул:
 - Зазываю домового, прилежного, не злого! Чтоб по хозяйству помогал, дом от зла и невзгод охранял, да за то почтение наше и угощение доброе получал! Приди в мой дом, хозяйнушко мохнатый, испробуй угощения да оставайся жить!
Сказав так, юноша вышел из избы и направился домой.
А я вдруг ощутил себя страшно голодным - и набросился на угощение, забыв даже попрощаться с кошкой.
И, первым делом, удивился: я, дух, оказывается, вполне могу есть человеческую еду! Или дело в обряде?
Да. Именно. В обряде. Каждый съеденный кусочек хлеба, каждый выпитый глоток молока словно привязывал меня к этому месту, к недостроенному дому, к его будущим обитателям, делал подлинным избяным большаком.
Наевшись до отвала, я заснул.
Разбудили меня слабые еще лучи начинающегося рассвета. Я потянулся, улыбнулся новому дню и собирался уже направиться к  кувшину, в котором осталось еще немного молока – позавтракать, но споткнулся на ровном месте и чуть не упал. Да, не слишком удобная вещь копыта… Копыта? Я оглядел себя, как смог. Оказалось, за ночь я оброс шерстью, как кот на зиму, и обзавелся копытами вместо ступней. Доковыляв на неудобных копытах до кувшина, я посмотрелся в него. Из молочной глубины на меня глядел натуральный домовик из бабушкиных сказок.
Конечно, на копытах ходить я со временем научился. Хозяевам помогал сначала робко, с оглядкой, осознавая свою неопытность, но все равно, строительство у мужиков со мной пошло быстрее, и закончили они даже раньше, чем предполагали.
А в день переезда возле дома вдруг появилась моя старая знакомая, кошка, стала ластиться к хозяевам, и они взяли ее к себе жить.
Постепенно жизнь у молодых наладилась: обустроили, украсили избу, завели кур да корову, а там и родителями стали. А я научился помогать им по хозяйству: чтобы чисто было, красиво, запасы не портились, чтоб скотина домашняя и дворовая никаких горестей не знала.
А кошка? Мышей ловила, сметану ела да бегала по своим кошачьим делам неведомо куда. Скрытная стала вдруг. А через положенное время тоже котят принесла.
* * *
 - Вот так то, сынок…
 - А ты, батя?
 - А что я? А я посватался к твоей мамке, тогда еще простой кикиморе болотной, да нарожали деток целую кучу… Кстати, где твои сестры неугомонные?
 - А как ты с мамой познакомился?
 - А это уже совсем другая история…
                Октябрь 2009.